Водка-подка

из цикла "Мои лихие"

Был октябрь девяносто четвертого года. «Яма» на Ипподроме «гудела» уже во всю. Места на новом рынке ташкентского ипподрома не хватало всем, и администрация решила выделить поле для новых торговых точек, там, где раньше выгуливали лошадей. Лошади теперь если и интересовал народ, то только в виде конской колбасы «казы». Ставки на тотализаторе ушли теперь на десятое место. Купив коробку сигарет или шоколада и перепродав их на «Ипподроме», бывший инженер или учитель, мог выручить за день столько, сколько бы он заработал у себя на заводе или в школе за месяц. Короче, Боливар не выдержал тогда даже и половины ковбоя. Вся страна, 6 дней в неделю делала теперь совсем другие ставки.
Ташкентский ипподром в девяностые, это аналог Лужников в Москве, только вместо Ленина окруженными торговыми палатками, стояли три каменных, застывших на финише рысака, где прямо на полу на клеенках чего только не продавали, лишь бы покупали. Памятник лошадям в базарные дни был всегда окутан ароматным шашлычным туманом, а крики зазывал-продавцов предлагающие отведать вкусный нарын, блюдо из мелко нарезанного теста и мяса конины, выглядел зловещей насмешкой, что лошади здесь больше не живут.
На поле ипподрома, которое потом прозвали ямой, потому, что оно находилось в низине, мы с братиком тоже прикупили себе местечко. И конечно же сразу решили, что у нас прилавок будет круче чем у остальных. Посреди этого большого торгового «стадиона», где выстроились в ряды однотипные железные прилавки, наша, полностью закрытая со стеклянной витриной торговая будка, которую мы ласково прозвали «Красная палатка», как и в одноименном фильме,  она вычурно выделялась среди всей этой железной торговой «Арктики». Она служила для многих своеобразным маяком, ее было очень легко и быстро найти, особенно нашим постоянным клиентам, которые знали, что только тут можно было купить все новинки сезона, от алкогольных коктейлей, кубинских сигар, жвачки Голливуд и презервативов с выпуклыми мордами на конце.
Напротив нашей будки, мужичок лет тридцати пяти бойко торговал китайской водкой в пластмассовой таре, в таких сейчас продают минеральную воду. Качество этого «напитка» было очень ужасным, но «расходилась» она как горячие пирожки, потому, что стоила очень дешево.
И вот стоит он и зазывает очередных мелкооптовых покупателей со всех вилоятов, то есть областей суверенного Узбекистана:
Водькя-подкя! Резьбовой водькя! Кому атлична водькя! - и так изо дня в день он вместе с другими кричал рекламируя свой товар.
Помогал ему пацан лет десяти, его сын. Шустрый такой, на калькуляторе подсчитывал, умножал и делил, как машинистка печатной машинки десятого уровня. Проделывал он эти операции красиво и технично, явно получая удовольствие от этого специфического стука по клавишам, присущий только калькулятору, а потом получив деньги от клиента, перед тем как их пересчитать, он обязательно плевал на указательный и большой палец правой руки, а после пересчета разными способами, бросал пачки купюр в стоящую внизу за прилавком коробку от сигарет.
В один из дней меня вдруг осенило. Уже конец октября, а пацанчик без выходных и проходных торчит тут в «яме» с отцом, а как же школа, как завещание Ленина три раза учиться?
Салам алейкум сосед! - подойдя к их прилавку приветствовал их я.
Алейкум салам брат, как торговля? - ответил он - Водькя резьбовой бери брат,  водькя законный, градус законный, заводской, тебе дешовле дам, оптовый цена дам.
Спасибо, ну давай парочку, попробуем китайскую - решился я
Пацан ловко достал из коробки две бутылки, подбросил их, в воздухе они перевернулись, он так же ловко их поймал и поставил на прилавок, тут же на калькуляторе пробил цифры и сообщил мне стоимость.
Рахмат! - поблагодарил я его - А ты чего не в школе то? Или у тебя лето не кончилось еще? - как бы шутя спросил я
Мальчик посмотрел на отца, и тот мне ответил вместо него:
Главный помощник мой, сын мой. У меня четыре детей, кушать надо, одежда купить надо, потом свадьба делать надо, на чужой помощник деньги нет. А школа договорилься, директр подарок сделаем, оценка поставит.
Понятно, ну он у тебя я смотрю смышленый, но в уме то надо уметь считать обязательно -  я снова обратился к мальчику.
Ну вот смотри, такая ситуация, сели батарейки в калькуляторе, что будешь делать, как считать?
Батарейка поменять буду ака - ответил мальчик
А если калькулятор сломается или украдут? - продолжал я «мучить» его вопросами
А… Тогда пойду и куплю другой калькулятор - ответил победно он и громко засмеялся
В ответ на это у меня не нашлось слов. Я кивнул и фальшиво улыбнулся, еще раз поблагодарил мальчика и его отца,  удалился к себе в будку. Мне было грустно на душе и вдруг стало страшно за поколение этого мальчика, у которых с развалом когда-то общей страны, было «украдено» нормальное детство. И этот мальчик, как и другие потомки великого Аль-Хорезми в нулевые года двадцать первого века, наверняка пополнили ряды среднеазиатских гастарбайтеров в больших и малых городах России.
В декабре выпал первый снег и стукнули морозы, что бывает редко для теплого Ташкента. Я достал из багажника старенького АЗЛК, те самые две бутылки китайской резьбовой водки, и залил их в бачок стеклоомывателя. Отец мальчика меня не обманул, водка была честного градуса и не замерзала, только сильно воняла запахом напоминающий ацетон-шмацетон…