И шел дождь

                ГЛАВА 1               
И шел дождь… Монотонно стуча по оконному стеклу уже без видимого раздражения, он начал успокаивать, ветер казался уже не таким сильным, казалось наступало затишье. Этот дождь шел, не переставая уже много дней и казалось, что солнечный свет уже навечно поселился во тьму, но надежду постоянно давали синоптики, обещая изо дня в день прекращение осадков. Потихоньку закрывались глаза, тело блаженно проваливалось куда-то в пустоту… Тишину нарушил резкий телефонный звонок, как-то неожиданно и тревожно. Подскочив на диване и схватив трубку, он хрипло выдохнул: «Да, слушаю.»
- Михаил, срочно, роды, большая кровопотеря, -  голос был взволнованный, но слова были четкими и быстрыми. Тридцать лет практики в сельской больнице давали медицинской сестре Татьяне Николаевне точно оценить ситуацию и принять решение, не говоря лишних слов. Пока ничего еще толком не соображая, на ходу надевая на себя плащ и хватая в прихожей фонарик, Михаил выбежал на улицу, и, с разбегу попав в лужу прямо у крыльца, и уже окончательно проснувшись побежал к больнице.
Сельская больница находилась в конце улицы, но по грязи, которая скользила под ногами, быстро бежать не получалось. От этого дождя дорога превратилась в реку, фонари не горели, лишь вдали маячил тусклый огонек, это светились окна больницы. Когда пять лет назад Михаил принял больницу, в штате еще было два врача, но они вскоре перевелись в районную и областную больницы, и в результате остался один врач и медицинская сестра. Конечно бесперспективная работа и нехватка оборудования сделали свое дело, но люди были здесь не при чем. До города расстояние не маленькое, ехать часа два и то по хорошей дороге, население насчитывалось человек пятьсот, в основном дети, женщины и старики и они естественно нуждались в медицинской помощи. Поэтому было решено оставить больницу, сократив штат, по особым тяжелым случаям вызывалась скорая помощь, на более тщательное обследование больные добирались до города сами. Бросать людей в такой ситуации у Михаила в мыслях не было, хотя для молодого                специалиста это было просто физически и морально тяжело, но он сумел привыкнуть и даже получить должное уважение у жителей села.
Михаил, как мог, быстро продвигался по направлению к больнице и мучительно вспоминая, кто из женщин должен быть родить в ближайшее время, всех, стоявших на учете он знал, им рожать было рано, может быть преждевременные? Мысли лезли в голову, ноги опять наступили в грязь, и наконец-то поднялись на ступеньку крыльца больницы. Забежав в коридор, Михаил увидел лужу крови и разбросанные вещи. Снимая грязный плащ и обувь, он забежал в приемную, быстро надел халат. «Пока не до стерильности»,- подумал Михаил и вошел в родильную палату. То, что он увидел повергло его в шок: На кушетке лежала женщина с мертвенно бледным лицом, на полу лужа крови, Татьяна Николаевна, наклонившись к животу рожавшей, пыталась прослушать тоны сердца ребенка. Потом, посмотрев и приложив пальцы к ее шее, бессильно опустила руки: «Кажется все, я ничего не смогла сделать, большая потеря крови, сердце остановилось только что, звонила на скорую, сказали, что приехать не смогут, дорогу размыло, да все равно не успели-бы.» Михаил подошел к мертвой женщине, понимая, что медсестра сделала все, что было в ее силах, и он, практически уже бесполезен, а при отсутствии должного оборудования тем более. Он смотрел на белое уже осунувшееся лицо и пытался вспомнить имя этой женщины, понимая, что не видел ее у себя на приеме и на учете она не стояла.
- Кто она? Где живет?
-Доктор, вы ее не знаете, она жила в конце села, на улицу практически не выходила, муж ее погиб несколько лет назад, вот она после его смерти как помешалась, на людях не показывалась.
- А кто тогда отец ребенка?
- Да кто его знает, ладно, надо здесь немного прибрать, кровь замыть, да может скорая приедет заберет тело. Не переживайте, все, что могла я сделала. Вы бы ей уже ничем не помогли.                Она еще раз глянула на мертвую женщину и вдруг глаза у нее испуганно расширились: «Что это?», Михаил повернулся к кушетке и не поверил своим глазам: живот роженицы хаотически дергался, как будто, не родившийся ребенок, пытался всеми силами вырваться из тела погибшей матери.
- Татьяна Николаевна, вы тоны сердца ребенка прослушивали?
- Конечно, сердце не прослушивалось, ребенок был уже мертв, этого не может быть, ведь после смерти матери прошло уже достаточно времени, что делать?
У Михаила решение пришло быстро и молниеносно: «Чистые перчатки и скальпель!»
- Что вы будете делать? – голос был испуганным,
- Доставать ребенка, - иначе он назвать это не мог, делать кесарево сечение у мертвой роженицы приходилось делать впервые. Взяв в руки скальпель, он точным движением вскрыл живот женщины.
- Татьяна Николаевна, готовьте все для принятия ребенка и кислород пожалуйста. – В данной ситуации надо было как-то успокоить медсестру, поэтому он говорил спокойно и медленно.
Раскрыв ткани живота и матки, он увидел ребенка, который продолжал шевелиться, вытащив его из мертвого тела, он перерезал и перевязал пуповину, ребенок молчал, взяв у подбежавшей медсестры клизму прочистил от слизи рот и нос, но ребенок продолжать молчать. Его тельце было синюшным с зеленоватым оттенком, Михаил одел стетоскоп и приложил его к груди ребенка, странно, но сердце билось и билось равномерно, как и положено новорожденному, и он дышал, легкие были раскрыты полностью. Осмотрев более тщательно ребенка, он не обнаружил признаки асфиксии, но цвет кожи говорил о ее наличии.  Татьяна Николаевна, все это время стоящая рядом и перед этим включившая лампу над столиком, протянула чистую пеленку.
- Кислород подключать?
                - Пока не надо, легкие и сердце в норме.
- Как он?
- Не знаю…
Михаил действительно не знал, что с ребенком, в практике были случае, когда родившись, ребенок не издавал ни звука.
- Посмотрим, как он дальше будет, а там может и скорая приедет, позвоните, попросите, чтобы приехал неонатолог и с телом роженицы надо что-то решать, родственники у нее есть? Надо-бы сообщить.
- Нет у нее никого, соседям скажу. Бедный малыш, - она наклонилась над ребенком, - Странный он какой-то, зеленый что - ли? Кровь надо взять на анализ, а где посмотреть-то, ни реактивов, ни микроскопа, ничего нет. Надо его закутать потеплее, пойду принесу, что есть.
Татьяна Николаевна вышла, прикрыв тихонько дверь. Михаил еще раз прослушал сердце малыша и легкие, убедившись, что все в порядке, освободил место около стола подошедшей медсестре. Она принесла пеленки и одеяло. Осторожно поворачивая ребенка, она протерла его и стала его пеленать. Закончив, укрыла одеялом.
- Пойду позвоню еще раз в город, потом приду, приберусь здесь, надо все отмыть, зашивать будете, - она кивнула на мертвую женщину на кушетке.
     - Да конечно, чуть позже, у нас глюкоза стерильная есть? Надо ребенка часа через два попоить, если не приедет скорая надо что-то решать с его питанием, кормящих мам у нас в селе сейчас нет, постарайтесь найти детское питание, на крайний случай молока, бутылку, соску.
- Глюкоза есть, не волнуйтесь, все сделаю.
Она ушла, а Михаил остался один с новорожденным младенцем и его мертвой матерью. «Надо зашивать, да писать заключение», - подумал он и подошел к кушетке, - странная штука жизнь, захотев родить ребенка для себя, эта женщина не подумала о том, что может просто умереть, даже не увидев свое дитя, и куда потом денется этот ребенок, она, естественно, тоже не подумала, ни отца, ни родственников…». Зашивая разрез на животе, не думая о том, что все равно в морге тело будут анатомировать, он делал все профессионально и аккуратно, закончив, он накинул простыню на труп, снял перчатки и грязный халат, подошел к раковине и долго мыл руки, лицо, потихоньку приходя в себя. Вытираясь, он подошел к столу, где лежал ребенок, на фоне белых пеленок, лицо младенца, казалось еще зеленее, чем прежде, синюшный оттенок немного исчез, но все равно этот цвет не был естественным. Пришла Татьяна Николаевна.
