Согласие не требуется... 6

      И все-таки…, есть некоторые вещи, которые я просто не мог не заметить. Едва это пришло
мне в голову, я уже не мог избавиться…, к примеру, такая мысль – я никогда не думал, что страх
может так возбуждать. Странно, да? Любовь, там, похоть…, а тут ведь этого не было, мы были
едва знакомы, но если так подумать, в других обстоятельствах, я мог бы ей увлечься. У нее были
все данные для того, чтобы нравиться мужчинам, и более того, все данные, чтобы увлекать и
заставлять желать. А вот я…, это вряд ли, я слишком обычный, да и не очень остроумный…,
когда-то был, когда-то мог поддержать разговор и повеселить компанию. Когда-то, но не сейчас…

      Между прочим, так думать о себе, это странно. Одно дело критика, я тут я словно пытаюсь
сказать что-то другое, совершенно другое, а выходит только так. Значит, страх…, и конечно,
слова ее, ну о том, как мне следует к ней относиться, это ведь ненормально. Не по человечески.
Чтобы так относиться к людям, надо какое-то другое сердце иметь. Вот не скажу, что я какой-то
там слишком добрый…, да, мне тоже приходиться принимать достаточно жесткие решения, но
все они касаются работы. Именно по работе доводилось мне и слезы наблюдать, и истерики, и
даже угрозы с проклятиями. Но в обыкновенной жизни, я скорее сочувствовал всем этим людям,
ну или почти всем, а что бы вот так – это как-то неправильно.

      …я продолжал ворочаться, на правом мне было как-то не так, и на левом, мне было совсем
не так. В таком положение доставалось мне очень странное зрелище, где присутствовали
спутанные волосы и обнаженная спина Иры, которая в синеватом свете ночника, если и была
сексуальной и соблазнительной, то в очень метафизическом смысле. Ну, или в каком-то очень
извращенном смысле, потому что она казалась мертвой, меня так подмывало проверить, жива ли
она, теплая ли у нее кожа. И когда я, так и не сумев побороть искушения, дотронулся до нее, был
скорее удивлен, нежели чем успокоен тем, что она и дышала, и была теплой, и даже двигалась…,
а потом. В общем, в какой-то момент она перевернулась на спину и раскинулась. Это было
ужасно, клянусь! Все это, грудь, со следами от сбившейся простыни, все еще возбужденные
соски, а еще, следы моих прикосновений – это было отвратительно, меня даже замутило…, хотя,
уверен, это должно действовать наоборот…

      В конце концов, я не выдержал и вынужден был подняться с постели. Будь я дома, я бы
нашел, чем себя занять, в конце концов, бессонница не такой уж редкий гость. И если вдруг, мне
не спалось, а пить таблетки не было никакого желания, я брался за книгу. Иногда доставал
первую попавшуюся с книжной полки и читал. Бывало, что я так и засыпал, но иногда мог
увлечься и просидеть с книгой до самого утра. Следующий, после таких бдений день, шел
трудно…, иногда даже с головной болью, но в целом, обычно, я был доволен. Но никогда до этого
у меня не было бессонницы после…, после хорошего секса, как принято говорить. Я уставал,
женщина уставала и мы благополучно, обнявшись, засыпали до самого утра…, но почему-то не в
этот раз.

