одиночество

Мне приснился сон, и я не могу прийти в себя. Мне ужасе  плохо. Не могу с этим состоянием сам справиться, хотя понимаю всё как то уляжется в мозгу и жизнь опять будет продолжаться. Боль утихнет.
Одиночество - это инвалидность.
Мы же понимаем когда Человек сломавший обе ноги и закованный в гипс сидит в инвалидной коляске на краю футбольного поля и смотрит как играют в футбол другие. Мы понимаем, что Человеку не повезло и точно знаем что он не способен вскочить и побежать за мечом. Возможно парень в гипсе наблюдающий за игрой хороший игрок и наверное не плахой человек, но он не встанет и не побежит, он вынужден только наблюдать со стороны и сожалеть о том, что так сложилось и он вне игры. Так и одинокий человек, только в гипсе закована его душа и сердце. Одинокий человек инвалид со сломанной судьбой, выброшенный на обочину жизни, хотя он возможно и хороший человек и способен на многое, но он на ОБОЧИНЕ. Кругом люди, жизнь, но  одинокий человек наблюдает на всё это со стороны и не в состоянии принимать в жизни вокруг никакого участия.
На кануне моего сна, я ехал в Калифорнию из Аризоны. По радио сообщали о том,  что НАСА будет выступать с каким то важным заявлением и человечество замерло в ожидании, а по всем радиоволнам аналитики перебирали возможные фантастические открытия о которых мы должны видимо сегодня вечером узнать. Настроение было приподнятое и я в этом состоянии думал о сыне, вспоминал себя рядом с ним, вспоминал себя маленького и как то не заметно для себя погрузился опять в свои детские обиды и события с этим связанные.
 Вспомнил как уходил отец, мне тогда не было и четырёх лет. На кануне своего ухода из семьи отец принёс мне плюшевого мишку и это было сильное но короткое событие в моей маленькой жизни. Жизни в семье в которой царил Ад. Мать всегда орала и оставляла меня у чужих людей, а я испытывал страх и ненужность в своём маленьком возрасте. Когда она начинала орать дома, я прятался в шкаф, в порыве своих истерик она начинала выкидывать вещи из шкафа и вышвыривала от туда и меня. Я заползал пот кровать, но и от туда меня потом извлекали шваброй с синей ручкой и колючей щетиной. Лучшие мои дни были, когда меня оставляли одного дома, было очень страшно, но никто не орал, однако я всё же ждал когда хоть кто то придёт и напряжённо слушал шаги легко различая кому из соседей они принадлежат. Там сидя в шкафу, где было темно но не так страшно как в пустой комнате барака, я не плакал, я надеялся на чудо. Я хорошо помню себя и этот всегда приходящий ко мне страх как только я оказывался один и он немедленно приходил ко  мне совершенно осязаемый возникающий от незащищённости, он был не выносим и понятен даже ребёнку в три года. Я это точно знаю и помню.
Когда папа протянул мне плюшевого мишку, то я заплакал от того, что больше мне не будет страшно, Мишка будет со мной и мы вместе справимся со всеми бедами. Я помню как пахло хорошо от моего Мишки, как приятно он похрустывал когда я обнял его, как улыбалось уверенностью его мордочка и блестели глаза. Мне больше никогда не будет страшно, думал я засыпая в тот вечер.
Утром я проснулся от ужасного визга матери, которая уже перебив всё что можно на кухне, ворвалась в комнату и начала с криком опять выбрасывать всё из шкафа. Отец испуганного меня взял на руки, поцеловал и в трусах пошёл из комнаты. Я понял, что вижу я его в последний раз. Я схватил Мишку, и побежал из барака за папой. Выскочив голый из кровати прямо во двор, я помню, как сильный мой отец уходил в даль босиком, в трусах и звать его уже не было смысла.
