Станция Восточная

На метеостанции "Восточная" градусник показывал -49С. Зима в этом году была особенно суровая. С октября температура падала, а в декабре и январе ртутный столбик днём не поднимался выше -35С. Полюс холода. Морозами здесь никого не удивишь. Мимо станции проходит Колымский трак. Машин мало, редко когда грузовик с продуктами или охотники из местных деревень едут в Якутск. По трассе почти семьсот километров. Для тайги и севера расстояние не имеет значения. От деревни до деревни, от города до города либо на вертолёте, либо на машине. Пологие сопки зелёным, а зимой белым морем уходят далеко на север в тундру. Тайга здесь хвойная, в основном пихты и лиственницы. В долинах и балках ольховый и рябиновый подлесок скрывает прозрачные озёра.

Дом для метеостанции был построен в середине прошлого века. Сруб из колымского топляка. Позже к основному срубу пристроили ещё комнату для хранения приборов, нехитрых запасов еды и поставили железную кровать с сеткой для студентов на летней практике. С северной стороны дома достроили сени. Сени тёплые. Зимой вода в ведре не замерзает, а лишь покрывается тонким стеклянным льдом. Пол приподнят над землёй. Под настилом хранятся дрова, уголь, зимние санки, несколько ржавых лопат и ещё какая-то домашняя утварь, о которой давным давно позабыли.

Степан открыл глаза и посмотрел на часы. Шесть утра. Что бы не разбудить жену осторожно откинул одеяло. Вытянул ноги и встал на холодный пол.

- Сколько времени?, - из кокона одеяла спросила Катя.

- Спи Катюша. Рано, шесть утра. Спи, родная, - Степан нащупал рукой в полутьме стул с наброшенной одеждой. Свитер, тёплые носки и шерстяные треники. Стараясь не шуметь, балансируя на носочках вышел в кухню. Открыл воду. Вода в кране забулькала и потекла ровной холодной, без напора струйкой. Он подставил ладони, набрал воды и ополоснул лицо.

- Зарос, - сказал сам себе и потёр ладонью подбородок. Окно в кухне искрилось ледяными узорами. Внизу рамы вдоль подоконника образовался толстый нарост льда.

- Ну хоть не дует, - подумал Стёпа. Зачерпнул кружкой воду из ведра, залпом выпил и пошёл обуваться.

У двери рядом с печкой стояли его унты. Он присел на лавку и не торопясь натянул их. Толстые, на собачьем меху, удобные унты были сшиты на заказ. Подошва подбита войлоком, внутри тонкая овчинка, снаружи собачьи мех. Степан накинул на плечи овечий тулуп, нахлобучил ушанку и вышел в сени.

В сенях на ватном одеяле спали две лайки. Снежок и Снежана. Снежок приблудился прошлой зимой. Отстал от собачьей упряжки оленеводов или охотники бросили его. Левую заднюю лапу он где-то поранил. Степан чуть было не наступил на него, когда вышел ночью собрать данные с приборов. Собака лежала у входа свернувшись в грязный глубок и ночная метель заносила её снегом. Стёпа толкнул пса рукой, тот не пошевелился. Закоченел. Степан стряхнул с него снег, снял рукавицу и засунул руку в клубок. Там внутри ещё теплилась жизнь. Сил у собаки не было, он был худой, шерсть клоками свисала с боков и левое ухо было разодрано. Стёпа вернулся в дом, нашел старое одеяло, уложил пса на него и занёс в дом. В комнате при свете пёс показался ему ещё меньше, чем во дворе. Степан нагрел чашку с водой и промыл псу глаза, затем вытер мокрой тряпкой собачью морду. Пёс не двигался. Степа пошёл на кухню и достал из холодильника кастрюлю с мясным бульоном. Подогрел бульон, процедил пол-стакана и сунул палец в бульон, проверяя не горячий ли. В кухонном ящике среди разномастных вилкой и ложек нашёл глубокую узкую ложку и вернулся к собаке. Пёс по-прежнему лежал свернувшись в калачик. Степан присел рядом с ним, погладил его по голове, осторожно раздвинул ему пасть и стал ложкой вливать тёплый мясной бульон. Две ложки, через два часа ещё две ложки бульона и так каждые два часа. Пёс согрелся, его тело перестало сжиматься в пружину. Степан взял пораненную лапу и осмотрел её. Через рану была видна кость. Стёпа принёс йод, бинты и обработал рану.

