Алжирский пленник - часть 31

Но недолго я предавался своим размышлениям, грея то один, то другой бок у костра.  Зино позвал меня смотреть, как будут выкапывать наш ужин из песка.  Сначала Измаил выковырял палкой лепешку. Победоносно и радостно поглядывая на нас, тоже с искренним интересом следящих за процессом. Лепешка получилась под цвет песка, сухой и слегка подгоревшей к краям. Шеф-повар Сахары, долго и тщательно отряхивал с нее песок, быстрыми движениями ладоней. Сдув остатки песчаной пыли, надломил  пышущую жаром хрустящую корочку. «Наверное это здорово вкусно?!» - думал я про себя. Попробовать дали мне первому. На голодный желудок она показалась мне действительно вкусной и я искренне похвалил сияющего счастливой улыбкой Измаила. Лепешку отнесли к другому костру, где расстелили на песке покрывало. Там уже сидели кружком остальные и дружно взялись ломать лепешку на мелкие кусочки, которые бросали в тарелку. Я сидел, не понимая, зачем они это делают? Измельченную таким образом лепешку отдали обратно Измаилу. Мне все время казалось, что они что-то делают не так и им надо подсказать как надо. Но они со знанием дела совершали какие-то нелогичные для меня действия. Измаил взял тарелку с раскрошенной лепешкой и пошел к чугунку. Из открытой крышки чугунка сладко пахнуло тушёными овощами. «Счас похлебаем!» - предвкушал я, глядя на полный чугунок с плавающими в наваристом бараньем бульоне овощами. Но Измаил достал из чугунка пару ложек этого бульона, скупо полил им раскрошенную лепешку и стал разминать ложкой! Я в ужасе огляделся, ища объяснения и чуть не вскрикнул: «Ты что же это делаешь?!!!» Но увидел, что остальные стоят довольные и, видимо, наслаждаются этим зрелищем. Измаил продолжал издеваться. Он отложил сочные разваристые куски мяса в отдельную миску, а вареные овощи положил в тарелку с лепешкой и тоже стал разминать. «Жидкости, жидкости добавь!» - мысленно стонал я. Но Измаил видимо берег эту ценнейшую жидкость, для какого-то особого случая и больше не добавлял. Довольный собой он отдал готовое блюдо Ханджу и тот понес его к нашему костру. Я растерянно продолжал стоять у чугунка в ожидании, что мне нальют еды, но Зино махнул мне рукой: «Иди сюда, Арсени, иди сюда есть!» Я сел вкруг вместе со всеми на покрывало. Приготовленное таким образом овощное пюре все стали дружно загребать, каждый своей ложкой, запивая зеленой газировкой и соком. Я делал вид, что тоже необычайно рад, а про себя продолжал недоумевать: «Ну, вот зачем они это сделали? Можно было просто наложить тушёных овощей по тарелкам, дать каждому свой кусок лепешки и есть так, как кому нравится. Любите разминать, пожалуйста! А мне вот хочется по-другому, по-русски!» Правда, некоторый резон в этом был. Тарелка на такую компанию была всего одна – мыть гору посуды не надо. Здесь же пустыня!
Мясо в Алжире принято есть отдельно от всего остального, поэтому в самом конце всем раздали по кусочку баранины. Мне, по местному обычаю, как гостю положили самый большой кусок. Я из деликатности, неуместной в данном случае, отделил часть и положил обратно в тарелку. Зино стал мне ласково выговаривать, что это так принято у них, это традиция. Но я был неумолим: а у нас такая традиция - всем поровну!
После еды полагался снова чай. Мы еще раз выпили его по пятьдесят граммов, оживленно беседуя. Надо сказать, такие совместные трапезы сближают. Пиры, гулянья, застолья и званые ужины – это не просто еда за общим столом, после них появляется чувство единения и взаимоуважения. И мы действительно, поев и выпив, (чуть не написал: выпив и закусив) стали кажется, лучше понимать друг друга. И я уже мог простить им их странные, на мой взгляд, кулинарные изыски, а они мне мои капризы.
Посидев еще немного у костра, несколько человек, в том числе и местный художник попрощались и уехали обратно в Игли. А мы поставили палатки и пошли спать. Пока было еще не очень поздно, и было сравнительно тепло, я лелеял мысль, что мне позволят спать под открытым небом. Комаров здесь нет, дождя тоже. Чего бояться? Но сейчас я бы и сам не отважился на это. От призрачно-лунных песчаных волн Сахары тянуло прохладой, и я с удовольствием спрятался под одеяло. За ночь, несколько раз просыпался, но вылезать из нагретого местечка было неохота. Один раз я все-таки выполз из палатки и ахнул. Луна скрылась, и небо до горизонта распахнулось космосу! Оно светилось звездами, как огнями большого города. Здесь я нашел и Большую Медведицу и Полярную звезду. В наших широтах они видны раньше, чем тут, на семь часов позднее. Поэтому и не было привычного мне неба. Успокоенный этим радостным открытием, я снова закутался в одеяло и уснул уже до утра.