7. Матушка Мария как человек подсудимый

                Из сочинения "Просто Мария.
                Интродукция и рондо каприччизо."
                Часть вторая. Рондо каприччиозо


Содержание на http://www.proza.ru/2017/12/19/1599

          - Маруся – завтра судить тебя будут в Оёке. Собирайся.
          - А чё собирать–то; чё надо-то в тюрьме? У меня один комбинзон, да ещё трусишки починенные на смену дома есть; ну юбка ишо,  да кофта.
            - Ты чё это, совсем – комбинзон-то эмтэсовский, ты его сдашь. Дак, в тюрьме-то дадут чё-нить.
            Ну, вот – дождалась.
            А ты  что думала – так просто девушку–то задавить?

           Её комбайн был марки Сталинец - их ещё называли в газетах кораблями полей.  И проработала она на нём без малого десяток лет, включая и войну. За что и получила денежную премию от наркома за сохранность техники. Сколько было денег – она не помнит. Не привычная она к ним была.  А эти вот отдала вернувшимся с фронта братьям – на обзаведенье.

           Не подумайте, что  так  уж добродетельна была Мария; случалось ей и приворовывать в мастерских кое-какие детали, чтобы её Сталинец мог работать. Можно было бы и во дворе её дома раскопать припрятанную цепь роликово-втулочную трёхрядную Галя – втихаря снятую с нерабочего агрегата.
           Комбайн её и в самом деле  был весь из железа, и в полной своей комплектации: с жаткой и копнителем  был крупнее любого, ранее виданного ею механизма.  Высоко над землёй стояла она у своего штурвала – а любила она жать чисто да низко, чтоб стерня оставалась ровной, как голова только что постриженного бойца – тогда надо зорко следить за тем, чтобы вовремя приподнять жатку, если встретиться какое возвышение, или, напротив – опустить; ещё надо подавать сигналы трактористу, чтобы прибавить скорость - если пшеница будет редкая; или убавить, когда пойдёт густа. А то забьётся кошениной  хедер – тогда и ползай в жару по железу, да вырезай ножом в верёвку скрученные стебли.   За мотором следил мальчонка Мишка, её племянник – сын брата Митрия, воевавшего на фронте пулемётчиком. Ещё Мишка следил за тем, чтобы зерно не переполняло бункер, да вовремя  опорожнял копнитель соломы. В экипаже ещё работали две девушки. На площадке у шибера  они наполняли зерном мешки, завязывали их крепким узлом и сталкивали на стерню.
           Площадка эта была невелика и нависала над колесом комбайна. Колесо это было стальное, с широким ободом – тяжесть комбайна вдавливала его в  землю, оставляя широкий след позади агрегата.Что они там, девушки, делают у шибера - от штурвала не было видно. А тракторист  её экипажа был заполошный – не мог держать полосу, дёргался туда-сюда. То остановится, а то, вдруг, дёрнет вперёд.
А тут и вовсе остановился.
- Ты чё это, Петро! – пыталась докричаться Маруся в грохоте работающих механизмов.
- Да, Ульяну придурошную задавили – подсказал Мишка и рукой показал назад.
Там на стерне сидела Ульяна. От рывка, видимо, свалилась она с площадки. Краем колеса и зацепило её.
            Сгоряча сумела ещё сесть, но когда к ней подбежали - она уже не соображала.
           Что делать?

          Тут как раз ехал на телеге водовоз. Бочку скинули, на телегу уложили Ульяну и повезли в деревню.
          В конторе председатель растерялся сначала, а потом заорал: - Ты задавила, ты и вези её куда хочешь.
         Повезли  в Урик.
         В Урике пострадавшую не приняли – везите, говорят,  в Хомутовскую больницу.
 
  Между больницами  Урика и Хомутово через Грановщину -  двенадцать      километров    будет, а  до Иркутска-города – двадцать пять наберётся,  Но ты чё – кто же нас в городу-то примет без направленья!

 Опять поехали в  грановскую деревню. Там у Ульяны был отец, старенький, совсем дедушка. Он принял подводу и поехал в Хомутово. Но по дороге Ульяна отошла.

        - Работай пока! –  сказали Марусе. И она опять стала за штурвал. Но жать принялись не сразу - на другой после случая день все комбайны МТС  остановили, чтобы сделать ограждение на площадке у шибера над колесом. Видимо, на заводе, да и потом в мастерских,  материала для этого раньше не хватало. Война ведь!
И вот теперь – на суд.

         Судили её на пару с механиком. Что-то там ей присудили и опять поставили к штурвалу – уборочная-то в разгаре!
 А механика забрали в тюрьму.


                Продолжение 8 следует


Рецензии