Глава 7. Признание

На следующий день, в субботу. Я сидела за круглым дубовым столом совершенно одна и медленно ела яичницу и тосты с сыром. Прибежала Франческа, запыхавшись с кухни, и поставила передо мной пудинг и апельсиновый сок, но я странно посмотрела на железистую дрожащую массу в серебряной пиале, решив, что откажусь от употребления этого. Тяжело проглотив кусок, я задала ей вопрос:
- Франческа, а где папа и Лоренцо?
Она за утро мне так и ничего не поведала, лишь пришла в комнату и разбудила, сказала, что завтрак будет в одиннадцать. Ее обычно веселое расположение духа сегодня куда-то улетучилось. Она сглотнула и ответила, теребя фартук в цветочек:
- Синьор Монти решил сегодня поработать, что-то срочное на заводе, а твой брат уехал в аэропорт за билетами.
Я поджала губы и посмотрела в тарелку, но думая совсем не о еде.
«Они злы на меня за вчерашнее? Скорее всего, ведь Лоренцо так вчера кричал, а папа пытался все замять в полиции. Ночь совсем была не из лучших…»
- Они что-нибудь говорили обо мне?
- Только то, чтобы я тебя никуда не выпускала сегодня… Они приедут к ужину. - Печальным взглядом обдала меня Франческа.
Я вздохнула глубоко, чувствуя, как содрогается что-то внутри, а еще печально екает…

После завтрака Франческа удалилась в другую половину дома и не беспокоила меня вплоть до самого обеда. За это время я обошла весь первый этаж. Первую осмотрела столовую, но кроме скучного стола, стульев и картин с натюрмортами я ничего не обнаружила. Решила пойти в гостиную, но даже телевизор, книги в красивом шкафу с узорами и рояль не заинтересовали меня. Тогда, как самый настоящий проворный ребенок, да еще и под влиянием вчерашнего поведения, которое еще не прошло, я решила проскользнуть в комнату отца. Тщательно при этом позвала Франческу, но не получив  от нее ответа, проскользнула за дверь.
Все в этой комнате говорило о том, что личность моего отца очень разносторонняя. Об этом свидетельствовал, например, уголок, где висели плакаты знаменитых спортсменов, в основном баскетболистов – это означало его любовь к спорту, как и у любого другого лица мужского пола. Далее на самом письменном столе лежала аккуратно стопка чистых бумаг, несколько документов в папке и дорогая ручка с позолотой в подставке – отец очень собранный, чуткий, в делах с деньгами он очень осторожный и гибкий, у него никогда не было с этим проблем, посмотрев хотя бы на его дом и работу об этом можно было так утверждать. Как самый настоящий экстраверт, отец очень общительный, имеет много связей и друзей, по молодости путешествовал по таким странам как Бразилия, Китай, Южная Америка, Россия, Австралия и другие, но Францию он выделял всегда из двухсот пятидесяти одной страны. Даже после развода с мамой он листал альбом, где хранились моменты его путешествий, останавливаясь на Франции намного дольше, чем на остальных фотографиях. Так рассказывал Лоренцо.
Вспомнив об альбоме, я решила осмотреться кругом, чтобы его обнаружить. Имелась небольшая стопка в одном же шкафу, что и книги. В первом были его детские фото, которые я поспешно полистала, не сильно интересуясь. Наконец в третьем я нашла те самые фото, которые он привозил во Францию, чтобы похвастаться, где побывал на этот раз. Альбом был очень большой, так что мне пришлось положить его на стол. Сама я не стала садиться, полностью увлеченная яркими фотографиями. На одной отец стоит у прекрасного озера, а на фоне возвышаются горы-великаны, перемешанные с елями. Озеро такое кристальное и яркое, что я, не веря, приподнимаю брови. Рядом с фото прикреплена наклейка, на которой написано: «Горы – не предел!».  Перевернув страницу, вижу отца уже в пустыне, где он сидит у палатки и широко улыбается, показывая два пальца в камеру. На фоне тоже горы, но уже из песка. Под фото есть подпись, но она сделана на странном языке, не известном мне. Имеется еще несколько фото, где запечатлены некоторые достопримечательности из известной семерки чудес света. Я не была так удивлена всеми этими фото, так как в детстве не раз просматривала их. Потом я увидела закладку «Италия» и перешла на нужную страницу. Здесь были наиболее знаменитые места Италии такие как: галерея Уффицы, Колизей, исторический центр Сиены, прекрасный и завораживающий Ватикан, ну и, конечно же, башня в Пизе, которая будто бы падает, и у которой туристы делают всегда одну и ту же позу для фото. Все это было таким красивым. Я отметила, что отец делал снимки на очень хороший фотоаппарат, который передавал всю изюминку его путешествий. У меня в душе будто бы распустилась сакура, которую я нашла уже на другой закладке «Япония». Я так завидовала отцу в этом, что покраснела до самых корней волос. Мне невыносимо тоже хотелось быть в тех местах, бежать по ним и чувствовать, что такое настоящий мир вокруг нас, который не заканчивается на четырех стенах и одной местности.
