Сестра моя, Ольга

               
     Случайности не случайны. В этом мире все неслучайно, неслучайно мы встретились, неслучайно судьба подарила нам те незабвенные три дня, 3 дня, равных которым нет, и вряд ли, когда - нибудь, еще будут.

     Был зимний промозглый месяц, мы с супругом Еркашем наслаждались теплым солнцем Таиланда. Морем мы не наслаждались, поскольку нахватали туров немеряно. Только в последний день отдыха, и то, для очистки совести мы окунулись в море, плескавшееся у самого отеля. Ах, да, был еще неудавшийся дайвинг. Море штормило, нас мутило от неспокойного моря и амбре, несшегося от наших соотечественников, подвизавшихся на заработки в Сиаме. Видимо, парни накануне крепко приняли на грудь, и нам невольно приходилось дышать парами вчерашнего веселья. Но речь не о том.

     Тур в Бангкок на посещение храмов древнего города был рассчитан на целый день. Экскурсионный автобус заехал за нами рано утром. Мы были не первые, вернее, мы сели вторыми, перед нами в авто села другая супружеская пара. А на боковом сиденье расположился наш русскоязычный гид. Меня всю дорогу веселил его акцент, а когда в храме Ват Пхо он "обозвал" статую лежачего Будду «ишачьим», мне вообще, стоило большого труда удержаться от гомерического хохота. В отличие от меня, наши попутчики реагировали на все сдержанно и казались совершенно невозмутимыми. Это была необычная пара: он высокий, чернявый, немногословный, крепкого телосложения. Она пухленькая, светленькая, говорливая. Познакомились с попутчиками довольно быстро, они моментально запомнили наши не славянские имена, представились: Ольга и Николай. Я не удержалась: «Оля и Коля?», ответ Ольги прозвучал, как мне показалось, немного раздраженно: «Да, да!».  Я мысленно пожурила себя за ребячество, но вскоре поняла, что наши новые знакомые и не думали уделять этому никакого внимания.

    В Таиланде мы были впервые, и я не знала, что входить в храмы посетителям разрешают только разутыми. Глядя на каменные плиты пола, я выразила сожаление, что не захватила с собой носков. Оля встрепенулась, полезла в свою необъятную сумку и как фокусник из рукава, вытащила новую пару в упаковке. Со словами: «Берите, берите, у меня еще есть в запасе. Мы так часто путешествуем, что я всегда готова ко всему!»,- протянула их мне. Этот жест положил начало взаимному притяжению и взаимопониманию. В невероятной суете громадного города, в испепеляющем зное разомлевшего Бангкока мы случайно наткнулись на живительный источник. И имя этому источнику было - Ольга.

    Оля обволакивала пространство вокруг себя каким-то необычным теплом, она беспрестанно хлопотала, создавая для всех атмосферу уюта и безмятежности. В ней не было ни капельки фальши, она щедро делилась всем, что принадлежало ей. Ее английский, насколько мне позволяет судить мое языковое чутье, был безупречен, кругозор неограничен. Следующие дни, насколько было возможно, мы ни на минуту не расставались с новыми друзьями. Было ощущение, что этой встречи ждали мы все, ждали долго, а время было ограничено, в обрез. Через несколько дней заканчивался наш тур, и мы должны были возвратиться в Алматы, а Ольга с Николаем, в Гамбург, куда они перебрались на пмж на волне всеобщего бума из Таллина, после развала Союза. Оля сказала, что теперь они очень сожалеют о переезде. Что, если нет прямой угрозы жизни, не стоит срываться с нажитого места и рвать все связи, «отрывая их от себя вместе с плотью и кровью».

    Как бы наверстывая упущенное, мы общались дни напролет. Чудно и чудесно было все: и общность взглядов, и совпадения. Как и наши мужчины, мы с Олей оказались ровесницами. Разница в возрасте с мужьями совпадала точь-в-точь, как и совпадали гороскопы наших благоверных. Были ровесниками наша дочь Дана и Григорий, сын Оли и Николая. На этом совпадения не заканчивались, совпадали наши взгляды на жизнь, совпадали даже наши пристрастия.

