Маринка-Апельсинка

Никто и никогда не забывает любовь.

Егор был уверен что забыл. Два долгих года навалились ворохом разноцветных дней, как опавшие листья в осеннем парке, и накрыли плотным ковром прошлое. Пришла весна, появились новые листья, прошумели летние дожди, осенние листопады и засуетился праздниками декабрь.

Снежный прогноз в Альпах обещал хорошие спуски. Больше всего снега выпало на западном склоне Шамани. Егор достал лыжи, потрогал пальцем металлический ободок. "Надо бы подточить", - сказал сам себе. В сумку полетели перчатки, в неоновом чехле горнолыжная маска и свитер. Голубой свитер с маленькой серебристой эмблемой в виде паука. Маринкин подарок.

В тот день они встретились на площади. Стоял белый, звонкий морозный день. Она уткнулась в ворот его меховой куртки, обняла и доверительно, как ребёнок, прижалась к нему.

- Егор, - мимо лица, куда-то в шею тихо, почти шёпотом, - я купила тебе свитер.

И не выпуская его из объятий достала свёрток из-за пазухи.

Морозный воздух щекотал ноздри. Он наклонился поцеловать её, но она ловко увернулась и распахнула куртку. Голубой свитерок обтягивал её фигуру. На груди, почти у самой ключицы, серебрился вышитый паучок.

- У тебя теперь такой же свитер, - она развернула свёрток и прямо на площади приложила его к Егору, - Прости, не могу дождаться вечера. Мы с тобой близнецы-братья. Тебе нравится? - и она по-детски заглянула ему в лицо.

Егор отступил от неё на шаг, расстегнул куртку и тут же скинул её на снег. Затем он ловко снял тёплую толстовку и остался стоять на площади с голым торсом.

- Давай примерю, - и быстро натянул свитер с серебряным паучком на груди на голову.

Маринка от счастья и от того, что этот полуголый красавец любит её, заскулила, захлопала в ладоши и стала подтирать мокрые глаза красными варежками.

Близнецы-братья. Егор уложил свитер в сумку и застегнул молнию. Впереди пять дней отдыха, снежных спусков и сна.

***

В начале сезона горная деревушке была полупустой и по крыши засыпана снегом. Бармен в местном ресторанчики у самого спуска уверял, что за последние пятнадцать лет он не видел столько снега в начале декабря. Грейдеры работали всю ночь уминая трассы и прокладывая туннели на склонах Шамани. Снег был мягкий и не цеплялся за лыжи. Холодный сухой воздух обжигал разгорячённое лицо. Полупустые трассы разрешали скорость. Егор летел вниз, сливался в движении с ветром, снегом, с утренним солнцем, наполнялся горным воздухом, ощущал себя молодым, здоровым и почти счастливым.

В последний день прогноз изменился, резко потеплело и небо затянуло тяжелыми мокрыми тучами. С утра гигантские снежные хлопья повалили плотной стеной. Егор торопился на подъемник, скользнул картой перед входом, подхватил лыжи и пристроился в конец очереди на гондолу. Очередь пестрела лыжниками и медленно двигалась к горе. Егор смахнул перчаткой снег с лица и неожиданно среди разномастных цветных курток увидел знакомую ярко-оранжевую. Девушка садилась в гондолу. Потому как она держала лыжи, как повернулась и засуетилась перед посадкой, Егор узнал её. Маринка-Aпельсинка. На секунду у него перехватило дыхание и по всему тему прошла горячая волна. Ему захотелось растолкать толпу и догнать девушку в ярко-оранжевой куртке. Его гондола была третьей.

Наверху снег падал ещё гуще. Фигурки лыжников скатывались в белую пелену и пропадали из вида. Снежные облака затянули серыми клубами верхушку горы. Егор остановился посередине пяточка и стал внимательно разглядывать указатели. Маринка каталось на лыжах хорошо, но не была экспертом. Чёрные трассы не для неё. Остаются cинии. Их было четыре. Егора била дрожь.

- Маринка-Апельсинка, где ты? Я должен тебя увидеть.

Он выбрал трассу посередине и рванул. Быстро обошёл двух лыжников, затем ещё одну группу. Мокрый снег лип к лыжам, на поворотах появились укатанные ложбинки и ямы, пару раз он чуть не слетел с трассы.

- Внимательней, ты хочешь её увидеть, а не разбиться здесь, - Егор сбавил скорость, прошёл ещё три поворота и два спуска. Он ошибся трассой, он выбрал не тот спуск. Скатился до базы, подъехал к подъёмнику и разбросал взглядом пёструю толпу, оранжевой куртки не было. Подождал пару минут и решил подняться наверх и ждать её там. Служащий у гондолы сказал, что если снегопад не закончится в ближайшие два часа, то подъёмник закроют. Нулевая видимость.

