Закрывая дверь

- Машенька, ты чем-нибудь занята?
- Нет, Саша, а что случилось?
- Да ничего особенного, просто я, наконец-то, закончил эту повесть и хотел заставить тебя всю эту галиматью послушать.
- Скромняга! Тебе давно пора закончить заниматься самоуничижением! Твои повести всеми признаны и напечатаны жуткими тиражами. Зачем мучить себя сомнениями каждый раз, неужели есть повод?
- Машенька, если настанет тот несчастный день, когда я решу, что я достиг совершенства, скажи мне, что я идиот! Буду возражать, значит, я вообще полный кретин! Мне просто необходимо сомневаться в результатах своих творческих мучений, иначе нужно навсегда расставаться с литературой.
- Ладно, ладно!... Всё бросаю и бегу! Сейчас тебе достанется от великого критика всех времён и народов!!! Трепещи, бумагомаратель!
      Очаровательная миниатюрная шатенка, чья статуэтка могла бы украсить любой музей, выпорхнула из кухни и, на ходу скидывая передник, плюхнулась на диван с выражением игривого внимания на изумительном личике.
 - Сделай серьёзное лицо!!! – страшно вытаращив глаза, зловеще прорычал Александр.
- Всё! Я вся – внимание!
       Нет, ну просто невозможно сосредоточиться, когда она так смотрит! Наконец, Александр смог взять себя в руки, а потом взять в руки свой планшет. Ещё раз, обернувшись на Машеньку, Александр дождался, пока улыбка исчезнет с этого неимоверно очаровательного личика.
       Зазвучали СЛОВА, Александр начал погружаться в другое измерение. Мир исчез. Вокруг Александра сгустилась тьма. Он ослеп и оглох. Так надо, иначе всё будет неправдой. Слова, каждое из которых он взвешивал и ощупывал со всех сторон долгие часы одинокого мучения над этой повестью, наконец-то полились сначала ручьём, потом рекой и вот уже водопадом. Выстраданные бессонными ночами образы никогда не существовавших людей рождались, страдали, мучились, сходили с ума от счастья, жили и умирали. Сюжет скрутил несуществующих людей в суровый жгут страсти, выжал из них всё до капли, раскрыл самые потаённые уголки их душ, заставил Машеньку проливать слёзы и смеяться удивительным, похожим на сказочный колокольчик смехом, а после опять плакать.
      Чудо продолжалось всего минут 15-20, которые показались бесконечными, потому что вырвали сознание из скорлупы обыденности, заставили носиться по лабиринтам выдуманных миров. Миры эти постепенно переставали быть призрачным туманом, обретали реальные черты,  делая реальными и все персонажи, которые начинали жить, и уже невозможно было представить, что их всех могло не быть на этом свете. Их уже нельзя было отделить от всего сущего, не разрушив сам этот мир. Они изменили мир.
       Тишина. Молчание прервал сам Александр:
- Ну вот и всё, Машенька. Я опять уверен, что больше не напишу ни строчки и опять надеюсь, что случится чудо, и я снова захочу что-то написать. Как думаешь, этот кошмар когда-нибудь кончится?
        Машенька просто поцеловала его в щёку.
- Зачем тебе думать о том, что будет потом? Ты доволен тем, что сейчас прочитал?
- Шутишь? Это просто ужас, какой-то! Столько времени потратить на такую ерунду! Никуда не годится вся эта писанина. Мне никогда не научиться нормально излагать свои мысли.
        Машенька весело рассмеялась:
- Ну вот, Саша, всё хорошо. Ты опять написал прекрасную повесть и опять ею недоволен. Я очень рада, значит, ты будешь сочинять новую повесть и снова прочитаешь её мне первой. Потом тебя будут печатать, потом тебе будут давать всякие премии, но каждый раз я буду первой, кто услышит твою новую повесть. Спасибо, милый…
        Александр улыбнулся, поцеловал Машеньку и отправился в кабинет.
Какое странное чувство потери и внезапно обступившей пустоты, когда мучения над очередной повестью заканчиваются. Оцепенение от отсутствия цели. Куда-то рвался, не спал ночами, выискивал слова, взрывался внезапными озарениями, бережно нёс к клавиатуре случайную мысль, и вот всё кончилось…
         Неужели я опять захочу что-то написать? Вот скажи кому, что не молодой уже мужик вдруг решил, что он писатель и начал рожать всякие повести и рассказы – так засмеют. Только вот кому это можно сказать?
Александр приоткрыл дверь:
- Машенька, завтра разбуди меня, пожалуйста, в восемь. Яичницу с беконом и чай покрепче можешь мне приготовить?
- Хорошо, милый, конечно приготовлю. Спокойной ночи!
- Спокойной ночи! – пробормотал Александр, хотя и знал, что она всю ночь будет что-то мыть и чистить, но очень тихо, чтобы не мешать ему спать.
- Странная штука жизнь, трудно понять, какой в ней смысл и чем меньше остаётся живых, тем менее понятно, зачем они вообще ещё живут. Вот я всё знаю и всё равно играю в любовь с роботом, очаровательной Машенькой, запрограммированной на вечную любовь к непризнанному литературному гению. Без любви, хоть и искусственной, совсем тоска, - подумал Александр, закрывая дверь.