Когда я дошла до закладки «Франция», напряглась. На всех страницах было приписано многочисленное множество разных цитат, высказываний, стихов, красивых слов на французском, которые я отлично понимала. И вот я обнаруживаю фото мамы на фоне Эйфелевой башни. Ее белокурые локоны развиваются вправо, она придерживает их рукой, широко улыбаясь от внезапного смущения. Щеки красивой округлой формы, покрытые легким румянцем, а глаза светятся так, что схожи со звездами. Мама так красива, что башня меркнет на фоне. В улыбке мамы я узнаю и свою, но у нее она такая искренняя и веселая, что у меня случается крайне редко. На ней надет красивый свитер голубого цвета, что придает ей вид какой-то знаменитости. На самом деле маме идет абсолютно любая одежда, даже дома, в обычном махровом халате, она настоящая леди. Фото держится слабо, лишь за один уголок. Я немного отгибаю фото и обнаруживаю подпись: «Та встреча, наша первая встреча, когда ты также мне улыбалась, перевернула весь мой мир, состоявший из каких-то глупых материальных забот. Но ты открыла мир магии во мне, где ты – фея, явившаяся мне для изменения судьбы. Я пленен, скован и обезоружен. Я влюблен навек!»
Я тяжело задышала и поспешила закрыть альбом.
«Нельзя! Пусть это и мои родители, но это их история любви, которую хранят лишь они двое!»
Я убежала в свою комнату и решила почитать сборник стихов. Но те слова отца никак не уходили из моей головы. Это были прекрасные слова. Слова настоящего мужчины.

Через час я пообедала вместе с Франческой луковым супом и омлетом. Она не могла меня разговорить, так как я все витала в своем мире, слушая собственный голос, который повторял слова отца, пусть не так дословно, но всё равно не теряя общий смысл.
Вернувшись вновь в комнату и думая чем бы заняться до ужина, я почему-то подошла к окну, влеченая какой-то странной силой. Как только я осмотрела наш сад и перевела взгляд на каменный забор, чуть не потеряла дар речи. На нем вновь, как и вчера, сидел Андреа Сильвестри. Он болтал ногами, рассматривая что-то у себя в руках. Он поднял предмет и посмотрел на солнце, затем перевел взгляд на мое окно, энергично замахал рукой и поманил. Я сглотнула и решила тут же рвануть, но тут же остановилась.
«Франческа!»
Я остановилась у двери и развернулась. Быстро поменяла домашнее платье на джинсы и кофту с жилеткой, не забыла и про шапку. Я посмотрела на нее в зеркале и почему-то именно сегодня мне она ни капли не понравилась, хотя и принадлежала Андреа. Мне хотелось, чтобы он посмотрел на меня без нее, но я ее не сняла. Я перекинула ногу через оконную рану и уверено закрепила ее на лозе. Растение с каждым днем все сохло и сохло, по мере приближения зимы, поэтому мне скоро придется искать другой выход наружу. Я взглянула быстро Андреа, который наблюдал очень внимательно за каждым моим действием. Помолилась, чтобы не упасть и не опозориться. Вчера я даже не помнила, как слетела вниз и оказалась у забора за считаные минуты. Через три минуты я твердо стояла на земле, сегодня она была чуть подмёрзшей и очень твердой. Я посмотрела в ближайшие окна и, не заметя нигде Франчески, поспешила к Андреа. Вновь встав внизу и смотря на него снизу, чувствовала, как от него веет какой-то невидимой свободой. Будто бы этот забор разделяет нас. Здесь мой мир: скучный, правильный, с будущим, которое пишут за меня родители. А там мир Андреа: полон опасности и приключений и будущим, которое пишут эти бродяги. Он сидит на этой грани и тянет мне руку из самой его души, как бы приглашая в этот мир. И я протягиваю эту руку, так как жажду этого очень сильно. Я уже решила все, я слышу в голове слова отца: «Ты открыла во мне мир магии…».