Егор сидел на снежном сугробе и не спускал взгляда с подъёмника. Гондола выпускала  одну за другой партии лыжников. Ярко-оранжевой куртки среди них не было. Через два часа объявили о закрытие спусков. Егор застегнул крепления на лыжах и последним нырнул в бездну из снега, тумана и его ожидания.

***

К вечеру бар у спуска был забит отдыхающими. Крепкие ребят и весёлые девушки сидели вокруг барной стойки, пили и громко смеялись. Егор протиснулся между стульями, лыжными куртками, чьими-то брошенными на пол ботинками и отыскав укромный уголок, забился в него. Заказал скотч, выпил, заказал ещё. С его места просматривался весь зал. Дверь поминутно открылась, запуская новую партию лыжников и выпуская желающих идти в снежную бурю. Он ждал. Её не было. Компании молодёжи сменились одинокими парами, затем и парочки растворились в метели. Бар опустел. Оставшиеся посетители смотрели прогноз погоды на плоском экране. Погода портилась и снегопад обещал затянуться. Последними в бар пришли спасатели в ярких красный куртках. Они сели вокруг стола и заказали пиво. Бармен окликнул одного из них и спросил о пропавшей девушке.

- Девушку, - тревожно, липкое чувство неприятно отозвалось в груди и холодным комком упало в живот.

Он резко встал и подошёл к спасателям.

- Простите, что я вмешиваюсь, я услышал, вы ищете кого-то?

- Да, девушка не спустилась на базу. Из-за снегопада и темноты пришлось приостановить поиски.

- Девушка? Вы не могли бы мне сказать кто она? - сердце заколотилось, как молот в грудной клетке.

- Русская лыжница. А что вы её знакомый?

- Я не знаю. Как её зовут? - сердце билось где-то у горла, было невозможно выговорить слова, они застревали и царапали нёбо.

- Её кажется зовут Марина, да вот посмотрите, - парень протянул ему листок с номером и именем девушки.

Егор смотрел на листок и ничего не видел. На жёлтой карточке спасателя стояла дата, номер, название трассы и имя... Марина Шевелева. Маринка-Апельсинка.

2.
На чердаке деревенского дома было сухо. Пахло пылью, сушенными травами, мышами и прокалённым на солнце деревом. Старая кровля местами просела на балках и потрескалась, косые лучи солнца пробивались сквозь трещины. Они рассеивали полумрак, скользили по стенкам и рисовали солнечные узоры на старом деревянном настиле. Если лечь на спину и посмотреть наверх, увидишь, как тысячи лучиков сияют сквозь прорехи кровли, отчего крыша напоминает летнюю звёздную ночь. Егор лёг на старый топчан и закрыл глаза.

Марину нашли на третий день. Снегопад закончился, грейдеры поднялись в горы и спасателям удалось спуститься через северный спуск в ущелье. Там, под рыхлым и глубоким снегом, откопали тело русской лыжницы. Всё время, пока искали Марину, Егор оставался в Шамани. По какой-то роковой случайности или по другой причине Марина приехала на лыжный курорт одна. Одна поселилась в гостинице. Одна пила кофе на веранде, одна возвращалась в отель под вечер. Одна. Её тело некому было опознать. Егор остался.

Портье отеля позвонил ему в номер и сообщил, что у входа его ждёт патрульная машина. За рулём сидел молоденький полицейский и кивал бритой головой в такт музыке. Егор уселся на сидение, полицейский выключил музыку и посмотрел на Егора со скорбным выражением лица.

- Месье, примите мои соболезнования. Ужасная трагедия. К сожалению лыжники такие неосторожные, каждый год в наших местах гибнут люди, - он сделал паузу, - Особенно в Еловой дуге. Там спуск крутой и резко поворачивает, некоторые не успевают заметить.

Егор молчал. Ему хотелось схватить полицейского за грудки, тряхнуть и закричать в молодое, румяное лицо.

 - Так что ж вы, суки, не поставите ограничения, не закроете трассу, не закапаете к чертям этот поворот, раз там гибнут люди!

Но он кивнул в ответ и отвернулся к окну, молча стал ждать, когда они подъедут к полицейскому участку. На всех лыжных курортах выдают карту с маршрутами трасс. На карте Шамани у спуска на северном склоне была пометка "Опасный поворот". Но кто смотрит на карту? Карта для неуверенных, а уверенные и сильные сами прокладывают себе дорогу.