- Пыталась дозвониться в город, не получилось, стационарный телефон вообще молчит, нет гудков, наверно что-то со связью, и с мобильного тоже бесполезно, нет сети. Господи, что твориться, из-за этого дождя видно все вышло из строя, конец света что ли?
- Без паники, утром все наладится, ветер стих, дождь перестал, глюкозу принесли? Давайте ребенку понемногу через каждые полчаса по десять грамм, я пойду к себе, если что позовете.
Михаил вышел в коридор и направился в свой кабинет, открыв дверь он увидел, что за окном уже светало, включив чайник, он открыл шкаф с одеждой, переоделся, поднял трубку телефона, убедившись в его молчании, он вспомнил, что мобильный оставил дома. Сел в кресло, включил компьютер, сеть отсутствовала. «Точно конец света»,- подумал он, вспомнив слова Татьяны Николаевны. Налил себе крепкий кофе, положив сахар, он подошел к окну. За окном начали проявляться силуэты деревьев и домов, на небе как всегда серели тучи, но дождя не было и это успокаивало. Казалось, эта длинная и суматошная ночь осталась где-то позади. Он сел за стол, и, взяв ручку и бумагу, начал писать заключение, закончив и отложив в сторону, он еще налил себе кофе, подходило время приема больных. Михаил вышел из кабинета, медсестра уже домывала пол в коридоре.               
- Татьяна Николаевна, вы наверно идите отдыхайте, с питанием ребенка только решите, а я за ним посмотрю, как только телефонная связь наладиться, позвоню сразу в город, думаю, что сегодня ребенка и тело матери заберут.
- Хорошо, сейчас домою и пойду поищу молока или смесь, а там будет видно. Думаю, ребенка надо перенести в другую палату, не надо ему там находиться с мертвой матерью, в соседней все чисто и стерильно, больные там уже года два не лежали, хорошо?
- Конечно, можете перенести, возьмите у меня в кабинете обогреватель и прогрейте помещение, в больнице немного прохладно.
В том, что новорожденный ребенок будет жить, Михаил почему-то сомневался, находясь в теле умершей матери более получаса, он уже получил через кровь достаточное количество ядовитых токсинов и начало его агонии дело времени, начать вводить антибиотики без результатов анализов, которые невозможно сделать в условиях сельской больницы, пытаясь принять меры по его спасению, Михаил считал бесполезным, хотя чувство долга говорило об обратном.
- Татьяна Николаевна, вы идите за молоком, а я сам перенесу ребенка, и вот еще что, я думаю прием больных надо сегодня отменить, повесьте объявление на входную дверь, и идите домой отдыхать, я справлюсь сам. Я думаю на сегодня вы мне не понадобитесь и зайдите ко мне в кабинет, там на столе лежит заключение, поставьте свою подпись. Накинув халат, Михаил вошел в палату, там уже было все вымыто, на столе лежал новорожденный ребенок, дыхание его было еле слышным, взяв ребенка на руки, он вдруг почувствовал какую-то смутную тревогу, в голове мелькнула мысль, что этот ребенок, которого он просто говоря вытащил на этот свет, не имеет право вот так просто взять и умереть, бережно прижимая к себе тело малыша, он перенес его в другую палату, положил его на кушетку, вернулся в кабинет за обогревателем, включил его и, глядя на ребенка, он никак не мог понять, почему кожа младенца была зеленого цвета, неужели это признаки интоксикации? Он измерил ребенку температуру, она была чуть ниже нормы. Опять прослушал сердце и легкие, все было хорошо. «Начать вводить антибиотик?» - Михаил сел на кушетку, он мучительно пытался вспомнить институтский                курс педиатрии по неонтологии, но все, что он проходил, не подходило в данной ситуации. Он не мог позвонить, не было связи, не мог заглянуть в интернет, только собственная интуиция и пятилетняя практика по лечению практически всех заболеваний, но только не болезней новорожденных. Как помочь и что делать? Пока ребенок находился в более-менее стабильном состоянии принять какие-либо меры не представлялось возможным. Вливая глюкозу из пипетки в рот ребенку, Михаил понимал, что, если скорая не приедет в ближайшие часы, ребенок может погибнуть, пока его организм еще не реагирует на интоксикацию, но это может произойти в любую минуту. В палату тихо вошла Татьяна Николаевна:
- Я принесла молоко в бутылочке, смесь я не нашла, наши все мамочки кормят своих ребят коровьим молоком, я развела его в пропорции, прокипятила, думаю, что часа через два можно малыша покормить, если молоко остынет, согрейте бутылочку в горячей воде. Как он там?
- Состояние пока стабильное,- Михаил не хотел расстраивать своими догадками женщину, видя, как она переживает, не зная сама чем помочь.
- В селе люди сказали, что дорогу всю размыло, кто-то пытался из наших проехать, но не смог, там вместо дороги река. Объявление, что приема не будет написала, если что серьезное постучат в дверь. Михаил, может я побуду здесь, я в соседней палате подремлю, если что рядом буду.
- Хорошо, Татьяна Николаевна, спасибо, идите отдыхайте.
На душе стало как-то спокойней, мысли и воспоминания полезли в голову: «Все-таки наша медсестра Татьяна Николаевна мудрая женщина. Это она со мной такая тихая, хочет показаться не такой уж опытной, давая мне понять, кто здесь врач, а кто помощник. Но я видел, как она                принимает больных, как прекрасно ставит диагноз, как легко и уверенно делает уколы, как накладывает гипс. Для всех у нее всегда найдется и слово доброе и совет подходящий, любят ее в селе, в ее профессионализме я был уверен на все сто, и то, что она будет здесь за стенкой, конечно придаст мне уверенности. Когда я первый раз пришел в                эту больницу, первой кто меня встретил, это Татьяна Николаевна, мне кажется, что я не видел ее никогда злой и кричащей, своим тихим и умеренным голосом она могла успокоить не только больных, но и мужиков, которые в пьяном угаре творили невесть чего. Она пришла работать в больницу совсем девчонкой, пережила многих сотрудников и вряд ли у нее в мыслях было уйти отсюда. Когда мы были с ней вдвоем, она обращалась ко мне как-то ласково по имени, на приеме по отчеству, я раньше не обращал на это внимание, просто со временем привык, по возрасту она годилась мне в матери и даже чем-то ее напоминала…». Мысли прервала Татьяна Николаевна, тихо вошедшая в палату: «Миша…», он вздрогнул, что-то в ее голосе насторожило его, она подошла к нему, положила руку на плечо: «Миша, послушай, что я тебе сейчас скажу, только сначала выслушай меня. Помнишь, года три назад был случай, когда женщина якобы убила своего родившегося ребенка, ее потом еще судили, но оправдали, сказав, что это был послеродовой психоз.»
 - Конечно помню, я же тогда и на суде присутствовал, эта женщина действительно страдала психическим заболеванием, несла какую-то ересь по поводу, что ребенок был не от человека, что она его не убивала, что он сам умер и так далее.
- Так вот, Миша, я видела того ребенка, она же его дома сама рожала, а я тогда у подруги на годовщине была в гостях, а эта женщина по соседству жила, когда раздались крики, мы с подругой туда и побежали, но ребенка мы застали уже мертвым, сказать убила его она, или он сам умер, я не могу, но я его видела, и понимаешь он был точно таким-же, как наш, зеленый, только с желтизной, Миша, что делать?
- Спокойно, Татьяна Николаевна, спокойно, это может быть просто совпадением, а куда делся труп младенца?               