- …не так, со мной, с ней…, черт, да здесь вообще все не так…

- Философствования в будуаре, - услышал я знакомый голос, и мгновенно температура в
номере упала градусов на пять.
- Кто здесь?
- Глупый вопрос, - это был другой голос, но и он был мне знаком. Был знаком именно в
этом помещении.
- Послушайте, я не имею отношения к вашим делам, я просто приехал в командировку,
сделал свои дела и собираюсь возвращаться, вы же сами все знаете!
- Федор Михайлович, вам не надо было приезжать…, место здесь гиблое, темное…
- Беспросветное, - добавил еще оттенок второй голос.
- Хотите сказать…
- Не обязательно…, те, кому здесь не место, уезжают вполне нормально, некоторые, но
немногие…, по большому счету, они даже и не замечают, что в этом городе многое
идет по-другому.
- Я…
- Вот только они не видят и не слышат нас, а вы почему-то видите…, и даже
разговариваете с нами.
- Что же это значит?
- Вот и нам интересно, Федор Михайлович. Может быть, в этом следует разобраться…,
как вам такое предложение?
- Разобраться, - я почему-то почувствовал, что в этом слове есть некоторая надежда…, -
да, наверное, стоит разобраться.
- И кстати, я думаю, вам лучше накинуть что-нибудь на себя, мы…, от нас веет холодом,
как вы уже успели заметить.
- Да, успел, - кивнул я, пытаясь взглядом отыскать одежду.
- А кроме того, вид не совсем одетого мужчины пробуждает в нас весьма низменные
страсти, - то ли пошутила, то ли просто отметила та, вторая.
- Вот уж не хотел бы, - практически прошептал я, но все равно был услышан, и весь
процесс моего одевания сопровождался хихиканьем и скабрезными, а то и вовсе злыми
шутками. Однако, мне было настолько страшно и холодно, что я предпочел не
реагировать на них…

      Я был в брюках, в рубашке, а потом еще и халат накинул, потому что в комнате
действительно было холодно. Иногда мне казалось, что у меня изо рта идет пар…, а может, так
оно и было на самом деле. А потом вдруг включились еще два светильник, и я смог рассмотреть
двух девушек, которые сидели на диване. Одна облокотившись на левый подлокотник, а вторая на
правый.

- О…, это вы, вы разговаривали со мной, в аллее, на скамеечке, - я как-то сразу вспомнил
эту девушку.
- Меня зовут Лиза.
- Я почему-то так и подумал…, а вас я видел там, на площади, вы и одеты были так же,
юбка и шубка, вы Виолетта.
- Это и преимущество, и недостаток призрачного существования, - усмехнулась
Виолетта, одна и та же одежда, одна и та же прическа…, но зато ее не обязательно
стирать или поправлять. Первое об одежде, второе о прическе, разумеется.
- Разумеется, - я не стал спорить, точнее, мне было не до этого, только сейчас я понял,
что они мгновенно поменялись местами, не поднимаясь, и не сходя с места…

      То есть, только что слева сидела Виолетта, но прошло мгновение, и вот уже на ее месте
сидит Лиза. То же положение, та же улыбка, а вот человек другой, стоит признать, это был еще
тот фокус, правда было совсем не смешно, мало того, я почувствовал, как внутри у меня все
сжалось, а по телу побежали крупные мурашки.

- Я…, я…, это…
- Это нормально, - пожала плечами Лиза, - вот такая она, наша призрачная жизнь.
- Свои преимущества, свои недостатки – помнишь?
- Да-да, конечно…
- И так, Федор Михайлович, пожалуй, нам пора поговорить, пока эта ваша сексуальная
фантазия не проснулась. Вы ведь не против?
- Я слушаю.
- И так, зачем вы приехали в этот городишка?
- С инспекцией, тут есть бюро, вот меня и прислали…, - ответил я невольно пожимая
плечами, ничего дурного, просто я подумал, что призракам совершенно ни к чему
интересоваться такими делами. Подумал, но не сказал этого вслух.
- Бюро…, инспекция…, - с усмешкой повторила Виолетта.
- Это моя работа.
- Проверять организации, которых не существует?
- Что значит – не существует, конечно, она существует, я провел там два дня, с
начальником их разговаривал, с главным бухгалтером, документы их проверял…, я и
отчет составил о проверке.
- Целый отчет?
- Да, вон там, в кейсе лежит, - я указал на чемоданчик на журнальном столике.
- Я полюбопытствую, - произнесла Лиза, приподнимаясь на диване и открывая кейс…

      А я готов был поклясться, что сдвигал колесики кодового замка, но Лиза открыла его
совершенно спокойно. Открыла и вытащила папку с отчетом. Я сделал еще одну попытку, но…

- Это секретная информация, там же государственные деньги…
- И все это написано невидимыми чернилами, - на этот раз документы смотрела уже
Виолетта, - вот это подход к секретности.
- Я…
- Виолетта, ты о чем?
- Смотри сама, - девушка подняла пару листов, мгновение, и их уже просматривала Лиза,
а вторая девушка только тянулась к бумагам. У меня слегка закружилась голова.
- Ничего, просто чистые листы, - Лиза повернула бумаги ко мне, сначала одной
стороной, затем другой, где отчет?
- Это что еще за фокусы, - я развернул кейс к себе и принялся листать бумаги, я ведь
отлично помнил, как писал этот отчет.