В полицейском участке его попросили подписать две формы. Одна была на французском, вторая на английском. Егор пописал и ту, и другую. Женщина в форме протянула ему пластиковую карточку и объяснила, что он должен делать в морге.

Местный морг напоминал игрушечную старинную церковь, только без шпиля и витражей. На первом этаже был  похоронный зал для прощания, тела умерших хранились в подвальном помещение. Туда Егор и спустился по крутой лестнице. Перед входом у закрытой двери он приложил пластиковую карточку к чёрной никелированной коробочке на стене и дверь мягко открылась, пропуская его в комнату без окон. В комнате стоял стол и стул. На стене под потолком висел монитор. Было тихо, светло и пусто. Неожиданно монитор мигнул и зажёгся синим цветов. Через секунду на экране появилось круглое лицо патологоанатома и он мило улыбнулся Егору.

- Месье, добрый день. Сейчас я поднесу камеру к телу. Вы должны сказать "да" или "нет" или просто кивнуть.

Егор не успел собраться, кaк на экране появилось очертание тела под простыней, затем чьи-то руки как у фокусника, ловко приподняли простыню и он увидел лицо девушки. Егор кивнул.

На четвёртый день прилетел её отец. Грузный мужчина с тоненькими усиками и прыткой молодой девицей. Суетился, договаривался, спрашивал Егора, если тот знает кого-то из местных, кто бы мог ему помочь оформить скидку на перевозку тела. Егор собрал вещи и не попрощавшись улетел в Россию. В Шамани пошёл снег.

Прошло 7 лет.

Домик в деревне Егору посоветовал его бывших приятель по институту. Они случайно встретились на вечеринке за городом и тот рассказывал Егору о своей поездке по Оке. О заброшенных русских деревнях. О том, что во многих местах почти не осталось людей, а если и есть люди, так дачники или старики. Рассказ приятеля понравился Егору. Он быстро оформил отпуск, собрал сумку и под вечер поехал на Оку.

Деревню долго искать не пришлось, до Мурома Егор доехал по шоссе. Около указателя "Угорёво 35KM" он свернул на щербатую с ямами и ухабами просёлочную дорогу, которая шла через сосновый лес. Лес то надвигался на дорогу, то отступал. Дорога вилась между полей, вдоль речушки, путалась между просеками и наконец-то неожиданно выскочила перед табличкой с надписью "Угорёво". Егор сбавил скорость и стал присматриваться к домам. В вдоль дороги их было не больше десяти-двенадцати. Большинство из них выглядели запущенные, с покосившимися заборами и заросшими огородами. За исключением одного дома у колодца. Егор остановился на обочине. Вышел, потянулся, вдохнул полной грудью аромат клевер, распаренного дневным солнцем. Из дома напротив никто не вышел. Занавеска на окне шевельнулась и замерла. В доме кто-то был. Егор потянул калитку на себя, она со скрипом поддалась и пропустила его во двор. Дом был построен в середине прошлого века, наличники на окнах были выкрашены в свежую голубую краску, а ступени чисто выскребены до белого дерева. Он поднялся на крыльцо и постучал. В доме кто-то зашевелился, закряхтел, затем послышались шаркающие шаги и через пару минут на пороге появился старик в кацавейке и валенках.

- Чего надо? - неприветливо, но с интересом спросил старик.

- День добрый, - Егор протянул руку старику, - Я хочу снять дом на месяц, не подскажете, если кто сдаёт?

Старик руки не пожал.

- Да никто тут не сдаёт. Некому сдавать-то. Тут только я, да внучка моя. Она на лето приехала. А больше здесь никого и нет. И раньше народу мало было, всё переселенцы, а сейчас так и вообще тихо. Делать тут нечего, - продолжал он, - Река далече, пёхом час топать. Товарка с хлебом приезжает раз в неделю, так что за продуктами надо ехать до району. Так что, - дед сглотнул, задумался, посмотрел куда-то через Егоров плечо, - неча тут делать, езжай дальше, через 25 километров будет "Останкино", там людей полно, и клуб, и танцы.

- Дед, я не на танцы 250 км от города ехал, мне нужен дом, поможешь? - видимо Егорова обращение за помощью подкупило старика, он отступил в дом и рукой пригласил Егора зайти.

В доме было светло и по-деревенски чисто. Хорошо пахло едой, травой и свежими, только что наглаженными рубашками.

- Погодь, садись покуда, сейчас ключ найду от Настиной-покойницы, царствие ей небесное, избы.

Старик зашаркал в сторону комнаты. Долго кряхтел, что-то двигал, вернулся со связкой ключей.

