Перезрелый возраст

04.01.10               
Перезрелый возраст

   Трудно в зрелом возрасте понять язык устоявшихся людей. То тебе это не подходит, то другое не приемлешь. Словом, получается, что с течением времени всё больше и больше отдаляемся друг от друга. Что раньше казалось ненужным и могло подождать, сейчас не терпит отлагательств и должно быть сделано сегодня, сию минуту. То, что прежде резало глаз и кричало о помощи, теперь спит заброшенное на дальней полке. Раньше мы были всеядны, касалось это еды или увлечений, друзей или шапочных знакомых, то с бегом дней больше присматриваемся, принюхиваемся, щупаем, отходим и снова щупаем…
   Обняться с другом, похлопать по плечу, пожаловаться на неудачи? Сейчас отстранённо, с дистанцией – кем стал, кто ты есть? Уже мало кого интересует, кем ты был и сохранился ли в этом качестве? Интерес к тебе повышается со степенью значимости твоей должности или работы, в последнее время - денег. Много имеешь – тянутся, через круг близких пролазят, обкладывают вниманием, суетятся. Вторая, меньшая по количеству, но более весомая сторона, покрякивает, дубовые сентенции, заученные при старом режиме, изрекает: „Ничего, всё образуется. Все так начинали. Главное – перспективу не потерять. Вот своих устрою, потом можно и о себе…”. Ну, а если ничего не стащил за жизнь, то вокруг вакуум образуется – лица мимо тебя смотрят, прежние знакомые всегда заняты, чтобы встретиться время тебе назначают, а запросто зайти уже и нельзя.
   Зрелость, получается, на тяжесть больше похожая. Не стимулирует, не бодрит, а ограничивает, вниз давит, развернуть крылья не даёт. Вот, вот – чувство полёта потеряно! Внизу ходишь, а чем ниже – мусор более заметен. Да и зрение внутреннее и внешнее всё чаще подводит – идёшь по тротуару любой страны, вдруг видишь что-то блестит заманчиво. Сразу мысль – наконец-то, нашёл я своё! Оглядываешься – не помешает ли кто, с трудом нагибаешься, осторожно поднимаешь и к глазам, душе, то-есть. Опять неудача – то, что казалось монетой или, на худой конец, ценностью, грязным оказывается, пустышкой, только края блестят, замусолились от пальцев. Повертят, повертят отдельные люди и, разобравшись, что опять ошиблись, вон, в мусор. А оно на неопытных и жадных опять сквозь пыль веков смотрит!
   Мимо народ идёт. Кто куда. Вдруг замечаешь, целое для тебя открытие! Почти ничего у тебя с ними не совпадает. Хорошо – розовое детство, терпкая юность, может быть, а потом? Общее направление только на первых метрах, потом один налево, второй в подворотню, а тебе прямо идти. Вот рядами идут некоторые, лица просветлённые! Это крепко верующие – кто в нового Бога, кто в новую партию, а кто и в прекрасное прошлое наше! В конце тащится из последних сил огромная оголтелая толпа в сером. Эти постоянно верят, что наступит их день! Вдоль мраморных стен - тени с большими мешками тихо, чтобы внимания не привлекать. И всё это – капли, струйки, ручейки, реки в конце концов сливаются вместе в тихую гладь забвения!