Лиза. б. зеркало революции

 



ЛИЗА БЕСКОЗЫРКИНА КАК ЗЕРКАЛО НОВОЙ РУССКОЙ РЕВОЛЮЦИИ.


 



Каждому человеку хотя бы раз в жизни, но довелось пережить удивительное состояние,  пребывая в котором, испытываешь необычайный душевный комфорт, и согласие, как с самим собой, так и с окружающим миром.

Обстоятельства, в которых рождается на свет такое настроение, могут быть различными. Кто-то сделал предложение любимой девушке, и в ответ услышал радостно – торопливое: «Да! Да!! Да!!!» Кому-то повезло в лотерею, и эмоции радости снежной лавиной накрыли голову «счастливчика».

А иногда, подобное состояние возникает как бы само собой, без видимых на то причин. И объяснить, почему в душе играет симфонический оркестр, гремят фанфары, а в голове звонят колокола, у человека вряд ли получится. Если же попытаться передать атмосферу праздника души по сестрински, то есть кратко, то сразу же всплывут в памяти строчки из песни: «Бывает всё на свете хорошо, в чем дело сразу не поймёшь….».

Помнится, что героя фильма, в котором впервые прозвучала песня, играл совсем безусый Михалков. Он гулял по Москве, машинально отмечал мелькавшие в толпе знакомые лица, и этим был счастлив. Но, состояние беззаботности, и беспричинной радости, доступно не только молодым, но и людям вполне зрелым. 

И при этом, им вовсе не обязательно идти пешком.  Можно ехать на автомобиле. И даже не в сторону Москвы, а по дороге ведущей в средний по всем показателям областной город. Таким человеком в определенный момент времени оказался Дергунов Степан Степанович, пятидесяти шестилетний преподаватель Политехнического института.
 
Мужчина, сохранивший отличную спортивную, и главное, нравственную форму, обладающий приятной,  располагающей к себе внешностью.
Одевающийся элегантно, но без излишеств.

Спокойный, вежливый, тактичный, честный, предусмотрительный.


От такого никогда не пахнет перегаром, и не воняет гнилью матерных выражений.
Словом, это настоящий сударь, обладающий редким набором положительных качеств. Отсутствие у Дергунова вредных привычек, и скелетов в шкафу, негативно сказывалось на его отношениях с коллегами, соседями по дому, и даже случайными знакомыми. Его уважали, даже делали вид, что любят, но к тесному общению с «праведником» не стремились, потому, что «скучен».

Отсутствие закадычных друзей, и того, что принято называть полноценным досугом, Дергунова ни капли не смущало. Приходя домой с работы, и отужинав, он играл на пианино небольшие пьески. Читал стихи супруге, или же слушал, как она читает их ему. Вечером, перед сном, Дергуновы часто прогуливались по двору, попирая законы бытия, и раздражая дворовых «мельниц», рассевшихся на скамьях возле подъезда, и ожидающих очередного Дон Кихота, что  бы перемолоть его жизнь в труху пыльных сплетен. Однако, самым страшным преступлением четы, закрепившим за ними имидж «чокнутых», являлось отсутствие в их квартире мало – мальского, даже самого затрапезного телевизора.

Для того что бы стать в глазах людей хорошим, Дергунову следовало бы умереть, желательно мученической смертью, но костлявая обходила его стороной, видимо, страшась заразиться оптимизмом, не по годам здоровым румянцем, и неисправимым желанием видеть в людях только хорошее. И по возможности помогать им просто так. Исключительно по доброте душевной.

 Ну вот скажите, разве мог человек наделенный таким количеством положительных черт проехать мимо девушки бредущей по обочине шоссе направлением в город? Конечно же, нет! И даже если бы сейчас ярко светило солнце, а не накрапывал холодный дождик, начавшийся буквально пару минут назад, Степан Степанович все равно нажал бы на тормоза. Девушка выглядела потерянной, и была слишком легко одета, что бы он проехал мимо.

- Вам до города? – поинтересовался Дергунов, опустив стекло.
- Мне?- испуганно переспросила девушка.
- Вам.
- Да. Я в город.
- Садитесь,…я вас подвезу.
- Ой! Вы что! Я вам сиденье испачкаю.
- Садитесь. Ничего страшного. Садитесь, я то еще больше промокнете.
Девушка открыла дверь, глянула на заднее сиденье, и лишь убедившись, что там никого нет, забралась в салон автомобиля.
- Ремень пристегните.
- Ага.

Попутчицей оказалась молодая особа лет двадцати. Высокая, красивая, но благодаря унылому выражению лица, сейчас не очень привлекательная. Одета она была в джинсовую юбку, кроссовки, а в руках держала спортивную сумку синего цвета. Подстригалась девушка коротко, губы красила ярко, и слегка заикалась.

- С –с с спасибо. Я думала никто не остановится, дождь, ведь,…я  у п  п подруги гостила, ехала домой,… такси сломалось. Даже не знаю, ходят ли здесь автобусы,…телефон не ловит..