 - Я не знаю, потом приехала полиция, скорая, мать и мертвое дитя забрали, а потом был суд, так ты сам там присутствовал.
- А где эта женщина сейчас? В больнице?               
- Нет, она здесь, никого не узнает, ни с кем не разговаривает, хотя спокойная, не буйная, так и живет одна в доме.
Михаил знал, что по своей работе он обязан был об этом знать, но в связи с загруженностью, он просто физически не успевал быть все время в курсе всего.
- А медицинская карта и выписка из больницы есть?
- Сейчас принесу.
Пока Татьяна Николаевна ходила за картой, Михаил пытался вспомнить тот судебный процесс. Обвинение было построено на том, что женщина, находясь под влиянием алкоголя и неуравновешенного состояния после домашних родов, отравила своего ребенка, что привело его к смерти. На стол легла медкарта, если так ее можно было назвать, два листка бумаги с вклеенной выпиской из больницы. В выписке было сказано, что курс лечения проведен, женщина не является социально опасной и выписана под наблюдение и с продолжением лечения на дому.
- Татьяна Николаевна, а почему я об этом не знал, почему я ни разу не видел эту женщину? Вы вызывали ее к нам на прием?
- Вызывала, и не раз, но понимаешь, я к ней заходила постоянно, наблюдала, все спокойно, жалоб не было, а сюда бы она все равно не пришла, что тебя лишний раз тревожить?
- Так, где она живет? В карте есть адрес? Пойду к ней, попытаюсь поговорить. Присмотрите за ребенком, глюкозу понемногу через каждые полчаса.
- Ну, попробуйте поговорить, хотя смысл какой?
Смутная догадка терзала Михаила: «Что-то Татьяна Николаевна темнит, она что-то знает, но не договаривает.» Он быстро зашел в кабинет. Накинул плащ и сапоги, вышел на улицу, дневной свет резко ударил по глазам, тонкий луч солнца пытался пробиться через тучи, теплело. Как говорили старики: «Весна в этом году затяжная, значит лето будет       жарким и сухим». Деревья в садах уже покрывались белым цветом, на сухих пригорках зеленела молодая трава, было необычно тихо, Михаил понял почему так тихо, не было слышно шума машин с трассы, проходящей неподалеку от села. «Точно,- подумал он,- дорога-то размыта, вот движение и приостановлено. Ничего, не в первый раз, дня через два все подсохнет». Вспомнив, что оставил мобильный дома, он развернулся и быстрым шагом двинулся по направлению к своему дома. Идти было в этот раз легче, лужи почти исчезли, дойдя до дома, он взял телефон, сеть продолжала отсутствовать, такое здесь бывало не раз. Расположение села было в какой-то аномальной зоне, и перебои со связью были постоянными, к этому уже привыкли все, вот только так долго конечно еще не было, скорей всего длительный дождь и был причиной неполадок. Михаил торопливо направился к дому той женщины, надеясь, что после разговора с ней хоть что-то прояснится с этим ребенком. Дойдя до ее дома, он постучался в дверь, но никто ему не открывал и толкнув дверь, она была не заперта, он вошел в темную прихожую, затем в комнату. «Есть кто-нибудь?»,- на его вопрос, в углу кто-то зашевелился. «Что надо?», - голос был испуганным.
- Здравствуйте, я ваш доктор, мне надо с вами поговорить.
В ответ раздался какой-то стон и плач и в Михаила полетела какая-то тряпка, он успел уклониться.
- Что вам надо, я вам все уже рассказала, оставьте меня в покое.
Поняв, что женщина невменяема, он попытался приблизиться к ней, но в него опять полетела, в этот раз что-то потяжелее и побольше. Он уклонился.
- Послушайте меня,- Михаил пытался говорить тихо и спокойно,- мне нужна ваша помощь. В нашей больнице лежит малыш, он умирает. Мне надо у вас кое-что узнать.
- При чем здесь я, - в голосе женщины появился осмысленность,- Я же не детский врач и не медсестра. Что вам надо от меня, уходите!
- Поймите, три года назад вы родили точно такого же малыша, но вы остались живы, а его мать умерла при родах. Вы можете подробней обо всем мне рассказать, может я смогу помочь ему, и он не умрет как ваш ребенок.
- Я не верю вам, вы приехали за мной, чтобы опять забрать меня в больницу.
- Я пришел один, я ваш сельский врач, можете посмотреть в окно, там никого нет, пока я здесь вас уговариваю, малыш в больнице может умереть в любую минуту, пожалуйста, расскажите мне все о том случае.
- Почему вы думаете, что ребенок такой-же как был у меня?
- Вашего мертвого ребенка видела наша медсестра и она сказала, что он похож на нашего.
После этих слов в углу комнаты зажегся светильник, озарив комнату, ко мне подошла женщина, лица Михаил разглядеть все равно не смог, так как оно было закутано платком до самых глаз. Приблизившись, она внимательно вгляделась в него, от ее взгляда, странного, но не безумного ему стало как-то не по себе.
«Я пойду с вами», - она подтолкнула Михаила к выходу,- «Мне нужно увидеть ребенка самой.» «Хорошо, пойдемте», - и они пошли к больнице. При дневном свете он пытался разглядеть женщину, но видел только глаза, которые смотрели вперед. Он пытался вспомнить возраст женщины по медкарте, но поняв, что на него-то он и не обратил никакого внимания, а на суде если честно он ее толком и не видел из зала, только громкий и безумный крик «Я не убивала его!», долго стоял у него в ушах. Когда они подошли к больнице, она, пропустив его вперед, зашла и быстро направилась к палате.
- Куда вы? Оденьте халат и повязку! – Михаил попытался ее остановить.
- Бесполезно, если это такой-же малыш, то он все равно умрет. – Она зашла в палату и подошла к столу, Татьяна Николаевна вопросительно глянула на Михаила, тот пожал плечами. Женщина пристально посмотрела на новорожденного и стала его разворачивать.
- Что ты делаешь? – Татьяна Николаевна попыталась ей помешать,
- Не надо, пусть посмотрит, - Михаил подошел поближе. Женщина, распеленав ребенка, тщательно осмотрела его и, приподняв ему головку, и нащупав там только ей что-то знакомое, утвердительно качнула головой: «Да, это точно такой-же ребенок, как и мой, только мальчик. Пойдемте отсюда, я вам все расскажу. Когда он родился?»
- Сегодня ночью, в три часа.
- Ну, у нас еще есть время, он проживет еще возможно сутки или чуть больше.
- Почему вы так решили?
- Скоро убедитесь сами.
Они зашли к Михаилу в кабинет, женщина тихо села на краешек стула, он налил воды в чайник, включил его, поставил на стол сахарницу, печенье, потом подумав, достал из холодильника бутерброды, наливая чай, он поглядывал на нее, но она молчала, видно вспоминая и возможно заново переживая прошлую историю. Михаил не торопил, он подвинул к ней поближе чашку: «Пожалуйста, пейте.» Женщина сняла с себя платок и взяла чашку обоими руками. Михаил удивился, она была молодой и очень красивой, темные волосы были убраны в тяжелый узел на голове, бледность и темные круги под глазами только подчеркивали тонкие черты ее лица. Он глянул на до сих пор лежащую на столе ее медкарту, по году ее рождения ей было всего двадцать пять, всего на пять лет младше его. Он смотрел на молодую женщину и не мог произнести ни слова, она, не обращая на него никого внимания начала говорить, видно ей приходилось это делать очень часто, когда была под следствием, и, решив рассказать это еще раз, она начала все с самого начала.