С треском открылась дверь подъезда за моей спиной. Ужасно не красивая мать, с растрёпанными волосами и с перекошенным от злости лицом, подошла ко мне и выхватила у меня моего Мишку. Уже собралась толпа зевак вокруг. Мать швырнула моего Мишку в сторону ушедшего отца и сопроводив ругательствами свой поступок, пошла обратно в барак, пройдя мимо меня, а я стоял растерянный и совершенно голый и смотрел как большие мальчишки сперва подбежали к моему Мишке, потом начали тянуть его в разные стороны, потом оторвали ему руки и ноги, потом разорвали его тельце и вытряхнули из него опилки, голову бросили на землю и стали пинать его голову играя ей в футбол. В какой-то момент, голову запнули в грязную лужу и уже подцепив палкой бросили в мою сторону. Я подошёл к тому что осталось от головы моего Мишки. Я хотел спасти хотя бы то что осталось, а вокруг меня уже смеялись над моей наготой, но я шёл к Мишке, мы же договаривались с ним защищать друг друга, но я не успел, вернувшаяся мать обогнала меня, с силой пнула голову Мишки в строну и потащила меня домой под улюлюкание всех стоявших кругом и смеющихся над тем что я совершенно голый.
Именно с того дня, я понял, что такое предательство, потому что я предал Мишку и его убили, защитить я его не смог, и я в этом виноват. Он был моей второй половинкой, мой Мишка и я видел как легко его не стало, и на всю жизнь я запомнил, что мою оставшуюся половину некто не защитит и растерзают её так же просто как и Мишку.
Наверное это история моей болезни. Тогда я стал одиноким, никому не доверяющим и злобным, не поворачивается язык назвать себя человеком, так что напишу существом.
Но как то жил. Как то пытался с этим справляться. Назад ничего не отмотать и не переделать.
А сейчас приснился сон. Снился сын. Мой замечательный сын, который очень далеко от меня.
Снилось мне будь то бы я оказался на каком-то мероприятии. Понимаю, что это школьный праздник выпускников. Я на площади перед школой, в стороне от всех. Это школьный выпуск моего сына. И подходит он. Высокий, самый высокий из всех, самый красивый, аккуратно подстрижен, безупречно одет, почему-то в джинсовой бейсболке, голубые глаза горят радостью. Он. Как он прекрасен, мой сын!
Привет, говорит он мне. Улыбается. Счастлив. Мы хотим обняться, не знаем как это сделать, между нами маленький поребрик, совсем маленький, может один сантиметр, мы опускаем глаза под ноги и сами смеёмся, что этот поребрик не выше носков наших туфель, но он не преодолим. Мы не знаем куда деть наши руки которые стремятся к друг другу и очень хочется кинуться и прижать сына, тем более все смотрят и не могут понять почему мы этого не делаем и мы не понимаем. Что бы как то смягчить возникшее недоразумение, сын  говорит улыбаясь, папа может пожаришь стэйк как ты умеешь вечером и посидим, поговорим? Да, обещаю я ему. Он неловко теребит кепку, ему надо идти к друзьям одноклассникам, он уходит, встаёт впереди всех, что то говорит смешное, все смеются, мой сын самый лучший среди всех сверстников и они его приветствуют и он уходит со всеми торжественно в здание красивой школы. Я пытаюсь снять на видео как он вышагивает во главе процессии, но не могу найти телефон и теряю его из виду. Вдруг меня окружают его друзья пришедшие на это мероприятие и у них есть вопросы ко мне, но я от волнения не могу внятно с ними говорить и они все расходятся, куда-то исчезает здание школы, я остаюсь один вокруг меня  пустыня. Пробуждаюсь. Мне плохо. Я не понимаю ничего вокруг, не понимаю, где я, мне просто плохо.
Наверное это конец истории, истории болезни.
Одиночество это инвалидность.
Держитесь подальше от одиноких людей. Вы же не будите звать играть в футбол человека с загипсованными ногами, так и нет смысла строить отношения с человеком с искалеченной судьбой. Одинокий человек не может ничего дать кроме боли, с которой он существует всю свою жизнь.

Сан Франциско
Калифорния.
22 февраль 2017