Сила любви

    И опять этот  сон:  в  цветущем  саду,  в  мягком  мареве бело-розового цвета, в пене воздушного  блаженства  стоит  она, русоволосая  красавица. Ее  тугие  косы  спускаются  до  пояса,  а  аромат  волос, напоминающий  запах  цветущих  яблонь,  нежный,  лёгкий, с привкусом  мёда он  ощущает  даже во  сне.  Этот  аромат  он  до  сих  пор  помнит! Он  так  любил  этот  запах, когда  опускал  своё  лицо  на  её  волосы   и  зарывался  губами  в  мягких  шелковистых  кудряшках.
   Она, очаровательна: разомлевшая,  такая  близкая,  такая  сладкая, всем  телом  прильнувшая  к  нему,  готовая  слиться  с  ним  и  с  восторгом  отдаться  восхитительному  чувству  любви…
  Инок  Иоанн  просыпается  от  громкого  стука  своего  сердца,  открывая  глаза.  В  тёмной  кельи – ни  лучика  света,  лишь  чуть   поблёскивает  стекло  маленького  окошка.  Там, за  окном -  тёмно – серая  тень  ночной  ноябрьской  ночи.
   Не  шевелясь,  не  меняя  позы,  глядя  широко  открытыми  глазами  в  ночную  пустоту,  он  мысленно, шепчет: - «Господи, помилуй! Господи, помилуй! Господи,  помилуй!»  И  ждёт службы.  Только  на  службе  отступают  все  сновидения  и  непрошенные,  но  настойчивые  воспоминания  о  той  жизни,  какой  он  жил  до  монастыря.
   «Забыть! Всё забыть!» - даёт  он сам  себе  команду. «Господи, дай  мне  силы  жить  по твоим  заповедям! Дай  мне  силы  жить  для  людей  и  служить  людям! Дай  мне  силы  раствориться  в  этой  земной  суете  и  забыть  о  земных  блаженствах». И  он  начинает  читать  молитву «Отче  наш».
   Вот  уже  тринадцать  лет  инок  Иоанн  живёт  в  этом  монастыре.  Когда – то он,  двадцатидвухлетний  парень по  воле  Божьей  пришёл  в  эти  места,  тогда  и   монастыря – то  ещё  и  не  было,  и  стал  жить,  стремясь  забыть  о  мирской  жизни,  а посвятить  себя  служению  Богу.  Молитва  и  физический  труд  стали  для  него  целью  его  жизни.  А  в  пятнадцати  километрах  от  этого  места  было  его  родное  село,  там  оставался   его родной  дом  с  большим  фруктовым  садом,  но  пустой.  Родители  погибли  в  автокатастрофе,  с  пяти лет  его  воспитывала  бабушка,  а  перед  самой  армией  она  умерла.  А  ещё  в  родном  селе  жила  его   Любовь, Любушка.  Он  дружил  с  ней  с  самого  детства.  В  десятом  классе  они  признались  друг  другу  в  любви.  После  школы  Ваня  окончил  сельскохозяйственный  техникум, Люба – пединститут.  Уже  хотели  пожениться,  но  внезапно  умерла  бабушка,  и  его  призвали  в  армию.  И  попал  Ваня  в  то  неспокойное  время  служить  в  Чечню.  Был  водителем  бэтеэра.   Видел  воочию  весь  кошмар  той  страшной  и  непонятной  войны.  От  природы  умный  парень,  не  понимал,  как  можно  было  допустить  эту  войну  среди  людей  своего государства.  Не  понимал,  за  что  он  воюет. Но  долг  солдата : «Служить  Родине!» Ваня  исполнял  исправно.
    На  войне  притупилось  чувство  страха  перед  смертельной опасностью,  а  всё  потому, что  верил,  что  рано  или  поздно  он  вернётся  в  своё  село,  в  свой  родной  дом,  к  своей  Любаше.  Её  письма  грели  Ваню  и  защищали  от  смертельной  опасности,  от  обстрелов  и  от  снайперской  пули.  Образ  Любаши  сопровождал  Ваню  на  всём пути  военных  дорог,  оберегал  во  время  обстрела,  когда  земля  дыбом  поднималась  к  небу,  заслоняя  огненно – кровавыми  всполохами  солнце, превращая,  военную  технику  в  груды  метала.  И  ничуть  не  сомневался,  что  его  как  других,  товарищей  не  отправят  домой  грузом «200».  Не  боялся  смерти. Верил  в  Удачу!