- Я родилась здесь в селе, родители у меня были работящие и добрые, я была единственной дочерью, поэтому они не жалели для меня ничего, все было для меня самое лучшее и дорогое. В школе училась на отлично, учителя пророчили мне шикарное будущее, естественно я оправдала их надежды, после школы я поступила в медицинский институт, да-да не смотрите на меня удивленно, я без пяти минут хирург, но внезапно, когда я была на пятом курсе, умерли мои родители, вернее погибли, ехали на машине зимой в Новогодние праздники ко мне, где я училась, был сильный гололед, отец не справился с управление и они разбились, оба насмерть. Для меня, потерять единственных близких людей было практически непереносимо, я сидела днями и ночами в пустом доме, поддержка друзей и знакомых казалась мне просто насмешкой над моим состоянием, учителя звонили из института, говоря, что надо жить и учиться дальше. Взяв себя в руки, я решила вернуться к учебе. Но где-то месяца через два я стала чувствовать себя плохо, думала, что это все от стресса и депрессии, и в один прекрасный момент, прямо на практике в больнице я потеряла сознание. Самое страшное было потом, у меня до сих пор стоит перед глазами лицо улыбающегося профессора из нашего института: «Что же вы голубушка так поторопились, у вас дипломная на носу, а вы рожать собрались.» В голове ничего не укладывалось, где, как, когда. Это был абсурд какой-то, я взрослая девушка, прекрасно понимала, что этого просто не может быть. Я сходила в женскую консультацию, там провели полное обследование, результат УЗИ показал, что я беременна уже два месяца, то есть зачатие ребенка произошло как раз после похорон моих родителей, но как это могло произойти? Я не с кем не встречалась, молодого человека у меня не было, я была очень правильной девушкой, надо мной даже в институте смеялись, за глаза называя старой девой, представляете, это-то в двадцать лет. Но у меня был принцип, сначала учеба, карьера, потом муж и дети. Мне было очень больно и стыдно, я понимала, что доказать, что либо, могу только себе, никто мне не поверит. Я решила избавиться от ребенка, но в женской консультации сказали, что аборт мне противопоказан, да я и сама знала, все из-за резуса крови, он у меня отрицательный, вообще-то аборт сделать можно было, но что-то мне подсказывало, что потом буду об этом сожалеть. С каждым днем я чувствовала себя хуже и хуже, постоянная тошнота и обмороки, я решила взять академический отпуск и уехать в село, в родительский дом, деньги у меня были, родители были запасливые и не доверяли банкам, хранили деньги дома. Их хватило на похороны и еще остались, я просчитала, что мне их хватит до родов, а там я вернусь в институт, переведусь на вечернее отделение и буду работать. А ребенка я решила оставить в роддоме, тогда материнских чувств у меня и в помине не было. Может поэтому, когда я проходила на следствии детектор, он и показал результат моего вранья. В общем я вернулась домой по-тихому, незаметно, но это же село, здесь и ночью у всех есть глаза и уши, я старалась ни с кем не общаться, и от меня скоро все отстали, подумали, что после смерти родителей у меня «поехала крыша». Так я и жила до самых родов, по подсчетам должна была родить в середине осени, число высчитала, но схватки наступили раньше времени, боль была такой ужасной, началось кровотечение, я сама была почти медик, врач, но в тот момент была в таком шоке, не зная, что делать, теряя сознание, я последним усилием вытолкнула ребенка из себя. Когда очнулась, сколько это было по времени я не знаю, увидела маленькое создание, лысенькое, молчащее и почему-то зеленого цвета, этот младенец совершенно не походил на тех, которых я видела в роддоме на практике. Я обработала пуповину, место вышло само, пока я находилась без сознания. Ребенок не плакал, я подумала, что он мертв, но прислушавшись к нему, услышала его дыхание и тельце было теплым. В голове мелькнула, что, если бы он умер, это было-бы выходом для меня. Я потихоньку поднялась с кровати, голова сильно кружилась, нужно было дойти до кухни, очень сильно хотелось пить. С каждым глотком воды мысли в голове становились яснее. Я подошла к кровати, где на окровавленных простынях лежало такое-же зеленое создание, как и ваше. В сердце что-то дрогнуло, а ведь это мой ребенок, и не все ли равно кто его отец, в первую очередь я его мать. Взяв ребенка на руки, я почувствовала такую жалость и нежность к нему. Положив его на другую чистую кровать, я пошла греть воду, надо было искупать младенца, налив таз воды, я взяла его на руки, кстати я забыла сказать, что это была девочка, я подумала, что в воде этот зеленый налет на ее теле отмоется, но опустив ее в воду я увидела, что цвет стал еще сильнее и ярче, я не понимала в чем дело, тихонько стала обмывать тело девочки и на шее по бокам я обнаружила по два маленьких нароста, ну как шрамы от пореза, странно, подумала я, ножки и ручки девочки пришли в движение, она шевелила ими как будто плыла. Кстати у вашего малыша тоже такие-же следы на шее, странно, что вы их не заметили. Я вытащила ее из воды, личико девочки стало плаксивым, но она не заплакала, у нее открылись глаза. Господи, какие это были глаза! Они были изумрудно-зеленого цвета, я таких глаз никогда не видела, когда она посмотрела на меня, именно посмотрела вполне осознано, я заметила, что у меня текут непроизвольно слезы, и я почувствовала, как меня что-то душит изнутри, мне не хватало воздуха и каждый вдох мне давался с трудом. Когда она закрыла глаза мне стало легче. Грудь кололо от прилива молока, я попыталась ее покормить, но она не брала грудь, то ли мое неумение, то ли не знаю, что, в общем я пробовала ее поить с ложечки, воду она пила, а мое молоко вытекало у нее изо рта, глотательный рефлекс был только на воду. Так промучившись с ней целый день, я без сил упала на кровать рядом с ней и провалилась в глубокий сон, резко проснувшись ночью от слабого хрипа, я дотронулась до девочки, кожа ее был горячей, включив свет, я увидела, что ее тело стало желто-лимонного цвета и покрылось сероватым налетом, испугавшись, я пыталась попоить ее водой, но она ее уже не глотала, маленькое тельце стало судорожно дергаться, хрипы становились громче, она умирала у меня на руках, я вышла с ней на крыльцо, может на свежем воздухе ей станет легче, но агония продолжалась, вдруг она затихла и открыла глаза, я посмотрела в них и мне стало так тяжело, я не могла дышать, казалось легкие сейчас просто лопнут, я закричала, на эти крики прибежала соседка с подругой, дальше я не помню ничего. Смутно помню потом допрос, суд, больница. Только недавно я стала приходить в себя. Сейчас я понимаю, что надо продолжать жить нормальной жизнью, о возвращении в институт надо забыть, после врачебного вердикта о психическом заболевании туда дороги нет. Сейчас, когда я увидела этого ребенка, мне показалось, что я вернулась на три года назад, пережить такое я больше не в силах, единственное, что мне подсказывает моя интуиция, что можно что-то сделать для его спасения, что пока не знаю, но надо попробовать. А вы скорую помощь вызывали? Почему до сих пор нет врачей? Почему умерла роженица? Что вообще происходит?»
Было такое ощущение, что молодая женщина только-что пришла в себя, и здравый рассудок наконец прояснив ей голову. Михаил посмотрел в карту, чтобы узнать ее имя, тихо подойдя к ней он сказал: «Катя, успокойтесь мы делаем все, что в наших силах, мы не можем дозвониться по телефону, отсутствует связь, когда поступила роженица, у нее было сильное кровотечение, медсестра сообщила об этом на станцию скорой помощи, но дорогу размыло, машина не смогла приехать, как только ремонт дороги закончат, скорая обязательно приедет.»               
Она посмотрела на Михаила: «Странно как-то звучит мое имя, я так отвыкла от него, я столько дней была одна наедине с самой собой, что просто забыла, как звучит живой человеческий голос». И заплакала. Михаил понимал, что психическое состоянии молодой женщины сильно пострадало, он также с сомнением отнесся к ее рассказу, но что-то ему подсказывало еще раз, что разгадка где-то рядом.
- Посидите пока здесь, я сейчас вернусь, посмотрю, как там у ребенка дела.
- Я с вами, - голос у Кати стал более спокойным и твердым, - я должна разобраться во всем, ведь это меня тоже касается.
- Хорошо, приведите себя в порядок, халат, сменная обувь в шкафу.
- Я сейчас буду готова.
