Проверка

«Краткость – сестра таланта»
(А.П. Чехов)

Подводная лодка собиралась на ВПЗ .
Так как автономка – дело ответственное, то ей предшествовала многомесячная подготовка, измотавшая и сам экипаж ПЛ «Б–187» и офицеров штаба почти что гвардейской 182-ой отдельной бригады подводных лодок, что располагалась в славном посёлке Финвал – очень секретное назва-ние, маскирующая бухту Бечевинскую, охраняемую двумя мысами – Входной и Ловушек.
Доковый ремонт провели как положено – то есть с большой экономией и так небольших вы-деляемых техническому отделу Единой Группировки Сил и Войск, что была недавно образована «мудростью» неких злых и лютых чинов из Министерства Обороны РФ совместно с Главным Штабом ВМФ, на Северо–Востоке РФ финансовых средств, ГВП  и акустику  с мерной милей  произвели, на стенде СБР  замотались и после размагничивания – размотались, контрольный вы-ход изобразили, запасы пополнили и лодку перегнали в бухту Завойко на 7-ой пирс для проверки её состояния и готовности офицерами «вышележащего» штаба, коим был вновь сформированный штаб Единой Группировки Сил и Войск на Северо–Востоке РФ.
Лодка пришла в Завойко около 18.00, ошвартовалась к бетонному пирсу под широковещательным номером 7. По приказу командира корабля экипаж сошел на берег по отваленном перьям СГР  и изобразил на пирсе (за исключением ДВС , бодро несущей свою службу внутри прочного корпуса) нечто «двухшереножного строя» для получения ЦУ  от командования штаба родной бригады, которая прибыла ещё вчера в количестве 9 человек (НЭМС , ПНЭМС–М , Ф–1 , Ф–3 , Ф–4 , Ф–7 , ЗНШ , Заместителя Начальника отдела воспитательной работы с личным составом (бывшего политотдела) под руководством ЗКБ ) на ТЛ.
Офицеры штаба стояли немного в стороне от строя и ждали, когда командир ПЛ сойдёт на берег и доложится ЗКБ о готовности корабля к проверке. Так и произошло, после того как капитан 2 ранга Вихрин Пётр Эдуардович проинструктировал вахту, поднялся наверх и спустился (как и экипаж) по правому перу руля на бетон пирса.
– Товарищ капитан 1 ранга, – доложил командир ПЛ, подойдя военно–морским шагом, который должен был по мнению моряков изображать строевой шаг, к ЗКБ и приложив правую руку к пилотке, – материальная часть в строю, оружие в наличии, личный состав полностью, готов к выполнению поставленных задач.
Сергей Александрович скомандовал: «Вольно», после чего Николай Анатольевич прорепе-тировал команду и повернулся к строю.
Красенский, выйдя с командиром на середину «строя» ознакомил экипаж с сутью и последовательностью предстоящих мероприятий. Как оказалось, экипажу необходимо было выполнить:
а) навести идеальную приборку в отсеках и рубках;
б) ещё раз проверить заполнение документации, формуляров и журналов;
в) вечером – после окончания приборки и предъявления корабля офицерам штаба, отыграть парочку учений по живучести;
г) штурманам – проверить наличие и корректуру карт, прокладки и прочие штурманские приборы и документацию;
д) минёрам – ещё раз облазить все вооружение и торпедные аппараты, чтобы – не дай Бог – не получилось как в 1989 году с «Б–470», когда посаженный за пьянку в кафердам  ради протрезвления химик–санинструктор обнаружил банку с красной краской и изрисовал переднюю сферу прочного корпуса надписями типа: «Свободу советскому химику», «Старпом – фашист», «Механик – сволочь» и т.д.
