Глава 4. Дороги Судьбы

   
    Рассвет нежно-розовыми всполохами окрашивал небо в тонкие цвета, словно художник в миг небывалого вдохновения творил на голубом холсте приятными тёплыми оттенками пастели.
   
    Стивен медленно поднимался по трапу-трансформеру в частный авиалёт. Пилоты полночи терпеливо ждали важного пассажира на третьей взлётной полосе близ научного центра. Доктор Брилл запихнул чемодан вместе с рюкзаком в отсек для багажа, что находился справа от сидений, у запасного выхода. Сам мужчина недовольно плюхнулся в мягкое, обитое светлой кожей, сидение. Ему не доставляло никакого удовольствия лететь на военную базу.
   
    Светлый, но не слишком просторный салон осветили нежные лучи солнца. Стивен посмотрел в иллюминатор: диск светила медленно поднимался из-за горизонта, направляя лучи к небу, словно ребёнок просыпался и сладко потягивался в кровати, вскидывая руки.
   
    – Доктор Брилл, пристегните ремни безопасности. Мы взлетаем! – голос пилота, говорившего по внутренней связи, разорвал приятную тишину в салоне.
   
    Стивен, едва загорелось предупреждение на панели, нащупал ремни, пристегнулся и перекрестился. Летать он боялся не меньше, чем быть запертым в стальной коробке.
   
    Авиалёт быстро, словно военный истребитель, разогнался на полосе и моментально оказался в воздухе, продолжая набирать высоту. Салон трясло. Доктор впился руками в боковые ручки сидения. Он сжимал их так сильно, что пальцы белели от напряжения. Когда тряска достигла максимума, подлокотники сжались так, что их жалобный скрип резанул по слуху Стива.
   
    Тряска прекратилась. Медленно выравнивающийся самолёт перешёл на автоуправление, и пилоты смогли немного расслабиться. Они по внутренней связи сообщили о примерном времени полёта, высоте, а потом снова повисла тишина. Стивен облегчённо выдохнул. Он ослабил руки. Волнение закралось внутрь: под потными ладонями явно ощущалась деформация подлокотников.
   
    – Что за..? – Стивен опустил взгляд и дёрнулся от испуга. Подлокотники были смяты подобно газетной бумаге. Они поблёскивали, отражая свет слабых ламп в салоне, от чего повреждения выглядели ещё более ужасающими.
   
    Сердце бешено забилось в груди, дыхание стало тяжёлым, а в голове неожиданно эхом зазвенел мягкий бархатный голос:
   
    "Приятно иметь такую силу".
   
    Поначалу доктор решил, что это его мысли. Голос был до боли похож на его собственный, но опасения стали реальностью, как только таинственный собеседник вновь обозначил себя.
   
    "Я часть тебя, но я не ты".
   
    Голос ответил мужчине, словно его хозяин находился где-то рядом. Судорожно оглядевшись и не найдя источник голоса, Стивен забеспокоился не на шутку. Он снова взглянул на подлокотники, отчего испуг ещё больше овладел телом.
   
    "Успокойся Стивен, – голос слышался всё отчётливее. – не стоит бояться. Я не причиню тебе вреда".
   
    "Кто ты такой?" – мысленно задал вопрос доктор Брилл.
   
    "Я – часть тебя", – собеседник ответил незамедлительно.
   
    Доктор не мог долго отвести взгляда от подлокотников, смятых с такой лёгкостью. Наконец, не выдержав, Стивен пересел на другое сидение, чтобы не видеть это недоразумение. Ещё несколько часов он периодически посматривал на плоды своих трудов, но потом всё-таки решил отвлечься.
   
    Стивен сосредоточился на предстоящей встрече. Впереди доктора ждало знакомство с человеком, в привычку которого не входит общение по душам. Владимир Торжков, генерал-майор, командующий военной базы «Феникс» и по совместительству заместитель главы военного совета Единой Коалиции. Это человек старой закалки: военная карьера началась ещё со времён армейской академии и Подольске, где большую часть своей жизни провёл тогда еще майор Торжков.
   