- Жду вас в палате.
Михаил понимал, что, Катя вряд ли чем-то поможет, но оставлять ее одну или отправлять домой после всего ею сказанного, было просто безумие, что она там в таком состоянии будет делать, непонятно. Зайдя в палату, он увидел Татьяну Николаевну, она вопросительно посмотрела на него: «И что?», по ее глазам понял, что она все слышала и это не было для нее новым.
- Вы все знали, да? – он подошел к ребенку, тот дышал, посторонних звуков, хрипов не было, - Почему мне не рассказали, думали не поверю? И правильно думали, не верю, это нереально, бред безумной женщины.
- А это не бред? – Татьяна Николаевна наклонилась над столом и приподняла чуть шею ребенку, - потрогайте и убедитесь сами.
Михаил пальцами осторожно стал прощупывать шею ребенку, он действительно почувствовал какие-то бугорки, как шрамы, странное ощущение, что он где-то видел или читал об этом, но не мог вспомнить.
- Температуру измеряли?
- Да, стала повышаться, за два часа выросла до 38.
- Неужели начинается,- подумал Михаил, - что же происходит с ребенком?
- Тоже, что и с моим, - Катин голос прозвучал твердо и уверенно,- вы до сих пор верите в мое безумие, доктор? Я думаю, нам надо попытаться что-то предпринять, Татьяна Николаевна, - она обратилась к медсестре, вы же все понимаете, что вы молчите? Вы же все прекрасно помните, вы видели моего ребенка, вы осматривали его.
Михаил повернулся к Татьяне Николаевне: «Это правда?»
- Да,- она отошла от стола, - в тот день, когда это все произошло, я действительно до приезда полиции и скорой осмотрела мертвого ребенка, но я ничего не могу вам сказать, потому что не понимаю сама ничего. Все что, рассказала Катя, правда, я звонила в районную больницу, но мне сказали, что тело ребенка увезли на экспертизу и им больше ничего не известно.
- Хорошо, давайте рассуждать, как нормальные люди, - Михаил отошел к окну, - у нас есть новорожденный ребенок, нормальный ребенок, у него поднялась температура, о чем это говорит. Говорит о том, что в организме ребенка прогрессирует какая-то скрытая инфекция, что надо предпринять? Назначить ему антибиотики и дать жаропонижающее, так? Так! Давайте и начнем лечение. Да, Татьяна Николаевна?
- Я согласна с вами, Михаил, но давайте попробуем сбить температуру по- другому.
- Как?
- Попробуем охладить тело просто водой, нальем в таз воды градусов 35 и опустим ребенка в воду.
- Хорошо, давайте попробуем, Катя помогите пожалуйста.
Налив воды определенной температуры в небольшой таз, они тихонько опустили ребенка в воду, придерживая головку над водой, прошло несколько минут и на удивление всех ребенок начал шевелиться, его движения становились более интенсивными. «Отпустите ему головку,- Татьяна Николаевна сказала очень тихо, будто боялась спугнуть, - новорожденные детки воды не боятся, тем более мы рядом.» Катя вытащила осторожно руку из-под головки ребенка, но держала ее рядом. Ребенок полностью погрузился в воду, его движения чуть замедлились, на поверхности показались пузыри воздуха, которые выходили у него почему-то из области шеи. И тут Михаила осенило, он вспомнил где видел эти бугры на шее, похожие на шрамы.
- Не может быть, - сказал он громко, все вздрогнули, - это жабры! Самые обыкновенные жабры! Катя, Татьяна Николаевна, вспомните строение всех эмбрионов, у них у всех есть жаберные щели.
Они все смотрели на маленькое чудо, плавающее в тазу и не могли поверить. Младенец вел себя спокойно, как будто это было привычной для него средой, он шевелил ручками и ножками, как будто плыл. Катя смотрела на него и плакала: «Почему, я не догадалась?», Татьяна Николаевна, обняв ее, пыталась утешить: «Катенька, родная ты была в таком состоянии после самостоятельных родов, это чудо, что ты сама осталась жива, ты же не знала, мы здесь втроем пытались понять в чем дело, а ты была одна». Их прервал голос Михаила: «Так, все быстро успокоились, надо найти емкость побольше, во избежание инфекций, воду кипятим и остужаем, опять надо решить с питанием, рано радоваться, впереди еще много непонятного, если температура пришла в норму, это еще не значит, что он абсолютно здоров, Катя я вас попрошу остаться пока здесь, в больнице, Татьяна Николаевна вы идите отдохните, около ребенка будем дежурить по очереди, я сейчас вернусь.» Он вышел из палаты, в голове ничего не укладывалось, он чувствовал какую-то тревогу и неуверенность в своих действиях. Его догнала Татьяна Николаевна: «Михаил, у нас в подсобке есть аквариум, литров на пятьдесят, я наверно пойду его приготовлю, и начну кипятить воду.»
- Хорошо, пусть Катя побудет пока с мальчиком, мне надо подумать, что делать дальше, когда все закончите идите отдыхать.
Он зашел в свой кабинет, поднял трубку телефона, тот продолжал молчать. На столе лежала медкарта Кати и заключение о смерти роженицы. Михаил подошел к окну, открыл форточку, в кабинет ворвался свежий воздух, запахло весной, лужи на дороге почти исчезли, он посмотрел на время, после появления на свет ребенка прошло около двух суток, почувствовав усталость, сел в кресло и закрыл глаза.
Он очнулся от голоса Кати: «Миша, пойдем скорее!»
- Что случилось? – он резко подскочил, даже не обратив внимание, что она обратилась к нему по имени.
- Сам увидишь- голос Кати не был тревожным и это его успокоило.
Забежав в палату, он увидел аквариум с чистой водой. «Когда они успели его поставить?»,- подумал Михаил. В аквариуме спокойно плавал малыш, он был в воде как рыбка, то опускался на дно, то зависал, как в невесомости, цвет его кожи был ярко зеленым, мелкие пузырьки воздуха поднимались на поверхность аквариума.
- Что случилось? – повторил он.
- Во-первых я наблюдала за ним три часа,
- Сколько? Это что, я столько спал, почему не разбудили?
- Ничего страшного, Татьяна Николаевна сказала, чтобы тебя не будить, тебе надо выспаться, да не переживай, все идет хорошо, так вот, во-первых у ребенка отпала пуповина, а пупочная ранка, я хотела ее обработать, полностью затянулась, представляешь, она зажили за считанные часы, второе: наш малыш не всегда сидит под водой, он высовывает головку над поверхностью и дышит воздухом сам, и еще, он открыл глаза! – голос у Кати дрогнул,- а они такие-же как у моей девочки,- она опять заплакала,- только я ничего не почувствовала, как тогда.
Михаил подошел к аквариуму ближе, ребенок казался спокойным и самое главное вполне здоровым. Как будто почувствовав его приближение, это маленькое чудо высунуло головку из воды и посмотрело на него. Михаил вздрогнул, это были огромные, излучающие какой-то магический свет, ярко зеленые глаза, они, казалось изучали его всего, от ног до головы, везде на теле, там, где останавливался взгляд ребенка, появлялось ощущение тепла и легкого покалывания. Когда глаза мальчика встретились с его глазами, Михаил почувствовал, что его мозг сейчас взорвется, это было ощущение очень болезненное, но через минуту оно прошло и ему стало легче, потом пришло чувство спокойствия и просто блаженства. По выражению лица Кати он не мог понять, что с ним происходит, но, когда малыш отвернулся и опять нырнул под воду, Михаил пришел в себя.
 - Катя, вы это видели? Что-нибудь почувствовали? -                Она отрицательно покачала головой.
- Нет, это не мой ребенок, видно контакт он нашел только с тобой, -она периодически переходила в разговоре то на «ты», то на «вы», - ты же первый его взял на руки, значит ты и есть для него самый близкий человек, ну как мать. И еще, нам надо серьезно поговорить, я пойду приготовлю кофе и расскажу, о чем я все это время думала.
