Спасший город день рожденья

1.
  Ранние сумерки опустились на город. Из тяжёлых туч льёт холодный ноябрьский дождь, барабаня по подоконнику. За столом, стоящим посередине комнаты, сидят два друга – Вася Денисенко и Лёва Толстокожев. У первого сегодня день рождения, но настроение не очень праздничное, скорее, немного лиричное. Тридцать семь – некруглая дата, поэтому гостей приглашено немного, а точнее, ещё один, но и он безбожно опаздывает. Васе и Лёве уже сильно хочется есть, но они сдерживают свои желания, проводя время в беседе «за жизнь».

  Дзин-н-н-нь! – требовательно раздаётся из прихожей, и хозяин квартиры со своим гостем вскакивают со стульев и бегут открывать дверь в прямом смысле такому долгожданному гостю. Тот заходит с улицы, мокрый, холодный, с зонта на пол капает вода. Разувшись и сняв пальто, проходит в зал, где звучат традиционные поздравления и пожелания и имениннику вручается подарок. Толя Голубцов – так зовут опоздавшего, тщательно моет руки, которые даже после мытья кажутся не совсем чистыми – так глубоко въелись в кожу масло и металл – и усаживается за стол. Толя – токарь седьмого, высшего разряда, из тех, про кого говорят «мастер – золотые руки». Среднего роста, худощав, высокий лоб с залысинами, и глаза – немного печальные и всегда задумчивые.

- Василь, - обращается он к имениннику, - ты извини меня за полуторачасовое опоздание, но нужно было закончить важный заказ, деньги за который уже получены и потрачены, а срок сдачи работы – завтра в десять утра.

- А что за заказ? – из праздного любопытства спрашивает Лёва Анатолия. – Да ещё такой срочный, что из-за него едва не пропустил день рождения друга.

- Да какой-то богатый араб некоторые детали к системе водоснабжения в свой дом заказал – ответил Голубцов. Я, конечно, не специалист по отоплению и водоснабжению, но уж больно мудрёную систему он намерен себе сделать, да и, честно сказать, вообще непонятно, как она будет работать.

- Что же в ней мудрёного, Толя? – спросил его Василий.

- Да вот, поглядите – с этими словами Анатолий прошёл в прихожую, достал из сумки файл с бумагами и вернулся за стол. Друзья стали разворачивать и рассматривать чертежи, выполненные на бумаге-миллиметровке в разных форматах – от А4 до А2.

- Ну вот, хотя бы для чего нужен этот сосуд с толщиной стальных стенок 120 миллиметров, да ещё такой сложной конфигурации? – с этими словами Анатолий развернул лист формата А2, на котором был изображён в двух проекциях цилиндр диаметром 340 миллиметров и высотой 340 миллиметров. Его боковые стенки действительно имели толщину 120 миллиметров. Один торец цилиндра имел отверстие диаметром 100 миллиметров и глубиной 220 миллиметров, в котором на глубину 120 миллиметров была нарезана резьба очень малого шага. Другой торец был сплошной, однако имел конусообразное отверстие диаметром 33 миллиметра, расположенное строго по центру. Конус отверстия сужался до диаметра 18 миллиметров на глубине 45 миллиметров, после чего отверстие приобретало форму цилиндра и сохраняло таковую на протяжении оставшихся 75 миллиметров  Но самым удивительным и непонятным было наличие в этом торце цилиндра 12-ти сквозных отверстий трёхмиллиметрового диаметра каждое, расположенных строго параллельно основному отверстию таким образом, что они начинались на наружном торце цилиндра, а заканчивались в воронкообразной части основного отверстия, образуя своеобразную корону.

- Я замаялся его делать, честно говоря – не смотрите, что он такой вроде маленький, весу в нём под сотню килограмм, ворочать приходилось только с помощью товарищей по цеху – проговорил Голубцов.

  Лев Толстокожев слышал голос друга как бы издалека, всецело погружаясь в чертежи. Он уже стал догадываться, что за система отопления и водоснабжения будет установлена в доме богатого араба, но пока не высказывал своих мыслей вслух. С каждым просмотренным листом его догадка крепла, обретая форму знания, но и тут Лёва решил не оглашать своих выводов, пока не изучит все имеющиеся чертежи.
Второй чертёж на листе формата А4 – металлический цилиндр высотой 120 миллиметров и диаметром 100 миллиметров, снаружи увитый резьбой мелкого шага. По центру – отверстие диаметром 77 миллиметров, тоже увитое резьбой малого шага на всю высоту.

