Легенда

Как известно, в поднебесном мире сказаний о любви столько же, сколько звезд на небе, но рассказать вам легенду о Диларе и Тэнне сумеет лишь тот, кто познал Любовь…

В те стародавние времена, когда волею Старшей Сестры Восток был отделен от Запада, в одной из пограничных деревень жил был юноша. Звали его Дилар Пустослов. Свое прозвище он получил не зря — обещая, юноша не исполнял обещанное, и когда ему перестали верить даже те, кто его любил, покинул деревню и выкопал себе землянку у подножия Стеклянной Стены.

Целыми днями он глядел на Запад — вековые узловатые деревья, лохматый туман, темные горы с седыми верхушками — а на закате трогал кончиками пальцев незримую преграду, пытаясь вообразить, как Старшая Сестра плавила в своем огненном чреве стекло для Стены, чтобы остановить братоубийственную войну. Затем Дилар вспоминал сказания о страшных ночных сражениях на Пепельных равнинах и возносил хвалу Младшей Сестре, что не родился в то проклятое небом время.

И вот однажды, когда Дилар в очередной раз возносил хвалу милосердной богине фатума, по ту сторону Стены вышла из тумана девушка в красном платье и с распущенными волосами цвета вороньих перьев. Девушка скользила над землей, как привидение, и собирала в корзину безымянные грибы, которыми опьяняли себя колдуньи, чтобы говорить с мертвыми. Ее брови были похожи на крылья, а темные агатовые глаза мерцали серебром, как колодцы, куда погружает кончики пальцев властительница ночи.

Так начались эти странные, исполненные томления, разделенные незримой преградой встречи, встречи двух затерянных в поднебесье сердец, созревших для принятия величайшего дара небес. Дилар и Тэнна говорили с помощью знаков, писали на влажной земле слова, учились читать по губам и понимать скрытое по глазам, но при этом не могли коснуться друг друга — соприкасаясь ладонями, юные влюбленные не чувствовали ничего, кроме того, что их разделяло. Недосягаемая близость была хуже самой жестокой пытки, и когда девушка растворялась в тумане, юноша колотил в ненавистное стекло кулаками, разбивая костяшки в кровь. Без любимой мрак падал на ясный день, как тяжелое покрывало, но рядом с нею даже хмурые сумерки сияли потаенным утренним светом, какой сияет, наверное, в светлых чертогах Старшей Сестры…

«Клянусь небесными Сестрами, — воскликнул однажды Дилар, — следующей ночью ты станешь моей!»

«Не произноси напрасных клятв… — покачала головой девушка, — или ты хочешь, чтобы я тоже звала тебя Пустословом?»

Юноша промолчал, но той же ночью, когда на темном небе показалась Младшая Сестра, опустился на колени и обратился к ней так:

«О, великая владычица ночи, богиня фатума, повелительница мрака и холода, молю тебя и заклинаю — услышь меня! Клянусь своей вечной жизнью, что если ты исполнишь мое желание, я отдам тебе все, что захочешь…»

Подул северный ледяной ветер, трава под ногами покрылась инеем, листва над головой зашелестела, и в этом шелесте юноша различил несказанный божественный шепот:

«Твоя клятва услышана, смертный… я исполню твое желание… но взамен ты отдашь мне свою вечную жизнь…»

«Вечную жизнь…» — эхом повторил Дилар.

«Слушай и запоминай… завтра ночью, когда я выйду на небо, ты подойдешь к Стене и произнесешь мое истинное имя — Амунаэль… на рассвете произнесешь его снова и перейдешь границу поднебесного мира… даю тебе последнюю возможность отказаться от своей клятвы…»

«Завтра на рассвете я сойду в твои темные чертоги и буду служить тебе вечно» — твердо ответил Дилар.

В листве зазвенел колокольчиком странный детский смех, иней сошел с травы, и Младшую Сестру заслонили тучи.

На следующий день Старшая Сестра двигалась по небосводу не быстрее улитки, что ползет вверх по склону. Дилар метался у Стены, как пронзенный стрелой сайгак. Когда золотые лучи богини погасли, и она ушла за горизонт, выкрасив небо на Западе в цвет окровавленной ткани, из тумана вышла Тэнна и с печальной улыбкой подошла к Стене.

«Ты не верила мне, любимая, но сегодня мы будем вместе!»

«Жестокая шутка…» — ответила девушка, но тут богиня ночи плеснула серебром на стекло между ними, юноша с благоговением произнес ее имя, шагнул вперед, и Стена за его спиной вновь обрела твердость камня.

В лесу ухал филин. Клубился едва заметно рваный туман. Дилар смотрел в глаза Тэнны и не смел коснуться ее, опасаясь, что она растает в воздухе, как прекрасное видение лотофага. Наконец влюбленные опустились в высокие травы, и вековой дуб укрыл их лиственным шатром, скрывая от холодных взглядов звезд таинство поднебесной любви…

«Что тебя тревожит, возлюбленный мой? — спросила Тэнна, когда хмель страсти уступил место трепетной нежности. — От чего омрачается лицо твое, когда ты смотришь на властительницу тьмы?»

Юноша промолчал.

«Мне страшно, мне кажется, что скоро ты покинешь меня… какую цену придется заплатить тебе за нашу любовь?»

Но и на этот вопрос он не ответил.

«Неужели ты думаешь, что сможешь обмануть мое сердце, Дилар?!» — воскликнула девушка с таким отчаяньем, что юноша не смог утаить от нее, что на рассвете должен сойти в чертоги Младшей Сестры, чтобы служить ей вечно.

«Безумец! Что ты наделал?!»

Он поцеловал ее.

«Я ни о чем не жалею…»

Девушка тряхнула волосами и твердо сказала:

«Если тебе суждено провести вечность в темных чертогах, я сойду туда вместе с тобой»

«Тэнна, опомнись!»

«Не забывай, что я дочь колдуньи, Дилар. Колдуньи не отказываются от своих слов»

«Тэнна…»

«В моей корзине достаточно грибов, чтобы навсегда перейти границу поднебесного мира. По ночам моя мать говорит с вечными рабами Младшей Сестры… интересно, она узнает меня, если я заговорю с ней оттуда? — девушка улыбнулась. — Поцелуй меня еще раз, пожалуйста…»

Юноша провел ладонью по траве. Выступала роса.

На рассвете Дилар и Тэнна с именем богини фатума на устах умертвили плоть ядом безымянных грибов. Тотчас они перешли в беспросветный ледяной мрак, где им предстояло вечно крутить Колесо, благодаря которому богиня выходит на небо и заходит обратно в свои чертоги.

Но едва они присоединились к сонму обреченных, стенающих от непосильного труда и непереносимых сожалений, над влюбленными замерцал мягкий утренний свет, в котором закружилась золотистая пыльца, и нежный мелодичный голос строго произнес:

«Этих двоих я забираю себе, сестра»

«Они мои, Солариэль! Мои! — зашипела отовсюду Амунаэль. — Прочь отсюда, прочь!»

«Разве фатум старше любви, Амунаэль?»

«Они по собственной воле отдали мне свою вечность, а ты забираешь их у меня! — тьма тянула к свету лохматые щупальца, но едва коснувшись, прятала их обратно. — Разве это справедливо?!»

Ничего не ответив, Старшая Сестра вознесла Дилара и Тэнну на седьмое небо, и с тех пор они почитаются в нашем мире как покровители всех влюбленных…

Тут сказитель обычно замолкает, глядя на огонь опустошенными глазами, залпом допивает вино и быстрым шагом, будто за ним кто-то гонится, уходит в беспросветную холодную ночь.