Катя ушла, Михаил сел на стул, он не мог понять и осознать все, что почувствовал и увидел. На столе лежали тетрадь и ручка, видно Катя что-то писала, заглянув, он увидел, что она очень аккуратно по времени описывала состояние ребенка, измеряла температуру, когда поднимала его из воды, указала все рефлексы ребенка и даже ухитрилась взять у него кровь на анализ. Он заглянул в холодильник, на полке сбоку дверцы стояла закрытая пробирка с кровью. Он был удивлен, от Кати Михаил это даже не ожидал, когда она это все успела и как додумалась, видно навыки обучения в институте не прошли даром. В палату с большими кружками в руках зашла Катя: «Прочитал?»
- В общем-то да, но де конца, Катя, ты молодчина, а где наша Татьяна Николаевна?
- Она отдыхает, я ее отправила поспать, по-моему, она на ногах еле держалась. Но знаешь, я заметила, что во всей этой ситуации, самой спокойной из нас была она, такое чувство, что кроме моего ребенка раньше она видела еще что-то или кого-то и то, что происходит сейчас ей знакомо. Ты так не думаешь?
- Я думаю, что это ее опыт и все-таки возраст дает ей это спокойствие, она же не говорит, что думает.
- Вот в том-то и дело, что не говорит, ладно я вот о чем хотела поговорить, только выслушай меня спокойно и не перебивай. Понимаешь, - Катя подвинула мне кружку с кофе, - пей пожалуйста, нам нужно подумать, что будет дальше с мальчиком?
- Как что? Отремонтируют дорогу, приедет скорая и заберет его вместе с телом матери.
- Вот и я о том-же. Понимаешь, нельзя отдавать ребенка. Тем более такого как наш, нельзя!
- Почему нельзя?
- Ну как ты не понимаешь, ты сам учился в институте, помнишь эти большие пробирки, в которых находились законсервированные уроды? У меня лично нет уверенности, что они родились мертвыми, ведь наверняка тело моего ребенка тоже находиться в каком-нибудь институте.
- Катя, что ты говоришь какую-то чепуху, я понимаю, что ты еще не до конца вылечилась, но ты же соображаешь, что ты вообще несешь?
-Миша, может я не до конца здорова, как ты говоришь, но открой глаза на все происходящее, ведь только ты можешь наладить контакт с мальчиком, ты его почувствовал, не я, ни Татьяна Николаевна, неужели ты это не понял?
- Ну хорошо, я подумаю…
- Думать надо сейчас, и как можно быстрее, рано или поздно появиться связь и тебе придется выложить всю информацию по телефону о ребенке, что ты наверняка и сделаешь. Потом будет поздно.
- Катя, ну не наседай, я действительно должен подумать, иди сделай бутерброды, возьмешь в кабинете в холодильнике все, что надо.
Михаил хотел, чтобы Катя ушла, ему хотелось еще раз проверить ее догадки по поводу контакта с ребенком. Он подошел к аквариуму, в ушах стояли Катины слова, а в памяти мелькали институтские пробирки с законсервированными эмбрионами и новорожденными. Он смотрел на ребенка, который кажется спал, он опустил руку в воду, малыш зашевелился и всплыл на поверхность, его глаза встретились с глазами Михаила и опять, как в прошлый раз он почувствовал, что его мысли становятся другими, по телу расползается ощущение какого-то блаженства и почему-то очень сильно стало ощущаться чувство голода. Где-то в подсознании у него возникла мысль, что это не его чувства, а ребенка, что это ему сейчас хорошо, и это ребенок хочет есть. До Михаила начало доходить, что с ним малыш общается просто мысленно, он облегченно вздохнул, вроде еще одна загадка разгадана, вот почему ребенок не плакал при рождении, возможно он не может издавать звуки, в связи с возможным отсутствием или недоразвитием голосовых связок, так как исследовать это было пока невозможно, Михаил вынес это результат опираясь на свою интуицию. В палату зашла Катя.
- Я сделала бутерброды, пойдем в кабинет?
- Катя, давай поговорим здесь, не хочу пока оставлять ребенка одного.
- Хорошо, ну и что-ты решил?
- Я не знаю, как ты это представляешь, на скорой помощи уже знают, им звонила Татьяна Николаевна, что у нас здесь тяжелые роды, они приняли вызов, возможно скоро приедут, что можно придумать, чтобы оставить ребенка себе, а тело матери куда деть, оно у нас уже двое суток лежит. Это все нереально сделать.
- Все можно сделать если захотеть, - от голоса Татьяны Николаевны, они оба вздрогнули,- вы извините меня, я невольно подслушала ваш разговор.  Думаю, вы об этом начали говорить уже давно, но я подошла только что, и поняла сразу, о чем идет речь. Подождите минутку, я вам скажу, что нужно делать.
Татьяна Николаевна подошла к аквариуму и вытащили из пакета, завернутую в полотенце бутылочку с молоком. Капнув из соски себе на руку, она, убедившись, что молоко теплое, опустила бутылочку в воду, малыш потянулся к еде, и, обняв обеими ручками бутылочку, стал жадно сосать молоко.
- Ну вот и молодчина,- она положила пакет на стол и повернулась к ним.
Катя и Михаил удивленно смотрели на нее: «Как вы догадались, что он хочет есть? И какое молоко вы ему дали или смесь? Он же кроме глюкозы ничего не пил, я у Кати в записях смотрел, она четко писала, что от молока он отказывался?», - Михаил смотрел на Татьяну Николаевну и поражался ее спокойствию.
- Эх, молодежь, ничего-то вы не понимаете. Что ребенок, что котенок, кушать хотят все, но все хотят молочко разное, я, когда поняла, что нашему малышу лучше живется в воде, в молоко ему рыбий жир намешала, конечно оно получилось более густым, чем материнское, но как видите оно пришлось ему по вкусу. Пусть кушает, а вот по поводу вашего разговора, я поняла следующее, вы хотите оставить ребенка и не отдавать его? – они оба кивнули, - ну и правильно, не буду объяснять почему я с вами согласна, это история долгая, потом будет время расскажу. А теперь слушайте меня внимательно, о том, что мальчик родился не таким как все, никто не знает, кроме нас. Давайте вспомним, что я сказала по телефону в скорую помощь, а я сказала, что поступила роженица с сильным кровотечение, так? О том, что она роженица я ошиблась, в действительности там был маленький срок около двух месяцев, возраст у меня такой, могла перепутать слова. Когда пришел врач, то есть ты Миша, женщина уже умерла, ты естественно попытался сделать все возможное, но было поздно. А вот вчера, когда связь уже отсутствовала, к нам в больницу поступила действительно роженица, Екатерина Талова, и, ты Катенька родила нормального здорового малыша, мальчика, с хорошим весом и ростом, и без всяких осложнений и если восстановиться движение транспорта, то ты вправе написать отказ от госпитализации. А наш врач Михаил берет наблюдение за тобой и малышом на себя.
Речь медсестры прервал резкий звонок телефона в кабине, тут же задергался телефон от виброзвонка у Михаила в кармане халата. Еще не слишком все соображая, он рванул в свой кабинет, за ним Катя и Татьяна Николаевна.
- Да, я вас слушаю.
- Что у вас там происходит? Почему мы не может до вас дозвониться уже двое суток? – голос главного врача больницы был громким и сердитым, - вы там в курсе, что вы отрезаны полностью от всего мира, вокруг вас вместо дороги огромная река? Из-за погодных условий мы не можем отправить к вам вертолет, да и весь авиатранспорт сейчас занят на ликвидации аварий в связи с наводнением? Скорая к вам пробраться не сможет, думаю вы справились сами?
- Все нормально, - Михаил старался говорит спокойно, - отчет вышлю вам по электронной почте. У нас проблема, женщина, поступившая, двое суток назад, скончалась от обширного маточного кровотечения, к сожалению, она обратилась к нам за помощью достаточно поздно, спасти ее не удалось. Кровотечение возникло на фоне угрожающего аборта со сроком восемь недель. На учете женщина не состояла. В данный момент тело умершей находиться в палате, к сожалению вы знаете, морга у нас нет, в том числе и холодильного оборудования для трупов тоже нет, также вчера к нам поступила роженица, которая родила без осложнений, мать и ребенок находятся под моим присмотром в больнице, чувствуют себя хорошо.