- А здесь Абдель сказал с одной стороны сделать 4 квадратные ямочки, вот они на чертеже – пальцем показал Толя, но Лев лишь хмыкнул и мгновение спустя спросил: «Абдель – это заказчик?». Услыхав утвердительный ответ, он продолжил изучать чертежи.

На следующем листе – труба, наружный диаметр 77 миллиметров, с одного конца увита резьбой снаружи на 120 миллиметров. Внутренний диаметр трубы – 37,2 миллиметра, абсолютно гладкий. Общая длина – 2 метра 20 сантиметров, на другом конце – расширение и наружная резьба на 100 миллиметров длины. Лев прочёл длину расширенной части трубы – 252 миллиметра, отметив про себя – УБР-167 – и взялся за следующий чертёж.

- Так Абдель ещё и металл для трубы привёз – высокобористую сталь, прочная, зараза, я об неё весь инструмент затупил, ну да ладно, Абдель очень щедро заплатил, новые резцы куплю – проговорил Анатолий.

- Угу, - не отрывая взгляда от следующего чертежа, хмыкнул Лев. Эту штуку, - он ткнул пальцем в чертёж, на котором был изображён «пестик» - тоже из высокобористой стали сделал? – полуспрашивая, полуутверждая, проговорил Толстокожев.

- Почти угадал, - ответил Анатолий, только вот сюда – он показал пальцем в самую широкую часть «пестика» - Абдель потребовал приварить диск из похожего на золото металла, который сам привёз, а потом зашлифовать, чтоб чётко выходил усечённый конус.

  Лев, отложив чертёж «пестика», стал искать что-то в уже отсмотренных листах, нашёл самый первый чертёж, сравнил – точно, всё сходится.
 
- Говоришь, диаметр узкой части пестика – 17,8 миллиметра? – спросил Лев.

- Точно 17,8 миллиметра, микрометром замерял – так Абдель потребовал, его даже штангенциркуль не устроил – ответил Анатолий. И зачем в отоплении микронная точность?
 
Оставив риторический вопрос без ответа, Толстокожев продолжил рассуждать:
 
- Диаметр широкой части пестика – 33 миллиметра, высота усечённого конуса – 45 миллиметров – продолжал рассуждать вслух Толстокожев, показывая другу два чертежа.

- Да я видел это, Лёва, - ответил Анатолий. Понятное дело, что это клапан и седло клапана, пестик должен двигаться в отверстии и закрывать его. Только вот зачем? – почесав голову, проговорил токарь высшего разряда.

- А что за металл, похожий на золото, ну, кусок которого ты приварил к пестику и потом зашлифовал, как он назывался? – вместо ответа задал новый вопрос Толстокожев. Абдель не называл его?

- Ну как же не называл, конечно, назвал – ответил Анатолий.  Это золото и есть, только очень низкой пробы, цыганское. Да-да, именно так он его и назвал – цыганское золото. Я, когда его шлифовал, стружку собрал – немного, грамма, может, полтора, завтра этому Абделю верну – Анатолий, гордый своей честностью, широко улыбнулся.

- Надеюсь, ты в респираторе шлифовкой занимался? – проговорил Лёва, - А то, знаешь, золото, в особенности цыганское – тяжёлый металл, его пыль очень вредна для лёгких.

Голубцов обиженно скривился: его, мастера высшего класса, будет учить технике безопасности юрист, никогда в жизни не стоявший за токарным станком! Впрочем, обида тут же растаяла, а разговор вернулся в деловое русло, когда Лев, приобняв друга, проговорил: «Прости, Толя, не хотел тебя обидеть, но это действительно важно».

- Конечно, я работал в респираторе – ответил, улыбаясь, Анатолий.

- А вторую часть золотой пластины ты приварил к торцу вот этого цилиндра? – извлекая из папки предпоследний чертёж, спросил Толстокожев.
 
  Анатолий даже не удивился вопросу: ведь в сегодняшнем разговоре он ни слова не сказал о том, что золотых пластин было две, а лишь согласно кивнул.
Последний чертёж – лист формата А4, на котором была изображена массивная металлическая крышка с внутренней резьбой и четырёхмиллиметровым сквозным отверстием в торце, Лев почти не рассматривал. Сложив все бумаги обратно в файл в том порядке, в котором он их оттуда достал, Лев, горько усмехнувшись, негромко сказал Василию:
 
- Вызывай такси, Василь.
 
  День рождения был безнадёжно испорчен, но ни Василий, ни Анатолий не взроптали, ибо уже и сами догадались, что сделал Толя не систему водоснабжения, а кое-что похуже.

