Бросок под танк

«Героизм – это когда надо быть,
в отличие от дурости –
когда хочется казаться»
(Из моей лекции молодым офицерам)

Был месяц май 1978 года. Погода стояла уже довольно тёплая, но ещё не обременительно жаркая, солнце трудилось практически в полную силу, и трава и деревья ещё не успели выгореть и поэтому радовали глаза своей зеленью. Группа «по;дростков и мо;лодёжи», как говаривал небезизвестный Аркадий Райкин, сидела на скамейке напротив дома №18, что располагался на улице, названной в честь академика И.В. Курчатова и решала сверхархиважную задачу – а чем бы им, соколикам ясным, заняться. В футбол уже все наигрались, в «казаков–разбойников» как–то не тянуло, в картишки перекинуться – колоды никто с собой не взял, а вот свои шаловливые ручонки занять ребятам чем–нибудь хотелось.
Здесь автор – не спрашивая ничьего разрешения – позволит себе остановиться на описании участвующих лиц. Итак, господа, перечислю их:
Пониковская Валентина Семёновна, 15-ти лет, рост метр шестьдесят, вес – да Бог с ними, с килограммами, русоволосая, с тёмными глазами, одета в шорты и синюю майку, учащаяся 8-го класса школы №40, что стояла на улице имени Героя Советского Союза товарища Симонка, проживает в доме №18.
Пониковский Станислав Семёнович, 16-ти лет от роду, чёрные волосы, глаза карие, вес – за 84 кг, рост – метр семьдесят шесть, размер обуви – 42, студент третьего курса Севастопольского судостроительного техникума, в данный момент проходил практику на Севастопольском судостроительном заводе имени товарища Серго Орджоникидзе, проживает в доме №18.
Валетов Юрий Павлович, 16-тилетний хлопец, рост метр восемьдесят, вес – 63 кг, отчего казался худым и длинным, темноволосый, с голубыми глазами, одет в тёмные спортивные штаны и такую же майку, учащийся 10-го класса средней школы №31, проживает в доме №18.
Сабельникова Нина Викторовна, 15-тилетняя красавица, рост 1,75 метра, светловолосая, глаза небесного цвета, вес неизвестен автору, ибо – в отличие от Стаса на руках не носил учащаяся 9 класса средней школы №31, одета в лёгкие сандалии, спортивные штаны и светлую кофточку, проживает в доме №20.
Петров Павел Афанасьевич, 16-тилетний орёл, рост – 1,70, глаза зелёные, учащийся ПТУ №2, проживает в доме №20.
Периодически к группе вышеозвученных товарищей присоединялись и другие ребята, но их участие в описываемых событиях было незначительное, так что автор решил на них не останавливаться…
«Дело было вечером, делать было нечего…». Хоть и было около шестнадцати часов дня, но делать таки действительно было нечего.
– Чтобы такого сделать плохого, – вопросил Везельвул  у своей прекрасной спутницы, сидя на левом плече Нины Сабельниковой, и обнимая Гайду  с той нежностью и галантностью, которой всегда и отличался. – Скучновато как–то…
– А ты с ней в гости к Лолле  сходи – сразу повеселеет! – посоветовал своему «сотоварищу» Купидон ,  «нарезающий» в воздухе круги вокруг девицы по имени Адель  с оранжевыми крылышками, вооружённой – как и он сам – луком и колчаном со стрелами…
– Слышь, Нестеров, ты бы заканчивал работать вентилятором – и так жарко. Стас, давай сходим на горку – там я видел какой–то провал в земле, покопаемся, может и найдём чего…
Тут необходимо сделать отступление, дабы просвещённый читатель «был в теме». Крымская земля изведала много войн, особенно жестокими и кровопролитными были бои во время Великой Отечественной войны, поэтому – если кто имел желание поработать землекопом – то можно было найти очень много «интересного» с точки зрения парня – как–то  оружие, боеприпасы и тому подобное. У Станислава Семёновича в заначке уже лежало 2 обреза от мосинской трёхлинейки и пакет патронов – как наших, так и немецких, но хотелось ещё – как в том анекдоте: «Доктор, дайте мне таблеток от жадности – и побольше, побольше…».
– Где видел? – поэтому заинтересованно спросил бывший спортсмен у рогатого.
– А за водонапорной башней – ближе к «колючке» , – услышал он в ответ.
