Няня и палач

21.02.2004
Няня и палач

   В памяти мальчишки произошедшее запечатлелось, как кадры из давнего фильма. Его папа работал в редакции, мотался по командировкам, добывая с трудом факты успехов соцстроительства. Мать трудилась воспитателем в детской колонии для несовершеннолетних. Из-за занятости наняли няню. Алик привык к Зосе и полюбил её. Ещё не замужняя молодая полька, тянулась к ребёнку и с удовольствием занималась им. Вот и тогда, взяв его на руки, подошла к окну. Слева на стене висел чёрно-белый портрет Сталина в форме генералиссимуса. Зося часто рассматривала его, пытаясь разгадать, что таится под прищуром злых глаз, какие думы занимают этого известного на весь мир человека. Человека страшного, с репутацией то ли палача, то ли гения. „Это сам дядя Сталин?“ – спросил ребёнок. „Да, да, он. Страшный человек, - ответила няня, - он убил много людей. Папу моего, братика, дедушку… “ Голос её задрожал, из глаз потекли слёзы. „А за что? Не плачь! “- не унимался Алик. Слёзы любимой няни больно отозвались в маленьком сердце. „За то, что мы поляки, а живём в Белоруссии. Чужие, вроде. Враги для него.“ Грудь её поднималась, голос држал, слёзы текли по щекам.
   С мальчиком на руках, Зося подошла к столу. На нём лежали книги, стоял чернильный прибор из трёх вазочек синего стекла с карандашами. Из левой торчал школьный циркуль. Няня наклонилась зачем-то над столом вместе с ребёнком и тот машинально схватил циркуль. О чём-то секунду подумав, по-дошла опять к портрету и подняла воспитанника прямо к усатому лицу. Тот, не думая ни секунды, тут же вонзил острие циркуля в глаз отца народов. Зося охнула от неожиданности, но осталась на месте. Алик же продолжал колоть и колоть, вонзая циркуль то в левый, то в правый глаз тирана. Он мстил за её слёзы, за убитых родителей, за расстрелянного дедушку…
   Гробовая тишина обрушилась на всех – вернувшихся с работы родителей, признавшуюся няню, Алика. Папа приказал всем молчать, а портрет вождя с дырами вместо глаз спрятал временно среди дров в сарайчике. Сжечь его побоялись. Вдруг кто-то унюхает и зайдёт!
   К несчастью, о случившемся все-же прознали. Может, коллеги папы, приходившие в гости и видевшие портрет, или няня проговорилась кому-то, но забрали её внезапно и страшно.
   Через неделю утром, прямо перед уходом родителей, дверь с треском распах-нулась. С порога человек с портретом в руке резко сказал няне: „Собирайся, контра! Остальным молчать и оставаться дома! Вызовем на допрос отдельно. Ты, сука, сделала? “ – он больно ткнул деревянным углом багета Зосю. Из её носа потекла кровь. Няня тихо ответила: „Я, за моего папу, братика...“ Потом, подняв голову, посмотрела на всех и сказала, прощаясь: „Спасибо Вам и хранит Вас Господь!“ Ей заломали руки и из прихожей я успел услышать: „Аличек, я любила тебя…“.