Черешня

Бывают простые вещи и непростые вещи.
Бывает, мокрый мох плачет с черепичной крыши.
Бывает, дым каминный, мыльно-белый, будто прячется вновь в трубу.
А бывает, талый снег, а на снегу - черешня:
две сладко-карие, окоченевшие,
хрупко-летние ягоды на снегу.

Бывает, просто: самолёт переносит её из марта в море
злого солнца, слоеной ваты и молока.
Чёрный грач взлетает с ней параллельным курсом над серым полем...
Здесь будет сложно: что станет с птицей им меньшим горем,
Взлететь и выиграть, остаться и проиграть?

Бывают простые вещи: печенье, крошки, варенье в чае,
капли алые на полотенцах и простыне.
Это так просто, невинно было, когда тринадцать, невинно-винно - в семнадцатом феврале...
Теперь же сложно - они молчали,
в ушах звенело, в висках стучало, речь одичала, не приручалась, -
им ведь за семьдесят на двоих.

Бывают простые вещи и непростые вещи:
Бывает, солнце в овсянке туч рубином тонет кроваво-рыжим,
Бывает, сердце ухает, - крылья уходят ниже,
Бывает, тени в его квартире, будто гуще
в привычно-бывшем её углу.
Бывает сложно: двум летним печальным большим черешням,
горячим углям, кричаще-ярким, на ледяном, морозном,
альбомно-льняном снегу.