Малолетний ребенок все уже решил тогда. Как же это звучит сейчас глупо, когда это решение и привело к этому будущему, которое казалось мне тогда приглашением в мир приключений…

Андреа перекидывает веревку и сообщает:
- Привет. Идем со мной!
Я вздрагиваю и недоверчиво смотрю на веревку, потом на него.
- Куда же? И как ты здесь вновь очутился?
- Мне просто свыше был подан голос, что тебя нужно спасать. А куда мы пойдем – секрет. Позже узнаешь!
Он улыбнулся, но тут же поспешил стереть улыбку, которая свидетельствовала его гениальность. В руках вертел какой-то маленький предмет.
- А ребята?
- Они все сидят под домашним арестом.
Я подумала вновь о родителях Андреа, гадая почему же он единственный не сидит дома. Что они за люди, раз его не наказывают, да и живет он на пристани, в этом ужасном гараже чаще, чем в собственном доме.
- Я вообще-то тоже.
- Уверена? – он пристально смотрит на меня сверху. – Кажется, у тебя дома никого нет, кроме той синьоры, которая так прилежно выполняет свою работу.
- Ее зовут Франческа.
Он кивнул.
- Мне влетит, Андреа. – Я умоляюще смотрю на него, а сама желаю уже взобраться по этой веревке и бежать в его игру. Мне нужен был еще какой-то предлог. И вот он сказал его:
- Ты вернешься вовремя. Я не дам тебя в обиду! Больше не брошу тебя.
Я киваю, сдавшись, и карабкаюсь по веревке, опираясь ногами о стену. Андреа дает мне «пять», и мы, спустившись на другую сторону, поспешно удаляемся от моего дома. Я взволнованно озираюсь на него, но ничего не говорю, так как искренне счастлива.

***

Андреа сообщает, что нам нужно заскочить на базу. До нее мы шли в молчании, и он лишь иногда кидал на меня разные взгляды, которые я не понимала. Сегодня этот бунтарь казался уж очень притихшим, впрочем, как и я. Я думала о вчерашнем происшествии. Нисколько не считала ребят виноватыми, скажу больше, что я даже бы хотела это повторить. Внутри в моем маленьком теле сидел бесенок, который очень жаждал уже вырваться и сделать что-нибудь плохое. Дома, во Франции, он уже получал свободу, особенно в школе. Я могла резко ответить или бросить странный и отчужденный взгляд. Меня не понимали, не принимали, поэтому я не имела друзей. Я просто однажды устала быть прилежной для мамы, брата, родственников, быть такой хорошей девочкой. Но момента, чтобы все выпустить из себя, не было. Но теперь, с Андреа, я могла себе это позволить. Ведь он такой же… Ведь он тот, кто сидит сейчас во мне и со временем выйдет наружу полностью. Мы очень похожи.
Погода была просто невероятно прекрасной для начала ноября. Стояло яркое и жаркое солнце, окутанное небольшими серыми облаками. Воздух казался таким свежим, что легкие просто распирало от наслаждения. Большая часть опавших листьев мешалась с грязью, но нисколько не мешала нам бежать. Однако зима была совсем не за горами.
Мы в энергичном темпе добрались до базы, где Андреа прихватил небольшой рюкзак, порванный с боку. Он надел красную ветровку и предложил что-нибудь надеть и мне. Но я отказалась.
- Там будет холодно.
- Где?
- На маяке, – специально наигранным таинственным голосом сказал он.
Я округлила глаза и заложила руки в карманы, чтобы скрыть дрожь. В мыслях попыталась представить, где же этот маяк, о котором никогда не слышала. Например, от Лоренцо, который отлично знал место, где родился.
- А далеко? Нам придется плыть?
Андреа тем временем закрывал базу на ключ.
- Не очень. Ну конечно! И вот на этом!
Он провел меня под локоть за контейнер и указал на причал, где на небольших волнах колыхалась деревянная лодка. Я посмотрела на Андреа, а он на меня. И мы поняли, что абсолютно рады такому приключению.
- Что-то я весел не вижу… - я присела на корточки, заглядывая в лодку.
- Сейчас будет. – Андреа даже слегка усмехнулся.
В ту же минуту пришел какой-то старик в сером плаще, криво улыбаясь и таща небольшой мотор.
- Привет, пират! – крикнул он Андреа, тот в свою очередь назвал его Доком.