- В полицию едем? – спросил Василь. И, обращаясь к Толе, потрепал его по плечу и сказал: «Похоже, ты сделал бомбу, сам того не ведая».
 
- В ФСБ, на улицу Мира поедем – тихо ответил Лев.

  Машина, несмотря на отвратительную погоду, пришла вовремя, и друзья, взяв зонты, уселись в неё. При водителе ничего обсуждать не стали, да и зачем? Анатолий, конечно, уже догадался, что сделал не систему водоснабжения и отопления, а бомбу для террористов, и посему понимал, что только незамедлительное сообщение об этом в ФСБ позволит предотвратить кровавый теракт. А сообщать другу, КАКУЮ бомбу он сделал своими руками, Толстокожев раньше времени не хотел – зачем пугать человека, который и так напуган тем, во что ввязался не по своей воле? Лишь в подъезде Лёва задал вопрос Анатолию:

- Толя, а этот Абдель осматривал предварительные результаты работы?

- Да, осматривал эту дороблу, даже вставлял в отверстие какую-то детальку – кольцо то ли из магния, то ли из алюминия – какого-то белого блестящего металла, но я размеры всегда строго выдерживаю, так что кольцо вошло, как влитое – ответил Анатолий.

- Кольцо из белого металла, говоришь? – задумчиво продолжил Толстокожев. – Можешь описать его?

- Да мне Абдель его в руки не давал, это, скорее, не кольцо даже, а стакан сантиметров десять высотой и такого же диаметра, с круглым отверстием в дне. Стенки довольно толстые, миллиметров по пять, наверное, дно ещё толще – сантиметр будет где-то. И отверстие – я его, конечно, не измерял, но на глаз – диаметром как раз под внутренне отверстие трубы, что-то около 37 миллиметров.
Лёва кивнул. Паззл в голове полностью сложился. Теперь ему предстояла нелёгкая задача – убедить очень умных и серьёзных людей в правильности его догадки. А это, он знал, порой бывает ох как непросто, особенно если твоя догадка – невероятный, чудовищный парадокс…

2.

  Вход в величественное здание регионального управления ФСБ располагался прямо на углу двух центральных улиц. Высокие дубовые двери с блестящими натёртой бронзой ручками были хорошо видны в свете фонарей. Расплатившись с таксистом, троица шагнула под дождь, и, раскрыв зонты, стала чем-то похожа на чикагских гангстеров тридцатых годов. Дубовые двери были закрыты, но едва друзья поднялись по ступенькам невысокого крыльца, как из динамика откуда-то сверху раздался приятный баритон:

- Слушаю Вас, молодые люди.
 
- Я хотел бы поговорить с оперативным дежурным управления Федеральной службы безопасности, - стараясь говорить спокойно, ответил Лёва.

- По какому вопросу?- вновь донеслось из динамика.

- По вопросу предотвращения крупного террористического акта – ответил Толстокожев.

  Несколько секунд динамик молчал, затем щёлкнул замок и массивная дверь открылась. На пороге стоял высокий крепкий мужчина в военной форме с погонами старшего лейтенанта. Окинув взглядом странную троицу, он отступил назад и произнёс: «Проходите», указав рукой на дверь в глубине коридора. 
Лёва, Вася и Толя проследовали за старшим лейтенантом к этой двери, за которой, видимо, находилась комната, специально предназначенная для бесед с посетителями. По дороге к ней люди с улицы не проходили через мощно укреплённую проходную в здание, которая теперь оставалась слева и немного сзади. Комната оказалась небольшой, обставленной добротной, но не новой мебелью, в углу на тумбочке красовался телефонный аппарат семидесятых годов с гербом СССР на диске, в другом углу притулилась вешалка, на верху которой сиротливо висела офицерская фуражка. У стены располагался диван, за котором офицер и предложил разместиться странным посетителям, а сам уселся в кресло напротив и внимательно взглянул на них.
Анатолий, смутившись, кашлянул, Василь, ещё не до конца понимая, о чём, собственно, пойдёт разговор, взглянул на Льва, а тот не нашёл ничего лучше, чем брякнуть: «Прежде всего, прошу не считать нас сумасшедшими».

