Кристофер

      У кабинета врача, посмеиваясь и перешёптываясь, стояло около десятка человек. В беспорядочном коме толпились мужчины тридцати-сорока лет. Всех их объединяло одно - желание получить медицинский сертификат третьего класса. Летная школа договорилась с аккредитованным врачом на прохождение комиссии группой учеников, пожелавших получить статус частного пилота.
      Дверь кабинета открылась, из неё вышел мужчина и сказал: «Если ты можешь видеть молнию и слышать гром от нее, значит, годен к полетам.  Следующий».
      По коридору прокатился хохот.
Из массы вышел слегка полноватый парень, на вид - лет  двадцати- двадцати пяти и тут же скрылся за белой дверью кабинета.
      – Прежде чем мы начнем, назовите полное имя, возраст и сообщите, есть ли у  вас серьезные жалобы на здоровье?- не отрываясь от журнала  прогудел доктор.
      – Мне, говорят, что я сильно болен.
      – С чего вы решили? – поднимая голову, произнес врач.
      – Я понял, что слишком люблю этот мир. Сегодня я люблю жизнь так, как не любил её никогда до этого. Я постоянно вижу странные вещи и не могу понять, существуют ли они на самом деле. Сегодня вот, в палате из стены вывалилось два десятка кирпичей. Из образовавшегося отверстия подул свежий ветер. Странно, ведь он был таким морозным и бодрящим, хотя на улице восемьдесят семь. Я знаю,  мне сказал дежурный.  Я смотрел в эту дыру, а там были прекрасные горы, с белоснежными  шапочками на верхушках. Огромные, увесистые облака, проплывали мимо них, иногда цепляясь за острые снежные вершины. Доктор, ведь я знаю, вы меня научили - я позвал санитара и спросил, видит ли он то, что вижу я? Но он сказал, чтобы я не тревожился, ведь со стеной все в порядке. Я перевёл взгляд с санитара на стену, и вправду, кирпичи и штукатурка были на месте. Я сильно расстроился. Я почувствовал как гнев растекается по поему телу, но…
Доктор, а ведь я никогда не был в горах. Но после того, как я увидел эти искрящиеся заснеженные вершины  я понял, что нет места тревогам. Иногда я вижу голубое небо и парящего в высоте белоголового орлана, иногда – свинцовые небеса и стаю разъярённых волков в лесной чаще. Я больше этого не боюсь, доктор-Фрэнк, я наслаждаюсь, и хочу что бы это не прекращалось. Я хочу жить и видеть, пусть и ненастоящий, но столь величественный мир!
      Перед Френком Смитсоном, стоял его пациент. Врач был слегка обескуражен, ведь впервые Кристофер пришел к нему сам и добровольно, без применения различных методик, рассказал о том, что с ним произошло.
      – Слушай Кристофер, я заметил серьезные улучшения. Твои видения, они стали редким гостем, не так ли? И мы с тобой как два обычных человека уже можем просто  говорить о горах и об орланах. Ещё чуть-чуть и ты станешь таким как все.
      – Да, вы правы. Но эта стена. Эти горы. Я вдруг понял, что из-за них не хочу выздоравливать. Мне хватило пары минут среди этих «пилотов», что бы понять на сколько они слепы. Они говорили о технике и отпускали пошлые шутки про женщин. Но как можно не восхищаться скалистыми уступами, как можно сравнивать их шутки с пологими, обросшими зеленью склонами, как их вертолёты сравнить с чешуёй зеркального карпа? –  возбуждаясь  по нарастающей, Кристофер вдруг стал нервно поглядывать по сторонам, беспорядочно почесывать тело и топтаться на месте.
      Огромный птицеед полз по столу врача, но почему-то сказать об этом врачу Кристофер не решался.
      - Кристофер, все в порядке?
      Парень вдруг замер, поднял взгляд на врача и робко ответил:  «Я знаю, ещё чуть-чуть и я буду как все, как они…»
      Френк достал лист назначений и в графе «Кристофер Рэйносльдс» сменил ежедневную дозировку оланзапина с двадцати, до пяти миллиграмм и сказал: «Что же, ступай, все будет хорошо, я даю тебе слово. И скажи тем в коридоре пусть заходит следующий».
      Кристофер, опустив голову вышел из кабинета и на весь коридор, громко произнес: «Пусть заходит следующий».
Никто не вошел. Доктор встал из-за стола и ругаясь в уме на мужчин открыл дверь.
      Коридор пустовал, в его глубину медленно шел лишь один Кристофер, ладонью трогая стену. Доктор в недоумении вернулся в кабинет и увидел как по его столу медленно ползёт огромный волосатый паук. Он приблизился и свернутой в трубку бумагой смёл это ужасное порождение природы. Паук упал на пол и резво скрылся за мусорной корзиной. Френк поднял пластиковое ведёрко, но паука там не увидал.
Корзинка очутилась у него перед самым лицом и на её дне он увидел три пустых пластиковых упаковки оранжевого цвета и смятый газетный ком.
      «Что это?» непроизвольно произнес Френк и тут же достал упаковку с надписью «Флуоксетин», затем развернул  лист смятой газеты…
      Черной полосой буквы жадно вгрызались в бумагу «В автокатастрофе скончалась жена и дочь известного психиатра Френка Смитсона».