    Но,  однажды, отступил  добрый  Ангел  в  образе  Любви  от  него,  и  во  время  обстрела  Ванин  бэтеэр загорелся.  Он  не  знает,  кто  его  спас,  обгоревшего,  без  сознания.  Только    намного  позже,  уже  в  госпитале, упакованный  в бинты,  Ваня  понял, что  и  его  не  миновала  участь  многих  его  сослуживцев – он  тяжело  ранен. Восстановительный  переход  длился  не  один  месяц. Его  много  раз  увозили  на  операции.  Он чувствовал, что  вроде  все  части  тела  целы: ноги на  месте, руки  на  месте, хотя  кормили  его  добрые  санитарки.  Без  их  помощи  он  и  в  туалет  не  мог  сходить.  Но,  самое  удивительное, он  видел.  Сначала  видел  смутно, лишь  очертания  окружающих  предметов, но,  со  временем, зрение  начало  восстанавливаться,  и  Ваня  стал,  пусть  ещё  и  не  совсем  чётко  различать  лица  врачей,  медсёстер,  санитарок, больных по палате. Слух  тоже  не  сразу,  но  вернулся.
  Но, когда  ему разрешили  посмотреть  на  себя  в  зеркало,  он  ужаснулся: обгоревшее  лицо  бронзового  цвета, изборождённого глубокими  шрамами,  без  бровей,  без  век – было  похоже  на  маску  урода…
  - Не  тушуйся,  парень.- ободрил его  лечащий  врач.- Ещё  плясать  будешь.  Радуйся, что  жив! А личико  твоё мы  поправим.  Придёт  время,  ещё  краше  станешь,  чем  был.
  - Нет! Не утешили  Ваню  эти  слова.  Не  одну  пластическую  операцию  сделали  Ване  на  лице, брови  так  и  не  появились  и  веки  новые  не  выросли – вместо  них – лёгкий  белёсый  пушок.
   Живот  и  спина  не  так  сильно  пострадали,  а  вот  ноги  и  руки  тоже  были  в  шрамах.  Ему  не  раз  делали  пересадку  кожи, но  багровые  рубцы  не исчезали.
    Да,  его  поставили  на  ноги,  он  стал  ходить, говорить, пить  и  есть   сам,  но  исчезла  с  Ваниного  лица  добрая  улыбка  того  парня который  без опасения  шёл  в  армию.  Не  появился  на  его  голом  черепе темно – русый  чуб,  который  так  любила  Любаша  ерошить,  и  с  шутливой  улыбкой  говорила: - «Ах.  Я  тебя  сейчас,  проказника, накажу!  И  её  горячие  губы  льнули  к  его  губам,  а  нежные  руки  обвивали  его  вихрастую  голову…»
    Ваня  старался  как  можно  реже  смотреть  на  себя  в  зеркало,  потому  что  каждый  раз  его  охватывала  острая,  пронзительная  боль: - «Как  я  покажусь  в  таком  виде  Любашке? Да  она  и  смотреть  в  мою  сторону  не  станет!  Господи!  И  зачем  я  остался  жить?! Лучше  бы  ты  забрал  меня  к  себе!»
    Но  молодое  сильное  сердце  громко  стучало  в  его  груди,  и  кровь  пульсировала  в  его  теле.
    Уже  перед  самой  выпиской  из госпиталя  Ване  приснился  сон,  будто  он  дома  в  своём  селе, на  огороде Любаша  поливает  грядки,  а  возле  крыльца  играет  мальчонка,  лет  трёх – четырёх, рядом  с  ним  собачка, Шарик (когда  Ваня  уходил  в  армию,  он  просил  Любашку  присматривать  за  Шариком).  И  вдруг  он  услышал  голос (Ваня  не  понял,  откуда  этот  голос  раздаётся):- Стыдно,  тебе  парень Господа  гневить! Ты  жив. Тебя  ждут  дома!  Ты  сильный. Господь, тебя  не  оставит.  Молись, и всё  вернётся.
