Париж за один день

- Здравствуйте, я - Лена. Вы - Мария? Извините, не знаю вашего отчества?
- Здравствуйте, Элен. Проходите. Мне звонили про вас. Можно просто: Мария. Я прожила столько лет в стране, где не знают - что такое отчество. Проходите на кухню. Я как раз затеялась с шарлоткой. Так что будем пить чай.

Они прошли на кухню и она сразу поняла, что до шарлотки далеко.

- Знаете, а давайте я вам помогу. У меня мама такие вкусные шарлотки печёт. Где у вас мука?

- Так вы хотите знать про Париж... Увидеть Париж и умереть. Да. Париж за один день... Вы знаете я ведь здесь выросла. Студентка была, чуть помоложе вас. Бегала по Питеру. Растрелли. Дворцы. И как-то раз встретила художника. Молодой. Нищий. Ни копейки в кармане. Руки всегда в масляных красках. И глаза... Знаете что в человеке главное? Руки и глаза. И я потерялась в этих глазах. Сразу и навсегда.

А потом он показал мне свои картины. Не картины, так, наброски, неоконченные. И я увидела в них мир. Это был мир, куда можно было войти - просто, как в дверь. Если бы он открыл окно и сказал: "Иди!", я бы пошла. Я бегала к нему - волосы развевались на ветру, каблуки стучали по мостовой и прохожие оборачивались, чтобы посмотреть и вспомнить молодость и весну и любовь. Я часами перебирала его работы и мне не нужны были никакие пояснения - я всё знала сама. Понимала каждый мазок, каждое движение кисти, каждый штрих света. Это был мой мир. И как-то раз мы сидели на полу, он посмотрел на меня: "- Поедешь со мной?.." - "Да!" - не думая, не размышляя - "... в Париж" - А мне было всё равно - хоть в Париж, хоть к чёрту. Вот что такое глаза.

- И вы поехали?
- Конечно. Что нам собраться? У меня потёртые туфельки да белое платьице с кармашком. Это его я собирала: "Ну хоть это возьми!" - "Бросай всё! Всё дешёвка. Кисти только бери. Кисти!"
- Не знаю, как мне удалось что-то продать из его работ, хватило на два билета и чтобы снять на несколько дней угол. Это был действительно угол. Маленькая плита там же, где кровать и окно. Вот у этого окна он устроился со своим мольбертом...

- А дальше? Вы знаете, не надо резать яблоки, я сама порежу, дайте мне нож. А дальше?
- Дальше. Вы были в Париже? Ах, да... Наша комнатка была на улице Риволи. Недалеко от набережной. И мы ходили... Нет, мы - витали в воздухе. Париж - это воздух. Это тени. Это шёпот из-за ставень. Вон кто-то прижался к стене, подальше от фонаря на углу, закутан в плащ, и шпага... Вы знаете, как немыслимо громко стучат в полночь каблуки на мостовой, выложенной столетними камнями? Мы пили воздух Парижа. Мы дышали его историей. Лувр, Парламент, музей д'Орсэ... А под утро мы приходили в каморку и он писал. Я засыпала под тени на потолке от лампы, и я не знала - это от его рук или от крыльев кого-то, кто там, над нами.

- Он писал как сумасшедший. Ночами. Утром мы выходили, чтобы в каком-то подвальчике на углу выпить кофе, и я видела, что его нет. Он был весь там, у себя, у мольберта, творил свой мир. Мы выходили вечерами под свет фонарей и он впитывал этот свет, как будто это была его пища, его сила, его перпетуум мобиле - без начала и конца, и я понимала - что это за огонь, который я видела в его глазах - нестерпимый, невыносимый изначальный огонь, от которого было так страшно, но который тянул, манил непонятной тоской, в который хотелось броситься и раствориться там навсегда. Вот что такое Париж.

- У нас было совсем плохо с деньгами. Мы жили на то, что я продавала на улицах какие-то его наброски. За гроши. Нам хватало только на хлеб и иногда кофе. Но когда ты молод и любишь, тебе ничего больше не надо. Я нашла работу в каком-то кафе, где на заказ пекла русский пирог - ту самую шарлотку. Я приходила домой и заставляла его хоть что-то съесть - без меня он так бы и стоял у мольберта, со своими кистями.

- Как-то я пришла домой. Он сидел на стуле, уронив руки на колени и смотрел в пол. Я глянула на мольберт. Там, законченная, стояла картина, над которой он работал всё это время. Нет! Это была не картина. Это был Акт Создания. Это было то, для чего Боги создали эту землю. После чего можно умереть. Я опустилась перед ней на колени, потому что ни сил, ни слов у меня не было. Я не могла к ней прикоснуться - это было бы кощунство и только водила пальцами перед полотном, даже и через слой воздуха впитывая в себя Таинство Создания. Это мог сотворить только Создатель. Демиург. Вот чьи тени на потолке я видела, засыпая по ночам. Вот, кто водил его руками. Я обернулась и молча снизу вверх смотрела на него.

- Теперь я знаю, как выглядела Афродита - хрипло, через силу выдавил он.
- Ты не знаешь кто ты. Ты не знаешь, что ты сделал!
- Это дешёвка. Продай её завтра. Нам нужно отдать за комнату. Не жалей. Я уже вижу, что это всё не то. Завтра я начну писать другую. Это будет лучшая картина моей жизни. После этого можно будет умереть.

Он умер той ночью. Я лежала рядом с ним, пытаясь согреть его остывающие пальцы и знала, что эти руки уже никогда больше не возьмут кисти. На отпевании, единственная, кто был рядом с ним, я смотрела на его руки, так навсегда и оставшиеся в масляной краске и знала, что всё кончено. На оставшиеся деньги я купила обратный билет и вернулась сюда. Ждать, когда мы снова окажемся вместе.
 
- А картина?
- Картина? - она не понимала. - А, картина. Картина сейчас висит в Национальной Галерее. Кажется её хотели украсть и теперь она за толстым стеклом. Меня приглашали на юбилей, но я не поехала. Зачем мне это? Париж - маленький грязный городишко.
- А вы не оставили картину себе?
- Зачем мне она? Париж отнял у меня всё, что у меня было. У меня было всё. И ничего не осталось. Зачем мне это?

Уже в дверях, смущаясь, она всё-таки спросила, понимая всю ненужность своего вопроса:
- Так что же мне посмотреть за один день в Париже?
Мария вздрогнула, как будто просыпаясь.
- Извините, ради Бога, Лена, я вас заговорила совсем. Сейчас, подождите.
Она вышла и сразу же вернулась, держа в руках какую-то книжку.
- Вот, возьмите, там всё написано.
Это был путеводитель "Париж за один день". Судя по виду, ни разу не открытый. Да и зачем?

___________________
По мотивам рассказанной истории