Вот когда и откуда у Пониковского выработался рефлекс к быстрому принятию решений. Сказано – сделано. Сообщив приятелем о том, что их ожидает прекрасная возможность поработать лопатами и покопаться в земле, Станислав Семёнович встал, протянул руку Нине и, дождавшись когда та также примет вертикальное положение, с галантностью французского мушкетёра подхватил её под руку и направился к правому торцу дома. Остальные участники посиделок, видя, что пара не собирается останавливаться, также встали и проследовали им вослед. Миновав четвёртый подъезд дома №18, на втором этаже которого располагалась квартира Сан  Саныча Рогожина с супругой Надеждой Васильевной и дщерью Ниной – которая чуть было не стала законной супругой Станислава в марте 1984 года (о чём Пониковский, естественно, даже и предположить ещё не мог – читайте рассказ «Альпинистка»), поднялись по ступенькам на дорогу, свернули влево и, преодолев крутоватый подъём на горку, достигли центральной проходной славного Севастопольского Высшего Военно–Морского Инженерного Училища (из которого Станислав вышел бравым лейтенантом в возрасте 27 лет – о чём, как вы уже догадались – он тоже не догадывался) и снова повернули влево.
Пройдя остеклённое здание кафе минус столовой, пара «Пониковский–Сабельникова» с сопровождающими их лицами свернули вправо и начали подъём в горке. Пройдя кафе, они подошли к залитой бетоном лестнице, которая вела к верхним воротам и дороге, ведущей к зданию с громоотводом, расположенному метрах в 800 от выше озвученных врат. Поднявшись к дороге, ребята свернули влево и бодро направились по ней. Не доходя до середины дороги, Пониковский повернул своё тело вправо и, увлекая за собой Нину, подошёл к кустам. Затем он освободил свою руку от руки своей спутницы и нырнул в кусты. Там были спрятан шанцевый инструмент в количестве 2-х лопат с укороченными «черенками», которые и были извлечены, а затем и вручены Павлу и Юрию. После этого Станислав вновь подхватил Сабельникову под ручку и, следуя указаниям Везельвула, направился к провалу в земле.
Метрах в 150 от показавшегося провала тогда ещё нерушимо стояли два ряда столбов с натянутой колючей проволокой и периодически установленными вышками, на которых зорко «бдили и не пущали» такие добренькие дома и зело злые на службе тётеньки, вооружённые карабинами товарища Симонова с 20 патронами к ним. Руководил этой вооружённой оравой старый дядька, которого звали Семён Семёнычем Басов – как и героя нашумевшего тогда фильма «Бриллиантовая рука». Семён Семёныч – бывший мичман с БПК  «Керчь», славившегося своими лихими заходами в Севастопольскую бухту и постоянного соперника в социалистическом соревновании с БПК «Очаков», был строг и суров. Не любил он, когда нарушали территорию вверенного под его охрану объекта – а именно складов, называемых в просторечии «Сухарная балка».
Поэтому все подчинённые с выпуклыми грудями товарища Басова были под стать ему – строги и суровы, и не дай Боже кто–то из подвыпивших огородников, которые в те времена ещё только начинали перекапывать камни с землёй на своих участках и были редки, вот только пили с горя – часто и много, ибо вкалывать приходилось по полной, так как вместо плодородной земли им нарезали в профкомах их предприятий куски скалы, слегка прикрытой тонким слоя смеси глины и камней, не разбирая дорог и направлений слишком близко подходили к «колючке» и, уколовшись об неё или ободрав свои рубахи и телеса, начинали  матерно ругаться, высказывая своё недовольство тем, что им
какая–то железяка преградила путь к родному огороду.
Но наши путешественники не были похожи на истомлённых ковырянием в скале мужиков, хлебнувших с горя по 250, поэтому «сисястая» тётенька с карабином проводила их долгим и внимательным взглядом, но никаких решительных действий предпринимать не стала.
Петя с Юрой, прикрывая своими худосочными телами и телом Валентины Семёновны шанцевый инстру;мент, шли левей монументальной пары из фигуры Пониковского с Везельвулом и Гайдой, усевшихся рядом на левом плече, и его прекрасной спутницы, сопровождаемые Купидоном и Аделью, которые ухитрялись в обнимку парить в воздухе…
Наконец группа ребят подошла к провалу в земле. Общая площадь дырки составляла примерно 10–12 квадратным метров, Взглянув вниз, Станислав Семёнович увидел, что земля с куском скалы опустилась вниз метра на два и лежала под углом где–то градусов под 30 с уклоном в сторону, противоположной колючему заграждения охраняемого подчинёнными мичмана в отставке Басова. Как самый смелый, Станислав первым спрыгнул в провал и обошёл кругом, проверяя устойчивость почвы, возможность самостоятельного покидания ямы и отсутствие выступающих препятствий. Земляной покров лежал устойчиво и визуально никаких опасностей не наблюдалось. Пониковский сказал Петрову и Валетову, чтобы они подавали лопаты, после чего спрыгивали  самостоятельно вниз.