 - У подруги в поселке Свитязь?
- Да. Там.
- Меня, Степан Степанович зовут.
- Лиза Бескозыркина.

Машина покатила дальше. Дергунов  смотрел на дорогу, а девушка старательно изучала его самого. И вдруг радостно воскликнула:
- А я вас знаю! Вы в политехе преподаёте!
- Вы там учитесь? Не припоминаю.
- Не я.  С с с еструха моя двоюродная. Я приходил к ней пару раз. И вас она мне показала.
 Ну – смутился Дергунов – я не звезда, что бы меня показывать.
- Машина у вас хорошая – сменила темы разговора Лиза.

- Да. Но я её не покупал. Мы с женой вырастили четверых сыновей. Все взрослые люди. Кто в бизнесе, кто на службе. Скинулись и подарили мне эту машину на пятидесятилетие. Я отказывался. По институту слухи поползут. Дергунов мол, взятки берет. Но, они всё равно подарили. А машина, действительно, неплохая.
На этом разговор двух случайно встретившихся людей мог бы и закончиться. И ничего страшного бы не произошло. В конце поездки обменяться «спасибо -пожалуйста», и расстаться, сохранив друг о друге приятные воспоминания. Но, к несчастью, у Лизы разрядился аккумулятор сотового телефона. Несколько минут она, хмуря брови, смотрела на бессмысленно черный квадрат малевича, а потом, обиженно поджав губы, пожаловалась вслух:
- Ну вот! Т  т т елефон сдох.
- Ничего, дома поставите на зарядку - успокоил её Степан Степанович – немного осталось. Уже пригород.
- А вы тоже из Свитязя едете? – поинтересовалась Лиза.
- Нет. Я возвращаюсь из деревни Глухово. На службу воскресную ездил. В Церковь.
- Вы верующий? Туда же ходят одни бабки, да на голову боль….ой, простите.
- Считайте, что тоже на голову  больной – рассмеялся Дергунов – но, не бойтесь, я не буйный.
- А в городе же Церкви тоже есть – заметила Лиза.
- Я знаю. В Глухово я не так часто езжу. Там батюшка очень хороший. Отец Ефимий. С ним поговоришь, и на душе сразу так легко становится! Большей частью я хожу в Храм, что недалеко от нашего дома.
- А Бог есть?
- Лично я, в это верю.
- И вы в рай попадёте? Вы же не курите?
- Нет
- И не пьёте?
- Нет
- Значит в рай.
- Надеюсь. Вы, знаете, Лиза, может быть вот этот крохотный эпизод в моей жизни станет решающим. В тот момент, когда чаша весов замрёт ровно посредине, вспомнится как я довез бедную девушку, замерзающую на дороге. И он решит всё. Но, я так далеко стараюсь не заглядывать. Вот вернусь домой, пообедаем с супругой наваристым борщом, немного передохну, на велосипеды и в парк.
 
Лиза замолчала. Её слух неприятны резанули слова профессора о бедной девушке, замерзавшей на дороге. Это он её имел в виду. Бескозыркина уже согрелась, и страшно хотела курить. Но она понимала, что в машине ей дымить не позволят, и оттого всё больше и больше раздражалась.

Когда за окном показались пятиэтажки Промышленного района, и стало ясно, что теперь она спокойно доберется домой и без «сопливых», Лиза вдруг осознала, что профессор ей не нравится. Она была теперь уверена, что сидящий рядом мужчина, согласился её подвезти исключительно потому, что поддался её обаянию. Она молода, стройна, а одежда не столько скрывает, сколько подчеркивает все те прелести, что украшают молодую девушку, увеличивая её шансы на выгодное замужество.

 «Шла бы старуха, фиг бы он затормозил! А коли так, то за что, мне быть ему благодарной? Да не за что. Я этого достойна» - решила Лиза.


 Меж тем, автомобиль, в котором весьма комфортно путешествовала Бескозыркина, остановился на перекрестке. С его джипьей высоты Лизе открылся вид на мускулистые руки парня, лежащие на «баранке», стоящей рядом малолитражки. Руки у парня были загорелые, в меру волосатые, и очень сексуальные. Представив на секунду как эти лапищи крепко обнимают её, Лиза даже закрыла глаза от удовольствия, но перед её внутренним взором вдруг предстала вечно припухшая физиономия сожителя – Вадика Суркова, более известного как « Вадик бычий цепень». Герл – френдшей этого субъекта Лиза стала три года назад. Своим положением она тяготилась, но что - то менять было лень.


Воспоминание о Вадике стало своеобразным неводом, которым она подняла из памяти огромное количество насущных проблем. Лизе тут же явился с поклоном старый трельяж, из ящика которого она, собираясь вчера в гости к подруге, достала последнюю тысячу. Теперь от тысячи остались воспоминания, головная боль, и запах дешевой текилы. «Как же без денег плохо» - Лиза искоса глянула на Дергунова.

