7. Матушка Мария как человек подсудимый
Интродукция и рондо каприччизо."
Часть вторая. Рондо каприччиозо
Содержание на http://www.proza.ru/2017/12/19/1599
- Маруся – завтра судить тебя будут в Оёке. Собирайся.
- А чё собирать–то; чё надо-то в тюрьме? У меня один комбинзон, да ещё трусишки починенные на смену дома есть; ну юбка ишо, да кофта.
- Ты чё это, совсем – комбинзон-то эмтэсовский, ты его сдашь. Дак, в тюрьме-то дадут чё-нить.
Ну, вот – дождалась.
А ты что думала – так просто девушку–то задавить?
Её комбайн был марки Сталинец - их ещё называли в газетах кораблями полей. И проработала она на нём без малого десяток лет, включая и войну. За что и получила денежную премию от наркома за сохранность техники. Сколько было денег – она не помнит. Не привычная она к ним была. А эти вот отдала вернувшимся с фронта братьям – на обзаведенье.
Не подумайте, что так уж добродетельна была Мария; случалось ей и приворовывать в мастерских кое-какие детали, чтобы её Сталинец мог работать. Можно было бы и во дворе её дома раскопать припрятанную цепь роликово-втулочную трёхрядную Галя – втихаря снятую с нерабочего агрегата.
Комбайн её и в самом деле был весь из железа, и в полной своей комплектации: с жаткой и копнителем был крупнее любого, ранее виданного ею механизма. Высоко над землёй стояла она у своего штурвала – а любила она жать чисто да низко, чтоб стерня оставалась ровной, как голова только что постриженного бойца – тогда надо зорко следить за тем, чтобы вовремя приподнять жатку, если встретиться какое возвышение, или, напротив – опустить; ещё надо подавать сигналы трактористу, чтобы прибавить скорость - если пшеница будет редкая; или убавить, когда пойдёт густа. А то забьётся кошениной хедер – тогда и ползай в жару по железу, да вырезай ножом в верёвку скрученные стебли. За мотором следил мальчонка Мишка, её племянник – сын брата Митрия, воевавшего на фронте пулемётчиком. Ещё Мишка следил за тем, чтобы зерно не переполняло бункер, да вовремя опорожнял копнитель соломы. В экипаже ещё работали две девушки. На площадке у шибера они наполняли зерном мешки, завязывали их крепким узлом и сталкивали на стерню.
Площадка эта была невелика и нависала над колесом комбайна. Колесо это было стальное, с широким ободом – тяжесть комбайна вдавливала его в землю, оставляя широкий след позади агрегата.Что они там, девушки, делают у шибера - от штурвала не было видно. А тракторист её экипажа был заполошный – не мог держать полосу, дёргался туда-сюда. То остановится, а то, вдруг, дёрнет вперёд.
А тут и вовсе остановился.
- Ты чё это, Петро! – пыталась докричаться Маруся в грохоте работающих механизмов.
- Да, Ульяну придурошную задавили – подсказал Мишка и рукой показал назад.
Там на стерне сидела Ульяна. От рывка, видимо, свалилась она с площадки. Краем колеса и зацепило её.
Сгоряча сумела ещё сесть, но когда к ней подбежали - она уже не соображала.
Что делать?
Тут как раз ехал на телеге водовоз. Бочку скинули, на телегу уложили Ульяну и повезли в деревню.
В конторе председатель растерялся сначала, а потом заорал: - Ты задавила, ты и вези её куда хочешь.
Повезли в Урик.
В Урике пострадавшую не приняли – везите, говорят, в Хомутовскую больницу.
Между больницами Урика и Хомутово через Грановщину - двенадцать километров будет, а до Иркутска-города – двадцать пять наберётся, Но ты чё – кто же нас в городу-то примет без направленья!
Опять поехали в грановскую деревню. Там у Ульяны был отец, старенький, совсем дедушка. Он принял подводу и поехал в Хомутово. Но по дороге Ульяна отошла.
- Работай пока! – сказали Марусе. И она опять стала за штурвал. Но жать принялись не сразу - на другой после случая день все комбайны МТС остановили, чтобы сделать ограждение на площадке у шибера над колесом. Видимо, на заводе, да и потом в мастерских, материала для этого раньше не хватало. Война ведь!
И вот теперь – на суд.
Судили её на пару с механиком. Что-то там ей присудили и опять поставили к штурвалу – уборочная-то в разгаре!
А механика забрали в тюрьму.
Продолжение 8 следует
Свидетельство о публикации №217022200318