    Руководство военной базой генерал-майор принял в 2146 году и с тех пор пост не покидал. Много громких слов было сказано за те восемь лет, что Владимир потратил на восстановление репутации военного объекта. Стивен вспоминал слухи, доходившие до научного центра. Одни говорили, что генерал убивал недовольных его работой солдат, другие утверждали, что генерал давно не главный, а всем руководит военный совет, третьи шептались о запрещённых экспериментах над солдатами. Доктор Брилл тогда сам начал понемногу изучать этого человека – тирана, как многие его называли. Развенчивая один миф за другим, Стивен забросил это изучение: после того как он узнал, что Торжков действительно убивает солдат, пылкости у учёного поубавилось. А вскоре на его имя пришло письмо из военного совета с просьбой не лезть в дела военных и после этого Стивен и вовсе прекратил «копать» под генерала. Это было давно, но теперь воспоминания нахлынули: доктору предстояло воочию увидеть генерал-майора Владимира Торжкова.
   
    Стивен размышлял, глядя в иллюминатор. Далеко внизу простирался обмельчавший Атлантический океан. Волны белой рябью покрывали поверхность водной глади, блестевшей в рассветных лучах. Доктор любовался видом и не заметил, как уснул.
   
    Во сне Стивена перекликались разные события: разговор с Альбусом в медблоке сменялся шутками с Софией и приятными беседами, а копирование Марион – с днём её сознания. Все события быстро перемешивались, образуя водоворот, медленно чернеющий подобно космическому беззвёздному пространству.  В этой тёмной гуще постепенно прорисовывалось видение, становясь чётче с каждой секундой. Сначала это были размытые образы, после – очертания людей, одетых в странные костюмы, а вскоре стали слышны и голоса.
   
    Стивен увидел мужчину, похожего на него как две капли воды. Единственное отличие: шрам, ползущий змейкой по правой половине лица, от виска до подбородка. Человек был одет в лёгкую облегающую одежду из тонкой чешуйчатой кожи. Ноги закрывали высокие кожаные сапоги с острым носком и задником с загнутым шипом. Металлические вставки на обуви защищали голень и колено спереди. Облегающие штаны из того же материала, что и верх, были спрятаны за длинной накидкой, вшитой в пояс. На широком плотном ремне, повязанном на поясе, держались ножны, в которых находился меч с резным эфесом в виде дракона, распахнувшего крылья. Вьющиеся дымчатые волосы обнимали широкие плечи, а сильные белые руки мужчины держали крепко хрупкую кисть девушки. Одетая в нежно-голубое платье в пол, она стояла, гордо распрямив спину, хоть и рыдала. Слёзы текли по серебристым щекам из глаз матово-белого света. Девушка была слепа. Пухлые губы бантиком покраснели от рыданий, но это делало их еще прекраснее.
   
    – Не плачь, прошу. – Мужчина убирал слёзы с лица красавицы осторожными движениями пальцев, но они продолжали литься. – Это не навсегда.
   
    – Илсир прокляла руат, – девушка говорила дрожащим голосом, не переставая плакать. – Теперь они обречены гнить здесь до скончания веков. Не будет им прощения пока здесь не родится праведник. Как здесь может что-то родиться?! На мёртвой земле, среди мёртвого народа разве может возникнуть жизнь?!
   
    Красавица кинулась в крепкие мужские объятия и ещё сильнее зарыдала.
   
    – Успокойся, иррам , – мужчина запустил пальцы в длинные белые как снег волосы. По его лицу было понятно, что он понимал всю тяжесть этого момента. Он прощался с ней. Боль, что тихо скреблась внутри, медленно пробиралась наружу. – Всему однажды придёт конец. Та же участь ожидает и проклятие. Однажды оно падёт и мир, каким мы его знали, возродится.
   
    – Я не могу ждать, Аарис, – на миг девушка перестала плакать и заглянула в глаза мужчине, словно могла видеть. – Дитя нашей любви у меня под сердцем.
   
    – Ноама.., – восторженно выдохнул Аарис. Он не знал, что ему теперь делать. Всё было так просто, а сейчас…
   
    Ноама взяла сильную руку Аариса и приложила ладонью к маленькому выпуклому животику. Мужчина ощутил сильное и быстрое сердцебиение и про себя улыбнулся, закрыв глаза. Он едва сдержался, чтобы не пустить слезу. Он станет отцом, который никогда не увидит своего ребёнка: не услышит первое слово, не увидит первых шагов.
   
