Идиотизм в пустыне-5

Тринадцатая (пожалуй уже не миниатюра, а рассказ).

Брыгада

- Полиция? За мной гоняется голый маньяк, - дворничиха была возбуждена (ещё бы не возбудиться от такого порношоу) и вцепилась левой рукой в метлу, - в это внучатодвоюродное орудие пролетариата, - а правой в телефонную трубку, передавая ей всю гамму своих биоизлучений. – Если вы не приедете, он меня догонит (а не слишком ли быстро я бегу? – промелькнуло у неё где-то в глубинных пределах серого вещества).
- Догонит? – на том конце раздался заинтересованно-игривый голос, выплывающий из сонного застоя двадцатикратной апатии.
- Ой догонит!
- Хм, - донёсся короткий флиртовый смешок, в котором сконцентрировались все подпольные человеческие радости, невычисленные психоаналитиками, но тут же перешёл в деловой тон: «Не догонит. Высылаем брыгаду».

Старшина Полноштанько двигался медленно, покачиваясь из стороны в сторону, как слон после трёх слоних; его движения в замедленной съёмке являли образец недоступной атараксии. Он будто проглотил глобус, раздутый изнутри магматическими испарениями – его животик оттопыривался над пахом на целый локоть и мерно, тяжело и авторитетно покачивался при ходьбе. Овальную приплюснутую голову выделяли из сплошной её ничегонезначимости огромный какой-то метафизический герпес на нижней губе и пышные короткие усы, отчего Полноштанько был похож на застрявшего между спячкой и весенним гоном обрюзгшего байбака.

- Брыгада, - зевнул он так, что голова его превратилась в сплошную дыру, продолбанную долгим ночным сидением у телеящика, - по коням.
Тощий, длинный, как костыль хромой баскетболистки, с физией угрюмой курицы мент, стал созывать брыгаду. Почёсываясь, позёвывая, поплёвывая в темпе испорченной шарманки в руках окончательно опьяневшего бродяги, брыгадисты стали собираться возле «воронка».

- Усе в зборе? – обвёл взглядом, как растянутая жевательная резинка, свой кагальчик старшина.
В ответ послышались короткие мычания.
- Поехали, - махнул он короткой волосатой толстой, как мешок с отрубями, рукой.

Брыгада соизволила явиться через час после вызова.
- Де маньяк? – выпятил герпемонстромусороидальную с верблюжьей шизофреничностью и с шимпанзоидным рудиментом губу Полноштанько.
- На девятом этаже, квартира 120, - подбежала дворничиха, сжимая в руке метлу, как легионер императорский штандарт.
- Ты Семён, - указал коротким круглым пальцем старшина на мусорка, похожего на маленького хитрого бесёнка, - останешься тута…
- На шухере, - скорректировала дворничиха.
- … остальные за мной.

Степенно, величественно, как диван делийского султана, брыгадыр со своим притчем прошествовал в лифт. Раздалось урчание икарийского родственничка и… вдруг оборвалось, обнажив пугающую неожиданную антизвуковость. Семён вытянул шею, как гусь, прислушиваясь к бездвижным кубометрам тишины. Дворничиха, у которой была не только одна прямая извилина ниже спины, но ещё и между бровей, сразу догадалась, что лифт застрял.

- Застряли! – и она с силой звезданула древком метлы о бетонный пол, как Иван Грозный своим знаменитым посохом о боярский череп. Дворничиха тут же натиснула кнопку на селекторе для вызова диспетчера, но ответом была тишина безвоздушного пространства.

Брыгада тем временем толкаясь как полуживая выловленная рыба в цистерне, переминалась с ноги на ногу, иногда пробуя твёрдость кулаков на стенках лифта.
- Нажмите кнопку для вызова диспетчера, - скомандовал старшина, - по рации сообщите в отделение и предупредите Семёна.
Всё было сделано как надо со скоростями улиточных стипл-чезов. Диспетчер не отвечал, в отделении информацию приняли к сведению и обещали помочь, Семён положительно агакнул и мугыкнул в рацию. На том трение тел прекратилось, и слышалось лишь тяжёлое сопение и свистящее посапывание.

- Да где ж тот диспетчер, гарбузом его туды, - брызнул слюной брыгадыр, - нажимайте треклятую кнопку пока не отзовётся.
Кнопка и за одно с ней селектор испытали все радости садистических петтингов. Наконец в аппарате что-то булькнуло, хрюкнуло, харкнуло, и нетерпеливый свекрушечьий голос спросил: «Шо там случилось?»
- Брыгада застряла! – гаркнул старшина.
- Шо?!
- Капшо! Брыгада говорю застряла, не слышишь шоли, бананы з ушей выйми, - раскатился громом, как рвущийся с цепи кобель, Полноштанько.
- Какие ещё гады, какие онаны, - завизжала в ответ злобной сучкой диспетчерша.
- Сама ты гадюка-ананистка, ты срываешь поимку чрезвычайно опасного преступника, лихт запускай, звезда…

Ответом был многоэтажный, как Эмпайр Билдинг, цветастый, как сирень в мае, вычурный как стиль рококо, увесистый, как самосвал с булыжниками, ненормативный афоризм. Старшина даже присел, и его голова в форме неправильного астероида стала походить на варёную свёклу. Однако итог переговоров был положительным.

Лифтёры соизволили нарисоваться через час. Со второй космической скоростью равной скорости брыгады оперативников, помноженной на ноль целых хрен десятых зарплаты и на сорок градусов, они запустили детище индустриального Дедала. Брыгадисты вывалились на заплёванную лестничную площадку перед квартирой 120. Долгие и продолжительные насилования звонка ни к чему не привели. Вдруг где-то позади, в районе мусоропровода раздалось невинное серебряное журчание голоска: «Он уфе дафо убефал». Оперативники по-бычьи повернули головы. Перед ними стояла девчушка с чупа-чупсом за щекой и лукаво улыбалась.

- Усе униз, пешком, - жестом Юлия Цезаря направил команду Полноштанько.
Пройдя несколько пролётов, стражи порядка, изрядно запыхавшись, остановились.
- Какой этаж? - обвёл дебелым дебеловатым взглядом кнурьих глазёнок оперативников старшина.
- Шестой, - как бы с неохотой ответил долговязый.
- Перекур! – пыхтанул, как севший на мель пароход, Полноштанько. – А ну ка давай закурим наших бронебойных! Доставай Попашлепнюк. Придумали всякие там лайты… табак должен продирать аж до… до самых пяток, - и он, достав комок носового платка утёр крупные капли пота на усечённом конусе лба и на сизом пузыре бараболевидного пятака.

Наконец кортеж царицы Саввской выполз на улицу, где его приветствовала удивлённым гулом толпа зевак.
- Так куда ж убежал маньяк? – торжественно вопрошал центурион опер-брыгады.
Десятки указательных пальцев синхронно устремились туда куда-то за постройки, где первозданными элементами Большого Взрыва громоздились кучи непотреба и плавно выгибали свои гребни меланхолические дюны отработок такого величественного в своём интеллекте гомосапиенса.

Взгляд старшины по-черепашьи побежал к этим панк-артовским пейзажам, потом к горизонту, к его линии, оттянул линию, посмотрел за и не найдя ничего достойного созерцания и потребления, тем же путём и в том же темпе вернулся обратно.
- Поехали, - выпятив с(г)ерпентарную, как Крабовидная Туманность, губу параллельно своему барыльцу, успокоенно, с чувством выполненного долга, сказал брыгадыр и поплыл к «воронку».