    А  как  молиться?  Ваня  не  знал ни  одной  молитвы.
    И,  когда  после  выписки  из  госпиталя  Ваня  возвращался  домой,  на  обочине,  чуть  в  стороне  от  шоссе  увидел  указатель  с  надписью:- «святой  источник»,  попросил  шофёра  автобуса  остановиться.
    Сам ещё  толком  не осознавая  своего  поступка,  вышел  и  огляделся. Впереди  живописная  картина:  маленькие  лоскуты  полей,  окружённые  перелесками, золотились  под  солнцем.  Это -  ещё  не  убранный  урожай зерновых.  Спелые  колосья,  наполненные  янтарным  зерном,  гнулись, стеблями  к  земле.  Шёл  конец  июля.  И Ваня  представил  себя  за штурвалом  комбайна.  Он увидел,  как  зерно  сыплется   из  комбайна  в  подъехавшую   грузовую  машину, он  почувствовал  запах  этого  зерна,  и  сердце  защемило  от  мысли – это  не  для  меня…  Дорога  шла  под  уклон, к реке. Внизу,  за  дачами тёмно-синей  змейкой  извивалась не широкая, но глубокая  река.
    За рекой  на  бугре  виднелись  небольшие  дома придорожного  посёлка.  А  там,  за  горизонтом, за  тёмным лесом  было  его  село. Горькое  волнение, овладело  Иваном:- «Неповторимо! Красиво! Но  кому  я  там  нужен?!»
    О Любаше он старался  не думать.  Возле  берёзовой  рощи  шла  просёлочная  дорога  и  скрывалась  впереди в лесу.
    Закинув  вещевой  мешок  за  спину,  зашагал  солдат,  не  спеша  по  дороге,  куда  глаза  глядят,  куда  дорога  приведёт…
    Шёл солдат, не  думая, не  глядя под  ноги, а устремив  свой  взгляд  на  берёзы, что  росли  впереди  не густой, но красивой  рощей.  Берёзы  сменялись  смешанным  лесом, густо  разросшимся  на бугру, круто спускавшемуся  к  неширокому  мелководному  ручью.
    -  А  ведь  мы  здесь  были на  экскурсии  со  своим  классом  толи в  восьмом, толи  в  девятом  классе,- вспомнил  Иван.  И  Любаша  с нами  была.  Мы  ещё  вон  за  тем  старым  дубом  впервые  поцеловались. Точно! Но  почему  все нижние  сучья  этого  толстого дуба  обвешаны  лентами, платками, полотенцами  и  тряпочками?
    Иван  остановился  перед  этим  дубом.  Могучий  ствол  дерева  корявыми  толстыми  корнями  уходил  глубоко  в  землю, а  его  пышная  крона  заслоняла лучи  солнца,  с  трудом,  проникавшими  сквозь  лесную  гущу.  Корни  дерева  напоминали  узловатую, натруженную  мужскую  старческую  руку.
     Иван  не  помнит,  сколько  он  стоял  перед  древним  дубом, увешанного  тряпочками.
     - Что, сынок, идти  некуда? – вдруг  услышал  он хрипловатый  человеческий  голос  в  чёрной  монашеской  одежде.  Монах,  опираясь  на  палку, в  упор  смотрел  на  солдата  с  обожженным  лицом, без  бровей,  без  век, с голым  черепом, но  с  синими, цвета  неба  глазами. А в глазах - смертельная  тоска  и  невыплаканные слёзы.
   - Здравствуйте! Вспомнил  школьные  годы.  Я  здесь  был,   когда  мне  было  лет  пятнадцать – шестнадцать.  И  вот  сейчас  всё  вспомнил.
  -  Ты  с  войны?
  - Да
 - А где  твои  родители?
 - Их  у  меня  нет
 - Никого? Никого?
 - Никого, никого. Все  умерли  ещё  до  армии.
 - А где  твой  дом?
 - А  дом  отсюда  в  пятнадцати  километрах.