е) связистам – матчасть, преобразователи, ключи, таблицы, любимые антенны «Анис», «Иву», «Иволгу» , приборы с литерой «Р» и прочее – чтобы всё было на «ять»;
д) сорок седьмому – проверить с радиометристами охлаждение «МРК–50», «МРК–57», «МРП–26» , а заодно вместе с акустиками «КМГ–526», «МГК–400» и все агрегаты серии «МГ»;
ж) вычислителям – проверка «МВУ–110У» с любимыми двумя насосами охлаждения НЦ–5/17 и чтобы агрегат в 3 тонны весом решал не одну (как всегда у вычислителей!), а все забитые в неё задачи;
ж) механикам – по плану, но особенное внимание на АСС  и АСИ .
з) завтра – по плану в 10.00 прибывает штаб ЕГСВ СВ РФ  с контрольной проверкой перед выходом в море.
и) далее – личному составу даётся пару дней на устранение замечаний, после чего к ним при-бывают офицеры штаба ТОФ во главе с НШ  вице–адмиралом Фаловым Алексеем Владимировичем.
Окончив речь Красенский отошёл к выстроившимся в «одношереножный строй» офицерам штаба и определил каждому – на чём акцентировать внимание.
Тем временем командир вместе с СПК  распределил моряков, назначил старшими по уборке в отсеках своих офицеров, после чего с разрешения ЗКБ распустил строй перекурить и оправиться, дав личному составу на всё – про всё 15 минут.
Пониковский не стал дожидаться окончания перекура и спустился внутрь подводной лодки. Вообще–то за последние два месяца он стал на «Б–187» почти что родным человеком, так как был назначен старшим от ЭМС на автономку, что его весьма порадовало, так как он запланировал себе разработку графиков расчёта остойчивости и непотопляемости ПЛ 636 проекта при заполнении отсека забортной водой через каждые 25 см – кто в теме – поймёт какой это труд предстоял (надо сказать, что к концу автономки Пониковский таки закончил все расчёты и по приходу предъявил НЭМСу свой труд в виде переплетённых полуметровых листков миллимметровки с нарисованными графиками, которые потом – уже в Рыбачем – использовал при написании компьютерной программы и которые оказались почему–то ненужными ни одному механику на лодках)…
Спустившись вниз, Пониковский вызвал к себе дежурного по ПЛ и приказал готовить АЯ  к вскрытию для осмотра, а сам пошёл в каюту КЭМБЧ  переодеваться в рабочее платье…
На следующий день утро выдалось мрачным – хлестал дождь как из ведра и дул северный ветер. Личный состав, поднявшийся к подъёму Военно–Морского Флага и Гюйса, стоял на пирсе и мок, проклиная всё и вся. В 08.00 по команде капитана 2 ранга Вихрина П.В. Флаг и Гюйс были подняты, личный состав ещё раз проинструктирован и отпущен вниз. Офицеры также не стали испытывать судьбу и вслед за моряками спустились в чрево «потаённого судна». Радисты связались с штабом и узнали, что планы не нарушились, автобус стоит под парами и после  утреннего докла-
да у оперативного дежурного группировки флагмана выедут на лодку с проверкой…
– Учебная тревога для повышения боевой готовности!, – раздался голос старпома по «Лиственнице» . На пирс прибыл штаб флотилии…
Пониковский поставил свою подпись, оторвался от аккумуляторного журнала, в котором делал последние руководящие записи для КЭТГ  старшего лейтенанта Лапова Геннадия Алексеевича и СКЭ  старшего мичмана Вострецова Юрия Васильевича, и вышел из каюты механика, поднялся по трапу на верхний настил и через люк на переборке 37-го шпангоута протиснулся в центральный пост.
В центральном сидел старший помощник и наводил последний лоск на суточные планы, ибо всем известно, что если что–то записано, хоть и не сделано в реале – это не преступление, в отличие от того, что сделано было, но не записано куда положено.
– Пётр Сергеевич, – обратился к бывшему штурману «Б–470» Станислав Семёнович. – не в курсах – с техотдела  кто приехал?