    – Я должен остаться, Ноама, – скорбно проговорил Аарис, не решаясь посмотреть в глаза любимой. – Я – руат, а ты – арди. Если я нарушу запрет и вернусь с тобой на Ардос, Илсир убьёт нас обоих. Сбереги наше дитя, расскажи ему обо мне, расскажи о его родине. Он должен знать правду.
   
    – Нет! Аарис, нет! Не проси меня о таком! – гневно прокричала Ноама, вырвавшись из объятий любимого. – Я не оставлю тебя здесь умирать! Пусть мы из разных миров – мне всё равно! Клятву, данную у орхэм  я не нарушу!
   
    Аарис горько вздохнул. Ему не хотелось этого делать, но он всё же решился. Крепко взяв иррам за плечи и немного придвинув к себе, мужчина произнёс:
   
    – Именем Иллахима-Создателя, Всевышнего Бога и Отца нашего, я – Аарис, Первенец Иллахима, из Рода Великого, Извечного, Вахди по происхождению, руат по призванию, освобождаю тебя Ноама Луот из рода Варив, первого из всех родов, от супружеской клятвы, данной у святого алтаря.
      
    Только Аарис закончил говорить, лица супругов озарил яркий золотистый свет. Продолговатые драгоценные браслеты с выгравированными именами супругов сияли в полутьме. Украшения соскользнули с запястий мужчины и женщины подобно тому, как срывается с крыши капель во время таяния снега.
   
    Ноама прощально провела рукой по щеке Аариса, словно спрашивая его: «Зачем ты так поступил?» Слёзы снова потекли по её лицу. Аарис держался из последних сил. Глаза налились слезами, готовыми политься по белым щекам. Подбородок дрожал, в груди мужчины бушевал огонь: приходится поступать так по воле Судьбы – беспощадной владычицы мира.
   
    – Има-а-ал! – громко позвал Аарис. Эхо лихорадочно отскочило от стен храма, где находились супруги и выскочило на улицу. Призыв, спустя всего мгновение, отозвался рёвом, отголосок которого быстро проник внутрь здания. Снаружи послышались сильные взмахи крыльев.
   
    – Нет, Аарис! Нет! Я не полечу! Не заставишь! – Ноама всеми силами отбивалась от супруга, который тащил её к выходу из храма. Женщина вовсе не собиралась быть покорной. Но мужчина сильнее: он схватил Ноаму и перекинув через плечо, продолжал уверенно направляться к выходу. Женщина била его по спине, кричала, плакала, но ничего из этого не заставило Аариса остановиться.
   
    – Это для твоего же блага! – настаивал Аарис, выходя из храма, возле которого уже ждал сильный дракон с седлом между крыльев.
   
    Вокруг слышались крики напуганных людей. Раскалённых воздух, развеянный пожаром, обжигал гортань и лёгкие. Люди в панике бежали к порталу, блестевшему справа от храма. Осколки мироздания, подобно стеклу, мерцали, отражая блики всепожирающего пламени. Портал становился меньше с каждой минутой. Сначала он был размером с саму постройку, а теперь представлял из себя лишь окно в другой мир, в два человеческих роста.
   
    Аарис быстро усадил строптивую Ноаму в седло, связал накрепко ремнями, чтобы не слезла, и скомандовал дракону:
   
    – Моэвра, Эамал! Моэвра! «Лети, Имал! Лети!»
   
    Имал рванулся словно резвый конь. Раздирая острыми когтями землю, он мчался к порталу, угасающему на глазах, а когда практически достиг его, расправил крылья и взмыл в небеса, нырнув во вспышку.
   
    – Фориида ани морте дор Эамал «Сбереги их, Имал», – тихо прошептал Аарис. Он в последний раз услышал рёв своего дракона. Жалобное свистящее рычание донеслось до слуха, прежде чем портал закрылся навсегда.
   
    Многие люди остались на этой стороне. Испуг читался в каждом лице. Все побросали свой скарб и побежали в храм, желая спастись в священных стенах. Глядя на отчаявшийся народ, Аарис обнажил меч. Он озирался по сторонам, прислушиваясь к сотням голосов. Он различил один, единый звук… звук разъярённой толпы.
   
