Ангел и Бродяга. Глава 5

Глава 5
В которой женское любопытство пускает свои губительные ростки.

Дни шли как в сказке. Впервые после смерти отца кто-то относился к Кристин с такой невыразимой заботой и нежностью (конечно, мадам Жири тоже по-своему заботилась о ней, однако, наставница балерин была сторонницей строгого воспитания, ничем не выделяя среди воспитанниц даже родную дочь, а тем паче – приемную). По утрам девушка занималась с учителем, а в послеобеденное время была предоставлена сама себе, чаще всего занимаясь чтением (Эрик сам выбирал из своей обширной библиотеки то, что считал необходимым для ее просвещения). Вечерами же они собирались в гостиной и музицировали вместе или беседовали о чем-либо интересном (в основном, говорил Эрик, а Кристин слушала). Единственное, чего ей порой не хватало – это прогулок, но Эрик сказал, что погода на улице нынче слишком скверная, и прогулка может обернуться простудой и вредом для ее голосовых связок.   

Эту идиллию омрачал только один неразрешенный вопрос, мучивший Кристин еще с той первой встречи в гримерной, и однажды после занятий (они как раз проходили арию Виолетты из третьего акта «Травиаты») она набралась решимости задать его:

 - Почему вы носите эту маску?
 - Многие знания – многие печали, - уклончиво ответил Эрик, чувствуя, как по спине пробежал холодок.
 - Вы думаете, ваш ответ опечалит меня? 
 - Кристин, давай договоримся: ты никогда, ни при каких обстоятельствах не интересуешься моей маской. Так будет лучше для нас обоих. Я достаточно понятно объяснил?
 - Да, учитель, - вздохнула девушка. Однако она и не думала смиряться: какой-то особо вредный чертик-искуситель уже нашептывал ей на ушко коварный план. Ведь должен же быть момент, когда ее наставник снимает маску. Когда ложится спать, например. В маске наверняка чудовищно неудобно спать, он просто обязан снимать ее на ночь. Достаточно подкараулить, подглядеть – и…
- Думаешь, я не вижу, о чем ты думаешь, мадемуазель Хитрая Лисица? – недовольно заметил Эрик, - Надеешься застать меня врасплох? Это худшая мысль, которая только могла прийти тебе в голову.
 - О нет, я вовсе не… - покраснела Кристин, отводя глаза.
 - Молчи. У тебя на лице написано все любопытство мира. Запомни: тебе никогда не удастся обмануть меня. Ни-ког-да.

***
На следующий день Эрик с утра куда-то исчез.
Кристин поняла это сразу, едва проснувшись и даже не успев выйти из своей комнаты. Дело не только в том, что было непривычно тихо (ни музыки, ни скрипа пера по бумаге, ни шагов, ни каких-либо других звуков, издаваемых живым человеком): как будто что-то важное ушло из этой странной обители. Девушка заметалась по комнатам, зовя Эрика – но молчание было ей ответом. В какой-то момент ей стало страшно: а вдруг с ним что-то случилось? А она здесь, одна… и даже не знает, как отсюда выбраться!   
 - Эрик! Учитель! – еще раз позвала она, - Эрик!
Послышался шорох, и у девушки отлегло от сердца. Но это было всего лишь Сириус.
 - Ну что, дорогой, бросил нас твой хозяин, - Кристин рассеянно погладила пса по голове. Ее немного утешило то, что собака не проявляла признаков беспокойства: обычно животные чувствуют, если с хозяином беда, а черный водолаз был спокоен как епископ на торжественной церемонии.

На столе обнаружился кофе, хлеб, холодное мясо и сыр. Судя по тому, что кофе успел совершенно остыть, Эрик ушел давно. Возможно, несколько часов назад. 
Мясо Кристин скормила Сириусу (очень уж умильно смотрел, а ей все равно не хотелось), сама обошлась парой кусочков сыра. Чтобы скоротать время, взялась дочитывать книгу, которую дал ей учитель (это была биография замечательной французской сопрано мадемуазель Лаланд-Мерик). Книга была написана таким легким и живописным языком, что девушка одолела ее остаток меньше, чем за час. Потом решила отнести ее в гостиную.