      Однако они были абсолютно правы, ни на одном из шести листов бумаги не было написано
ни слова. Это были просто чистые листы бумаги…, я хотел взяться за записную книжку, у меня
всегда есть под рукой рабочая записанная книжка, там я делаю текущие пометки, записываю
наблюдения, иногда записываю важные вопросы…, но ее не было на месте, я перерыл весь кейс,
сверху донизу…

- Что же это, Федор Михайлович?
- Да, что это?
- Я не понимаю…, - я растерянно опустился в кресло, черт возьми, я действительно не
знал что это такое.
- Вы потратили казенные деньги, потратили свое рабочее время, и даже не удосужились
не написать ни слова?
- Но я звонил, отчитывался…, вспомнил я еще один эпизод.
- Звонили?
- Да, приходил вечером и обязательно звонил, по телефону…, такие правила.
Существует специальная инструкция, если вечернего звонка нет, это означает
проблемы с инспекцией…
- Какие интересные правила, Лиза, ты знала об этом?
- Нет…, а какие могут быть проблемы?
- Ну…, там, оказание давления со стороны местных властей, иногда, попытка подкупа,
угрозы.
- Ничего себе работка! И знаете, Федор Михайлович, я бы хотела видеть ваш телефон.
- Он там, на столике, - я потянулся за ним, но Виолетта опередила меня.
- Вижу-вижу…
- О…, пожалуй, это странно, - произнесла Виолетта, показывая телефон то мне, то своей
подруге.
- Да не мельтеши ты, - прикрикнула Лиза на Виолетту, - хотя, это и правда странно,
телефон выключен, уже целую неделю с него никто не звонил…
- Это невозможно!
- Смотрите сами…- девушка небрежно перебросила мне телефон. Надо ли говорить, что
она не врала.
- Так что же с вами не так, Федор Михайлович?
- Я…, я не понимаю, в чем! То есть, я не знаю, что не так! Раньше все было нормально!
- А раньше, это когда?
- Ну, прошлый раз, например, это ведь не первая моя командировка!

      Все это, точнее, все происходящее, буквально, приводило меня в отчаянье…

- А знаешь, подруга, так иногда действительно бывает, проходит день хорошо. Утро,
там, обед, ужин, и даже спать ложишься уверенный, что все в порядке, а потом
наступает следующее утро и уже ничего нельзя изменить, а жизнь уже катиться под
откос, практически, вся жизнь…
- Да, - кивнула вторая девушка, - это мне знакомо. Сегодня ты студентка, приехала к
родителям на каникулы, ходишь по подругам, зазываешь на чай с тортиком, а завтра с
утра все принимают тебя за проститутку и наркоманку, а к вечеру так и вовсе,
мертва….
- Виолетта, Лиза, послушайте, я не знаю чего, вы от меня хотите! Если вы хотите что-то
узнать, спрашивайте, я отвечу, то есть, конечно, отвечу, ну если сам знаю ответ….
Спрашивайте…

      И вдруг в комнате стало тихо. Девушка замерли, словно прислушивались, замер и я,
пытаясь угадать, к добру ли вот эта пауза, или после нее все станет совсем плохо.