 – Семёныч, вроде капитан 1 ранга Владимиров с Пенюкиным. Ладно, не мешай, не успеваю…
Пониковский кивнул головой – мол, благодарствую за информацию, – затем подключился к третьему отсеку и озадачил командира отделения электриков указанием включить чайник с набранной загодя водой и приготовить пару кружек, но особо не суетиться – остальное всё у механика есть, после чего подошёл к шахте ВРЛ  и посмотрел на небо. На небе ничего хорошего не виднелось – тучи, моросящий дождик и лёгкий ветерок, периодически сдувающий людей с ног…
Но делать нечего – надо вылезать на воздушок и встречать начальство. И только было собрался главный метролог бригады вступить на первую балясину  вертикального трапа, как сверху послышались голоса и свет в ВРЛе заслонили спускающиеся люди. Пониковский по трезвому размышлению опустил ногу и поворотясь вправо прошёл в центральный.
Первым спустился на верхнюю палубу второго отсека кряжистый капитан 1 ранга, в котором Пониковский узнал флагманского связиста группировки. Тот поздоровался с механиком за руку и спустился по трапу на нижний настил в рубку связи – видимо все инструктажи уже были произве-дены или в автобусе или на пирсе, поэтому связист решил сразу брать быка за рога.
Далее пространство второго отсека заполнили приезжие проверяющие, а предпоследними в лодку спустились те, кого так ждал Пониковский – начальник ТО капитан 1 ранга Владимиров Николай Александрович в сопровождении бывшего командира ЭМБЧ «Б–445», а ныне – офицера техотдела капитан–лейтенанта Пенюкина Владимира Юрьевича, известного в посёлке бухты Финвал своими похождениями по сватовству своего друга Ломова (читай рассказ «Повод»).
Пониковский представился начальству, поздоровался с Владимиром и доложил, что БЧ–5 к проверке готова, а его начальник – капитан 2 ранга Хорин Николай Владимирович сейчас находится на БЭМе  и общается с тамошним НЭМСом по поводу компрессорного масла К–4–20, ибо запас ещё никому карман не оттянул, а сам будет минут через 30, так что он просил вас встретить и всё предъявить, а пока господа офицеры приглашаются в каюту механика – попить чайку с холода, да и вся документация там лежит на столе, готовая к предъявлению…
  Начальники возражать не стали и прошли в третий отсек. Там, в каюте механика, сняли верхнюю одежду и повесили её в шкаф, а тем временем Пониковский уже насыпал в две кружки «пыль российских дорог» (как называли выдаваемый морякам на паёк растворимый кофе) и залил все это безобразие кипятком, не забыв кинуть в каждую кружку по три куска сахара.
– Бутерброды, печение, пряники?, – поинтересовался Станислав, но приехавшие отклонили заманчивое предложение, сказав, что только согреются и начнут…
Попив так называемый кофе, Николай Александрович сказал Владимиру Юрьевичу, чтобы тот просмотрел журналы (хотя отлично знал по предыдущим проверкам о дотошности Пониковского в ведении документации – ещё ни одна проверка не могла «подловить» главного электрика с тем, что где–то что–то не заполнено или не записано) и оставил свои отметки о проверке, а сам предложил Стасу пройтись с ним в шестой отсек.
Пониковский понял – для чего, открыл шкаф и достал оттуда рабочее платье и перчатки – и всё это протянул начальнику – чтобы тот переоделся в кате мичманов, что была в двух шагах сле-ва от каюты механика, сказав, что пока Николай Александрович будет переодеваться он – то есть Пониковский – подготовит линию вала к смотру, после чего и покинул начальство…
– Смирно, товарищ…, – увидев входящего в отсек начальника техотдела прокричал командир отделения машинистов–трюмных, но был остановлен приказанием не суетиться и не наводить хипеж. Капитан 1 ранга прошёл к станциям управления АРДК  и начал втискиваться в люк.