- Где ваша банда-то вся? Они вчера, когда принесли рыбу, чуть не уморили мужиков своими шутками. – Рыбак спрыгнул в лодку, Андреа за ним.
- Они не приделах сегодня.
- Да уж вижу, - Док посмотрел на меня и подмигнул, - как звать?
- Анна.
Старик состроил какую-то непонятную мину, означавшую, мол понятно. Андреа усердно пытался пристроить мотор и сообщил, бросив сначала на меня прищуренный взгляд:
- Да, Анна, но мы зовем ее Монти, понял, Док? – я даже передернулась на своем имени. В устах Андреа оно звучало прекрасно, только я попыталась отогнать эти мысли.
- Приятно познакомиться, Монти. Отличных ты друзей себе нашла, - Док опять состроил эту гримасу на лице, - обращайся к нам, если нужна помощь… Ну там рыба или мотор…
Старик рассмеялся, а потом разразился лающим кашлем.

Мы отплыли через десять минут. Док махал рукой и оглушительно орал, думая, что не услышим, чтобы мы не попали в шторм. Андреа покачал головой, смотря на него. Он сидел в конце лодки и уверенно управлял мотором. Сейчас мне он показался еще на два года старше, когда его взгляд был полон каких-то дум, поза уверенного в себе человека. Он не смотрел на меня, по крайней мере, половину пути, поэтому я вдоволь рассмотрела его. Изредка я бросала взгляд на отдаляющуюся пристань и город, на серую гладь таинственного моря, думая совсем не о жителях какого-то подводного мира. На меня летели освежающие холодные брызги, которые казались легким поцелуем моря, таким бодрящим и нежным. Волосы Андреа немного намокли и свисали завитыми прядями по лбу, скулам. В этот момент он показался мне таким далеким, незнакомым. Другой совсем человек, который скрывает что-то в себе, переламывает всегда себя и скрывается за сарказмом и улыбкой. И тут он перехватывает мой взгляд. Я стискиваю с силой зубы, прикусывая язык до боли.
- Ты рассматриваешь меня?
Я сглотнула и отвела взгляд на обшарпанный борт лодки, который раньше, похоже, был синим.
- Извини.
- Я тебе кажусь странным?
Я кивнула и посмотрела на него. Он  тоже кивнул и прибавил скорости, а шум усилился. Это означало, что он не очень сильно хочет разговаривать. Мы проехали так еще пять минут, и я не выдержала. Крикнула, что есть мочи:
- Почему ты позвал меня?
Мотор сбросил скорость.
- Что?
Я повторила и пристально уставилась на него.
- Я ведь тоже была под домашним арестом, как и ребята. Ты мог кого угодно взять с собой, например, Арти!
- Мог, - Андреа сменил позу на более удобную, - Но я решил, что это будешь ты, Монти. Кроме того, ребята уже были там!
Он рассмеялся, а я смутилась.
- Все равно ничего не понимаю.
В этот момент Андреа полностью снизил скорость до минимальной, и мы стали тихо подкрадываться.
- Обернись! – он указал глазами за мою спину.
На небольшом островке стоял тот самый маяк, высотой около 50-70 метров. Он был белым, утонченным на верхушке и широким у основания. На самом верху виднелся тот самый огонек, который вращался и служил спасительным сигналом для кораблей. Рядом с ним стоял небольшой домик из двух этажей, который был немного хуже на вид. От самого моря, по скалам, тянулась каменная лестница наверх.
- Там кто-нибудь работает? – спросила я, когда мы причалили.
- Он полностью автоматизированный и управляется со спутника.
Я так засмотрелась этим превосходным видом, что когда поставила ногу на причал, не рассчитала расстояния. В общем, лодка чуть отплыла назад, и моя нога соскользнула. Я рухнула прямо в ледяную воду. Соленые и холодные волны подхватили меня и стали неистово проникать в уши, рот, под одежду. Страх завладел моим тело, я видела отдаляющуюся лодку наверху. Да, я не умела плавать. Но потом  рядом с ней кто-то плюхнулся в воду, и стал разгребать воду руками. Андреа приближался, а я изо всех сил пытались грести к нему, но не могла. Слишком быстро течение тянуло вниз. Вскоре его рука с силой сжала мою. Сколько в нем было сил, не представить! Но за считанные секунды он перекинул меня за борт лодки, а потом и дотащил до деревянных помостов. Я перевернулась на спину и откашлялась, выплевывая горькую и соленую воду. В глазах все мутнело, но я отлично видела Андреа. Он перед тем, как спасти меня, снял всю верхнюю одежду, и теперь дрожал от холода. Его оголенный торс покрылся мурашками и чуть-чуть посинел. Он мигом накинул на себя майку, свитер, ветровку. Только потом он подошел ко мне.