- А ты кто будешь то, мил человек? - и не дождавшись ответа, сам себе и ответил, - А мне и без разницы. Я хоть и слепой, а людей нутром чувствую. Нака вот ключи. Не помню какой, тридцать лет как Настя померла, а я вот ключи от избы всё храню. Прибираю там иногда, печь топлю, что б леший, да домовой не спалили, а то ведь они знаешь как, почувствуют, что дом брошен, да давай куролесить и деревню могут спалить, аль во сне кого до смерти уболтать, а мне надо тут доживать. Вот и внучка приехала.

Егор взял связку. Ключи были ржавые, кроме одного, было видно что им недавно пользовались, ржавчина местами стёрлась и проблескивал метал.

- Какой дом-то, дед?

- Да тот что слева, - старик махнул рукой в сторону колодца, - Ступай через огород, там за яблоней калитка, враз на крыльцо выйдешь. Я тебе попозже одеяло занесу, а воду из колодца черпай. Ведро в сенях стоит. Ополосни сперва. Давно никто воду из него не пил.

- Дед, сколько с меня? - Егор потянулся за бумажником.

- Господь с тобой, на что мне твои деньги здесь? Приходи завтра забор поправить, на том и договоримся.

Егор вышел во двор и пошёл через огород в сторону колодца. Отчего-то встреча со стариком принесла неожиданное облегчение на душе. Как будто кто-то давно знакомый и родной опять появился в его жизни. Он быстро нашёл яблоню, отварил калитку и упёрся в крыльцо дома. Ключ туго заскрипел в скважине и провернулся. Егор толкнул дверь и попал в сени. Дом Насти-покойницы, так он теперь называл своё новое пристанище, оказался вполне пригодным для жилья. Вдоль стены тянулась лавка, посередине была печь, а на окнах висели серые от времени занавески. Егор постарался открыть окно, но от старости или от зимы рама намертво присохла к наличнику и не поддавалась. "Ну и ладно": - сам себе сказал Егор и вышел во двор. Двор зарос травой и кое где проросли дички яблони. Егор обошёл вокруг дома и заметил лестницу, она упиралась в стену дома и вела на чердак. Он проверил лестницу на прочность и забрался на чердак.

На чердаке деревенского дома было сухо. Пахло пылью, сушенными травами, мышами и прокалённым на солнце деревом. Старая кровля местами просела на балках и потрескалась, косые лучи солнца пробивались сквозь трещины. Они рассеивали полумрак, скользили по стенкам и рисовали солнечные узоры на старом деревянном настиле. Если лечь на спину и посмотреть наверх, увидишь, как тысячи лучиков сияют сквозь прорехи кровли, отчего крыша напоминает летнюю звёздную ночь. Егор лёг на старый топчан и закрыл глаза.
 
Ему снова снился тот же самый сон. Он в Шамани. Он спускается по склону, снег забивается за шиворот и царапает лицо, а он старается догнать девушку в ярко-оранжевой куртке. Всякий раз он почти успевает её схватить, но тут сон прерывается и Егор остаётся один на один со своими воспоминаниями. В этот раз сон был тем же, но что-то изменилось, снег не колол лицо, он видел девушку отчётливо и расстояние между ними быстро сокращалось. Вот он повернул в последний раз и выехал прямо перед ней. Она резко остановилась, обдала его снежной волной, сняла перчатку, затем очки и радостно засмеялась.

- Ты меня всё-таки догнал!

- Маринка, там впереди поворот, он очень опасный.

- Егор, - она смахнула локон волос с лица, -  мы его проскочили. Теперь всё будет по-другому, - она осторожно повернула лыжи в сторону и скатилась в его объятия. Он крепко прижал её и задохнулся от счастья.

- Егор!

Кто-то его позвал и он очнулся. В дверном проёме чердака стоял женский силуэт. Вечернее солнце подсвечивало фигуру из-за спины, ярко-рыжие волосы светились золотым шаром, лица он не видел.

- Так вот Вы где, а мы Вас обыскались. Дед зовёт на ужин.

Егор не сразу сообразил, где он и как он сюда попал. Ему снился хороший сон, он догнал Маринку. Затем в памяти всплыл дед со связкой ключей. Он в деревне. У деда живёт внучка, она на каникулах. 

Он протёр глаза и сел. Солнце начало клонится к горизонту и казалось что силуэт девушки плывёт в ярком солнечном свете. Девушка повернулась к нему спиной и начала спускаться по лестнице.

- Эй, как тебя зовут?

- Маринка, - с удивлением ответила девушка.

- Маринка-Aпельсинка, - повторил Егор.