- Ну друг, - Стёпа погладил пса, - теперь я тебе за мамку буду. Ты, это давай, не подведи меня. Рана обработана. Ты не старый, вон рот полон белых зубищ, так что крепись, выживай. А я тут рядом, - Степан осмотрел комнату, обошёл печь, переставил лавку к выходу и подтянул одеяло к печи.

Через два дня пёс ожил. Начал открывать глаза, поднимать голову и слизывать еду. Стёпа накрутил ему фарш из мороженой оленины и трески. Мясо перетёр, что бы ни одной рыбной косточки не осталось. Выдавал еду собаке маленькими порциями, разбавлял с бульоном и водой. Пёс лежал на одеяле, иногда его трясло мелкой дрожью, он скулил во сне, но от еды не отказывался. Это был хороший знак. Степан в душе радовался. Иногда он усаживался рядом с собакой на пол, облокотившись спиной на тёплую стенку печи, читал и гладил пса по голове. Через неделю Снежок встал и попросился на двор. Степа открыл ему дверь в сени, затем на улицу. Пёс шёл шатаясь, опустил голову и поджав хвост. Как тяжелобольной, который чудом выкарабкался из кризиса, но ещё балансирует между жизнью и смертью. Во всём его теле чувствовалась затяжная болезнь, отступивший страшный голод и в то же время едва уловимая надежда на жизнь. Он медленно вышел во двор, поднял голову и потянул носом. Снег крупными хлопьями падал псу на морду, а он стоял и смотрел вверх. Степан топтался на пороге.

- Прям, как с Богом общается, - Степан похлопал себя по плечам. Холодный ветер закружил позёмкой и хлопнул входной дверью.

- Ладно тебе, слаб ещё на холоде стоять, - Стёпa позвал пса, - Иди, покрапи сугроб и айда в дом.

Пёс повернул голову на голос Степана, неуверенно подошёл к сугробу и поднял лапу. Горячая струйка жёлтого с красным вымыла дырку в белом снегу.

- Да, брат. Подстыл ты, - Стёпа осмотрел кровяные разводы, - Ну ничё, у меня на то специальная трава есть, попьёшь и подлечишься.

Пес опять задрал голову и посмотрел на небо. Снежные хлопья таяли на горячем носу.

- Пошли в дом, - Стёпа махнул ему рукой. Собака медленно затрусила рядом.

В доме Снежок сразу улегся на своё место, на одеяло. Стёпа поставил рядом миску с водой. Пёс положил голову на лапы и закрыл глаза. В рабочей комнате станции были рация и телефон. Телефоном Степан почти не пользовался. Все рабочие переговоры шли через рацию. Но сейчас он взял трубку, прошёлся пальцем по списку имён и набрал номер.

- Алё. Оленья? Привет дежурный. Это тебя с метеостанции беспокоят. Степан Шалов, - в трубке что-то ответили, - Соедини меня с мед.частью. Будь добр, - В трубке бодрый голос дежурного авиабазы поинтересовался Стёпиным здоровьем, - Слушай, дай мне с вашим доктором поговорить, - На том конце щёлкнуло и Степа услышал молодой женский голос.

- Майор Светлова. Слушаю вас.

- Здравствуйте, майор Светлова. Мне бы с Иваном Петровичем переговорить. Я Стёпа, с метеорологической станции. Он мне буквально на два слова нужен.

- А его нет, я его замещаю, военврач Светлова. Чем могу вам помочь?

Тут Степа задумался. Одно дело объяснять Петровичу, с которым он ни раз виделся и даже выпивал на Новый Год, и совсем другое объясняться по телефону с незнакомой, по голосу молодой военврачихой.

