День, который я никогда не забуду

"Это было самое серое утро, которое у меня было. Проснувшись я нехотя оделся как можно теплее, спустился на 1 этаж нашего коттеджа и съел безвкусный водянистый омлет в компании родственников, запил его остатками вчерашнего кваса и одевшись в верхнюю одежду пошел туда... Когда я пришел, было мало народу. Постепенно приходило больше и больше, и атмосфера становилась все более гнетущей. От каждого человека наполненного скорбью и внутренним страданием исходила тяготеющая аура и с каждым новым эта аура усиливалась. Пришел священник, начал "провожать" усопшую душу, а, закончив, произвел небольшую личную речь. Во время его молитв у меня сразу появилась тошнота внутри мысли были лишь об одном - чтобы меня после смерти кремировали рассеяли прах в каком нибудь месте: над водопадом или океаном... Так горько думать о том, что вокруг тебя будут также стоять люди и жечь свою душу скорбью о тебе. Мысли об этом кончились сразу после того как начали выносить тело. Многие громко рыдали, а у кого-то даже случалась настоящая истерика. От этого шума вопящих голосов начинала болеть голова, и еще сильнее чувствовалась горечь потери, утраты. Я скрывал свое каменное выражение лица под шарфом, дабы никто не подумал чего... После того как тело в гробу уложили в "ГАЗель" все разошлись по машинам следовали за сим перевозчиком. Я сидел в последней по счету машине движущейся колонны. Все ехали медленно, не спеша. Стоял адский мороз, бледное солнце еле просвечивало сквозь густую толщу серых тяжелых облаков. С неба мелкой крупинкою сыпал снег. Когда мы приехали на кладбище, могила в соответствующем месте уже была вырыта. Гроб с телом поставили перед ямой для того, чтобы все могли распрощаться. Потом крышку гроба закрыли, забив чистыми железными гвоздями. Ее неторопливо и аккуратно опустили в яму в сопровождении всеобщего плача. По традициям положено посыпать горсть земли перед тем, как закопать тело. Все родственники и близкие обязаны были это сделать. Я был четвертый на очереди. Я снял перчатку, в которой была мертво-холодная рука, взял горсть из кучи лежавшей около ямы и робким движением бросил ледяную, до остроты холодную землю в яму. После этого действа меня охватил озноб, пробиравший до мозга костей и тяжелое чувство горя. Я начал тихо рыдать в плечо брата, стоявшего рядом. Это были слезы раскаяния, сожаления и утраты. Это продолжалось где-то в течение трех минут и я пришел в себя, когда осознал что не чувствую ног. Тогда я пошел в машину, греться. Из печки веяло слегка прохладным воздухом, который постоянно нагревался. Когда все закончилось, все разошлись по машинам и в ряд поехали обратно, в гостиничную столовую, чтобы все могли помянуть умершую пищей..."