    – Эалар во сорфе тирод идлиор зарпайи! «Защищайте храм любой ценой!» – крикнул мужчина. В ту же секунду за спиной Аариса выстроилась стена воинов. Мужчины и женщины стояли плечом к плечу, обнажив острые клинки. Их осталось так мало, но они всем видом показывали, что победу приносит не число, а умение. Чешуйчатое обмундирование было в крови: немало врагов положили солдаты в бою. У многих воинов не было шлемов: одни их потеряли в пылу битвы, а у других они просто валялись под ногами, изодранные или разрубленные надвое.
   
    Из-за холма на воинов с криком неслась разъярённая толпа людей. Кто с топорами, кто с ножами – они бежали в агонии. Сквозь рваную и отчасти сожжённую одежду виднелись ожоги и глубокие раны, покрытые потемневшей коркой крови. Их чёрные глаза сияли, отражая блики пламени, жадно пожиравшего трупы.
   
    Единство – есть братство! – что было сил крикнул Аарис. Воины за спиной один за другим издали боевой клич и встали в стойку, отведя ногу назад. Острые мечи они держали горизонтально, направляя острие лезвий на несущегося в атаку противника. Все как один, слово в слово повторяли за командиром слова. – Долг – есть обязанность! Судьба – есть путь!
   
    Аарис занёс острый клинок над головой и бросился в атаку на разъярённую толпу. Солдаты, не мешкая, с криком ринулись следом за своим вождём…



    
    Резкий вон в ушах заставил Стива проснуться. Доктор посмотрел в иллюминатор. Авиалёт плавно двигался по направлению к грозовому фронту, развернувшемуся на весь горизонт. Молнии сияли яркими всполохами. Извилистые мерцающие линии рвали тучу на части.
   
    В груди образовался плотный комок страха, он словно давил на лёгкие. Стивен направился в кабину пилотов. Он с силой распахнул дверь и с прохода спросил:
   
    – Далеко ещё?
   
    – Доктор Брилл, выйдите из кабины пилотов, пожалуйста, – нервно попросил пилот. Он крепко держал дрожащий штурвал обеими руками.
   
    Из главной кабины гроза выглядела ещё более ужасающе, нежели в иллюминаторе. Вспышки становились ярче, но грома не было слышно.
   
    – Можно это как-то облететь? – тревожился Стив, продолжая смотреть в окно кабины пилотов.
   
    – Доктор Брилл, ничего страшного не произойдёт, – спокойно объяснил второй пилот. – Авиалёт предназначен для полётов в таких условиях. Его разрабатывали лучшие специалисты. Мы – профессионалы. Даже если ударит молния, мы сможем управиться с машиной. Сядьте в кресло и дайте нам делать дело.
   
    Стивен кивнул и послушно вышел из кабины. Он понимал, что пилоты – мастера своего дела и в случае опасности будут действовать как надо. Но от этого легче не становилось. Предчувствие било в набат, предупреждая о беде. Доктор немного постоял за дверью кабины, а потом развернулся и взялся за ручку двери, порываясь её открыть.
   
    В крыло самолёта ударила молния. Треск буквально разорвал воздух в салоне. Свет отключился и запах гари быстро распространялся в полутьме. Стива отшвырнуло к сидениям. Он рухнул на них, чудом ничего не сломав.
   
    Главная турбина отказала. Остальные, резервные, не желали работать. Пилот с силой вдавливал кнопку запуска турбин в приборную панель, но ничего не происходило. Попытка связаться с диспетчерами военной базы тоже провалилась: ответом на запросы пилота был белый шум. В конце концов и приборная панель отказала. Она отключилась и из-под неё повалил густой дым. Но пилоты не прекращали попыток выровнять авиалёт, который пикировал вниз и уже начинал вращаться вокруг своей оси. Крылья машины ломались и с треском разрушались в воздухе. Куски фюзеляжа отваливались стремительно.
   
    Стивен едва смог добраться до кресла и сел. Его сразу же вдавило с видение, с такой силой, что мужчина едва мог дышать. Кислородная маска крутилась перед глазами. Едва сумев поднять руки, Стивен её схватил и нацепил на лицо. Дышать стало немного легче, но не настолько, чтобы успокоиться.
   
    "Не сиди, ты погибнешь", – голос снова замаячил на границе разума.
   
    "И что же мне по-твоему сделать? Сплясать?" – Стив сам не ожидал, что может вот так резко высказываться в чей-то адрес, тем более мысленно. Сейчас ему было всё равно, что из себя представлял голос и кто его хозяин.
   