- Что-то происходит, ты слышишь?
- Да, - прошептала Виолетта, и я готов поклясться, что видел, как она вдруг изменилась в
лице, не как обычно, а иначе, словно на какое-то мгновение лицо заменила какая-то
маска. Очень страшная, белая, мертвая.
- Не к добру это…
- Не к добру, и место это какое-то…
- Это кладбище…, пустырь за кладбищем…
- О-о-о суки, - Виолетта даже не простонала, она взвыла, от чего взорвалась чашка на
столе, потом еще что-то в ванной, а еще температура в комнате, с ней тоже что-то
произошло…

      Они исчезли. Обе. Еще секунду назад я наблюдал их чехарду то Лизу, то Виолетту, и вот
их уже нет. В комнате разгром, а еще этот запах…, тонкий, приятный, но с горчинкой, словно
кто-то брызнул французскими духами. Позади, на кровати зашевелилась Ираида Семеновна,
откровенно говоря, я совершенно успел забыть о ней. Я оглянулся…. Она лежала на кровати,
одеяло было натянуто до самых глаз, из-за чего из-под нижнего края одеяло виднелись ее ноги.
Заметив мой взгляд, она их быстро подтянула.

- Я…, я сейчас встану, - торопливо пообещала она и зашевелилась, перебираясь к краю
кровати.

      Она уже и ноги свесила, но замерла, всматриваясь в мое лицо, было в нем, наверное, какое
отражение того, что здесь…

- Вам не понравилось?
- Что, - то есть, я даже и не понял, о чем она говорит.
- Ну, ночью…, может, я не так хороша…, или со страху что-то не так сделала.
- Да с чего ты вообще взяла-то!
- Просто у вас такой взгляд, я даже…
- Они здесь были, - перебил я Ираиду Семеновну, - Виолетта и Лиза.
- А…, о-о-о…, - женщина как была, бросилась мне в ноги, - не отдавайте меня им, я
умоляю, не надо, пожалуйста…

      Наверное, надо было что-то делать, не знаю, а я стоял как столб, но откровенно говоря, со
мной никогда ничего настолько странного не происходило…, я просто растерялся. Призраки эти
мерцающие, потом, не пойми что с работой, а теперь еще и голая, едва знакомая мне женщина, с
которой я, однако, умудрился провести ночь, причем, по ее инициативе. То есть, я не уверен, что
это может служить оправданием, но я действительно, растерялся…

      Наверное, так бы и дальше стоял, разглядывая голую спину, ноги, плечи…, если бы вдруг
не понял, что она пытается поцеловать мои ноги. Я отпрянул, но слишком резко, просто от
неожиданности, из-за чего получилось, словно я ударил ее в лицо.

      Она опала, просто распласталась на ковре и завыла, и это был такой звук, такой звук, что
мне захотелось ее придушить, просто взять за горло и сжать, лишь бы она затихла. Даже и не могу
предположить, чем бы все это закончилось, но слава Богу, наваждение прошло. Наваждение – да,
но брезгливость и ощущение мерзости внутри, это было ужасно…

- Ираида Семеновна, да поднимайтесь уже, идите в ванную…, или куда вы там
собирались.
- Да-да, я…, простите…, я уже…
- И осторожнее, там, в ванной кажется, что-то разбилось, - припомнил я последнюю
выходку девиц.
- Я все уберу, я быстро, мне надо просто ополоснуться, а потом я все уберу, я уберу…, у
меня хорошо получается, - забормотала женщина, скрываясь, как была на четвереньках
за дверью ванной комнаты.
- Сумасшедший дом, настоящий сумасшедший дом, - только и смог произнести я.

      Несколько минут тишины, если не считать звука льющейся воды в ванной комнаты,
конечно, этого мало, чтобы прийти в себя после случившегося, но все-таки кое-что…. Первым
делом я взялся за бумаги, но ничего не изменилось, они по-прежнему были чистыми, на них
вообще не было никаких следов.

- Ладно…, спокойно, - пробормотал я, - в конце концов, я уходил в некоторой спешке,
как сейчас помню, меня торопил охранник, а значит, есть некоторая вероятность, что я
забрал не ту пачку бумаги. Я понимаю, это звучит глупо…, но все-таки, это можно
рассматривать как объяснение. Получается…, надо просто вернуться в бюро и забрать
бумаги. Кстати, записная, наверняка там же…

      Я даже повеселел. То есть, конечно, я чувствовал себя дураком беспамятным, но это все
равно лучше, чем чувствовать себя сумасшедшим.