Хлопцы выполнили приказание и начали оглядываться. Но бывший дзюдоист при помощи подзатыльников подсказал незадачливым кладоискателям, что наверху стоит его сестра, которой необходима помощь. Юрий Павлович оказался догадливей Павла Афанасьевича и вытянул руки вверх по направлению к сестре ухажёра Сабельниковой, а вот Паша сморозил глупость, повернувшись к Нине и предложив ей свои услуги. Станислав Семёнович такой наглости не стерпел и пообещал глупенькому, что если у него не то что ручки протянутся к, а даже только мыслишка возникнет повернуться в сторону Нины Викторовны, то пусть товарищ Петров не думает, что кандидат в мастера спорта по японческой национальной борьбе «дзю до и дзю после» забыл приёмы, а тренироваться с «Иван Иванычем»  теперь Пониковскому нынче не дают, то последний может вполне свободно заменить набитую тряпьём куклу телом из костей и мяса Павла.
Павел Афанасьевич дураком не был и всё понял правильно, сместился в сторону и вместе с Юрием Павловичем аккуратно переместили Валентину Семёновну вниз. Тем временем бывшая надежда юношеской сборной Украины, подняв руки, подхватил Нину Викторовну. Та опёрлась своими руками о поднятые ладони Станислава и, шагнув вперёд как в неизвестность, повисла на руках Пониковский, который медленно сгибая свои руки, опустил девичье тело вниз, не забыв сделать так, чтобы тело Нины Сабельниковой «прошло» как можно ближе к себе.
Младая грудь девушки, обтянутая белёсой кофточкой, дотронулась до выпуклой груди Станислава и обоим вдруг стало жарко. Но Пониковский, чтобы не уронить своё реноме и репутацию красивой подруги, задерживать опустившееся и прижатое к себе тело Нины не стал, поэтому мягко и аккуратно отодвинул его чуть–чуть от себя, но не дальше полусогнутой руки…
Далее «археологи», поочерёдно работая лопатами, в течение полутора часов перелопатили всю землю. За это время из раскопок было извлечено:
– остов винтовки Мосина, названной «трёхлинейкой» и прослужившая русской армии более полувека;
– остов 10-тизарядной винтовки СВТ товарища Токарева, которую после доведения до ума даже немцы сильно уважали;
– три магазина к СВТ с удивительно хорошо сохранившимися патронами в них;
–  переломленный ствол от немецкого пулемёта МГ–34, изъеденного ржавчиной и абсолютно ни к чему не пригодного;
– около двух сотен патронов – как наших, так и немецких;
– шесть наших гранат без запалов и пару немецких гранат с длинными ручками со сгнившими «рубашками» и высыпавшимся из них толом;
– три штыка от трёхлинейки и один немецкий штык–нож.
Девушки, как и сущности обоих Навей, в раскопках лично участи не принимали, но смело и довольно квалифицированно очищали извлечённые предметы и складывали их в сторонке.
Наконец, работы были закончены и ребята с удовольствием распрямили затёкшие от полуторачасового нахождения в позе бегущего египтянина свои тела. Предстояло ответить на сакраментальный вопрос: «А что делать дальше?»
– Что делать–то будем с ними? – спросил Паша у народа, указывая пальцем на груду сложенных гранат. Про патроны, стволы и штыки ни у кого даже не возникло мысли интересоваться – все понимали, что их необходимо очистить и спрятать подальше от любопытствующих, ибо пригодятся…
– Я предлагаю отнести всё это военным и отдать, – высказал свою глубокую мысль Пониковский. – Пусть они сапёров приглашают.
– А может их спалить в костре? – поинтересовалась его сестра, но брат не поддержал начинания:
– Хрен его знает, что с ними случится. Хоть они и без запалов – не дай Бог рванёт. Короче, сжигать не будем…
Юра решился высказаться – мол, давайте из спрячем, а вдруг… и долго приводил свои соображения – что такое это «вдруг» и как ещё можно распорядиться выкопанным из земли богатством. Но Нина Сабельникова решила поддержать брата своей подруги и высказалась за то, чтобы судьбу гранат решили те, кому это положено по штату – то есть военные, которых в посёлке Голландия как лягушек на болоте.