Места в трюме было мало. Пониковский любил повторять слова своего отца о том, что луч-шее всегда является врагом хорошего. Чем нравились американцы Станиславу – несмотря на всю нелюбовь его к юсовцам – так это их рациональностью. Вот строят амеры лодки типа «Стёржен» – пять лодок – как клоны – посади с первой лодки трюмного на последнюю – так он будет как в родном доме – всё привычно, всё на тех же местах. А у нас – всё тяп–ляп – взять те же «sister–ship»  «Б–229» и «Б–404» – спущены в один и тот же год – а спустись в отсек – то клапан, который находится прямо у переборки, допустим 22 шпангоута по левому борту, на ПЛ «Б–229» уже на «Б–404» стоит от той же переборки, но уже на расстоянии двух метров – и поди догадайся – какого хрена его туда воткнули, да ещё и не Dy24, а Dy16 – а ведь трубы–то одинаковые…
Так произошло и с муфтой, соединяющей ПГ–166  с линией вала. Раньше там стояла специальная муфта (см. рисунок), резиновые вставки которой «гасили» вибрационные» колебания линии вала.
Но затем в чью–то умную голову «влезла» мысль слегонца уменьшить вес  данной муфты и изваять чтой–то оригинальное. И изваяли…
Взяли грубо говоря что–то типа автомобильной шины, распилили её пополам – получилось два полукруга, а затем эти половинки зажали (как им думалось) как яйца врага народа в тиски двумя стальными полукругами с агромадным – как им казалось – усилием к фланцу электродвигателя. И что же народ получил в итоге?
А в итоге – после первого же включения двигателя экономхода в режиме «Малый» губки тисков оказались слабоваты и концы резины просто вылезли из захвата. Работяги со строителями долго чесали в тыковках, но последующие замены, обтяжки и испытания показали, что скручивающее маховое усилие при пусках ПГ–166 на «Малом» превышает удерживающее усилие сталь-ных полукругов с болтами…
Поэтому перед автономкой на «Б–187» была в очередной раз заменена муфта, она ещё раз обжата и нанесены контрольные отметки на резине с целью контроля за её состоянием, а перед установкой – по совету Пониковского – резина муфты в местах соединения с металлом была обильна обезжирена и смазана специальным клеем.
На контрольном выходе и замере акустики экономход несколько раз пускался в режиме «Малый» как с режима «Самый малый», так и с режима полной остановки линии вала, но пластины держали резину пока что мёртво, о чём свидетельствовали метки, на которые Пониковский и указал начальнику, объяснив, что пока можно сидеть на попе ровно, запасная резина получена, лежит в ящике, посыпанная тальком и 88-ой клей (в нарушение всего и вся) в закрытой банке находится в каюте у механика.
Начальник попросил провернуть линию вала, что и было выполнено после получения «доб-ра» с центрального, снятия валопровода с тормоза и прочих предварительных мероприятий, гарантирующих безопасное вращение трубы диаметром 250 и длиной 21.830 мм с насаженным оборудованием. Убедившись, что метки, нанесённые на резину через каждые 30° находятся на одинаковом расстоянии от верхней части металлических полуколец, крепящих резиновые «покрышки» (как их называл Пониковский) к фланцу экономхода, начальник, кряхтя и вполголоса матерясь, освободил своё тело из плена в трюме и вылез на настил.
– Как ты думаешь. Станислав, выдержит?, – поинтересовался он у главного электрика Бечевинского гарнизона.
– Не знаю. Пока держит. Вылезет – поставим новую. А лучше – приварю кольца, чтобы не мучиться, – ответил тот, пропуская вперёд себя Николая Александровича…
Потом была проверка, игрались учения всяко разныя, а уже в 17.00 на пирсе (благо погода успокоилась, дождь прекратился, да и ветерок поутих слегонца) были построены офицеры ПЛ, офицеры штаба 182-ой бригады и офицеры штаба группировки.