- А когда Иван Петрович вернётся?

- Через три недели. В отпуске он. На Большой Земле. Я вас слушаю.

Степан прижал трубку к груди и стал лихорадочно подбирать слова в голове.

- Понимаете, у меня тут такое дело. Собака приблудилась, больной пёс. Я его выхаживаю. Он ничего, уже встает, - Степа сделал паузу, обдумывая как бы поделикатней сказать военврачу о том, что собака ссыт кровью. В трубке молчали.

- Так вот, - продолжал Степа, - Он, пёс мой, - "мой" вырвалось неожиданно и придало Стёпе уверенности, раз "мой", значит всё правильно он делает.

- Сегодня первый раз на улицу сам вышел по своим делам. Вы понимаете?, - продолжал он.

- Я вас слушаю, - голос был приятный.

- Я вам говорю, пошёл пёс по своим делам. А после того, как он помочился, на снегу кровь. Инфекция у него, - Он хотел было добавить для верности, что по себе знаете про кровь и инфекцию, но вовремя остановился.

- Я поняла. Как вас по имени отчеству?

- Степан Васильевич, - быстро отчеканил Стёпа.

- Какая собака и сколько весит?

- Лайка, весит килограмм сорок, может меньше, - Степа посмотрел на пса. Тот дремал и мелко трясся.

- Степан Васильевич. Я должна осмотреть больного, - голос поперхнулся, как если бы человек улыбнулся во время разговора, - Вернее собаку. Скорей всего лайке нужны антибиотики. Как закончится моя смена я к вам подъеду или попрошу лётчиков к вам подкинуть. А пока давайте ему больше пить. До свидания, - И она положила трубку.

- Вот такие дела, брат, - Степа зашагал по дому, критически осматривая холостяцкую берлогу.

- Вот такие дела, - ещё раз он повторил для уверенности и начал собирать разбросанные пожитки. По его меркам в доме был порядок. Но в доме давно не было женщины. Давно. Три года. Здесь живут мужчины - он и его напарник. Степан собрал вещи и убрал их в в здоровенный сундук, заглянул под лавку и под стол. На всякий случай ещё раз перемыл чашки и смахнул пыль с телевизора. Календарь с голыми девицами спрятал в шкаф за книги и сел как школьник на стул. Затем встал и подбежал к зеркалу. Из зеркала на него смотрел заросший щетиной мужик лет сорока. Степа провёл рукой по щетине и крякнул от неудовольствия. В кухне набрал в таз тёплой воды, скинул свитер и помылся до пояса. Завернувшись в свежее полотенце, полуголый, в шерстяных носках на голую ногу, он пританцовывал перед зеркалом и брился. Пёс лежал на одеяле и туманными глазами рассматривал смешного и доброго человека.

К вечеру, совершенно изможденный ожиданием, Стёпа задремал в кресле. Ему приснился здоровый пёс, тот сидел напротив Стёпы за столом и разговаривал с ним человеческим голосом.

- Проснитесь, Степан Васильевич, - Голос был ласковый и женский.

"Женский": - дошло до него. Сердце ухнуло и провалилось. Степан открыл глаза и тут же закрыл их снова.

- Проснулись, ну вот и хорошо, - Молодая, невысокого роста женщина, с румяным лицом и ясными голубыми глазами смотрела на него и улыбалась.

- Простите, бога ради. Задремал, - Стёпа вскочил из кресла. Вытянулся по стойке смирно и покачнулся.

- Ну, показывайте мне вашего больного. Как его зовут?, - Военврач ласково посмотрела на Степу, а затем на Снежка. На вид ей было не больше тридцати.

- Простите ещё раз. Снежком назвал. Вот он приблуда, - Стёпа сел рядом с собакой.

- А меня Катерина Васильевна. Можно просто Катя. Будем знакомы. Я тут на службе недавно. Приехала подменить Петра Ивановича пока он в отпуске. Я сама родом из Синегорья. Закончила Военно-Медицинский в Питере. Приписана к Восточному военному округу.