 - И  почему же  ты  не  идёшь  домой?
Иван  невидяще  смотрел  перед  собой.
 - Домой? Вот  в  таком  виде? Чтобы односельчан  пугать? А там  осталась  ещё  и  моя  невеста, почти  жена.
 Больше  не  расспрашивая  солдата  ни  о  чём,  монах  позвал  его  за собой:
 - Пойдём, брат  со  мной.
Сначала  несколько  лет  Иван  жил  с  отцом  Макарием  в  ветхом  деревянном  домишке  над  святым  источником, где по  преданию был  убит  святой  человек  несколько  столетий  назад  своими  же  соплеменниками  за  принятие  христианской  веры.  Тогда  эти  места  населяли  язычники,  вот  ещё  и  до  сих  пор  пользуются  некоторые  местные  жители  старообрядческими  ритуалами, потому  и  увешан  многовековой  дуб  всяким  тряпьём – рассказывал  отец  Макарий  Ивану  о  месте, где  брал  своё  начало  святой  источник  внизу  под  горой,  на  которой  и  стоял  домик  отца  Макария.
    Со  временем  Ваню  отец  Макарий  стал  звать  Иоанном.  Научил  его  молиться.  Вдвоём  возле  домика  раскорчевали  небольшой  земельный  участок.  На  нём  выращивали  картошку, лук,  чеснок,  огурцы, капусту.  Хлеб  покупали  в  деревушке, что располагалась  в  двух  километрах  от их  домика.  Завели  козу.  Но  чаще  всего,  они жили за счёт  паломников, которые  подкармливали  их.  Ехали  к  святому  источнику  со  многих  мест России,  прослышав  о  целебной  воде  из  источника.
   Отец  Макарий  вместе  с  Иоанном  сделали  над  источником  деревянный  сруб,  построили  купель,  перекинули  через  ручей  мостик,  сделали  ступеньки  к источнику.  А, со  временем, и возник возле  источника  монастырь.
    Теперь  службы  велись  в  красивом  кирпичном  храме  в  берёзовой  роще.
    Сначала  послушником, алтарником, потом  чтецом  и  певцом  на  клиросе  инок  Иоанн  стал  известен  в  округе,  как  богопослушный  человек.  Своим  послушанием,  смирением  и  кротостью  инок  Иоанн  стал  примером  для  всей  монастырской  братии.  Прошло  тринадцать  лет,  как  Ваня  стал  иноком Иоанном.
    В  праздничные  дни и  по  воскресеньям  в  главном  соборе  на  территории  монастыря  собиралось  на  службах  много  прихожан.  Были  люди  и  из  родного  села  Ивана, но  никому  и  в голову  не  приходило, что певчий  инок  Иоанн  и  есть  тот  самый  Ваня  из  их села,  в  которого  были  влюблены  многие  девушки, красавец  с  атлетической  фигурой,  спортсмен, который завоевывал  много  раз  призовые  места  по  бегу  в  игре  в  волейбол  и  в  футбол; лучший  ударник  в  вокально-инструментальном  ансамбле  при  ДК;  солист  в  народном  хоре, да, и просто – красавец с небесного  цвета  глазами.  Его  любили  сверстники, его  уважали  взрослые за  то, что  он  был  передовым  комбайнёром  в  их  совхозе  во  время  страдной  поры  и  умелым  механиком  после  окончания  техникума.  Но   все  знали,  что  сердцем  этого  парня  владеет  Любаша, учительница  истории  в школе из их  села, и все  знали, что  их  любовь  начиналась с самого  детства, со школьной  поры.
   Видимо  дошел слух  и  до Любаши, что  в монастыре  есть певчий, чей  голос  похож  на  голос  её  Вани.
    В  Троицын  день  храм  был  заполнен  прихожанами.  Инок  Иоанн  пел  на  клиросе.  Его  сочный,  красивый  голос  заставлял  всех  благоговейно  воспринимать  службу. А  голос Иоанна,  мощный  раскатистый  проникал  в души  прихожан,  заставлял  христиан  задуматься  о смысле земной  жизни,  о будущей  жизни,  когда  Бог  призовёт  каждого  к себе,  о  правильности  своих  поступков,  о  раскаивании  за  свои  плохие  дела,  о  любви  людей  друг к  другу.