Начальник штаба вновь образованного соединения контр–адмирал Петров Виктор Сергеевич (из атомоходчиков) скомандовал начальнику КП группировки начать доклад. Тот не стал затягивать процесс и вызвал флагманского штурмана.
– Товарищ адмирал, товарищи офицеры. Штурманская боевая часть укомплектована 100%, прикомандированных нет, материальная часть в строю, карты получены, откорректированы. Замечания:…
И начал зачитывать замечания, которые ясно указывали, что никто ничего на борту не сделано и делать опять же никто ничего не желает, штурман обленился как мартовский кот, штурманёнок – вообще непонятно – как и кто его из училища выпустил, секстант с транспортиром путает… и так далее и тому подобное.
Зачитав в течение минут семи свои замечания, капитан 1 ранга выразил надежду, что к завтрашнему утру все они под руководством флагманского штурмана бригады будут устранены, после чего подводная лодка уж точно не напорется на скалы, не выскочит на мель и не столкнётся с надводным кораблём, а сам он лично после прибытия в штаб группировки скомплектует недос-тающие документы и передаст их на корабль. А так – «всё хорошо прекрасная маркиза – всё хорошо, всё хорошо»…
Следующим был вызван флагманский минёр, который заявил, что материальная часть в строю, оружие готово к использованию, личный состав допущен и готов, но вот только мелкие недостатки ещё остались… И пошёл зачитывать очередной список замечаний, который явно явствовал, что взрыва на борту не произошло ещё только потому, что лично он прибыл на борт, проверил, осознал и предотвратил безобразия всякие, а вот флагманский минёр бригады всё никак не может оторваться от стакана, и так далее и тому подобное…
Далее выступавшие от группировки отметили, что вроде бы и ничего подготовка, но вот документация, но вот знания личного состава, отработка по БЗЖ , учения слабоваты, особенно по снаряжению РДУ  пластинами В–64 , суточные планы, СПК вроде и работает, но результатов маловато, так что работать им, подводникам то бишь, работать и работать как пчеле Майе…
Из ряда обличающих и недовольных состоянием дел выбился только начальник техотдела, который заявил, что БЧ–5 готова по всем параметрам и что единственное что осталось, так это съездить в лабораторию ГСМ  группировки и сдать анализы компрессорного масла, которым НЭМС бригады разжился на БЭМе (за что честь ему и хвала!). Что касается отработке по БЗЖ – повторить, ясен перец, не мешает, но особых замечаний у него по этому поводу нет…
*   *   *
НЭМС бригады подводников, которую адмирал Горшков в своё время разместил в бухте Бечевинской на страх американцам, сидел в каюте механика на ПБ–9  и пил чай. Время приближа-лось к 20.00 как неожиданно дверь открылась и на пороге возник капитан 2 ранга, который сразу же представился:
– Капитан 2 ранга Тропин Василий Иванович, техупр. Давай на «ты». Пошли на лодку, проверим, а то завтра нормально поработать не дадут. По дороге расскажешь – что надо дополучить, да и вообще – что и как.
Николай Владимирович отставил чашку с недопитым чаем, встал, пожал руку вошедшему из племени механиков, оделся и пригласил следовать приехавшего из Владивостока за ним. По дороге он сообщил бывшему подводнику (правда тот служил в Приморском крае), что в прин-ципе ничего не надо, но на всякий случай не помешал бы дополнительный баллон ацетилена, что позавчера офицеры техотдела проверили всё тщательно, но если есть охота – пусть скажет что на-до – его помощник всё быстро приготовил, так как он идёт старшим от ЭМС на автономку и в курсе всего.
Перед трапом, ведущим с борта плавбазы на 5-ый пирс механические офицеры поприветствовали вице–адмирала, который стоял перед рубкой дежурного и о чём–то разговаривал с командиром «Камчатского комсомольца».
– Тропин, Вы куда?, – спросил он откозырявших ему офицеров.