- Ну вот и ладно, молодцы, что справились сами, по поводу смерти женщины пожалуйста срочно отчет мне в электронном виде, мы здесь посоветуемся и решим, я перезвоню.
Михаил облегченно положил трубку на телефон и сел на стул, по телу бежал холодный пот, практически он совершил должностное преступление, то, что сейчас в городе нет возможности отправить сюда транспорт, было им всем на руку, но что делать дальше, пока ему в голову не приходило. Он посмотрел на женщин, Татьяна Николаевна подошла к нему, положила руку на плечо: «Миша, ты все говорил правильно и спокойно, вон у Катюшки руки трясутся. Все будет хорошо, я уверена, мы выкрутимся, давай пиши свой отчет, а мы с Катей будем у нашего малыша.» И они ушли, оставив его одного в кабинете. Он подошел к столу, надо заполнить карту беременной на Катю и написав отчет, отправить его главному врачу в районную больницу. Потом надо заняться еще телом умершей женщины, обложить его хотя-бы льдом. На улице темнело, из открытой форточки раздавался лай собак, ни дождя, ни ветра не было, село тихо и мирно засыпало, не зная, что произошло в больнице, да и дай бог, чтобы и не узнало. «Пока в больнице находиться труп женщины, о приеме больных не может быть и речи, надо сказать Татьяне Николаевне, чтобы опять повесила объявление завтра утром,» - подумал Михаил и сел за компьютер. Он начал писать отчет, пытаясь подробно изложить придуманную историю, закончив и отправив ее на электронную почту областной больницы на имя главврача, он завел карту беременной и начал подробно описывать, начиная с начала обращения в больницу Кати, ее беременность по датам, заполнил также журнал приема беременных, практически переписав его заново за год, благо женщин, желающих родить в селе было немного. Вспомнив, что передавались отчеты в районную больницу о приеме больных, подумал, что вряд ли кто обратит внимание, что там будет отсутствовать одна фамилия, скорей всего будут искать по фамилии умершую женщину, что именно она не обращалась никогда в больницу, здесь Михаил был спокоен. Сейчас у него в голове была только одна мысль, что делать с трупом, если в ближайшее время его заберут, то, патологоанатом естественно будет делать вскрытие, где обнаружиться, что эта женщина была беременна более поздним сроком, чем он указал в отчете, пока никакие мысли на ум не приходили. Михаил решил дождаться утра, после звонка главврача он будет что-нибудь решать. Он встал из-за стола, пошли третьи сутки, хотелось есть и спать, на столе лежали подсохшие бутерброды, он налил себе кофе и на ходу жуя, сел за компьютер, он решил просмотреть в интернете все случаи патологии новорожденных, какие были в ближайшее время, в результате просидев около двух часов и не найдя ничего, решил навестить малыша. Зайдя в палату, он увидел Катю, дремавшую около аквариума, она положила голову на руку, лежащую на спинке стула, волосы выбились у нее из-под медицинской шапочки, лицо было уставшим и бледным. «Интересно, как она питалась в последнее время и чем, да и вообще жить почти три года одной, ни с кем не общаясь, это с ума действительно можно сойти,» - Михаилу стало ее жалко, - «Надо подкормить ее витаминами и усиленное питание обязательно назначить». Он подошел к аквариуму, малыш видимо спал, легко покачиваясь от своего дыхания в воде, потрогав стекло руками и убедившись, что оно теплое, рядом стоял рефлектор, направленный на аквариум, он вышел, тихонько закрыв дверь, чтобы не разбудить Катю. Михаил решил выйти на улицу, почему-то сильно захотелось покурить, хотя он бросил эту дурную привычку уже давно, пошарив в карманах он нашел конфету, развернул и положил в рот. Выйдя на улицу, решил пройтись до своего дома, надо было привести себя в порядок, помыться, переодеться, взять продукты из холодильника, отдать Татьяне Ивановне, чтобы приготовила всем им завтра обед. С этими мыслями он шел по темной улице, вдыхая свежий воздух, было тихо и спокойно, а на небе горели яркие звезды.
Рано утором Михаил, придя в больницу, первым делом зашел в палату, где находились Катя и малыш.
- Доброе утро, как дела?
- Все хорошо, - Катин голос был уже намного веселее, - кушаем хорошо, писаем и какаем, теперь надо воду в аквариуме менять, я уже поставила остывать ведра. Татьяна Николаевна заходила, покормила нас всех, спасибо ей.
- Катя, давай я тебя заменю иди отдохни.
- Нет, не надо, я здесь поспала чуть-чуть, я не устала, - она посмотрела на Михаила, - не могу его оставить, и ты знаешь, я тоже стала его чувствовать, мы нашли с ним общий язык, - она засмеялась, -  а потом ведь по документам я буду теперь его матерью, так?
- Так, - Михаил кивнул.
- Значит это мой сын, и я теперь его не оставлю, буду всегда рядом.
- Хорошо, если что, я у себя в кабинете.
Он зашел в палату, где находилось тело мертвой женщины, обложенное льдом, но лед быстро таял, на полу уже скопилась большая лужа воды. «Да, так не пойдет, сколько еще не будет транспорта неизвестно, а держать труп в больнице невозможно, вот-вот и он начнет разлагаться», - подумал Михаил. Быстрыми шагами он направился к себе в кабинет, навстречу шла Татьяна Николаевна: «Доброе утро, Миша, я объявление повесила на дверь, думаю нас тревожить пока никто не будет, я сейчас домой, приготовлю вам всем обед, да за утренним молоком схожу, нашей рыбке кушать тоже надо.»
- Хорошо, Татьяна Николаевна, я там продукты принес, лежат в холодильнике, заберите пожалуйста, и спасибо вам большое за все.
Михаил зашел в кабинет и набрал номер главврача, хотя не очень-то надеялся, что в такое время он будет уже у себя. Но в телефонной трубке сразу-же раздался его голос:
- Слушаю вас.
- Доброе утро, вас беспокоит Михаил Вячеславович, я по поводу вашего решения вывоза трупа женщины.
- Миша, мы сейчас как раз решаем этот вопрос, здесь сейчас создана комиссия по чрезвычайным обстоятельствам и твой вопрос стоит у нас на первом месте. Твой отчет я прочитал, ты все делал как надо, в общем так, подожди минуту, будь на телефоне, я ставлю на громкую связь.
Михаил стоял с трубкой в руках и слушал шум голосов, не очень-то понимая, о чем они там все рассуждали. Наконец все утихло и раздался голос главврача:
- Миша ты слушаешь? В общем так, комиссия приняла решение: труп надо захоронить, так как держать его в таких условиях неприемлемо, потом вашу больницу не отмоешь, составь заключение о смерти подробно с подписями, отсканируй и вышли мне. Больше пока ничем помочь тебе я не смогу. Как все наладиться, постараюсь приехать сам. Ну все отбой.
Михаил еще долго стоял, слушая в телефонной трубке монотонные гудки.
«Неужели вот так, все просто решилось, и не надо больше ломать голову над всем этим», - он вздохнул, и, положив трубку на телефон, сел. Потом позвонил уже со своего мобильного Татьяне Николаевна, она ответила сразу.
- Что-то случилось?
- Наоборот, Татьяна Николаевна все отлично, я звонил главврачу, комиссия дала разрешение захоронить труп женщины, заключение о смерти было поручено написать мне, а вам засвидетельствовать, так что надо хоронить.
-Ну вот и все разрешилось, Миша я сейчас все решу, не волнуйся, похороним, помянем, все будет правильно.
Михаил направился в палату. Когда он зашел, то сразу увидел повеселевшие глаза Кати.