Казалось бы, что может быть прозаичнее, чем краткая «прогулка» из одной комнаты в соседнюю? Какие приключения могут подстерегать юную особу на этом пути? Никаких, если бы это был обыкновенный, не имеющий тайн, дом, и если бы юная особа не была столь любопытной. Однако в данном случае ни об одном, ни о другой нельзя было утверждать вышесказанного. Внимание Кристин привлекла завеса из красного бархата в нише около спальни. Странно, раньше она не обращала внимания на то, что здесь вообще есть завеса. А теперь вдруг отчетливо осознала: там, за пыльными бархатными драпировками, что-то есть. А раз это «что-то» существует, значит, надо непременно сунуть туда свой аккуратный носик. В конце концов, какая опасность может угрожать ей здесь, в обиталище ее доброго воплощенного Ангела?   

За завесой обнаружилась обыкновенная непримечательная дверь. Кристин толкнула ее – и оказалась, судя по всему, в библиотеке. Раньше Эрик никогда не показывал ей свою библиотеку, только сам давал ей книги, которые, как он считал, ей необходимо прочесть. Еще какое-то количество книг громоздились в гостиной (по совместительству, «музыкальной комнате»).  Здесь, в отличие от несколько стихийно обставленной гостиной, царил идеальный порядок. Полки едва ли не под самый потолок, тысячи томов на полках, словно приглашающие заглянуть в царство Мудрости. Этого наверняка за всю жизнь не перечитать!
Кристин открыла первую попавшуюся книгу – какие-то чертежи, неинтересно.
Открыла наугад вторую: «Нужно властвовать в окружении слуг, поставленных по желанию правителя, а не в окружении баронов, властвующих не его милостью, а в силу древности рода. Пример первого — это власть турецкого султана, пример второго — власть французского короля. Монархию султана трудно завоевать, но после завоевания легко удержать, французское же королевство…» Нет, это тоже скучно. Верно говорят, политика – не женское дело.
Раскрыла третью – совсем что-то странное и даже страшное: вроде человек нарисован, но почему-то без кожи, в каких-то синих и красных полосках. Брр! И зачем Ангелу такие книжки? Кристин быстро поставила свою находку на место и отерла руки о платок, как будто они были запачканы. После этого желания исследовать Эрикову библиотеку у нее поубавилось. Хотя… вот еще одна книга. Да какая большая! Девушка потянула увесистый фолиант к себе – внутри что-то звякнуло. Оказалось, это вовсе не книга, а скорее шкатулка, замаскированная под книгу. В шкатулке были какие-то флакончики. Духи, что ли? Кристин задумчиво повертела один из пузырьков в руках, принюхалась, не открывая пробку. Непонятный запах, на парфюмерию непохоже. Может, какие-то лекарства? Ее учитель болен? Вроде бы выглядит здоровым, без малейших признаков недомогания. И какое-то незнакомое, неприятное ощущение от этих стекляшек – вроде и не объяснить, в чем дело, а на душе кошки скребут. Девушка поспешила закрыть странную шкатулку, сверху водрузила зеленый том на непонятном языке. Вроде бы все как было.
Что-то скользнуло к ее ногам. Кристин нагнулась и подняла какую-то веревочку, очень тонкую и достаточно длинную. Наверное, лежала в одной из книг и случайно выпала. Поди теперь пойми, откуда… Девушка бегала глазами по полкам, бессознательно накручивая веревочку на палец, завязывая узелки. На ощупь оказалось, что веревка сделана не из ниток, а… из чего? Материал какой-то странный, одновременно гибкий и жесткий. Может быть, это струна от… например, от виолончели или арфы? Нет, для струны мягковата, у отца на скрипке были другие, более жесткие, их так узлом не завяжешь. А эта штуковина…

