Послание свыше. Глава 17. Международный конкурс

В Италии была летняя погода. И хотя Милан находился далеко от морского побережья, неумолимо жгло солнце.   
Остались позади хлопоты с оформлением документов, переписка с организаторами, и вот наконец Гранкин в знаменитом Ла-Скала – одном из центров мировой оперной культуры. Ничего более грандиозного он не мог себе даже представить. Великолепный оперный театр с большим зрительным залом, который он видел только по телевизору, вживую оказался ещё более величественным и впечатляющим. Но главное, как определил для себя Андрей, было участие в конкурсе. Хотелось не  просто выступить и заявить о себе, а покорить вершину Олимпа. В Милан съехались музыканты со всех концов земного шара, и каждый мечтал о том же.

Вопреки его представлениям об организаторах, всё шло не так гладко, как хотелось бы. По непонятным причинам Гранкина поставили во второй эшелон, хотя по рейтингу он должен был выступать среди сильнейших. Ничего изменить было нельзя, и теперь, для того чтобы попасть в группу самых именитых, надо было победить в своей подгруппе. Задача была не из лёгких. Интрига, устроенная  оргкомитетом, сразу настроила его на тяжёлую изнурительную борьбу, когда на первое место выходит не талант и мастерство исполнения, а закулисные игры, рассчитанные на то, чтобы вывести тебя из равновесия. 

Основным конкурентом Гранкин считал американского пианиста Мидаса из Нью-Йорка. Сэм играл намного слабее его: проигрывал в технике исполнении, и в подаче самого произведения.  Чувствовалось, американцу не хватает мастерства. Тем не менее он стал лидером, и именно между Гранкиным и Мидасом разгорелась борьба. По тому, как были настроены члены жюри, можно было ожидать победу Сэма. Но Андрей решил бороться до последнего и даже превзошёл себя, великолепно исполнив концерт Рахманинова. Несмотря на это, почти все члены жюри проголосовали за американца. Исключение составили итальянские и австрийские музыканты. Для победы в группе нужен был всего один дополнительный голос. И вот, когда аудитория была уверена в победе Мидаса, за Гранкина вступился по непонятной для многих причине известный американский музыкант. Прокатить русского  не получилось. Он вышел в финал.

Теперь Гранкину предстояла встреча с молодым немецким музыкантом польского происхождения Ежи Квасневским. В отличие от американца, немец владел великолепной техникой исполнения. Почти виртуозно играл самые сложные произведения многих композиторов и так же, как Гранкин, преуспел в сочинении музыки. Стартовую позицию обоих конкурсантов можно было считать равной, и если бы не политические амбиции жюри, то должна была состояться честная дуэль. Однако члены жюри были не на стороне россиянина, представлявшего страну, занимавшую ведущее место в мире и,  по мнению некоторых, угрожающую Европейской безопасности. 

Казалось бы, причём тут политика! Проводится конкурс музыкантов, творческих людей одной из самых мирных профессий, а не политические дебаты. Прекрасно исполненное произведение радует мастеров, поднимает настроение любителей и в итоге вносит вклад в мировую культуру. Но как в любом состязании, которое судят люди, чьи-то политические предпочтения, возникающие даже на подсознательном уровне, находят отражение в поставленных баллах. Возможно, поэтому часто случаются судейские ошибки, видимые даже непрофессионалам, и побеждает далеко не самый сильный.

Финал конкурса был полным повторением предыдущей части выступления. Жюри постоянно занижало оценки русскому музыканту и незаслуженно поднимало их немцу. Для многих итог конкурса был очевиден ещё до начала, но не для Гранкина. В самые трудные моменты он вспоминал, с каким трудом оказался на этой сцене, и в нём как будто что-то преломлялось: музыка лилась, словно из глубины его души. Чистыми неподражаемыми звуками она доходила до сердца каждого слушателя, заставляла забывать обо всём постороннем. Превзойти такое исполнение было невозможно. И

Гранкин заслуженно стал лауреатом.
Андрей ликовал. Победа на престижнейшем международном конкурсе явилась настоящим триумфом целой музыкальной школы, которую уже хотели похоронить. Теперь ему представлялась возможность гастролировать по всему миру. И всё же, несмотря на радость от победы, временами накатывала тоска. Он испытывал горечь из-за потери Насти. Как бы Гранкин к ней ни относился, однако знал, что она его любила и болела за его успехи. Трудно было сознавать, что Насти не стало по его вине.
«По-видимому, нужен был я, - постоянно думал Андрей, - но по непонятным причинам произошла ошибка. Не встреться Настя со мной, ничего бы не произошло».
Что случилось с чемпионкой Скворцовой,  куда она делась, установить никто не смог. По факту её исчезновения открыли уголовное дело, работали следователи  из следственного комитета, но вопрос остался открытым, не было найдено следов преступления,.