- Монти, по стене лазишь как кошка, а тут… - он хотел, чтобы его голос казался гневным, но не мог.
Мы рассмеялись.
Я высоко запрокинула голову и, не отрываясь, следила за крутящимся огоньком. Андреа помог мне привстать, качая головой, осмотрел мою свисающую одежду.
- Идем наверх.
Путь проделать пришлось нелегкий. Маяк оказался так высоко, а лестница была почти вся разваленная, словно здесь была бомбежка. Везде валялись глыбы и камни, мне приходилось ступать аккуратно. Одежда так мешала и весила тонну. На самом верху, я упала на колени и перевела дух. Андреа оказался там раньше меня, поэтому осматривал маяк. Он казался таким маленьким под ним, словно гном. Потом он направился ко мне.
- Идем, вскроем замок у этого дома.
- Вскроем?
- Ну, да! – он широко улыбнулся.
Пока я брела к нему, он уже вовсю ковырялся в железном замке. Я не отговаривала его, потому что дискомфорт от холода завладел сейчас мною больше. Когда замок упал, как камень, на землю, Андреа сделал приглашающий жест внутрь.
- Тут есть камеры?
- Наверно, но я осмотрелся. Сигнализации нет, как видишь.
Внутри было сыро, темно и что-то сильно трещало. Андреа включил фонарик и поискал выключатель. Лишь обойдя весь периметр, рванул вверх какой-то рубильник. Свет заискрился, задрожал, а потом загорел нормально.
- Совсем забыл, где был этот рубильник… - он виновато наклонил голову набок.
- Вы вскрывали уже этот замок? – я подозрительно осмотрела его.
- Конечно, и всегда ставили новый! – он покопался в рюкзаке и показал какой-то наподобие такой же замок.- Никто ничего и не заметит.
Я, не веря, качаю головой и улыбаюсь.
- Так, наверное, одежда есть в том железном шкафу. Посмотри.
Я направилась в дальний угол, к каким-то щиткам, аппаратуре, на которой горело множество лампочек. Гадала, что ребята могли уже несколько раз сломать этот маяк, просто тут все повыключая. Но потом, вспомнив про спутник, отодвинула эту мысль. В железном шкафу я нашла мужской спортивный костюм. Он был очень большим, поэтому сидел мешком на мне, рукава и штанины пришлось подвернуть пять раз. Обувь я скинула и поставила в угол, вместо нее надела какие-то носки, которые лежали здесь, наверное, десять лет. По ним даже паук ползал, пытаясь свить нормальную паутину. Тепло все еще никак не шло в меня, и я догадалась почему. Шапочка. Она была ужасно мокрая и тяжелая, превратилась будто бы в шлем, который сжимал голову. Я стянула ее и выжала, Андреа как раз пришел в этот момент, жуя яблоко. Я стояла спиной и тщательно убирала из шапки влагу.
- Там есть обогреватель, – я вздрогнула на его голос, обернулась. – Похоже, будет шторм, как и сказал Док.
Я схватила одежду, ботинки, пробежала мимо него. Моя коса расплелась от сырости, и волосы до поясницы развевались теперь как у русалки. Завидев взгляд Андреа на них, я поспешила развесить одежду и завязать волосы в тугой пучок. У него был просто какой-то дикий взгляд всего на минуту.
- Я и не знал, что у тебя волосы такие длиннющие… Ты все время с хвостами была, вроде…
- Угу, – я кивнула. – Шапочка высохнет, и я надену ее.
Андреа строго кивнул.
- На самом деле ты отвлекла меня сейчас просто. Я забыл, что хотел сказать. Постарайся больше не намочиться и не снимать шапку, окей?
- Хорошо, – я даже приуныла.
Снаружи начало завывать сильнее, волны плескались и гремели о скалы. Меня пугала мысль, что единственный путь отсюда только по воде.
«А что если лодка уплывет во время шторма? И мне придется остаться жить тут с Андреа навсегда… Ну пока нас не найдут…»
Он тем временем сел на стул и стал рассматривать какую-то панель.
- Андреа, ты ведь здесь никогда не был. Да? Вы не приходили сюда с ребятами…
Он молчал, сидя ко мне спиной. Обо всем этом я догадалась из его жестов, не знания где выключатель и прочее. Андреа кивнул, но голову так и не выпрямил. Она повисла у него на груди, а плечи задрожали. Я рывком подбежала к нему и развернула вполоборота. Андреа был на грани какого-то срыва. Он кусал губы, мял край свитера, даже начинал рвать его.