- Вы что-то говорите, но я не слышу, - подала голос Ираида Семеновна, - я все убрала,
это был флакончик с шампунем…, он, наверное, упал и разбился о кафель.
- Нет, это Виолетта закричала, и он взорвался, - на самом деле я не отвечал ей, просто
зачем-то решил уточнить.
- Я не…, - она выглянула из ванной.

      Сейчас она выглядела лучше. Умытая, свеженькая, ее возраст, страх, проблемы были
скрыты под аккуратным, почти незаметным слоем макияжа, оставались испуганные глаза, но в
них можно было и не заглядывать. В конце концов, мне это было совсем не нужно…

- Неплохо.
- Что?
- Я сказал, что ты хорошо выглядишь.
- Спасибо, Федор Михайлович. Я спросила о чем-то…
- Нет, ты не спрашивала, это я говорил, что флакончик разбила Виолетта, когда кричала.
- Кто?
- Виолетта, - напомнил я, - она была здесь с Лизой.
- Господи, - все мгновенно вернулось на свои места, страх, морщины, даже руки дрожали
мелкой дрожью, как прежде…

      Эту дрожь я заметил еще в бюро, но ничего особенного не подумал, кажется, решил, что
это из-за возраста, кажется. А вот сейчас наконец-то понял, практически все, что происходило с
этой женщиной, и все, что отражалось на ее лице, в ее движениях или руках, происходило из-за
страха.

- Федор Михайлович, вы ведь не бросите меня здесь?
- О чем ты?
- Федор Михайлович, мы вчера, ночью говорили…, я вчера просила, - зашептала
женщина, - мне показалось, что вы сказали…
- Я ничего не говорил…, по большому счету, я даже и не успел сказать, говорили в
основном вы, - пришлось напомнить женщине вчерашние события.
- Но я подумала…
- Все в порядке, Ираида Семеновна. Только сейчас нам надо кое-что сделать, а потом
мы…, потом мы уедем.
- Спасибо, Федор Михайлович…, а что у нас за дела?
- Надо сходить в бюро, кажется, я оставил там отчет.
- Не надо этого делать, - прошептала женщина, отступая от меня вглубь комнаты.
- Ираида, Ира, это работа, это надо сделать.
- Нет-нет, надо просто уехать, уехать туда, откуда вы приехали.
- Но мне надо сдавать…, это моя работа.
- Федор Михайлович, как вы не понимаете, здесь не надо ничего делать…, отсюда надо
просто убраться, и как можно быстрее…
- Ладно-ладно, - женские слезы, а потом еще такие слова, сказанные вот таким тихим
голосом, это все пугает меня, я теряюсь, - вам не обязательно идти, можете остаться
здесь, в номере и дождаться меня…

      Если честно, я думал, что нашел подходящий вариант, но самом деле, я напугал ее еще
больше. Мне показалось, что она близка к обмороку.

- Господи, ну что еще?!
- Не оставляйте меня, пожалуйста, не оставляйте…, я пойду с тобой, пойду с тобой, куда
ты скажешь…, только не оставляй меня одну.

      Я согласился. Да и как бы я мог не согласиться, мне не хотелось стать свидетелем еще
одной истерики. А кроме всего прочего…, мне не хотелось в этом признаваться, но…, но этот
город, эта гостиница, да и вообще, все это, включая саму эту командировку…, все это уже начало
меня пугать. Наверное, эта полубезумная женщина была права, надо было уезжать…

      …вышли в коридор, спустились на лифте, прошли через фойе…, я с удивлением заметил,
что администратора нет на месте. Пришлось просто положить ключ от номера к ней на стол. А
потом мы вышли на улицу, точнее, я просто шел, а моя странная спутница все время меня
догоняла, а я никак не мог приноровиться к ее шагу. Она еще что-то постоянно говорила, но если
честно, я не особенно прислушивался к ее словам…, а потом мы увидели людей. Много, и все они
шли в одном направлении…, тихо, тяжело, шаркая ногами по асфальту, шли куда-то вперед…

      Мне-то надо было на остановку автобуса, туда я и собирался, но что-то подсказало мне,
что общественный транспорт сегодня не ходит…, вообще никакой транспорт не ходит, это было
что-то вроде догадки, поэтому я пристроился чуть в стороне ото всех и пошел вперед, тем более,
что мне было по пути с этим потоком людей. А кроме того, мне хотелось узнать, что же такого
случилось, что всем стало не до работы, даже водителям общественного транспорта.