  Лёгкая гримаса на секунду мелькнула на лице старшего лейтенанта, и всем троим показалось, что именно сумасшедшими он теперь считает их, но в следующее мгновение офицер, слегка улыбнувшись, произнёс:

- Мы никогда так не думаем о гражданах, проявляющих бдительность и сообщающим нам о подозрительных людях или вещах, - придав голосу доброжелательности, проговорил старший лейтенант. – И даже в тех случаях, когда подозрения впоследствии не подтвердились, мы никак не наказываем людей за их ошибки, напротив, благодарим, потому что лучше десять раз ошибиться, проверяя невиновных, чем один раз пропустить террориста, - продолжил офицер. Кстати, простите, не представился – старший лейтенант ФСБ России Степаненко Ростислав Всеволодович. – с этими словами он извлёк из нагрудного кармана бордового цвета удостоверение и показал его гостям.

- Я Толстокожев Лев Михайлович, мои друзья Денисенко Василий Анатольевич и Голубцов Анатолий Николаевич – ответил Лев, доставая из нагрудного кармана паспорт. Остальные последовали его примеру.
Внимательно полистав паспорта, офицер вернул их посетителям со словами: «Что ж, будем знакомы».

- Ростислав Всеволодович, мы приехали в ФСБ, чтоб предупредить о готовящемся теракте с использованием ядерного оружия, - собравшись с духом, выдохнул Толстокожев.
 
  Старшего лейтенанта научили хорошо владеть собой, но, услыхав про ядерное оружие, он не смог скрыть эмоцию изумления на лице. Но ещё большее изумление, смешанное с недоверием, отразилось на лицах спутников Толстокожева.

- Да, Толя, - повернувшись к своему товарищу и не давая тому высказать свои сомнения в его интеллектуальной полноценности, продолжил Лёва, - ты своими руками собрал ядерную бомбу пушечного, или ствольного,  типа, подобную той, что в августе сорок пятого испепелила Хиросиму. Правда, та была снаряжена высокообогащённым ураном и поэтому была более громоздкой, у тебя изделие получилось более компактным.

  Старший лейтенант не особо разбирался в ядерном оружии, а потому не стал задавать странному посетителю уточняющих вопросов. Но в то же время развитое природное чутьё, помноженное на шестилетний опыт службы в органах госбезопасности, заставили его воспринять услышанное более чем серьёзно и действовать чётко и оперативно.

- Уважаемые товарищи, - обратился он одновременно ко всем троим спокойным, слегка приглушённым голосом, - безусловно, сказанное Вами заслуживает внимания, но прежде чем мы перейдём к детальному обсуждению фактов, предлагаю Вам чай или кофе – на улице как-никак сильный дождь, вы промокли, несмотря на зонты, ещё простудиться вам тут не хватало, поэтому вы пока посидите, я распоряжусь, чтоб нам приготовили чего-нибудь горячего, а потом вы всё спокойно и подробно расскажете, - в этими словами старший лейтенант вышел из комнаты, плотно притворив за собой дверь.

  Что ж, в госбезопасности ему поверили, - с удовлетворением подумал Толстокожев, чего не скажешь о его собственных друзьях. Василий Денисенко, изумлённый, сидел, не проронив ни слова, в то время как Анатолий, едва за старшим лейтенантом затворилась дверь, набросился на него с вопросом:

- Так что, теперь я облучён?

- Успокойся, не горячись – ответил ему Лёва, - те компоненты бомбы, с которыми ты работал, не содержат делящихся материалов или иных источников ионизирующего излучения, поэтому никакой дозы ты, вероятнее всего, не получил. Плутоний Абдель вложит в бомбу позднее, непосредственно перед её применением, а сейчас наверняка хранит его в свинцовом контейнере, защищающем от радиации – он ведь тоже не самоубийца, правильно? – Лев, несмотря на обуревавшее его волнение, старался говорить спокойно, чтоб приободрить друга, убрать страх и тревожность, совершенно неуместные в создавшейся ситуации. Похоже, ему это удалось, и когда старший лейтенант минут десять спустя вернулся со столиком на колёсиках, на котором ароматно дымились четыре кружки кофе, Толя уже был спокоен и собран.
 
  А тем временем невидимое колесо государственного механизма завертелось и стало набирать обороты. Ростислав Всеволодович, едва выйдя из комнаты, тут же позвонил подполковнику Щёлкину, в молодости служившему в городе Арзамас-16 Нижегородской области, а посему не понаслышке знакомому с ядерной проблематикой. Несмотря на поздний час, подполковник на звонок ответил, а когда услышал, что речь идёт о готовящемся террористическом акте с использованием ядерного оружия, сказал, что тотчас выезжает в управление. По дороге он связался с коллегами из Федерального ядерного центра в Сарове и попросил организовать видеоконференцсвязь между краевым управлением ФСБ и учёными ядерного центра. Начальник спецотдела Всероссийского научно-исследовательского института экспериментальной физики созвонился с его директором, тот дал поручения…