- Что случилось? Почему мы здесь? – я осмотрела дом.
- Это место… - голос Андреа так дрожал, что я не узнала его. – Здесь…
Он встал со стула и плюхнулся на пол, закрывая лицо ладонями. Я села напротив него, поджав под себя ноги. Одной рукой я потрогала плечо Андреа.
- Расскажи.
- Моя мать, она… - Он поднял на меня глаза. – Она утопилась в этом море три года назад. Ее тело нашли прибитым к берегу этого маяка.
Наступила тишина, я лишь слышала, как трещит лампа в железном флаконе. Меня пробрал ледяной холод, не связанный с погодой.
- А отец, он спился и умер год назад.
Тут Андреа задрожал еще сильнее, по его щеке покатилась первая слеза. Она ползла медленно, блестя на свету. В этот момент начал идти небольшой дождь, стуча по крыше, который потом перешел на ливень.
- Почему, Андреа, она это сделала? – я даже не знала, как лучше помочь ему сейчас.
«Что люди должны говорить в таких случаях? Пожалеть или наоборот расспросить?»
- Я не знаю, полиция мне ничего не рассказала, а лишь брату. Ты знаешь, у меня есть брат… - он печально глянул на меня карими глазами, но потом отвел их. – А он не ладит со мной, он делает вид, что меня нет. Я сбегал из дома, приходил на пристань, где все эти рыбаки были гораздо добрее и заботливее, чем он. Один даже выделил мне этот гараж, то есть теперешнюю нашу базу. С тех пор я предпочитаю жить лишь там. Я изо дня в день чувствую себя полным дураком, который ничего не знает. Я должен знать про свою мать.
Он стал захлебываться от собственных слез.
- У меня было все, что есть у тебя, Монти. Я был любим семьей. Меня ругали за небольшие выходки, как тебя вчера ругали отец и брат. И я был рад этим наказаниям, так я знал, что всегда смогу вовремя остановиться. Но теперь их нет, а я не имею тормозов. В моей жизни теперь все бежит вперёд без тормозов, как будто я лечу на вагонетке. А что будет там впереди? Обрыв?
Я прямо не верю, что слышу. Андреа мог так разговаривать? И почему именно мне это говорил?
- Почему ты рассказываешь мне? У тебя есть более близкие друзья…
- Арти знает, единственный, потому что он со мной с детства. А они, остальные… - Андреа сделал немного злобный взгляд, – нет, им никогда и не хотел рассказывать. Ну, а ты, Монти, потому, потому…
- Почему? – я погладила его по ладони.
- Ты напоминаешь мне ее… - он смолк, не договорил.
Я подумала о его маме. Неужели я так на нее похожа?
- Твои волосы и… - он снова замотал головой в ярости. – Забудь, забудь!
- Андреа, послушай! – я вновь хотела его схватить, но он не поддался. – Я хочу помочь.
- Нет! – огрызнулся он и зло посмотрел. – Ничего уже мне не поможет.
Андреа забился в угол, стуча несильно костяшками о пол. Я сидела вдалеке и смотрела на него. Как же мне хотелось еще поговорить с ним.
- Слушай, Монти, прости мне эту вольность. Прости, что привез тебя сегодня сюда. Просто мной овладели воспоминания, когда я наблюдал за твоей семьей…
- Ты все вчера слышал?
- Да, – он кивнул и посмотрел на меня.
- Но, Андреа, пойми, что я точно уже этого не забуду и не отступлюсь.
- Не отступишься от чего?
Я сделала вдох, слушая шум за стенами дома, и произнесла:
- Не оступлюсь сделать тебя немного счастливее.
Ему будто бы дали удар, его глаза расширились, щеки покраснели. Андреа замотал головой и отвернулся к стене.
- Дура что ли?
Но я не обиделась. Я лишь улыбалась и вместе с тем горела в душе от небывалого горя, которое приключилось с этим мальчишкой. Он вновь сделал этот небольшой шаг ко мне. Он рассказал все мне, пусть и без моего согласия, будто бы принудил, но ведь Андреа по характеру именно такой. Но не важно. Важно то, что я пообещала сделать его счастливее. И я постараюсь. Ведь именно это то, что он хочет после того, как все потерял.

Все мы хотим быть хоть немного счастливее…