 - Ты что здесь делаешь?! – громыхнуло над самым ухом.
 Кристин вздрогнула, разжав пальцы. Оглянулась – сзади стоял ее учитель. Его открытая половина лица побагровела от гнева, глаза метали молнии.
 - Я… я только хотела занести книгу, - пролепетала она.
 - Где ты это взяла? – Эрик указал мыском туфли на злополучную веревочку.
 - Я не помню, откуда она выпала!    
Бормоча проклятия, Эрик подобрал веревку и сунул ее в карман. Потом принялся быстро расхаживать по комнате, вытаскивая отдельные книги и с шумом задвигая их обратно. Кристин оставалась неподвижной как статуя, со страхом наблюдая за яростной суетой мужчины. Она недоумевала, почему ее учитель, такой добрый и понимающий, столь неожиданно резко отреагировал на ее находку.
 - Ты еще что-то трогала здесь? Эту шкатулку трогала? Что-нибудь открывала? - 
Кристин отрицательно помотала головой.
 - Говори правду! – Эрик схватил ее за подбородок. Ей показалось – или вправду, помимо ярости, в его глазах был страх?
Девушка кивнула, сглотнув накатившие слезы – говорить от волнения она не могла.
 - Вижу, что не лжешь. Запомни: больше ни ногой сюда без моего сопровождения! Никогда! И не прикасайся ни к чему, кроме того, что тебе дозволено!
 - Учитель, я…
- Ты слышала легенду о Пандоре? Одна не в меру любопытная женщина не смогла обуздать своей страсти к тайнам и выпустила на свет все мыслимые бедствия. А ведь чего ей стоило никогда не открывать крышку ящика…
 - Я больше не буду…
 - Ступай к себе и до обеда не появляйся, - устало сказал Эрик.

Кристин послушно шмыгнула в свою комнату. Уже закрывая дверь, она услышала звук падения чего-то тяжелого и сердитый шепот, но выглядывать и проверять, что случилось, не решилась: хватит с нее и одной нахлобучки в день.

 - Я же просил тебя приглядеть за ней! – злобно выговаривал Эрик Сириусу, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не кричать, - а ты чем занимался? Блох считал или мои запасы алкоголя потрошил?
 - Я и смотрел, - обиделся Сириус,  - пределов… эээ… дома она не покидала, была только в своей комнате, в кухне, в гостиной и в библиотеке.
 - Вот именно! А без моего ведома ей нельзя пребывать за пределами своей спальни и гостиной!
 - Ей это было озвучено? 
 - А разве и так непонятно, что в чужом доме не следует лезть куда попало без приглашения хозяина? Вообще, я запретил ей ходить в библиотеку без меня, - Эрик умолчал о том, что запрет был произнесен едва ли минуту тому назад.
 - Женщины, - развел руками Сириус, - Если где-то написано «НЕЛЬЗЯ!» или «ОПАСНОСТЬ», можешь быть уверен, именно туда они и полезут.
 - Но ведь она могла…

Пронзительный женский визг резанул обоих по ушам.

 - Проклятье, - Эрик сорвался с места, - что, дьявол побери, тут происходит?!

Причина крика выяснилась немедленно: прямо на подушке лежало что-то большое, серое и хвостатое, называемое крысой и испокон веков пугающее большую часть представительниц женского пола.    

- Молодчина, Розетт, такую зверюгу убила, - похвалил Эрик небольшую трехцветную кошку, выглядывающую из-под кровати, куда она, видимо, забилась в поисках защиты от «звуковой волны», - Ты ей понравилась, - теперь он обращался к оцепеневшей от испуга Кристин, - Видишь, свою добычу тебе отдает. А ты ее напугала своим криком. 

 - Я бо-бо-боюсь крыс, - севшим голосом пролепетала девушка, отворачиваясь, чтобы не наблюдать, как Эрик, не выказывая ни малейшей брезгливости, сгребает серый трупик носовым платком, - они такие мерзкие, и эти хвосты… Бррр. К нам однажды в балетный зал прямо на репетиции забежала одна такая, нет, кажется, она была еще больше – так мы все чуть на станки не полезли со страху, а Клэр Рожье аж в обморок упала. И зачем только Бог их создал, противных таких? Чтобы их все боялись? 
 
«Не все. Была одна девочка, которая не боялась крыс. И злых людей. И… как же давно это было!»

 - Эта крыса все равно мертвая и ничем не может тебе навредить. А Розетт и Сириус позаботятся, чтобы живые крысы не тревожили твой покой. Они прекрасные охотники. Только не кричи так больше, иначе можешь повредить твой великолепный голос.

По тону учителя Кристин поняла: он уже не гневается на нее.