Ей страстно хотелось найти виновника всех своих неурядиц, и кажется, на этот раз злодея удалось обнаружить довольно быстро. «Поди за полтинник перевалило, а выглядит лучше моего Вадика» - подумала Лиза, понемногу наливаясь злостью. На примере двух личностей - Дергунова, и Вадика, перед нею, с удивительной отчетливостью обнажилась несправедливость существующего мира. «Профессору та еще скотина! Не пьет и не курит. Приедет сейчас домой, борща нажрется, и на велосипеды. Хорошо ему. А, Вадик! Ах мой бедный Вадик! Еще в пятницу уехал на реку Волость. Не столько рыбачить, сколько «отдохнуть от семьи». И наверняка целых два дня был вынужден пить водку, курить отсыревший табак, и мерзнуть в дырявой палатке. Вернётся сегодня к вечеру, без рыбы, злой и искусанный комарами. А денег на опохмелку нет. Где их взять то?» Лиза еще раз глянула на Дергунова, и немного покусав губу, обратилась к нему с просьбой разъяснить ситуацию.

- Скажите, профессор, а вам не кажется, что вы меня используете?

- Я? Не понял.

- Всё вы понимаете. И со спокойной совестью хотите на моем горбу в рай въехать?

- То есть? Я, честно,… не понимаю вас.

- Вы сами сказали, что меня подвезли, значит, сделали доброе дело, и в рай попадёте. А я? Я, значит, и здесь мучайся, выпивая, куря и ведя беспорядочную жизнь, и на том свете меня на сковородке жарить будут.
Дергунов рассмеялся:

- Вот вы о чем. Кто же вам мешает исправиться и встать на путь истины. Кроме того, вы ведь не верите ни в рай, ни в ад.

- Это неважно. И зря вы смеётесь. Использовали бедную девушку, и в кусты. Вот, что профессор…

- Не называйте меня профессором – попросил Дергунов.

- …хорошо. Короче, профессор, я считаю,что вы должны мне пятьсот рублей.
- Я вам? Вы серьёзно?

- Куда серьёзней!

- Это же полный бред! Я вас подвез, и вы с меня еще и деньги требуете.
Лиза обиженно хмыкнула, и сжала кулачки. Наученный горьким опытом общения с некоторыми студентками, Степан Степанович сразу же уловил настроение попутчицы, и строго предупредил её:

- В салоне камера. Наш разговор записывается. Не вздумайте изображать из себя жертву насилия.

- Вот сволочь – прошипела Бескозыркина – тормози здесь.

Прижавшись к бордюру, Дергунов остановил машину. Лиза спрыгнула на землю, и, угодив правой кроссовкой в лужу, окончательно потеряла над собой контроль:

- М м м мерзавец, интеллигент недобитый!  - истерично заорала она  –привыкли всё даром получать! Правильно вас в семнадцатом вешали. И потом правильно вешали. Г г г г гад, что бы ты подавился самим собой!

Закончив свою пламенную речь, Лиза размазала по щеке слезы, и спотыкаясь побрела по газону. По пути она  зло пнула табличку предупреждающую, что здесь ходить нельзя, и вскоре исчезла за углом пятиэтажки.

Дергунов проглотил таблетку, и в надежде сберечь остатки душевного равновесия, поторопился домой. Ему было обидно. Он вырос в многодетной семье. С детства узнал труд, привык к нему и любил трудиться, и всего что достиг, достиг своим упорством и честным трудом, и не заслуживал столь несправедливых упрёков.
- Ты гляди! Вот хрыч старый! Поматросил девку, а платить не хочет. Вон , как очками сверкает!
- Да девки тоже сейчас хороши. Посмотри на юбку еёную. Не поймешь, откуда начинается и где заканчивается. Брючный ремень, а не юбка.
- И что? Это дает ему право не платить? В наше время всегда платили. Иначе на партком! И партбилет на стол!!!
- Хватит вам долдонить! -  в разговор двух женщин вмешался третий -  мужчина средних лет в темном пиджаке, приходящийся одной из спорщиц законным супругом – никто не знает, что там произошло. Стойте спокойно, и семечки свои  грызите. Раскудахтались тут….
Подъехавшая маршрутка поставила скрипящую точку в бессмысленном споре. Усердно пыхтя женщины забрались  в микроавтобус. Последним, швырнув окурок на тротуар, туда проник мужчина в пиджаке.
• После того, как желтушное такси скрылось за поворотом, улица опустела.
 Лишь в синеве небес плескались небольшие, серые тучки, иногда бросая тень
                на еще мокрый после дождя  асфальт.
• Да вдоль дороги бежала рыжая, похожая на лису собака.
•Да с колес проезжавших мимо автомобилей летела во все стороны грязная вода.               
• На дворе стоял июнь, но было по октябрьски холодно.
 
                И как – то, тревожно.