Наука ближних странствий. Богучарово

Если бы это место называлось иначе, я бы еще подумала:  а ехать ли? Но Богучарово – нет, вы послушайте, как звучит! – это то, что чарует самого Бога. Знаете, как ему там? Чарово. Словом, такое место – завораживающее. Как раз то, что нужно…

Про Богучарово мне было известно не очень много: усадьба тамошняя принадлежала семье философа Ал. Хомякова, теперь в ней музей; сохранились церковь,  колокольня и еще что-то, оставшееся от парка. Это на словах, но ведь хочется увидеть своими глазами. А прежде чем увидеть, надо еще отыскать.
 
В поселке, чистом и застроенном неплохими и просто хорошими домами, про усадьбу не слышали.  Один прохожий вспомнил про церковь. Вот это, наверно, оно и есть! Указанная им дорога вывела к церкви – светлой, симметрично нарядной, с четырьмя портиками и полукруглым куполом. Ей бы стоять среди городских величественных зданий. А тут она соседствует с  нездешней колоколенкой красного кирпича, уж очень напоминающей венецианскую красавицу на площади Сан Марко, но будто еще не выросшую, не вступившую в возраст зрелости.  И зачем это православной церкви, явно отдающей дань канонам классицизма, эта никак не подходящая колокольня? Удивительное дело, но именно красно-кирпичное диво стоит гордо и уверенно, словно оно здесь появилось изначально, а уже потом  –   по какой-то случайности  –   рядом построили церковь. И великодушная «венецианка» не стала возражать.

За деревьями можно было различить одноэтажное и совсем не представительное белое деревянное здание. Наверно, это и есть усадьба. Десяток смуглых черноволосых работников  лениво белят фасад. Неужели закрыто на ремонт? Нет, входная дверь открывается и закрывается, туда входят люди. Кто бы мог подумать, что это место такое посещаемое! Дверь легко и привычно выполняет свои обязанности, впуская всех желающих. Прихожая, большой портрет господина Хомякова, коридор, другая дверь, ведущая в комнату. На двери комнаты табличка «Почта». Вот сюда все и ходят. А где же музей?  «Там, – махнула рукой почтовая служащая, явно недовольная тем, что ее оторвали от работы, – напротив».
 
На противоположной стороне коридора отыскалась не очень заметная дверь – наконец-то! Милая музейная дама встречает посетителей как родных, провожает, охотно рассказывает, открывает заботливо запертые на замки  музейные комнаты: библиотеку и гостиную. Они обставлены вполне приличной мебелью, купленной или взятой в аренду, как выяснилось, у состоятельных владельцев. Хозяйского добра совсем не осталось. Пробегая глазами по потолку, понимаешь, что на самом деле это половинки комнат.
– Да, комнаты разгорожены, – говорит музейная дама.
– А что там, за стеной?
– Люди живут…
 
Зато каминный зал отвоеван у жильцов полностью. И вообще это самое благополучное место в доме, даже лепной потолок в сохранности. Вот они тут сидели у камина и спорили о соборности… Интересно, кто-нибудь сейчас об этом вспоминает? Знают ли живущие здесь люди, у какого знаменитого барина они в соседях оказались?

Сбоку усадьба совсем не походила на господский дом: облупленная стена, пыльные окошечки, кривой заборчик, под ним куры, котята,  белый щенок, тщательно облизываемый  заботливой черной мамашей, обломки старых вещей, ведро, поленья,  щепки и прочий мусор. Подойдешь с этой стороны – и никогда не признаешь в затрапезном домике усадьбу. Разве что вывеска на парадном подъезде подскажет. Как все перемешалось – люди, вещи, времена, имена!
Путь назад опять лежит мимо колоколенки и со всех сторон одинаковой  белой церкви. Очень странное соседство.  И кажется, будто какой-то посланец вечной Венеции, бывший в Богучарово  проездом из Тулы в  Милан, оставил тут игрушку-сувенир  на память.

ФОТО АВТОРА