    "Можешь сплясать, если тебе так хочется. Но для начала возьми парашют", – язвительно высказался голос.
   
    "И где, интересно, я тебе его возьму?!"
   
    "Ты под сидение заглядывать не пробовал?"
   
    Стивена осенило. Он стянул маску с лица и приложил все силы чтобы встать. Его с силой продолжало вдавливать в кресло, но доктору всё же удалось кое-как дотянуться до сидения и просунуть руку под него. Нащупав плотную шуршащую упаковку, Стивен её вытащил и разорвал.
   
    Самолет тряхнуло. Порывы сильного ветра подталкивали машину в днище, выравнивая в воздухе. Дышать стало легче. Давление на грудь резко ослабло и теперь доктор Брилл мог встать.
   
    "Я тебе помог, теперь ты помоги себе. Прыгай!" – сказал голос и умолк, оставив Стива наедине с собственными мыслями.
   
    Стивен ничего не понял из сказанного голосом, но решил всё же не ждать объяснений. Он как мог застегнул ремни парашюта на себе и направился к аварийному выходу. Сила в руки пришла внезапно. Учёный не успел понять, как он открыл герметичную дверь: его с силой выкинуло из авиалёта.
   
    Ветер свистел в ушах. Горящее воздушное судно упало на землю. Бак с ионным топливом сдетонировал от открытого огня и машина взорвалась, разбросав обломки воздушного судна далеко вокруг. Наблюдая за этим зрелищем, Стивен начал понемногу терять сознание. Единственное что он успел сделать – раскрыть парашют и продержаться в воздухе несколько минут, после чего рухнул на землю.




                ***
    
   
    Жатва. Ни с чем не соизмеримая трагедия, унесшая огромное количество жизней за два года. Кровавые расправы повсеместно сопровождались криками и мольбой. Множество великих умов пало от оружия военных, творивших бесчинства на улицах города. Многие говорили, что армия вершила самосуд. Кто знает. Дисциплинированные солдаты, многие годы отличавшиеся железной выдержкой и справедливостью, вдруг сошли с ума в один день по всему миру? Невозможно. СМИ пестрели заголовками о мировом заговоре, но одному за другим новостному изданию или информационному каналу затыкали рот посредством закрытия и расформирования. Это заставило задуматься, что правительства стран спланировали массовое убийство учёных.
   
    Постепенно мир забыл о том, что творилось на улицах, поскольку истощение ресурсов и тотальное загрязнение планеты привело к необратимому таянию ледников и увеличению температуры воздуха. Тундра превратилась в тропики, а экваториальные области оказались полностью выжженными; пустыни, образовавшиеся в этой зоне, быстро ползли по направлению к полюсам. Но на этом разгневанная природа не остановилась. Эпидемия захлестнула мир. Ужасающие последствия таяния многовековых льдов стали видны довольно скоро. Вся пресная вода оказалась отравлена древним вирусом, который уничтожал внутренние органы беспощадно, разлагая их на атомы в течение полутора месяцев. В первую очередь этот вирус атаковал лёгкие человека, медленно пробираясь дальше, заражая кровь.
   
    Песок ухудшал ситуацию: его обилие в горячем сухом воздухе причиняло невообразимую боль. Микроскопические песчинки раздирали гортань и лёгкие, отчего люди начинали плеваться кровью густого, вишнёвого цвета. Болезнь очень быстро получила название «Пустынная лихорадка». От неизвестного штамма погибло более трех миллиардов человек.
   
    Надежду человечеству подарил никому тогда не известный юноша по имени Стивен Димитрий Брилл. Обладая уникальными знаниями в области технологий и медицины, он смог сделать то, что никому не удавалось три года: он создал вакцину от страшного вируса, беспощадно убивающего население планеты. Позже его исследования в области генетики и инновационных компьютерных технологий позволили запустить всемирную программу «Возрождение». Эта программа была направлена на воссоздание моделей ДНК и РНК животных и растений, с последующим преобразованием в клетки, ткани и органы, практически с нуля возрождая флору и фауну. Все действия выполнял перепрограммированный 3D принтер, созданный изначально для «печати» человеческих органов.