    Благо, наши отели располагались недалеко, и несмотря на солидный возраст, мы как малые дети, с какой-то щенячьей радостью бегали навещать друг друга. И как бы в предчувствии, что уже не увидимся, мы говорили, говорили… и никак не могли наговориться. Большей частью, конечно же, говорили я и Ольга. Во время наших пространных монологов, Николай, как заправский морской волк, терпеливо и чуть снисходительно ждал окончания тирады. Оленька щебетала беспрестанно, успевая при этом еще и позаботиться об окружающих: подвинуть собеседнику стул или положить на тарелку кусок по аппетитней. Ничто не ускользало от ее зоркого внимания, она была так естественна в своих милых хлопотах, и в ней присутствовало  какое-то еле уловимое очарование Востока.

    Вот и наступил день расставания. Подарены друг-другу памятные подарки, сверены контакты. Утонув в душистых объятьях Ольги, рыдаю навзрыд. Оля вытирает платочком поочередно то мое, то свое лицо. Шепчет в уши слова утешения: «Дружочек, мы обязательно встретимся еще!». Мужчины стоят в сторонке, хмурятся - «Ох, уж эти женщины!». Уходя, я то и дело оборачиваюсь назад. Оля, прижавшись к Николаю, плачет и все машет и машет мне вслед.

    А потом были письма на электронный адрес, открытки с теплыми поздравлениями на праздники и долгожданные телефонные звонки. Звонила, в основном, Ольга, она строго-настрого запретила мне звонить: «Я узнавала, связь у вас очень дорогая!». Я всегда предчувствовала ее звонки, и каждый раз было так радостно слышать в трубке журчанье ее нежного голоса.

    Начавшиеся в Паттае диалоги продолжались так естественно, будто и не прерывались вовсе. И присутствовало в нашем общении ощущение особого родства. Мы уже узнали все друг о друге, делились и печалями, и заботами, и радостью. Казалось, и дети у нас были уже общие, и тревоги о них объединяли нас еще крепче. Мы дорожили нашими отношениями. Оля неустанно повторяла, что наша встреча - это необычайный подарок судьбы. «Каждый мой друг - это драгоценная жемчужина, и я, нанизывая жемчужину за жемчужиной, хочу собрать бесценное ожерелье» …

    Мы все жаждали новых встреч, и при каждом очередном звонке с жаром их планировали. Ольга предлагала встретиться в Германии, а я высылала ей красивые виды Алматы и окрестностей, а еще фото нашего дома, предлагая выбрать любую комнату, обещая ее уступить, даже если это будет наша спальня. А затем мы планировали совместный отдых на нейтральной территории. Подсчитывали бюджет, разрабатывали маршруты. Поросячьи восторги нашего общения Ереке называл «сплошная маниловщина!». Думаю, что это в нем говорила, отчасти, зависть. Он не мог так часто общаться со своим новым другом. Николай был капитаном дальнего плавания и часто уходил в море. 

    Оля часто снилась мне. И удивительно, неизменно, на следующий день, раздавался ее звонок. Услышав: «Ты снилась мне...»,- она начинала звонко смеяться и делала вывод: «Маруаночка, точно, это подтверждение того, что мы с тобою в прошлой жизни были сестрами, а, может быть, мамой и дочерью! Ведь и я вчера думала (говорила, вспоминала, рассказывала) о тебе».

    В первом сне, мы так же вчетвером, я, супруг, Оля и Николай сидим за столом и, как обычно, увлеченно беседуют о чем-то. И одна я мучаюсь, потому что никак не могу вспомнить имя сидящего напротив меня Николая. Почему-то, мне все время хочется назвать его Вадимом, но что-то сдерживает меня. Чувствуя, что назвав его Вадимом, могу совершить глупую ошибку, я наклоняюсь к Еркашу и шепотом спрашиваю:  «Ты помнишь, как зовут Олиного мужа?» Он в ответ лишь пожимает плечами.
 
    Наутро раздался звонок Ольги, услышав, про сон, она очень оживилась. «Ну-ка, ну-ка, рассказывай быстрее!» Выслушав рассказ, она была сильно ошарашена. Оказывается,  накануне ей звонил друг юности Вадим, справивший в тот день свой 50-летний юбилей (тот год был юбилейным и для меня с Ольгой). Подробно отчитавшись о том, как прошел юбилей, Вадим подвел итог своей полувековой жизни, и сказал, что жизнь, в общем-то, удалась, у него есть все, о чем может мечтать каждый мужчина  его возраста. И, немного помолчав, добавил, что единственное, о чем он сожалеет в этой жизни, что не был достаточно настойчив, когда добивался руки и сердца Ольги. Тут пришлось подивиться  мне. Вот, ничего себе! Вадим звонил из Канады в Германию, а мне в Алматы снился сон, точно в унисон! Чудеса, да и только!  По умолчанию, мы с Олей не стали заниматься толкованием этого сна, а только дружно «поахали» и «поохали» такому совпадению.