– На лодку, товарищ адмирал. Завтра учёния, то да сё – времени будет маловато, зато сейчас пролезу везде – никто мешать не будет. Это НЭМС бригады со мной.
– Хорошо, идите, – разрешил адмирал и повернулся к командиру плавбазы подводных лодок.
Уходящие на лодку офицеры предупредили дежурного по кораблю, что вернутся поздно, чтобы верхний вахтенный не спал, а когда они придут на пирс – вовремя опустил трап…
Придя на лодку, два капитана 2 ранга в течение 4-х часов пролезли в сопровождении Пониковского по отсекам, кап два не поленился залезть в некоторые двигатели – проверить чистоту коллекторов и обмоток и замену щёток – но Пониковского на этом было невозможно «подло-вить» – ибо Станислав проверял более дотошно материальную часть, чем приводил в содрогание и тихий ужас всех механиков на соединении – казалось – вот механик сам лично проверил обтяжку всех вставок в распределительных коробках, все коллектора на двигателях – ан нет, придёт эда-кий толстячок, залезет, куда и матрос в 48 кг не пролазит – и найдёт недоделанное…
Особенно интересовала техупровца муфта экономхода, и снова пришлось Стасу лезть в трюм и показывать, и проворачивать линию вала, и тыкать проверяющего носом в метки на рези-новых полукольцах…
Но как и всегда происходит в этом подлунном мире, проверка закончилась, и механические офицеры к половине первого ночи подошли к борту плавбазы. Верхний вахтенный не спал, бдил, поэтому трап был опущен вовремя, что и позволило офицерам без задержки подняться на борт. Там их встретил дежурный по кораблю, который сообщил, что баня – по приказанию механика – готова, продукты и горячительное – в каюте механика (он приходил часов в 10 вечера, но командир его отпустил домой) всё на «товсь», так что пусть господа офицеры идут подготовятся к парилке, а сопровождающий через 10 минут прибудет к их каютам.
До 03.00 Тропин В.И., Хорин Н.В. и Пониковский С.С. парились и намывались в корабельной парилке, приводя себя в нормальное состояние. Затем прибыли в каюту механика и начали пиршество. Пониковский как всегда не пил (и не надо, читатель, ухмыляться), но закусывал изрядно. Капитаны 2 ранга выпивали, но в меру – чтобы солнышко пораньше встало. Где–то к пяти утра в каюту постучались, и вставший Станислав открыл дверь. За дверью стоял кок с противнем жареной картошки, среди которой наблюдались нехилые куски мяса. «От механика», – была заявлено офицерам ЭМС, после чего противень был вооружен на горку предусмотрительно расстеленных газет «Боевая вахта», а сам моряк исчез из поля зрения пирующих.
Жизнь стала краще, дышать стало веселей. Вилки нашлись в ящике стола механика, «процесс пошёл» – как любил выражаться меченный Иуда…
К 07.00 утра протвинь был чист, закуска практически вся съедена, а два капитана 2 ранга бы-ли «ни в одном глазу», как заявил Пониковский. И это радовало, ибо начальник штаба флота был крутоват по части выпивона – но не в смысле возлияния в себя «огненной воды», а в части лишения всего и вся любителей употребить.
На завтрак в корабельную кают–компанию офицеры благоразумно не пошли, однако Пониковский не поленился отнести противень на камбуз и поблагодарить кормильцев за вкусности. За-тем он, предупредив ЗКБ о том, что механоиды будут ждать всех на корне 7-го пирса, и что со стороны механиков Красенскому подвоха ожидать не стоит, убыл в каюту механика ПБ–9, где оба «насяйника» были уже одеты и готовы к выдвижению на пирс…
На подъём флага были построены все – и прибывшие уже заранее офицеры группировки, и штабные бригады и флотские, во главе которых стоял начальник штаба и инструктировал о порядке и правилах проведения проверки. Потом адмирал прошёлся перед выстроившимися подводниками и невольно задержался перед массивной фигурой Пониковского.