***
В тот день занимались во второй половине дня, ближе к вечеру. Разбирали арию Виолетты из первого акта «Травиаты». Поначалу Кристин никак не могла сосредоточиться, перебирая в памяти события сегодняшнего дня, так что Эрик в какой-то момент не выдержал и прикрикнул на нее, дескать, «мадемуазель изволит тратить его драгоценное время своим витанием в облаках». Но, в конце концов, прекрасная, одновременно легкая и волнующая музыка увлекла ее. Sempre libera degg'io folleggiar di gioia in gioia, vo' che scorra il viver mio pei sentieri del piacer… Странная она, эта ее героиня, Виолетта. Разве можно даже помыслить о том, чтобы променять сокровище истинной любви на пустое веселье? Будь Кристин на ее месте, она бы ни мгновения не колебалась.   
В до конца не осознаваемом порыве она обняла учителя, чьи пальцы ни на секунду не замедлили бег по клавишам, за плечи. Misterioso, altero, сroce e delizia al cor! Рука скользит выше, гладит разомлевшего Эрика по волосам, проводит по лицу, будто спотыкается обо что-то… Маска! Кристин, забывшись, инстинктивно пытается отодвинуть эту досадную помеху, потом, опомнившись, отдергивает руку… Поздно!
Ля-бемоль-мажорный аккорд обратился в жуткий диссонанс. Эрик, вздрогнув, вскочил с места:
 - Негодяйка, что ты творишь? Я же велел тебе не прикасаться к маске!
 - Мне показалось, она съехала, я хотела поправить ее… - покраснела девушка, отводя взгляд.
 - Я достаточно знаю твое коварство, о любопытная дочь Евы! Ты спишь и видишь, как бы нарушить мой запрет и вызнать, что же я скрываю. 
 - Клянусь, я ничего не видела!
 - Молчи! Сегодня ты превзошла сама себя по части непослушания. Если так продолжится, я буду вынужден пойти на самые крайние меры.
- Учитель, почему вы постоянно подозреваете меня в… в том, чего я не делала? – в голосе Кристин зазвучали плохо скрываемые слезы, - Я доверяю вам всей душой и хочу, чтобы вы мне тоже доверяли!
 - Урок окончен! – рявкнул Эрик, теряя остатки терпения, - Ступайте к себе, мадемуазель Даэ, и подумайте над своим поведением.

Кристин обиженно фыркнула как кошка, но ослушаться не посмела.

***

 - Это просто невыносимо, - жаловался Призрак Сириусу за бокалом вина, когда ученица, наконец, уснула, - она меня когда-нибудь с ума сведет. Я же ясно сказал: не трогай мою маску! Нет, непременно надо протянуть свои ручки, куда не следует. А когда не трогает – смотрит так, будто взглядом раздевает. Я свихнусь постоянно думать, что рано или поздно она доберется… Как будто ее приворожило к этой проклятой штуковине. Кстати, а в вашем мире случайно нет какой-нибудь магии на мой случай? – вопрос был задан скорее иронически, но в голосе Эрика теплилась надежда на заветное «а вдруг».

 - Уменьшить женское любопытство?  - Сириус усмехнулся, - Нет, такое еще ни одному магу не удавалось. Что до твоих… особенностей – восстановить поврежденное лицо, наверное, можно. Но это крайне сложная магия и зависит от причины повреждений. Есть необратимые случаи, которые ни одному колдомедику не под силу… Нет, я этой магией не владею, - поспешно ответил он, заметив, каким взглядом на него смотрит Эрик, - я боевой маг, а с медициной у меня отношения, мягко говоря, натянутые.