  Когда старший лейтенант вернулся, мужчины, попробовав кофе, оказавшийся очень вкусным и ароматным, спокойно и связно рассказали ему всю историю – и как некто Абдель заказал Анатолию мудрёную систему водоснабжения, и с какими технологическими сложностями столкнулся Анатолий, пока её делал, и как он сегодня безбожно опоздал на день рождения друга, и как совершенно случайно показал Лёве чертежи. Ростислав Всеволодович слушал очень внимательно, делая пометки в блокноте, а когда речь зашла об Абделе, он попросил его номер телефона, который Анатолий тут же дал, офицер вышел на пару минут, кому-то задиктовал этот номер, потом вернулся и продолжил внимательно слушать рассказ. Только один вопрос задал он: с кем ещё, кроме Абделя, Толе приходилось общаться со стороны заказчика?

  Получив ответ, что только с Абделем и ни с кем более, старлей криво усмехнулся и, ничего не сказав, продолжил слушать, что говорят собеседники.
  Вдруг дверь распахнулась и в комнату решительным шагом вошёл подтянутый рослый подполковник. Обменявшись со старлеем воинскими приветствиями, подполковник представился посетителям:

- Подполковник ФСБ России Щёлкин Иван Кириллович, к Вашим услугам – и каждому пожал руку. Рукопожатие у подполковника крепкое, уверенное, но в то же время не до боли в ладони, как у некоторых силачей – заметил про себя Толстокожев, а подполковник тем временем, безошибочно выделив его из троицы, предложил показать ему чертежи.

  Трёх минут хватило Ивану Кирилловичу, чтобы понять, что перед ним чертежи Изделия. Примитивного, построенного по давно отвергнутой физиками пушечной схеме, но Изделия, а никак не водопроводной системы. Геометрические размеры камеры однозначно свидетельствовали о том, что в качестве делящегося материала планируется использовать плутоний, ибо урановая деталь таких скромных размеров ну никак не могла бы стать надкритичной. С другой стороны, ещё с 1945 года было известно, что реализация пушечной схемы на плутонии едва ли возможна из-за высокого нейтронного фона этого делящегося материала, из-за которого процесс формирования сверхкритической массы должен протекать не дольше чем за пять стотысячных долей секунды, в противном случае самопроизвольно начавшаяся самоподдерживающаяся цепная ядерная реакция разрушит сборку до того, как она наберёт максимальную надкритичность, и получится не ядерный взрыв, а «шипучка», или «хлопок». То есть это, конечно, будет ядерный взрыв, но с тротиловым эквивалентом в десятки килограмм, может – в полтонны тротила. Саму бомбу такой силы взрыв, конечно же, разрушит, драгоценный делящийся материал испарит и выбросит в атмосферу, но вот поражающих факторов, характерных для полноценного ядерного взрыва, таких как могучая ударная волна и испепеляющее световое излучение, он иметь не будет.

  В бомбе же пушечной схемы процесс формирования критической массы занимает не менее четырёх десятитысячных долей секунды, то есть протекает минимум в восемь раз медленнее требуемого. По идее, это верная «шипучка», но всё-таки надо посоветоваться с учёными – он, подполковник Щёлкин, хотя и считал себя вполне разбирающимся в ядерном оружии, но в то же время явно отдавал себе отчёт в том, что его знаний маловато для однозначного вывода о работоспособности Изделия – здесь необходим расчёт.
 
  Вежливо поздоровавшись с каждым из посетителей, подполковник ещё раз внимательно выслушал Льва, то и дело задавая уточняющие вопросы, на которые обстоятельно и подробно, стараясь ничего не упустить, отвечал не столько Лев, сколько Анатолий. Для Ивана Кирилловича обстоятельства дела были понятны, но он ждал, пока его помощники установят видеоконференцсвязи со специалистами Всероссийского научно-исследовательского института экспериментальной физики в Сарове, что, учитывая позднее время, быстро сделать было не так просто.

  Наконец, дверь распахнулась, и в помещение вошёл моложавый капитан, державший в руках включённый планшетный компьютер. «Товарищ подполковник, на видеосвязи сотрудник федерального ядерного центра» – бодро доложил он.
  Иван Кириллович, приняв из рук капитана планшетник, ловко установил его на столе таким образом, чтоб троице гостей на диване был хорошо виден экран компьютера. В свою очередь, далёкому собеседнику через глазок видеокамеры присутствующие тоже стали хорошо видны.