– Где–то я вас уже видел. Не напомните? – спросил он капитан–лейтенанта.
– В Большом Камне, после того, как провалились за предельную из–за минёра. Вы мне ещё «лодочку» вручили, – напомнил вице–адмиралу события четырёхлетней давности Станислав Семёнович (читайте рассказ «Телохранитель»), благоразумно умолчав о предыдущей встрече в адмиральском кабинете по поводу сломанной челюсти моряка (читайте рассказ «Сломанная челюсть»)
– Понятно, – ответил адмирал и прошествовал далее…
*   *   *
– Товарищи офицеры! – заместитель командира бригады, слегка печатая шаг, начал движение к вошедшему в актовый зал «Червоны Украины» Начальнику штаба Тихоокеанского фло-та.
Подойдя к нему на установленное Уставом расстояние, капитан 1 ранга вытянул руки по швам и доложил:
– Товарищ вице–адмирал! Офицерский состав 182-ой бригады, Единой Группировки Сил и Войск на Северо–Востоке РФ и штаба Тихоокеанского флота собраны. Отсутствующих нет.
– Вольно! – скомандовал Фалов и прошёл к своему месту за столом президиума.  – Садитесь!
Офицеры сели. Капитан 2 ранга Хорин с капитан–лейтенантом Пониковским сидели на 5-м ряду, по центру – и вроде бы от начальства далеко, но и обвинить их в том, что они с глаз этого самого начальства скрылись – было невозможно. С правой стороны от Хорина сел представитель технического управления капитан 2 ранга Тропин Василий Иванович, ещё не отошедший от ночной «помывки» и «проверки» подводной лодки, а с левой стороны офицеров ЭМС, где крайним был главный метролог бригады, а справа от него сел командир ЭМБЧ ПЛ «Б–187» (только никому не рассказывайте, читатель, о тактическом номере – это большой секрет!) капитан–лейтенант Николаев Сергей Аркадьевич, что происходил из города вечных «казанских сирот» .
Спереди офицеров электромеханической службы расположились офицеры штаба ТОФ, а сзади – офицеры штаба камчатской группировки, а за ними – офицеры штаба бригады.
 Вице–адмирал угнездился в председательском кресле за столом, покрытым зелёным сукном, оглядел усевшихся офицеров и вызвал заместителя начальника оперативного отдела флота:
– Сергей Львович, начинайте подведение, а я послушаю про ваши успехи в боевой и политической.
Капитан 1 ранга встал, достал из папочки листик бумаги и объявил:
– Штурмана, доклад. Можно с места.
С кресла поднялся седой капитан 1 ранга, открыл свою записную книжку и начал читать:
– Товарищ адмирал, товарищи офицеры. Штурманская боевая часть укомплектована 100%, прикомандированных нет, материальная часть в строю, карты получены, откорректированы. Замечания:…
И начал зачитывать замечания, которые ясно гласили, что никто ничего на борту делать не желает, штурман обленился как мартовский кот, штурманёнок – вообще непонятно – как и кто его из училища выпустил, транспортир с пассатижами путает, флагманские специалисты бригады и группировки смотрят непонятно куда,… и так далее и тому подобное.
Зачитав в течение минут пяти свои замечания, капитан 1 ранга выразил надежду, что к завтрашнему утру все они будут устранены, после чего подводная лодка уж точно не напорется на скалы, не выскочит на мель и не столкнётся с надводным кораблём…
– Я что–то не понял – а что на лодке делали офицеры штабов? – поинтересовался флотский начальник штаба. – Иван Валентинович, у меня такое впечатление складывается, что вы вчера водку пили, а не работали с личным составом. Замечания передайте Сергею Львовичу, а сами – мне утром доклад об устранении замечаний. Следующий.
– Следующим – минер. Прошу вас, Пётр Петрович.