О приглашении Андрея Сильвия не забыла и, бросив дела на своих многочисленных помощников, приехала в Милан.  Ничего подобного с ней никогда не случалось. Интересы фирмы и дело, которому она служила,  были превыше всего. А тут произошло непонятное: личные увлечения победили. В чем дело? – спроси её хоть кто, она бы не сказала. И самое интересное, ещё с их первой встречи в Риме Сильвия находилась в каком-то приподнятом настроении. Это было похоже на то, когда к ней первый раз пришла любовь. Но сейчас она не могла назвать это состояние любовью. Даже не сказала бы, что это привязанность.

- Тогда в чём дело, что случилось? – в очередной раз задавала она себе эти вопросы. Ответов не было. – Да и вообще, что мне этот русский музыкант, когда от предложений поклонников нет отбоя, только махни рукой, и все сбегутся.
Возможно, кто-то, действительно, питал к ней чувства, но многие хотели сблизиться с синьориной Брускони только для того, чтобы вместе с сердцем получить её состояние. Но она больше не собиралась  делать опрометчивых шагов. Ещё был памятен бракоразводный процесс с некогда любимым мужем, но, как в дальнейшем оказалось, альфонсом, картёжником и наркоманом, желавшим упрочить своё материальное положение за её счет.

Теперь всё было наоборот. Сильвия сама добивалась встречи с Андреем, а тот под разными предлогами хотел остаться один. И не потому, что, став лауреатом, вознёсся до небес, просто молодой человек считал, что у людей разного достатка и социального положения не может быть ничего общего. Хотя так же, как первый раз, его тянуло к ней. А со временем Гранкин понял, что влюбился.
Она тоже сознавала, что они разные люди, и тем не менее ничего не могла с собой поделать. Кроме физического влечения, было глубокое чувство.  Возможно, оно пришло через его музыку, а может быть…

Об этом не хотелось даже думать, но однажды, набравшись храбрости, она сказала сама себе, что виной всему является Настя. Именно она разбередила её душу и, исчезнув, передала свою любовь к Андрею. И хотя Сильвия была старше композитора, разницы в годах не ощущала. С тех пор, как Насти не стало, ей показалось, что она переродилась и заметно помолодела. Теперь ей было столько же, сколько исполнилось бы Анастасии Скворцовой.   

В тот момент, когда Настя пропала, внутри у Сильвии как будто что-то оборвалось. Казалось, какая-то невидимая ниточка связывала её с чемпионкой Скворцовой, и из обычной симпатии к Андрею родилось новое чувство, которое сейчас не давало покоя. О несчастье ей подсказала «Мадонна», висевшая в офисе. 

Это полотно Сильвия приобрела на Краковском рынке в Польше, где оказалась при случае. На рынке продавали разные предметы быта и антикварные вещи, которыми давно не пользовались. Она ходила по рядам торговцев, как по музею, и думала о прошедшей эпохе, откуда пришли эти вещи. Представляла их бывших хозяев и даже отношение к пережившим их предметам. Неожиданно её внимание привлекла картина с изображением молодой женщины с нимбом над головой. Она была написана маслом и по манере исполнения напоминала полотна выдающихся живописцев Возрождения. Голову и плечи женщины покрывал лёгкий тёмно-серый хитон, мягкими складками ниспадавший до пят и плавно переходивший в почти чёрный фон. Из-под хитона выглядывало коричневое платье с неглубоким вырезом на шее. На поясе виднелся крест.

Умиротворённое выражение широко раскрытых глаз женщины дополняла добрая улыбка,  светившаяся на лице. Вся её стать и едва уловимая поступь несли ощущение необыкновенного смирения и душевной теплоты. Глядя на неё, Сильвия подумала, что у неё какая-то неестественная неземная красота. Изображения таких людей она видела только на иконах святых.

Встретившись с ней глазами, итальянка замерла от неожиданности. Сразу исчезло всё вокруг: не стало толпы людей, пропали продавцы и покупатели.  Осталась только женщина на картине. На неё так хотелось смотреть. Можно было подумать, что это не творение великого мастера, а одухотворённое создание, пришедшее из глубины веков. С трудом отведя взгляд, Сильвия увидела бедно одетую пожилую женщину, продававшую  эту картину. За неё она просила огромные, по ценам рынка, деньги. При этом женщина клялась, что «Мадонна», как она назвала полотно, святая.
- Она настоящая провидица. «Мадонна» приносит счастье и богатство в дом.

Сильвия только подумала, что на богатую и счастливую старушка совсем не похожа, как продававшая сказала, что у неё в доме случилась беда и приходится продавать картину.
- Это последнее, что у меня осталось. Самое ценное из всего, что было. Расставаться с картиной не хотелось, но «Мадонна» будто бы сама сказала, чтобы она отнесла её на рынок, и тогда к ней  снова всё вернётся. Она даже назвала эту немыслимую цену, которой женщина сама испугалась. Так дорого картины здесь не продавали.

В голове пронеслись разные мысли. Сначала Сильвия подумала, что её просто водят за нос, потом показалось, будто то, что происходит, – сон и она находится в прострации. 
- Пани, я вас не обманываю, - вернула её к действительности женщина. - «Мадонна» и правда не простая картина – на ней изображена настоящая святая. Это шедевр. Покупайте, вы не пожалеете.    
Сильвия перевела взгляд на «Мадонну», и тут случилось чудо: она услышала её голос. Та сказала, чтобы она купила картину и отдала за неё столько, сколько просит женщина. В глазах у неё помутилось. Сильвии подумалось, что это говорит её внутренний голос. Она заплатила не торгуясь.