- Старший научный сотрудник КБ-1 Мишин Игорь Викторович к Вашим услугам – представился далёкий собеседник, мужчина средних лет с высоким лбом и умными глазами, которого, судя по его лицу, недавно подняли с постели. Впрочем, природная интеллигентность не позволила учёному даже в ситуации срочности не побриться и не надеть костюм с галстуком, который, видимо, из-за быстроты надевания был сейчас чуточку перекошен набок.

- Лев Толстокожев, а это мои друзья  - Василий Денисенко и Анатолий Голубцов – по-европейски, без отчества представился Лёва и представил своих друзей.
После обмена приветствиями последовал подробный рассказ с демонстрацией чертежей. Игорь Викторович кивал, дополнительных вопросов не задавал, а лишь торопливо записывал что-то себе в блокнот, периодически утвердительно хмыкая. Когда рассказ был окончен и друзья в ожидании вердикта уставились на далёкого собеседника, тот, в очередной раз хмыкнув, достал откуда-то из-под стола портфель, из которого извлёк длинный продолговатый футляр. «Логарифмическая линейка» - подумал подполковник, и оказался прав.

  Учёный, вытащив из футляра большущую логарифмическую линейку, приступил к расчётам, что-то бурча себе под нос и записывая. Казалось, он начисто забыл про собеседников, которые сидели тихо, стараясь не тревожить его. Впрочем, через минуту он встрепенулся, оторвался от расчётов, и, вскинув взгляд на собеседников, виновато улыбнулся и проговорил:

- Товарищи, прошу меня простить, мне надо здесь кое-что посчитать, это займёт несколько минут.

- Да-да, конечно – не сговариваясь, ответили ему все четверо, продолжая молча наблюдать за экраном.

  Несколько минут растянулись на четверть часа, впрочем, этого почти никто не заметил, так велико было напряжение от ожидания.
Наконец, Игорь Викторович оторвался от расчётов и, откинувшись на спинку стула, задумчиво произнёс:

- Да, эта конструкция может быть использована для осуществления ядерного взрыва, если только плутоний будет стабилизирован в дельта-фазе. Если сборка будет выполнена из плутония в плотной альфа-фазе, она станет надкритичной задолго до того, как «снаряд» выдавит «пестик» и сформирует единый цилиндр диаметром и высотой по 90 миллиметров. Получится «пшик», или «шипучка» - очень радиоактивный взрыв, который максимум разрушит несколько зданий да проникающей радиацией убьёт всё живое в радиусе сотни метров. Но даже если всё сработает, как задумано, мощность взрыва будет невелика – килотонна, может, полторы – слишком мал запас критичности, а сделать его больше нельзя, ибо тут же возникает предетонация. Замкнутый круг для зарядов пушечного типа на плутонии – улыбнувшись, ответил учёный. – Именно поэтому американцы отказались от данной физической схемы ещё в далёком 45-м, на заре ядерной эры, ну а мы подобных зарядов никогда и не строили – неэффективны и чудовищно опасны в использовании.
 
- А Вы, уважаемый Игорь Викторович, учли при расчёте, что «снаряд» может быть выполнен из плутония в дельта-фазе и иметь длину не 90 миллиметров, а немногим больше, а в момент удара под давлением всего в одну тысячу атмосфер возьмёт и перейдёт в более плотную альфа-фазу, уменьшившись в объёме, и тем самым масса плутония в сборке окажется на несколько десятков граммов больше? – раззадорившись научной дискуссией, задал вопрос Лев.

- Молодой человек, Лев, Вас, кажется, так зовут? – продолжая улыбаться, ответил Мишин. Вы, судя по всему, совсем недавно увлеклись темой ядерного оружия, а я занимаюсь специальным зарядостроением уже много лет. Конечно, это учтено: если Вы сделаете «снаряд» и «мишень» из тяжёлого плутония а альфа-фазе, то сборка данных геометрических размеров станет надкритичной на мгновенных нейтронах за две-три микросекунды до того, как «снаряд» только начнёт входить в «мишень», вытесняя из её внутреннего канала «пестик» из бористой стали. Ещё через примерно сто  микросекунд в «снаряде», образующем с «мишенью» связанную по потоку нейтронов систему, произойдёт примерно три на десять в восемнадцатой степени актов деления, что равно примерно двум с четвертью килограммам тротила, и ствол «пушки» разорвёт в клочья. К этому моменту в «мишени» произойдёт порядка десяти в девятнадцатой степени актов деления, что соответствует семи-восьми килограммам тротилового эквивалента. В сумме это даёт взрыв 152-миллиметрового фугасного снаряда, и этот взрыв разметает конструкцию во все стороны.  Примерно такой же итог будет, если мишень у Вас будет альфа, а снаряд – гамма, правда, в этом случае можно рассчитывать, что «снаряд» всё-таки чуть больше углубится в «мишень» до разлёта, и в сборке успеет произойти сколько-то там на десять в двадцатой степени актов деления. Это уже взрыв тяжёлой авиабомбы, но всё равно не то. И только если и мишень, и снаряд будут из лёгкого дельта-плутония, сборка станет надкритичной (на мгновенных, понятное дело, нейтронах) лишь в момент удара, когда поглощающий нейтроны «пестик» полностью выйдет из сборки, а его сменит отражатель из бериллиевого сплава (это Ваше цыганское золото, надо понимать, не что иное, как бериллиевая бронза). Вот тогда можно рассчитывать на десять в двадцать третьей степени актов деления и. соответственно, на эквивалент в районе килотонны-полутора. При этом длина «снаряда» у Вас должна быть не 90, а 107 миллиметров, и на эти 17 лишних миллиметров снаряд укоротится в момент удара при переходе в альфа-фазу.
 