      Наверное, можно было спросить, но идти было долго, поэтому я решил просто послушать,
о чем они говорят, а они практически все что-то говорили. То ли просто вслух, то ли общаясь
между собой, этого я так и не понял…

- Скорей бы уж все закончилось…
- Хорошо бы. Просто уже нет сил…
- Жить невозможно…
- А что они придумали?
- Кто придумал?
- Кто начал?
- А что они сделали?

- Федор Михайлович, вы знаете, что происходит?
- Нет, - прошептал я, - прислушиваюсь, но бормочут что-то совершенно
невразумительное.
- Я тоже не понимаю…
- Ира, Ираида, а ты не видишь тут кого-нибудь из знакомых или друзей, чтобы можно
было расспросить, - поинтересовался я у спутницы.
- Я и сама смотрю, есть знакомые, но они такие, здравствуйте и до свидания, у них особо
ничего и не узнаешь.
- Может, это из-за аварии на железной дороге, может, по телевизору сказали не все, -
предположил я.
- Нет, не думаю, тем более, что аварии у нас дело обычное.
- Ясно, - оставалось только смотреть и слушать, в надежде хотя бы что-то понять, хотя…
- Ира, послушай, ты же знаешь город, куда они могут идти?
- Если идти по этой дороге…, - Ираида Семеновна задумалась, - на самом деле, в этом
направлении и вокзал, и дорога на завод…, потом еще сортировочная станция, да много
чего еще…, когда город строили, его как бы пополам поделили, позади жилая часть
города, микрорайоны, а впереди, промышленная часть и разные конторы. Так еще с тех
времен повелось…
- Погоди-погоди, - я даже как-то сразу и вспомнил, - Ираида, а кладбище где?
- Какое кладбище, у нас их два, старое и новое.
- Кладбище рядом с пустырем…, есть такое?
- Тогда это старое, оно как раз в промышленной зоне, а почему вы про кладбище
вспомнили?
- Они так говорили, прямо, перед тем как исчезнуть…, может быть, это как-то связано?

      …конечно, доводилось мне и собрания видеть, и на демонстрациях я бывал, и на митингах,
но чтобы вот так, практически весь город в одном месте, пожалуй, это было в первый раз. И
пугало это, буквально до дрожи пугало, а потом еще тишина. Тишина, которая висела над
огромным пустырем, который начинался прямо за кладбищем. Тысячи людей, а расслышать
можно только дыхание, ну и еще иногда попискивают дети, которых нет-нет, а прижимает эта
огромная толпа.

      Мы со спутницей в самую гущу, естественно не полезли, какой-то обходной тропинкой,
которую вспомнила Ираида, прямо через старое кладбище, мы подошли близко, очень близко.
Была там некая площадка, к которой все старались подойти, но ступать на нее никто не решался,
вот и получился небольшой пятачок, диаметром метров десять или немного больше, который
одним краем как раз и подходил вплотную к кладбищу.

- Жутко здесь, - пробормотал я, оглядываясь на женщину, но ответа ждать от нее было
совершенно бессмысленно, она была бледна и находилась в полуобморочном
состоянии. Я даже и окликать ее не стал, решил, что пусть все идет, как идет.

      А на площадке тем временем что-то происходило, мне стало любопытно, и я сделал
несколько шагов вперед, чтобы и видеть, и слышать…. И первое, что я увидел, точнее, на что я
обратил внимание, это были связанные дети. Пятеро. Три девочка и пара мальчишек, было им лет
по десять, на первый взгляд…

- Такое ощущение, что здесь кино какое-то жуткое снимать собираются…