От «Мадонны»  она узнала, что в исчезновении Насти замешаны неземные силы.   Сильвия не поверила и снова вышла на комиссара полиции, предполагая, что тут не обошлось без тех же итальянских фанатов.  Джиордано, как всегда, пообещал разобраться и вскоре доложил, что к пропаже русской чемпионки те не причастны. На следующий день позвонил Андрей и сообщил о случившемся горе. 
 «Мадонна» стала членом семьи и тайным оберегом. А началось с того, что у Сильвии вдруг разладился бизнес. По городу прошёл слух о её несостоятельности. И тут же со всех сторон, словно стервятники, слетелись «доброжелатели», хотевшие прибрать к рукам её бизнес. Положение казалось критическим. Вопрос с бизнесом стоял так: продать его сегодня за бесценок и рассчитаться по долгам с кредиторами или подождать, рискуя потерять всё, и оказаться за решёткой за долги. В это время она и познакомилась с молодым полицейским Франко Джиордано. С какими-то людьми тот приходил к сеньорине Брускони и,  как представитель правопорядка, своим присутствием должен был внушить покорность и ответственность перед законом.
Когда все ушли, Франко вернулся  и, посоветовав не спешить, пообещал  помогать. Взамен он не требовал ничего и в дальнейшем своё слово сдержал. Чем было вызвано такое благородство со стороны полицейского, она могла только догадываться.   А дальше случилось настоящее чудо. Однажды она сидела за столом, подперев голову руками. Взгляд её серых глаз невольно остановился на «Мадонне».

- Ну вот, дорогая, мне тоже стало несладко в этом мире, - произнесла она с болью, и едва не расплакалась. - Обложили со всех сторон, как загнанную волчицу. Видишь, от меня даже ушёл любимый человек. Зачем я ему такая нищая? Теперь буду избавляться от всего нажитого и перебираться на съёмную квартиру. Но тебя я не продам, не бойся. – Преодолев боль, она улыбнулась. - Руки у меня, слава богу, есть. Так что, думаю, не пропаду.
И тут Сильвия увидела, что «Мадонна» пришла в движение. Она подняла руку вверх и поправила волосы. Посмотрев по сторонам, перевела взгляд на хозяйку. У Сильвии перехватило дыхание, подумалось, случилось что-то с головой. Приоткрыв рот от удивления, она едва слышно произнесла:

- Ну вот, не хватало мне ещё попасть в психушку. Доработалась, пошли глюки, как у бывшего от наркотиков. Ай-я-я…
- Не переживай, - услышала она голос «Мадонны». – У тебя всё будет в порядке. Подожди два дня и продай всё, кроме этого офиса. На вырученные деньги купи все акции компании «Нордстар». Не пугайся, что компания банкрот, через неделю её акции резко вырастут в цене, и ты заработаешь двенадцать миллионов долларов.
Сказав это, «Мадонна» замолчала и приняла своё обычное положение. Можно было смотреть и крутить картину туда-сюда хоть сколько - ничего на ней не изменялось. Однако Сильвия   могла поклясться, что она слышала «Мадонну». Сейчас она даже говорила так же, как тогда на краковском рынке.  Терять Сильвии было нечего, и она сделала так, как сказала «Мадонна».   А когда через месяц пришла в банк, на её счёту лежало двенадцать миллионов долларов.

Недвусмысленно Мадонна  сказала, что теперь она заменит Настю.  С того самого часа Сильвия будто переродилась. Она не только заметно похорошела и помолодела, но и изменилось внутреннее содержание.
Стремясь быть похожей на Настю, Сильвия стала ходить на стадион. Однако, не имея склонности к спорту, она не почувствовала себя великой спортсменкой, а потом поняла, что для неё это не главное. К ней пришла любовь к человеку, которого любила Настя – к композитору и музыканту Гранкину.
 - Меня приглашают в Испанию, - после очередной встречи сказал лауреат. -  В Сан-Себастьяне будет большой концерт, посвящённый дню Вознесения Марии.
После конкурса представлялся случай побыть вместе, и она решила, что пришло её время.   
- Испанцы ежегодно отмечают этот праздник и притом очень интересно, - оживилась

Сильвия, изъездившая Испанию вдоль и поперёк и хорошо знавшая эту страну. - А накануне там стартует «Семана Гранде», то есть «Большая неделя», во время которой проходят костюмированные парады и концерты. 
Андрей сказал, что хочет отказаться от поездки, чтобы не  испортить впечатление о великолепном путешествии по Италии, которое устроили организаторы конкурса.  Сильвия воскликнула:
- Да ты что! Сан-Себастьян – это же самый престижный курорт Испании, райский уголок на Атлантическом океане, а ещё респектабельное и аристократическое место, куда стремятся все попасть. На мой взгляд, надо ехать. Тебе представляется  великолепная возможность посмотреть Испанию и показать себя. Немедленно давай согласие. Я поеду с тобой.