Дебаты продолжались минут пять, и в итоге кладоискатели пришли к выводу, что патроны, стволы и ножи необходимо спрятать, а гранаты всё – таки лучше сдать – а так как ближайшая к ним воинская часть являлась Военно–Морским Училищем – то туда и отнести. Возник естественный вопрос – а кто понесёт–то? Понятен ёжик, что девчатам доверять такое мероприятие было несолидно, поэтому выбор был невелик – или Стас, или Павел или Юрий свет Павлович.
Юра сказал, что и рад бы, но бережённого Бог бережёт, Паша указал на кровоточащий свой палец, в связи с чем Станислав Семёнович под восхищённый взгляд небесного цвета глаз согласился донести взрывоопасные предметы в Училище.
Далее из провала на поверхность первым поднялся Станислав, после чего помог выбраться Паше. Вдвоём они приняли выкопанные предметы и положили их на травку. Нагнувшись, оба орла вытащили сначала Юру, затем Нину, последней из ямы была извлечена Валентина, после чего, оставив Нину сторожить добро, ребята разошлись по ближайшим окрестностям в поисках материала, в котором можно было бы перенести откопанное, стараясь не подходить близко к проволочному ограждению.
Вахрушка, внимательно наблюдавшая за телодвижениями ребят, видела, что те что–то достали из ямы (но что конкретно – не разглядела), и начали бродить по окрестностям, но к запретной зоне не подходили, поэтому тётенька успокоилась, но продолжала периодически поглядывать за фигурами, гуляющими по горке…
Затем три ствола, три штыка со штык–ножом и патроны были сложены в найденный Юрием кусок материи, невесть как оказавшийся в бетонном сооружении с железной скрипучей дверью, что стоял в сотне метров от провала, и изображал из себя ДОТ (долговременную огневую точку), шесть гранат были упакованы в узелок, сооружённый Пониковским из оторванного куска материи (немецкие длинноручки ребята брать не стали). Станислав подхватил узелок с гранатами, а Павел с Юрием – второй узел с остальными находками, после чего молодые люди гурьбой двинулись от провала в сторону водонапорной башни.
Девушки были освобождены от переноса «тяжестей», но Нина порывалась пойти рядом с бывшим спортсменом, а тот категорически возражал, указывая, что если что – пусть считают его коммунистом, а вот рисковать своей жизнью молодой девушке приятной наружности не следует – иначе Стасу будет очень плохо.
Валентина Семёновна под одобрительный взор брата подхватила Нину Викторовну под руку и они, ускоряя шаг, вскоре оторвались от мужской троицы. Пройдя водонапорную башню, мужская часть искателей приключений разделилась, и Станислав в гордом одиночестве начал спускаться по лестнице, ведущей от дороги, что вела от верхних ворот Училища к зданию тогда ещё ИР–100 .
Спустясь к недавно выстроенному кафе, он обогнул его с левой стороны, повернул влево и подошёл к центральному входу в Училище. Центральный вход представлял собой ворота с автоматическими открывающимися воротами, в которые периодически въезжали и выезжали машины, а также по утрам выбегали в вбегали стройные ряды курсантов, и проходной с «вертушкой», через которые на территорию ВМУЗа (военно–морского учебного заведения) проходили офицеры, гражданские преподаватели, работающие и служащие, а также по выходным дням – дети для просмотра в актовом зале, расположенном на 2-м этаже училища, кинофильмов.
    Пониковский подошёл к «вертушке», но был остановлен «вахрушкой» (как автор всегда назвал бойцов ВОХР (военизированной охраны) женского пола) с пистолетом системы «Наган» на крутом правом бедре. Часовая на проходной Станислава знала, поэтому идиотского вопроса: «Кто таков?» задавать не стала. Вместо этого она спросила:
– Станислав, что надо?
Тот лишнего говорить не стал, а ответил, что ему надо к дежурному по Училищу ну по очень важному делу, но по какому – особо распространяться не стал.
– Что несёшь? – вооружённую и оттого очень опасную тётеньку так и разбирало любопытство. Бедная, если бы она знала, что покажет ей стремящийся пройти на охраняемую территорию парень, – ускакала бы в свою каморку и сидела там, пока Пониковский не выйдет обратно. Но… инструкция, «панимаешь», женское любопытство… – короче боец в юбке проявила бдительность. Пониковский не стал делать из проносимого тайны, положил узелок на землю, развязал узел и явил миру содержимое. Раздалось «Ах» и рядом с узелком на землю опустилось тело бдительной охранницы. Станислав, помятуя о том, что однажды он уже приводил в чувство потерявшую сознание даму (читай рассказ «Запись в дневнике») и что из этого вышло, не стал зацикливаться на мероприятиях по приведению в чуйство безсознательного тела в юбке и с писто;лем в коричневой ка;буре на внушительных размеров бедре, положил предъявленный предмет обратно в узелок, завязал концы материи, подхватил левой рукой его за узел и, благополучно протиснув своё массивное тело через турникет, нарушил границы охраняемого поста и проник на территорию Училища.