Она не переставала говорить. Голос у неё был мягкий, ровный, без высоких ноток, свойственный добрым нянечкам или детским врачам. Стёпа и пёс, оба невольно поддались её обаянию и расслабились. Она ощупала собаку, прослушала легкие, проверила рёбра, кости, прошлась нежными пальцами по холке, заглянула в уши, в пасть и потрогала нос. Затем вымыла руки и что-то записала в блокноте.

- Ну что, Степан Васильевич. Температура скорей всего вызвана инфекцией. Хорошая новость - кости целые. Видимой инфекции нет. Глаза и уши чистые. Я рекомендую пропить три дня антибиотики, утром и вечером по четверть таблетки с едой, - Она достала из сумки баночку, отсчитала таблетки, пересыпала их в бумажный пакетик и аккуратным почерком надписала: "Снежок. Одна четвёртая таблетки утром и вечером".

- Следите за стулом и аппетитом. Если будет понос, бывает от антибиотиков, дайте псу активированный уголь. Одну таблетку два раза в день. А в остальном покой, хороший уход и калорийное питание, - Она широко улыбнулась и погладила пса, - Снежок, мы тебя на ноги поставим. У нас в тайге болеть нельзя.

Пёс приподнял голову и слабо завилял хвостом.

- Катерина Васильевна, может чаю?, - Степан жестом пригласил её на кухню.

Она посмотрела на часы, что-то прикинула в голове и не отказалась.

Стёпа засуетился, поставил чайник, побежал в "холодную" комнату за новой банкой варенья, расставил чашки на столе и даже нашёл две одинаковые чайные ложки.

- Всё, как в лучших домах, - сам себе похвалил.

Они пили чай. Она сидела напротив него и маленькими глотками пила обжигающий горячий чай. Чашку держала двумя руками, варенье набирала чайной ложечкой из розетки и аккуратно слизывала его, причмокивая пухлыми губами. Завиток каштановых волос выбился из прически и упал на плечо. От горячего чая или от мороза щеки её раскраснелись и от этого голубые глаза казались ещё ярче. Степа смотрел на Катю, слушал её спокойный и ровный голос и погружался в гипноз необъяснимой неги и блаженства. Ему хотелось, что бы время замерло, что бы она не смотрела на часы, что бы прямо сейчас началась метель и снегопад и ей бы пришлось остаться здесь с ним на всю ночь. Он даже представил, как предложит ей кровать, а сам будет спасть на кухне на топчане или рядом с собакой прямо на полу. А утром он ей сделает его фирменную яичницу с белым хлебом, солёным лососем и жаренным луком.

- Степан, вы меня слышите?, - Катя окликнула его, - Через пять минут "самоходка" должна подъехать. Ещё раз, не забудьте по четверть таблетки утром и вечером.

Он помог ей надеть пальто, она поправила шапку и протянула ему руку. Степан сжал её маленькую ладошку и задержал её в своей руке. Она почувствовала его смятении, заглянула ему в глаза и накрыла его руку второй ладошкой.

- Степан, я к вам приеду через пару дней проведать Снежка, - пообещала она.

Он проводил её до дороги, помог забраться в машину. Она махнула ему рукой. Ветер задувал в раскрытый тулуп, снег заваливался за воротник, а он стоял и смотрел на дорогу, пока машина не скрылась за поворотом.

Стёпа вернулся в дом, скинул тулуп и присел около собаки.

- Снежок, она приедет через пару дней.

Неизвестное до сих пор ему состояние счастья захлестнуло его. Ему захотелось выбежать во двор, раскинуть широко руки и закричать.

- Господи, она ещё приедет!

Но он лёг на пол рядом с собакой, прижался к псу и закрыл глаза. Катя вернётся, они будут пить чай, она будет говорить, а он будет слушать и задыхаться от переполняющего его чувства. Снежок почувствовал, что что-то очень хорошее случилось, открыл глаза и лизнул Стёпу в ухо.