Февраль

В нашем доме февраль всегда начинался с хлопот. У мамы  День Рождения 4 февраля.
 

А ее мама, «бабуня», как звали ее старшие,  даже елку не убирала,  пока дочка не приедет на каникулы, на День Рождения. Сейчас и она сама не убирает. А в нашем детстве, конечно, убирала. Столько детей – обязательно опрокинут. Ну вот, а теперь мы скидываемся, чтобы купить мамке микроволновку, или еще какую ВЕЩЬ! И кто-нибудь едет к ней, а она ждет, встречает, лепит манты. Достает из своих закромов какой-нибудь коньячок, с нереальной выдержкой в двадцать лет, нет, на бутылке какие-то 5 звездочек, просто с момента покупки эти звездочки выросли в разы.
 

В этом году к ней приезжала наша сестра, и приходили мой первый муж со своей семилетней дочкой, удивительно, сколько конфликтов разруливает время. Отсутствующие тоже сгруппировались, и впервые за восемьдесят пять лет подарили матери настоящие розы.  Ну, просто раньше и цветов среди зимы не было, и услуг таких. Все-таки очень далеко от столиц.


Ну вот, а после четвертого в феврале бывало такое затишье на три недели. Никаких событий – одна зима. Снег. Лыжи. Все зачеты по физкультуре: после уроков, с лыжами, и в лес. Каждый раз теперь, глядя на лыжню, я опрокидываюсь в детство. У меня брат любил лыжи. Он хорошо бегал. Ловил кайф от скорости. От движения. Я так и не научилась. Ни дышать, ни двигаться. И потом этот соревновательный момент. Я паниковала, спешила, дышала ртом, падала. И  после лыжных забегов всегда болела. Значит, я и в детстве болела в феврале.


Теперь эти три недели разделили, в середине месяца появился праздник 14 февраля. И это очень приятное зрелище. Людей, которые празднуют, сразу видно: в метро, в трамваях, в магазинах, в парках. Шарики, сердечки, цветочки. Все они молоды. Как и сам праздник. Хотя он в принципе обречен на молодость. Этот праздник. Как-то было бы глупо представлять демонстрации пенсионеров с транспарантами: «Валентин – наш рулевой!». Но в сетях все друг друга отчаянно поздравляют. В сетях мы все еще такие молоденькие!


А потом приходит старый, добрый, советский еще праздник - 23 февраля. Сети взрываются от открыток. Как раньше взрывалась почта. Открытки были целым бизнесом. Перед праздником все «Союзпечати» затаривались, а у них затаривались и граждане. Помню, мама садилась на диван, доставала маленькую записную книжечку, выбирала адрес и спрашивала: «Дяде Митрофанычу какую открытку пошлем?» Я выбирала, разложив на ковре открытки веером вокруг себя. Митрофаныч – был наш дядька с Украины - Игнат Митрофанович. Ветеран. Офицер. Красавец. И Крутой Перец в своих Вышевичах. Бухгалтер всего этого «колХоспу» Русский, между прочим - Вязов.  Ему выбирали самую красивую открытку. Потом остальных родственников по убыванию чина. Но, все равно, всех.


А потом начинали получать открытки и тоже ото всех. С почти под копирку сделанными пожеланиями счастья, здоровья, долгих лет жизни, каллиграфическими почерками наших родителей. Летом у тети Зины, если забраться на чердак, можно было весь день рассматривать открытки. У нее там был целый чемодан, разных, со всеми праздниками, за много лет. Какие встречались шикарные!


 А теперь, конечно, только по интернету. Но что по интернету? Ничего не останется. У меня, за сколько там, пятнадцать лет, сколько компов полетело? Сколько похоронено фоток, документов, писем, сколько пленок было наснято, оцифровано, сколько в цифре потом пропало  бесследно. Я теперь тоже умная и все в инете храню. Дак, а там - пароль потерял – вот тебе и привет. В общем, универсальный ящик памяти – только твое большое и любящее сердце! Как-то так.


В этом году, правда, еще одна радость в феврале – Масленица. Все стряпают блины и угощают друг друга. Это очень приятный праздник. Просто он не всегда в  феврале. Чаще вообще в марте. Иногда даже бывает за середину марта. Но в этом году – ранний.  Мы, оказывается, в этом году Пасху с католиками отмечаем в один день, потому, наверное, и Масленица ранняя. А я ни одного блина не испекла. Сыну теперь другая девочка блины печет, мальчик приезжал – так не до блинов было. А сама я – так себе. Я вообще блины печь научилась, уже когда с мужем разошлась. Не умела. Снимать не умела. Заводила. А он пек. А я обжигалась. А как разошлись – сразу и научилась. Когда-то  это был воскресный завтрак. Семейный… Уют. Тепло. Очаг. А теперь  некому опять. Да и болею я.


А в питерский февраль – даже возвращаться неохота. Слякоть и метель – с переменным успехом. Грязь и чернота. А потом снежок, и иней… И опять.  Пороша и оттепель… И опять. Грязь… И опять бело…


 Дети болеют. Поголовно! Люди склонные к гипертонии – валятся с инфарктами! У нас одну знакомую в этом месяце дважды прооперировали.  Гипотоники ходят, как сомнамбулы, вообще без давления, у Эвы  например - восемьдесят пять  - на - пятьдесят. И какой-то нереальный пульс… Сорок… Нормально? И как с этим жить? А главное, работать?


 Я здесь в феврале всегда болею. Ноги мокрые. В одежду вечно не попадаешь: то слишком жарко, а то морозит. Вечно простуженное горло, больные уши, натертый докрасна нос, слабость в теле, шум в голове. Сопли, чихи и страшный кашель. Промывания, полоскания и антибиотики. И конечно, катастрофические потери в заработках.

 В общем, февраль – гадский, гадский, гадский месяц! И главное, что конца-то и края – нет. Потому что весна еще - ой! как далеко! Это только формально февраль последний месяц зимы. А по факту еще и март будет мозги выносить! Пойду-ка нос промою. И вам здоровья!