     Военная база Феникс.
     Многофункциональный военный объект
     Единой Федеративной коалиции.
     18:08 по местному времени

    Генерал-майор Владимир Торжков сидел в своём кабинете, раз за разом перечитывая статьи о гениальном учёном, спасшем планету от полного вымирания. Владимир предпочитал заранее знать, с кем будет иметь дело. Человек старой закалки, опытный военный, сильный и уверенный в каждом действии – он не терпел недомолвок. Так же он не терпел разгильдяйства на своей базе. Но как бы он не старался, не мог сделать управление идеальным. То тут, то там неизменно вылезали недочёты, словно черви из грязи после дождя.
   
    Ещё раз пройдясь по строчкам очередной статьи про Стивена Димитрия Брилла, лауреата Нобелевской премии мира в области медицины и компьютерных технологий, а также лауреата множества других наград, так или иначе связанных с наукой, Владимир загорелся желанием переманить к себе такого талантливого и, бесспорно, умнейшего человека на планете. Но возможности военной базы ограничены, что создавало огромные проблемы с организацией рабочего места для Стивена.
   
    «Я тебя заполучу, – генерал Торжков потёр пальцами подбородок. – Любой ценой».
   
    Генерал оттолкнулся от широкого стола и отъехал на полметра, сидя на кожаном мягком стуле с высокой спинкой. Медленно поднявшись со своего места, он начал мерить просторный кабинет шагами, попутно разглядывая мебель. В кабинете генерала не было ничего особенного. Всё как обычно: широкий стол для конференций с гладкой лакированной столешницей, сделанной в виде буквы «Т», стулья – один мягкий, остальные жесткие с тёмно-коричневой обивкой, два шкафа с просторными полками, заполненными отчётами и прочей документацией, аккуратно собранной в толстые папки, каждая из которых была помечена соответствующей надписью. На стенах – награды за все годы работы, кое-где мелькали фотографии, где генерал стоит в окружении солдат либо в части, либо «в поле».
   
    Владимир, медленно подошёл к окну с матовым, полностью непрозрачным стеклом. Мужчина нажал на панели управления несколько команд и стекло стало абсолютно прозрачным. Гладкое, чистое: казалось поначалу, словно его нет вовсе. За окном пестрели серо-коричневые и коричневые крыши зданий, гаражей, ангаров, а вдалеке, чёрными ровными лентами, словно лучи звезды, расходились в разные стороны взлётно-посадочные полосы.
   
    Раздумья генерала прервал сильный стук в дверь. В кабинет ворвался полковник Толлини. Он заметно нервничал: испуг читался на бледном лице, на лбу проступили крупные градины пота. Полковник смотрел на Владимира Торжкова глазами, полными страха и отчаяния.
   
    – Генерал, разрешите доложить, – с трудом выдавил из себя полковник. Мужчина не знал, куда деть руки; вспомнив, что надо отдать честь, он стыдливо опустил взгляд, словно трусливый мальчонка.
   
    – Докладывайте, полковник, – с тревогой в голосе разрешил генерал. По виду своего подчинённого он понял, что хороших новостей ждать не придётся, потому никак не среагировал на несоблюдение устава полковником Толлини.
   
    – Генерал, у нас ЧП, – с трудом сказал Франциско Толлини. Он стянул с головы берет и провёл им по лицу, вытирая пот. – С радаров ближнего радиуса пропал авиалёт, принадлежащий научно-исследовательскому центру. Мы пытались связаться, но ничего не вышло. Незадолго до исчезновения сработал приёмник аварийных частот.
   
    – Авиалёт упал? – генерал замер в недоумении. Он никак не ожидал, что ему придётся отвечать головой за гибель великого учёного. – Вы отследили координаты маяка?
   
    – Мы пытались, но не уверены, что это он. Последнее местонахождение воздушного судна может быть ошибочно.
   
    Владимир побледнел. Он совсем недавно грезил о знакомстве с величайшим умом планеты, представлял себе, как тот согласится работать на военном объекте, а сейчас его мир рухнул. Гибель столь известного учёного несомненно запустит механизм действий, которые долго будут бить молотом по военной базе. Левый глаз генерала задёргался. Мужчина потёр его рукой, чтобы сбить напряжение, но веко продолжало пульсировать, пусть и с меньшей частотой.
    