- Знаете, и полторы килотонны в современном городе, да ещё без предупреждения – это тысячи погибших и десятки тысяч облученных – с негодованием подал голос Иван Щёлкин.

- В каком городе? – насмешливое выражение лица учёного сменилось на серьёзное. Постойте, мне сказали, что какой-то конструктор-самоучка придумал проект изделия, об этом стало известно ФСБ, и от меня требуется оценить его работоспособность. А выходит, что…

- Выходит, что эту бомбу разработали террористы – проговорил подполковник, а самоучка её лишь вычислил и рассказал нам.

  Лицо учёного посерело, что было заметно даже на экране. Бросив тяжёлый взгляд в камеру, он едва ли не выкрикнул:

- Немедленно задержите их и отберите изделие. Оно чрезвычайно опасно и может погубить огромное количество людей. Если его применят, это будет общенародная катастрофа!

- А если внутрь «снаряда» вложить медный лайнер примерно сантиметр в диаметре, заполненный под давлением дейтерий-тритиевым газом в стехиометрическом соотношении? – думая о своём, вставил вопрос Лев.

- Тритиевый бустинг увеличивает мощность заряда пушечного типа в три-три с половиной раза, вот и считайте – три-четыре килотонны может быть энергетический выход, а возможно, и больше – горячась, ответил Игорь Викторович. Скажите, изделие уже у вас в руках? Если нет – поторопитесь, это может быть очень опасно. Они могут взорвать его совершенно случайно, и это будет развёрнутый ядерный взрыв, поэтому…

- Мы работаем над этим, и я думаю, завтра сможем сказать что-то определённое, - мягко прервал учёного подполковник. Спасибо Вам большое, вы нам очень помогли, не смею больше занимать Ваше время. Вполне возможно, в ближайшие дни с Вами свяжутся по данному вопросу для дополнительных консультаций. Помните, наш сегодняшний диалог – совершенно секретен. Впрочем, говорить последнюю фразу подполковнику не следовало, ибо Мишина это обидело:

- Иван Кириллович, у меня оформлен наивысший допуск к государственной тайне – я работаю с документами под грифом «особой важности», и поэтому меня не надо предупреждать о таких очевидных вещах. Если данную информацию следует сохранять в тайне, Вы лучше молодых людей предупредите – ответил учёный.
Собеседники попрощались, и сеанс видеоконференцсвязи был завершён.

3.

Совершенно секретно
Экземпляр единственный.

Президенту Российской Федерации
В.В.Путину

директора Федеральной службы безопасности России
А.В.Бортникова

Служебная записка

В дополнение к ранее направленной Вам информации сообщаю следующее.
 
  В ходе проведённых следственных и оперативно-розыскных действий были задержаны 7 человек, планировавших осуществление террористического акта с использованием кустарно изготовленного ядерного заряда. Задержанные являются гражданами Сирии (2 человека), Турции (2 человека) и Саудовской Аравии (3 человека) и выступают активными участниками вооружённой группировки «Исламское государство» (далее – ИГИЛ). На территории Российской Федерации они официально находились в качестве студентов и аспирантов российских ВУЗов, а также предпринимателей и туристов. Указание о проведении террористического акта было получено группой непосредственно от лидера ИГИЛ Абу-Бакра аль-Багдади.