Следующий капитан 1 ранга встал, доложил, что материальная часть в строю, оружие готово к использованию, личный состав допущен и готов, но вот только мелкие недостатки ещё оста-лись… И пошёл зачитывать очередной список замечаний, который явно явствовал, что взрыва на борту не произошло ещё только потому, что лично он, то бишь Пётр Петрович, прибыл на борт, проверил, осознал и предотвратил безобразия всякие…
Выступление офицеров штаба флота не буду приводить дословно, ибо они близко к тексту повторяли доклады офицеров штаба ЕГСВ СВ РФ, единственное, что их отличало – это упомина-ние о том, что свою бездеятельность продемонстрировали не флагманские специалисты штаба бригады, а офицеры штаба бывшей Камчатской флотилии разнородных сил.
Пониковский сидел и слушал выступающих и у него на языке вертелся сакраментальный вопрос: «Господа офицеры! Как же – если судить по вашим докладам – ничего не знающие, ничего не умеющие и ни к чему не приспособленные моряки–подводники откатали и сдали задачи Л–1, Л–2, Л–3 и СЛ, пробыли в море практически 60 суток, из которых 32 – в подводном положении и не утонули на радость нашим заокеанским друзьям, ничего не сломали, не за-топили и не взорвали? Может и правы были весельчаки, заметившие, что любовь к морю прививается созданием невыносимых условий на берегу?»
Но вопросы – вопросами, а подведение итогов продолжалось. Выступил после флагманского РТС-ника флотский медик, который в пику своим товарищам порадовал всех, что медицинская служба к выходу в море готова, укомплектована всеми инструментами и лекарствами, личный со-став до неприличия здоров и болеть, а тем паче умирать, вовсе не собирается, кварцевая лампа для загара в подводном положении в наличии, кислород, бинты спирт всё получено, врач прошёл повышение квалификации, готов к выполнению различных операций и если зарежет кого – так всё сделает в пять секунд, не очень больно, но быстро и качественно.
Закончив доклад полковник медицинской службы, кулаком которого можно (а может и нужно) было разбивать силикатные огнеупорные кирпичи, шумно отдышался и после разрешения адмирала сел в своё кресло.
Заместитель начальника оперативного отдела флота посмотрел в бумажку и объявил:
– Механики, доклад. Только недолго – и так уже больше положенного доклады идут.
Механический кап два бодро подскочил и во всеуслышанье провозгласил:
– Товарищ вице–адмирал! Электромеханическая часть к выполнению поставленных задач готова. Личный состав 100%, отработан, допущен, ЛВД прошёл, прикомандирован на выход ПНЭМС по электрочасти. Материальная часть в строю. Запасы – 100%. Лечебный цикл проведён. ГВП, акустика, магнитные поля – в норме. Обнаруженные недостатки устранены в ходе проверки. Необходимо догрузить баллон ацетилена. Доклад закончен.
Тропин сел и шумно отдулся, затем обратился к офицерам ЭМС славной, непотопляемой и непобедимой никем бригады:
– Извините, мужики, короче не мог.
У вице–адмирала отвисла челюсть, однако он быстро взял себя в руки и сказал присутствующим:
– Учитесь, товарищи офицеры. Капитан 2 ранга Тропин со вчерашнего дня так сказать «в войсках», замечания устранил практически все. Вот так надо служить, а не как вы, товарищ капитан 1 ранга, – обратился Алексей Владимирович к заместителю Начальника РХБЗ. – Вы там всю ночь в бане пропарились, а теперь на лодке трубок  не хватает или просроченные все напрочь…
Подведение итогов продолжилось по накатанной колее…
*   *   *
Р.S.
Как читатель уже догадался, все замечания были оперативно устранены (большая часть просто похерена – ибо никому не хотелось из флотских штабных сидеть до заговения на Камчатке), лодка своевременно вышла в море и проходила в царстве Ния  положенное время, и обнаружила и погоняла супостата, и вернулась – как и подобает героям…