    После  службы  инок  Иоанн  неспешно  шёл  по  храму.  На  его  голове – чёрный  клоубук  закрывал  верхнюю  часть  лица, лоб, брови.  Лишь  синева  его  глаз, маленькими  чистыми  родниками  светилась  на  его  бронзовом  лице.
    Когда  он  поравнялся  с  высокой,  стройной женщиной в  толпе,  услышал: - «Ванечка, это ты?!»
   Будто  электрический  заряд  пронзил  всё  его  тело, и инок  Иоанн  поднял  свои  глаза  на  женщину, которая  впервые  за  последние  шестнадцать лет назвала  его истинное  имя голосом  самого  дорогого  и  любимого  человека  на  земле, голосом Любаши. Её  и  его  глаза  встретились.  Серые  любимые,  родные  с  глубоким  страданием  и  бесконечной  любовью  глядели  в  синие  глаза  инока,  будто  готовые  опуститься  на  самое  дно  его  бездонных  глаз, упасть  и  не  подняться…
     Дрожащий  голос  шептал: - «Ты  жив!  Ты  жив! Я  знала,  что  ты  жив! Ванеч-ка!»
     Не успев  овладеть  собой, губы инока  скривились, и  губы сами - собой прошептали:
-«Любаша!»
     Её  руки  цеплялись за чёрную  рясу  Иоанна,  а  губы  умоляюще  просили : - «Не  уходи! Поговори  со  мною!»
     - «Пойдём»,  позвал  Иоанн, указывая  на  выход  из  храма.  И  только  тут  его  взгляд  упал  на  парня,  стройного,  высокого  с  тёмно – синими  глазами,  расширенными  от  удивления  и  пристально  вглядывающего  в  инока  Иоанна.
     -Будто  моя  юность  вернулась, -  непроизвольно подумал Иоанн.
     Любаша,  проследив  за  взглядом  Ивана  на  парня,  смущенно  сказала:
     - Это  твой  сын.
     Впервые  инок  Иоанн  потерял  власть  над  собой,  и  слёзы  затмили  его  глаза.  Он  притянул  юношу  к  себе,  и  тот  не  отпрянул,  а  крепко  прижался  к  груди  отца.
     Уже  на  улице,  присев  на  скамейку  возле  храма, Иоанн  держа  одной  рукой  руку  Любаши, а другой – руку  сына, долго  не  мог  придти  в  себя,  он  молчал,  по  его  щекам  текли  крупные  мужские  слёзы.  Слёзы  были  и  на  глазах  Любаши  и  сына  Максима.
    Успокоившись, Иван  поведал  им  о своей  жизни и, не стесняясь, показал  им  своё  лицо.
    - Ванечка!  Я  все  эти  годы  ждала тебя. Максим, твой  сын был мне  опорой, да  ты  и  сам  видишь, что  он,  как  две  капли  воды  похож  на  тебя.  Милый  мой,  родной  и  дорогой, ты  был  и  останешься  мне  самым  дорогим  и  близким  человеком.
    Счастье  Иваново  было  так  велико,  что  он  и  сам  не  мог  сразу  поверить,  что  это  его  Любаша  рядом  с  ним,  что  этот  красивый  юноша – его  сын, его кровиночка  и  принял  его,  как  отца.
     И  только  сейчас  инок  Иоанн  вспомнил  о  своём  ордене  Мужества,  который  получил  ещё в  госпитале. «Не  будет  стыдно  сыну  показать  свой  орден»,- о  котором   он раньше даже  и  не  вспоминал.
    И  вспомнил  сон, в котором  загадочный  голос  предсказывал  ему, что  в  жизни  его  будет  всё  хорошо.
    Когда  инок  Иоанн  рассказал  отцу  Макарию  о  своей  встрече  с  Любашей  и  сыном, тот  сказал: - «Иди, сынок в мир. Ты,  земной человек, но  веру  в  Бога  не  теряй. Да благословит  Тебя  Господь  Бог  на  мирскую  жизнь!»