  С целью максимализации размера причинённого ущерба задержанными была арендована квартира на 17-м этаже 18-этажного жилого дома, расположенного практически в центре _________ ного микрорайона, относящегося к категории «спального». Взрыв планировалось осуществить в указанной квартире в ночное время суток, когда подавляющее большинство людей спало. Непосредственное инициирование метательного порохового заряда должно было быть осуществлено с помощью часового механизма, настроенного таким образом, что к моменту взрыва все участники преступной группы должны были покинуть территорию России.
 
  У обвиняемых были изъяты четыре свинцовых контейнера, в которых обнаружены изделия из плутония: в первом и втором контейнере находились плутониевые цилиндры наружным диаметром 90 миллиметров, высотой 45 миллиметров и расположенным строго по центру сквозным отверстием в плане цилиндрической формы диаметром 37,2 миллиметра. В третьем и в четвёртом контейнере обнаружены два плутониевых цилиндра диаметром 37 и длиной 53,5 миллиметра, имеющие с одной стороны полусферическую выемку диаметром 10 миллиметров. Очевидно, что эти цилиндры представляют собой две части единого целого – «снаряда», соединяемые между собой короткоходовой резьбой. Соединение «снаряда» с толкателем, выполненным из бериллия и стали, планировалось осуществить при подготовке изделия к применению путём склеивания обычным суперклеем.

  Эти цилиндры имеют сплошное никелевое покрытие толщиной около 100 микрон, плутоний стабилизирован в дельта-фазе путём легирования 0,9% по массе галлием. Изотопный состав плутония – 93,5% 239-го изотопа-однозначно свидетельствует о его оружейном качестве. Происхождение плутония в настоящее время выясняется, поскольку сами задержанные показали, что получили контейнеры, чертежи и подробные инструкции в штабе ИГИЛ в Ракке от людей, которые, по данным СВР, в настоящее время уже ликвидированы ВКС России при проведении антитеррористической операции.
 
  Также в одном из контейнеров находился медный шарик наружным диаметром 10 миллиметров, который при дозиметрическом контроле показал заметный фон бета-излучения. При проведении исследований было установлено, что шарик представляет из себя герметически запаянную емкость с толщиной стенок полтора миллиметра и внутренним диаметром семь миллиметров, заполненный смесью дейтерия и трития под избыточным давлением полтора мегапаскаля. По мнению сотрудников ВНИИЭФ, это тритиевый бустер, при использовании которого тротиловый эквивалент обнаруженного заряда может достигнуть четырёх-четырёх с половиной килотонн. При этом никаких специальных устройств, действий и манипуляций для его использования не требуется: достаточно при сборке заряда вложить медный шарик в специально предназначенные для этого полусферические выемки «снаряда».
 
  Согласно расчётам, проведённым экспертами ВНИИЭФ, ядерный взрыв при данной мощности и условиях его проведения  унёс бы жизни от 12 до 16 тысяч человек, ещё порядка 40-45 тысяч человек получили бы механические, термические либо лучевые поражения, требующие оказания квалифицированной медицинской помощи. Материальный ущерб, вызванный разрушением либо повреждением жилья и объектов городской инфраструктуры, уничтожением и порчей движимого имущества граждан и организаций, превысил бы двести пятьдесят миллиардов рублей, а вместе с ущербом от мультипликационных эффектов террористического акта в экономике (снижение стоимости недвижимости, падение инвестиционной привлекательности территории, активизация эммиграционных процессов и проч.) мог достичь триллиона рублей в ценах этого года.
 
  Уголовное дело принято к производству и расследуется Главным следственным управлением ФСБ России, всем задержанным по делу судами избрана мера пресечения в виде заключения под стражу, они этапированы в Москву и в настоящее время содержатся в СИЗО «Лефортово» в условиях, исключающих общение между собой. Осознавая тяжесть предъявленных обвинений, все семеро сотрудничают со следствием и дают признательные показания, однако расследование затруднено тем, что никто из обвиняемых не относился к руководству ИГИЛ, вследствие чего их информированность обо всех обстоятельствах готовившегося террористического акта носит весьма ограниченный характер.

  В целях сохранения общественного спокойствия и недопущения использования данной ситуации для расшатывания внутриполитической обстановки в государстве в целом и в регионе в частности, принимая во внимание то обстоятельство, что террористический акт был предотвращён на стадии подготовки, но до сих пор не установлены все обстоятельства, связанные с его подготовкой и планированием, мною в соответствии со статьями 5 и 9 Закона РФ «О государственной тайне» принято решение об отнесении любой информации, касающейся данного уголовного дела, к государственной тайне с установлением грифа секретности «совершенно секретно».
У гражданских лиц, имевших касательство к вопросу, отобраны соответствующие подписки о неразглашении.   

                ***