Пройдя метров двадцать по прямой, славный отпрыск не менее славного адмирала в отставке слегка повернул направо, прошёл пять метров и, повернув влево, вышел на аллею, ведущую к плацу перед фасадом Училища. Далее, не останавливаясь, Станислав преодолел эту аллею, миновал треть плаца и подошёл к лестнице, ведущей к памятнику Ильичу, за фигурой которого скрывались двери главного входа. Поднявшись по ступеням, Пониковский–младший отворил массивную дверь и вошёл в прохладную сень здания. Далее, преодолев три мраморные ступени, отрок подошёл к двери, ведущей в выгородку с застеклённым с двух сторон окнами, в котором сидело два тела: капитан 1 ранга и капитан 3 ранга в кителях с повязками «Рцы» (кто не знает – сине–бело–синяя), что широковещательно указывало – не для мебели офицеры тут, а сурово несут вахту: кап раз – дежурным по СВВМИУ, а кап три – его бдительным помощником.
– Пониковский, что хотел? – поинтересовался капитан 1 ранга, живущий в том же доме, что Станислав, но только в первом подъезде.
– Здрасьте, Василий Львович, – поздоровался сын бывшего заместителя Начальника Училища со знакомым офицером. – Посмотрите, что я вам тут принёс…
– Слышь, отроче, мягче надо с людями, мягче. Ты бы подготовил его, чтобы чего не вышло! – послышалось в левом ухе Станислава, но тот проигнорировал совет
Как потом рассказывал отцу «оставшийся в живых» капитан 3 ранга (он жил в 22-м доме) всё происходило в следующей последовательности:
– сначала в проёме дежурки показался узелок, зажатый в правой руке молодого человека;
– затем в тело протиснулась фигура Пониковского, которая подошла к столу дежурного и водрузила узелок на стол;
– не спеша узелок был развязан и по столу, постукивая и оставляя после себя кусочки ржавчины, начали катиться граны в количестве 6 штук;
– глаза дежурного по Училищу закатились под брови и тело капитана 1 ранга медленно сползло со стула на пол;
– в это время в центральную часть парадного входа Училища ворвалась вооружённая автоматами и готовая к «последнему и решительному» «тревожная группа» курсантского караула во главе с главстаршиной;
– за спиной курсантов маячила группа женщин с винтовками и грозный дядя – начальник ВОХРа;
– Пониковский сказал: «Ничего страшного, они без запалов, товарищ капитан 3 ранга, вызовите сапёров с Северной», но рассказывающий сам был в шоке и первые минут восемь вообще ничего сообразить не мог.
– наконец, помощник дежурного пришёл в себя, по телефону вызвал группу разминирования, которая прибыла минут через двадцать, затем после вызова морпехов вызвал «Скорую» для своего начальника, отпустил ВОХРовский караул и часть «тревожной группы» курсантов, оставив разводящего с одним из часовых для усиления охраны поста №1 .
Финал сей истории:
– Пониковский был встречен восхищёнными взглядами Сабельниковой Нины, которая дождалась его на проходной, через которую тот безпрепятственно вышел на улицу, так как бдительной стражницы уже нигде видно не было, нежно взяла его под ручку и сопроводила ко второму подъезду дома №18, где они и расстались;
– дома Пониковского встретила взбучка уже всё знавшего отца, но сын «не сдал» никого из своих подельников;
– Василий Львович загремел из «Скорой» прямиком в госпиталь и пролежал там около трёх недель с инфарктом.
– капитану 3 ранга за мужество и героизм (как он сам, смеясь, рассказывал) было досрочно присвоено звание «капитан 2 ранга» (он потом уже в звании капитана 1 ранга читал главному корабельному старшине Станиславу Пониковскому лекции по электротехнике);
– вахрушке оказали медицинскую помощь и, как не справившуюся с «боевой задачей по охране и обороне…», перевели на какой–то другой дальний пост;
– сам Станислав на очередной встрече с Ниной дал ей категорическое слово больше ничем эдаким не заниматься и не ранить её нежное и трепетное сердце волнениями за жизнь своего ухажёра…
Как ни странно, но Пониковский–младший сдержал своё слово, и до момента призыва в славные Вооружённые Силы Советского Союза никаких дел с взрывоопасными предметами больше не имел…