Повисла неловкая пауза. Эрик слишком сосредоточенно вертел в руках салфетку, складывая из нее замысловатые фигуры. Сириус затянулся трубкой, выпустил несколько колец дыма, а потом вдруг вскочил, едва не опрокидывая стол:
 - Вот я дурень! Оборотное зелье! Как же я раньше не подумал!   
 - Оборотное зелье? Это что еще за штука? – насторожился Призрак.
 - Возможность изменить внешность. Так сказать, позаимствовать чужое лицо. Не в прямом смысле, конечно – шкуру ни с кого спускать не придется. У нас один Пожиратель так целый год всему Хогвартсу голову морочил. Даже директор не знал, что это не Аластор, а проклятого мистера Крауча сынок. В общем, эффективная вещь, хоть и на вкус гадкая.   
 - Мне все равно, какое оно на вкус. И что же входит в это зелье?
 - Шкура бумсланга, настойка златоглазок, водоросли… эээ, не помню. Но у меня рецепт есть, не волнуйся, - добавил волшебник, видя, как у Эрика вытягивается лицо.
 - Прекрасно, - Призрак хлопнул в ладоши, - и где же мы будем ловить этих самых… златоглазок? Или собирать, я не знаю, растение это или животное, а может быть, насекомое. А о бумслангах я за всю жизнь не слышал ни полслова, даже на Востоке, где есть все.
 - Об этом не беспокойся. У меня все нужные ингредиенты имеются. На всякий боевой случай. Понадобится добыть только один компонент: частицу того, кем ты хочешь стать.
 - …? – поднял бровь Эрик.
 - Ну, ногти там или волосы. Звучит противно, на вкус еще хуже, ну а что делать? Как говорится, красота требует жертв. Кстати, говорят, что хорошие люди «вкуснее»…
 - Гхм… есть еще одна проблема. Понимаешь, она меня уже видела… почти целиком. И как теперь объяснить, если я изменюсь весь? Эх, надо было маску на все лицо надевать, а не это недоразумение. Хотел как лучше… 
 - Значит, искать кого-то похожего… о! Могу предложить себя. Кажется, это лучший вариант.
Эрик хмуро уставился на говорившего.
 - Ну а что? – бодро продолжал Сириус, - Ростом мы похожи, статью тоже, меня она в человечьем виде не знает. Идеальное попадание. Волосы разве что… но их можно и перекрасить. Хотя я бы не советовал: по моему опыту, девушки любят брюнетов.
 
Призрак внимательно осмотрел лицо Сириуса, прощупывая взглядом каждую черточку. В самом деле, почему нет? Этот пришлый маг выглядит так, как ему самому хотелось бы выглядеть… как, наверное, выглядел бы он сам, если бы не шутка злого рока. Высокий, худощавый, лицо благородное и даже красивое, разве что слишком усталое (хотя сейчас Сириус выглядел намного лучше, чем тогда, когда в прямом смысле свалился на его голову). И Кристин его никогда не видела – то есть, конечно, видела, но в обличье пса, а кто в здравом уме поверит, что собака умеет превращаться в человека?
Идеальный вариант.
И все-таки…

 - Нет, - наконец, глухо ответил Эрик.
 - Ну, если я чем-то оказался плох, можешь поискать другого, - с видимым равнодушием пожал плечами Сириус.
 - Дело не в тебе, а во мне. Я ведь всю жизнь хотел… мечтал, чтобы она полюбила меня. Меня, понимаешь? А не чужую личину, хоть бы и прекраснейшую в мире. Даже если она никогда не узнает о подмене – я буду знать, что на самом деле она любит не меня, а… другого. Так что, благодарю, но твое искусство бессильно мне помочь. Быть может, когда-нибудь она достаточно привяжется ко мне. И тогда – спустя месяцы, а быть может, и годы – я сам откроюсь ей. И она… не отвергнет меня. Потому что научится смотреть глазами души, а не тела. Сможет видеть красоту под покровом уродства. Главное, чтобы она сейчас не поторопилась…
 - Знаешь, что я могу тебе посоветовать? Отпусти ее наверх. Завтра же. Пусть лучше мучается над загадкой там, чем попытается ее решить здесь. Вообще, девушки такие создания… не стоит сразу приближать их к себе и давать им слишком много. Держи дистанцию – и они… она сама будет искать твоего общества.
 - Отпустить? Завтра? Это недопустимо: мы только начали работать над «Травиатой». Хочу, чтобы через месяц она уже блистала в этой роли на сцене. К тому же, наверху у меня есть соперник, если, конечно, его за это время не сбила карета и не сразила какая-нибудь хворь.
 - Это, конечно, аргумент, - сказал Сириус таким тоном, что было непонятно, имеет ли он в виду работу над оперой или наличие виконта, - Тогда я не знаю, что еще посоветовать.
 - Обойдусь как-нибудь без советов, - буркнул Эрик, уткнувшись головой в собственную руку. Кажется, вино и нервное напряжение вконец сморили его.