    В другой раз мне приснилось, что Ольга с подругой приехали в Алматы , и остановились в санатории «Коктем». Задыхаясь от обиды и возмущения, я добралась до предгорий, где расположен санатории, и с ходу накинулась на Олю. «Как же ты могла смолчать? Почему ты не сообщила нам о приезде, мы даже не встретили тебя!Ведь вначале ты должна была погостить у нас!». Смущенная и раскрасневшаяся Оля, сбивчиво лепетала что-то в свое оправдание.

    В обед следующего дня мы прогуливались по магазину. Вдруг, раздался звонок, звонила Ольга. Я рассказала ей свой сон. Ольга так громко хохотала в трубку, что ее услышали даже посторонние и начали оглядываться на меня. Еле отдышавшись от безудержного смеха, она рассказала мне, что накануне созванивалась с подругой из Таллина, и та предложила ей отдохнуть в Алматы. Благо, сказала она, там живут твои новые друзья, и по интернету я нашла приличный санаторий, с приемлемыми, по европейским меркам, ценам… и, назывался санаторий - «Коктем»! Как же была рада Ольга, что ее теория о едином информационном поле, и предположение, что мы с ней являемся «единым-неделимым», раз за разом подтверждались моими «вещими» снами.

Так, в ожиданий встреч, прошло еще несколько лет. А затем начались проблемы в жизни наших детей. Мы с головой погрязли в бесконечных хлопотах, и звонки из Германии в нашем доме стали раздаваться все реже и реже. Оля стала реже  присылать письма и задушевные электронные открытки. После особо долго затянувшейся паузы, несмотря на запрет Ольги, я позвонила в Германию. Телефон молчал. Тревога нарастала. Я забросала Олю электронными письмами. Я умоляла ее написать в ответ хотя бы пару слов…

   Но только спустя месяц раздался долгожданный телефонный звонок. На другом конце была Ольга. Ее голос был еле слышен, Оля плакала: «Дружочек, я так боялась умереть, не услышав тебя…» Я кляла громадное расстояние, горько сожалея, что не могу быть рядом с Олей, не могу прижать к себе бесконечно дорогого мне человека. Сердце мое разрывалось от боли,и  мы обе безутешно рыдали. Я в Алматы, а Оля в далеком Гамбурге…

   Онкология настигла Ольгу внезапно. Были бесконечные консультации, консилиумы, операции. Николай мужественно и самоотверженно ухаживал за ней, носил иссохшую Ольгу на руках. Он готовил еду и даже научился печь. Когда болезнь давала передышку, Оля звонила нам, говорила, что увеличила все наши фото и без устали рассматривает их. Вновь строила планы относительно отпуска и встреч. Сетовала, что никак не может выбрать себе комнату в нашем доме. Обещала, что теперь ничто не удержит ее от поездки в Алматы...

   А коварная болезнь как бы играла с ней в кошки-мышки. То отступала, то прогрессировала  снова.А потом пришло письмо от Николая…
   
     «Дорогие мои друзья.
К великому моему горю, врачи не смогли остановить болезнь Ольги, и она покинула этот мир 30 ноября утром. День похорон пока точно не определен, так как Григорий пока не может прилететь. Он ждет американский паспорт и надеется получить его в конце следующей недели.
     Будьте здоровы, и пусть Вас хранит Бог, 3 декабря 2012, 2:34».

Еще не утихла боль утраты, когда пришло еще одно письмо от Николая. Отрывок из этого письма:

    «…И дома, и в больнице Ольгу посещал отец Сергий, священник церкви Иоанна Кронштадтского, что в Гамбурге. 29 ноября он также был у нее в больнице и провел обряд соборования. Как и просила Ольга, ее отпели в церкви и похоронили по всем православным правилам. После отпевания в церкви отец Сергий признался, что благодарен Богу за встречу с Ольгой. Он даже приоткрыл тайну исповеди Ольги и повторил ее последнюю фразу:"Не надо бояться смерти, а надо учиться жить!».

   Зная, как она любила жизнь, я до глубины души была потрясена ее словами. Прости, что не назвала тебя так при жизни, спасибо тебе за все,

                сестра моя, Ольга!
03.09.14