    Генерал молча обошёл полковника и, ударив дверь кулаком, вышел в широкий коридор. Отчаяние сменилось гневом: седоватые брови нахмурились, взгляд стал исподлобья, шаги более уверенные и быстрые. Персонал расступался перед генералом, не желая стоять у начальника на пути.
   
    – Собрать поисковый отряд! Живо! – прокричал генерал, идя по коридору. Толлини, быстро вернув берет на положенное место, побежал за командиром.

   
    Уже через полчаса поисковый отряд был на месте сбора. Просторный трёхместный ангар, где мирно ждали своего часа поисково-спасательные дроны, в которые могло поместиться как минимум три человека. Медицинский дрон, получив координаты крушения авиалёта, уже стартовал через верхний шлюз стоящего рядом ангара.
   
    День был на исходе. Солнце устало опускалось за горизонт, уступая место сумеркам, которые, в свою очередь довольно скоро отдадут бразды правления непроглядной ночи. Это осложняло поиски. В сумерках сложно найти человека, если он не имеет светоотражающих элементов на одежде. Даже одна тоненькая полоска фосфоресцирующей ткани может спасти жизнь пострадавшему. Оставалось надеяться, что на одежде учёного будет хотя бы одна полоса такого материала. Дроны летели ровным строем, включив аварийные лётные маячки и освещая себе путь яркими прожекторами. Вскоре спасательный отряд прибыл на место крушения.
   
    Обломки авиалёта были повсюду. Куски металла и сидений раскидало взрывом на километр вокруг, в центре же оставались лишь пара сидений, чьи-то полусгоревшие кости, и выжженная земля, ещё тёплая. Кое-где мелькали рыжие искры тлеющей травы.
   
    – Рассредоточиться по местности! – приказал громко полковник Толлини. Он смотрел в медленно чернеющую пустоту обречённым взглядом, не надеясь на успех. – Расстояние триста метров! Держите связь друг с другом и сообщайте о каждой находке! Дюран, – полковник обратился к пилоту, стоящему возле дрона, – летишь над землёй метрах в пяти-семи и тщательно, как следует, осматриваешь каждый участок. Радиус – три километра от места крушения. Если наш гость спрыгнул с парашютом, то далеко отнести его не могло.
   
    Парень коротко кивнул и запрыгнул в кабину. Горизонтальные лопасти моментально разогнались и подняли в воздух небольшую, но всё же тяжёлую машину.
   
    Несколько часов отряд бродил по полю, ведя поиски выживших. Увеличили радиус поиска вдвое, но никого так и не нашли. Только мелкие куски металла, спрятавшегося в траве, помечали маячками члены отряда, чтобы инженерная служба не тратила время на поиски обломков.
   
    – Нужно искать ещё! – настаивал полковник Толлини Он не мог себе позволить вернуться с пустыми руками. Слишком важный пассажир был на борту авиалёта, чтобы вот так просто бросить поиски.
   
    – Нечего больше искать, полковник! – решительно ответил один из солдат. Его можно понять: кому захочется бесцельно бродить всю ночь по полю, ища человека, который вероятнее всего сгорел вместе с самолётом.
   
    – Учёного нужно найти! Живым!
   
    – Ну а если не найдём? Что если это его кости обуглились и истлели на месте крушения?
   
    – Если не найдём, то нас тоже – не найдут! Вы хоть представляете, кто был на борту?! За этого человека весь персонал военной базы расстреляют к чёртовой матери! Ищите!
   
    Члены отряда снова разбрелись по полю, то и дело перешёптываясь. Они не знали, кто должен был прибыть на базу. Знали только, что это какой-то специалист по компьютерным сетям и не более того.
   
    Внезапно в наушнике полковника раздался пронзительный высокочастотный шум. Франциско сжался от боли и сковырнул наушник из уха. Только после того, как отрегулировал частоту, военный вставил круглый предмет обратно.
   
    Полковник! Нашли! Мы его нашли! – раздался радостный крик пилота. – Пришлите медицинский дрон! Немедленно! Передаём координаты места!
   
    – Принято, Дюран! Высылаем дрон! – ответил Франциско и жестом скомандовал пилоту медицинского воздушного судна подниматься в воздух.
   
    "Только бы всё обошлось", – думал полковник, провожая взглядом дрон, маячки которого светились красными и синими вспышками.