Память детства

 
  «Конкурс-Дитя войны-памяти Любови Розенфельд» (Международный Фонд Всм)http://www.proza.ru/2018/11/27/1332
 
Первое, что Санька в своей жизни помнил - это неудачный поход в детский сад. За завтраком с вкусной манной кашей, не понравился он чем - то своему неугомонному  соседу, и тот с размаху пригрел его горячей ложкой по лбу. Разноцветные искры снопом посыпались из глаз в разные стороны, впоследствии ему еще не раз случалось любоваться ими, но те - первые - были самыми красивыми запоминающимися и самыми яркими в его жизни.
 Поплакал, как все дети, от боли и обиды, что не удалось доесть такую вкусную манную кашу, а затем гордо ходил с повязкой на голове - признаком первого своего "боевого крещения." Мальчишки постарше с одного двора стали называть его  Щорсом, а отец даже показал ему картинку этого командира с перебинтованной головой.

Отец. Сколько Санька его помнит, всегда ходил на костылях, это были два неразлучных  друга сопровождавших его с самой войны повсюду. В войнушку детвора играть любила. Это было самым любимым развлечением для нее - кроме футбола, конечно. И нередко малыш  приставал к отцу, чтобы тот рассказал ему как он бил на фронте фрицев.  Но отец всегда в ответ только отмалчивался, не любил  он ее проклятую вспоминать сколько Санька его не просил.

 Впоследствии только и узнал от матери, что отец с первых дней войны был на фронте связистом. А после тяжелого ранения и госпиталя не ушел с передовой, хотя и имел на это полное право, стал подвозить на лошадях продовольствие и боеприпасы на передовую, назад же вывозить раненых и убитых солдат. И самое страшное самому же с товарищами хоронить их в братских могилах.

Но в 43-м вновь не повезло. Попал вновь под обстрел с  самолета. Лошадей поубивало, телега вдребезги разлетелась, его собой прикрыла, но от ран не спасла,  так раненного да контуженого - еле выходили его в госпитале врачи во второй раз. На этом война для него закончилась уже окончательно и бесповоротно, подарив ему на память два друга - костыля.

Сколько Санька с детства себя помнит, к ним в дом постоянно шли люди. Один сапожник на всю округу, вот и несли ему в основном  одни солдатки, свою нехитрую дранную обувку на ремонт. Никому отец не отказывал, у всех все принимал, несмотря на отсутствие гвоздей.

Даже Санька отцу помогал, принося ему такие нужные палочки, из которых он мастерил деревяные заклепки вставляя в обувь вместо гвоздей. После войны отцу запретили работать на дому, и пришлось ему вышагивать каждое утро в артель при мастерской, проделывая не близкий путь на костылях.

У каждого человека обязательно остаются в памяти какие - то детские воспоминания о запахах своего такого уже далекого, но родного дома. У Саньки - это запахи сырой кожи и лекарств,они никуда никогда не улетучивались, основательно пропитав все углы  их небольшого домишки. Даже тогда, когда отец лежал в госпитале (а попадал туда он довольно часто).

 В госпиталь, с матерью, проведывать  отца Санька любил ходить. Кормили там раненых по тем временам хорошо, и отец обязательно припасал для него какой -нибудь гостинец. А иногда в маленькую ладошку сына вкладывал маленький холодный кусочек осколка, извлеченного врачами из  его тела - подарок на память от прошедшей войны.

Помнит Санька и праздники с парадами да с военными духовыми оркестрами. Подражая  взрослым, гордо они тогда вышагивали ватагой по неровной мостовой. Война почистила их улицу основательно, вернулись только дед Иван с одной рукой, да отец на костылях.

 На майские праздники они надевали свои выцветшие гимнастерки с медалями и садились у ворот возле дома на лавку, о чем -то тихо беседуя. А вечером, за праздничным столом, поминали  своих товарищей и соседей не вернувшихся с войны, а затем спорили друг с другом до хрипоты. Обсуждая стратегию минувших сражений и  исправляли по ходу  ошибки допущенные нашей армией в той проклятой войне.


 Затем отец доставал из сундука гармошку и под ее жалобное пиликанье то ли пел то ли плакал с дедом Иваном почти до утра. Играть на гармошке отец не умел, но кое -- как приноровившись подбирал мотив на слух. Ах как хотелось Саньке подержать на коленях эту гармошку, перебирая разноцветные кнопочки, но она всегда потом укладывалась в сундук под замок. Отец привез ее с войны, в память о погибшем друге, и доставал только по великим праздникам.

Потом подростком, когда отца уже давно не стало, Санька спросил у матери о гармошке, но в трудный час она ее и отцовы награды обменяла на продукты, о чем впоследствии очень жалела. А умер отец в  53- м, достали - таки его проклятые раны. В последний путь, в последний раз, провезли его лошади на телеге до кладбища с сидящим рядом Санькой и вместо кучера с одноруким дедом Иваном.

 Помнит Санька свою большую обиду и сожаление, что отца уже нет в живых. Когда его семилетнего пацана выкинули из магазина. Хлебные карточки уже отменили. Но живые очереди были очень большие. Как Санька глядел с большой завистью голодными глазами на счастливчиков выходящих со свежим хлебом из магазина. Запах этого хлеба витал на всю округу, отзываясь спазмами в пустом желудке.

 Не выдержав, зажав в кулаке рубли на хлеб, полез между ног к прилавку. И уже у самой заветной цели здоровенный детина подхватил его и поплыл он над головами  по рукам выкинутый из магазина прямо на асфальт. А ведь он этого мужика помнил прекрасно, не раз отец ему обувку чинил. Вот бы жив был отец! Он ему обязательно костылем бы надавал!

Прошли годы. Сан-Саныч уже давно сам стал дедом, по возрасту его отец сегодня бы ему в сыновья годился. Но он всегда его помнит молодым, красивым (хотя отец редко брился из - за шрама на лице).

 Когда ему была оказана высокая честь среди избранных нести Олимпийский огонь. Олимпиады 2014 года, на Мамаеврм кургане в Волгограде, то спустившись с лестницы у подножия он встал с факелом на одно колено, в память о всех погибших на этом кургане и своем отце. Так сердце ему подсказало.

 Сегодня старое кладбище  закрыли, на том месте огромный глубокий карьер по добыче  камня зияет. Все могилы солдат перезахоронили в братскую могилу в уютном парке среди цветущей зелени и  вечно плачущих ив.

Но нет почившим солдатам сегодня покоя. Над Докучаевском снова снаряды летают, как в далеком 42-м,снова война на многострадальной украинской родной земле. И теперь внуки падают на мерзлую землю сраженные вражескими пулями. Господи! Когда же это все закончится?