- Я все слышала, ты очень громко говорил, ну и славу богу, что так все решилась, - она подошла к малышу, - все, теперь ты мой сынок, и мы с тобой будем жить вместе.
Михаил понял, что, Катя действительно теперь утвердилась как мать и не стал ничего говорить. Он пошел к себе и сел писать заключение о смерти женщины, оставив пустое место в строчке для фамилии, ведь он так и не знал, как ее зовут, потом допишет, когда придет Татьяна Николаевна. Где-то часа через два в коридоре раздались голоса людей, он выглянул, это пришли женщины из села. Они зашли в палату с телом умершей, что они там делали он не видел, но уже через час тело женщины в гробу с закрытой крышкой было унесено на кладбище, за спиной раздался тихий голос Кати: «Миша, я схожу провожу, надо попрощаться, она ведь нам такое чудо подарила, сама и не зная этого. Побудешь с малышом?». Он молча кивнул и направился в палату. Глянув на записи Кати в тетради, он заметил, что изменился стиль письма, он стал не таким официальным, вместо слова «ребенок», стали появляться слова «малыш», «мальчик». Конечно эти записи нужны только им, вряд ли их еще кто-нибудь увидит. На столике стояла теплая бутылочка с молоком, Михаил взял ее и подошел к аквариуму, воду Катя уже поменяла, малыш стал более энергичным, он не только высовывал из воды голову, но и держался ручками за край аквариума и, кажется, даже пополнел и подрос, зеленоватая кожа стала чуть бледнее, и на головке появился золотистый пушок. «Интересно, - подумал Михаил, - сколько он может находиться вне воды? Надо его положить на стол, посмотреть». Он опустил руки в воду, держа бутылочку, ребенок подплыл к нему, и, взяв осторожно бутылочку стал есть. Михаил постелил чистую пеленку на стол, поставил рядом часы и, вытащив ребенка вместе с бутылочкой, чтобы не испугать, положил на стол, укрыл теплой пеленкой и стал ждать. Мальчик доел молоко, откинул бутылку и нашел глазами Михаила, тому показалось, что на лице ребенка появилась осмысленная улыбка. «Привет, малыш - сказал Михаил и улыбнулся, - ну как дела? Я не буду тебе делать больно, как только захочешь обратно в воду или будет трудно дышать, ты дай мне знать, ладно?» Как общаться с грудными детьми он не знал, а этот ребенок вообще особенный, но интуитивно Михаил понимал, что голос его должен быть спокойным и тихим. Взглянув в глаза малышу, он ждал сигнала, но тот продолжал смотреть на него, и Михаил пока ничего не чувствовал. Он решил осмотреть ребенка более тщательно, чем в прошлый раз. Да, на его головке начали расти светлые, чуть рыжеватые волосы, ресниц пока не было, черты его лица были как у всех новорожденных детей, грудная клетка была чуть шире нормы, на животе действительно пупочная ранка отсутствовала, как описала Катя, половые органы в норме, ручки и ножки обычные, на пальцах рук не было ногтей, и они были короче, чем у обыкновенных детей, пальцы на ногах тоже. Примерный вес по Катиным записям был три с половиной килограмма, длина тела шестьдесят сантиметров. Михаил одел стетоскоп, сердце билось равномерно, но удары были редкие, всего пятьдесят в минуту, хотя у новорожденных детей должно быть намного больше. В легких было чисто, частота дыханий была в норме. Ребенок лежал спокойно, как бы понимая, что врач его осматривает, когда Михаил закончил, малыш опять улыбнулся, и, его ножки и ручки пришли в движение, пытаясь приподнять головку, а это у него не получалось, он сердился и гримасничал. «Тише, тише, успокойся, всему свое время, скоро бегать будешь, не угонимся, сейчас мама твоя придет, а мы ее порадуем, что ты оказывается и воздухом дышать умеешь долго», - Михаил говорил ласково, понимая, что он привыкает к этому малышу, как к родному, и Катя права, что уговорила его не отдавать ребенка. Вдруг Михаилу стало тревожно, малыш затих и его грудь стала более резко подниматься и опускаться, в груди у Михаила стала возникать боль, он стал задыхаться, сразу все поняв, он взял ребенка и быстро перенес его в аквариум и опустил в воду. Сразу прошла боль в груди и дышать стало легче, он посмотрел на часы: воздухом малыш дышал ровно тридцать три минуты. «Неплохо, - подумал он, и дополнил ниже Катиных записей свою, - теперь будем замерять каждый день.» Михаил понимал, что как говорят выход на сушу, это долгий процесс, и рано или поздно ребенок все равно будет жить как на земле, так и в воде. Он посмотрел в аквариум, малыш вел себя спокойно, плавал, барахтался, выныривал, все как обычно. В коридоре раздался шум, это пришли Катя и Татьяна Николаевна, Катя заглянула в палату: «У вас все хорошо? Я сейчас помогу Татьяне Николаевне помыть палату, а потом тебя заменю.» Он кивнул: «Кварц на полную мощность и подольше, а потом чередуйте его по палатам, завтра начнем прием больных.» Надо было теперь что-то решать с нахождением в больнице ребенка, держать его здесь просто было опасно, в любой момент приедет какая-либо комиссия или проверяющий и увидит ребенка в аквариуме, Михаил представил себе, чем это может закончиться. «Надо посоветоваться с женщинами,» - подумал Михаил. Вернулась Катя, уже переодевшись в чистый халат.
- Татьяна Николаевна меня выгнала, сказала, что нечего мне там делать, мое место здесь с ребенком.
- Наверно правильно, что выгнала, сейчас малышу лишняя инфекция не нужна. Катя, надо вас отсюда переводить.
- Я тоже об этом думала, надо сходить домой и все там подготовить.
- Да ты что, об этом не может быть и речи, у тебя там нет никаких условий, это просто нереально, я вот о чем подумал, у меня дом достаточно большой, есть большая ванна, горячая вода, в общем все условия для малыша.
- А как же я? – Катя посмотрела на Михаила, в ее глазах он увидел страх.
- И ты тоже будешь всегда рядом, как же он без тебя, теперь ты его мама, ну что согласна?
- Хорошо, но… - она замялась.
- Что, но?
- Я буду жить у тебя дома, а что скажут люди?
- Катя, если честно в данный момент, я об этом даже и не думаю, меня больше волнует безопасность ребенка, а не то что «скажут люди». Да и вообще, о чем ты сейчас думаешь? О ребенке думай, а не о каких-то там глупостях.
Катя покраснела: «Я о них и не думаю», -буркнула она себе под нос, и подошла к окну, встав к нему спиной. «Обиделась», - подумал Михаил, но извиняться не стал, сейчас нужно быть серьезней и не отвлекаться на какие-либо мелочи, вслух сказал: «Ну вот и прекрасно, завтра с утра этим и займемся.» Михаил вышел в коридор, там пахло хлоркой, заглянул в вымытую палату. «Интересно, как Татьяна Николаевна все успевает?», - подумал он и направился к себе в кабинет. Надо было еще раз проверить заключение о смерти, может, что упустил, и написать в пропусках имя и фамилии умершей. В кабинет зашла Татьяна Николаевна: «Михаил, я все сделала, пойду схожу домой, молоко и рыбий жир в холодильнике, Катя знает, как делать смесь, приготовит сама и покормит ребенка, а я сварю обед и покормлю вас.»
- Татьяна Николаевна подождите, еще раз спасибо вам за все, вы мне скажите фамилию, имя, год рождения умершей, и распишитесь в заключении о смерти, мне надо срочно отправить это в район.
- Конечно, пишите,- она продиктовала данные женщины и подошла к столу,- где подпись ставить? – Михаил показал, и, она, поставив свою подпись, положила ручку, - все, я пошла.
Он кивнул и тут у него, что-то промелькнуло в голове, он глядел на год рождения умершей женщины и вспоминал Катин: «Они же, получаются ровесницы, может даже в школе вместе учились, почему Катя об этом ему не сказала? Надо потом спросить у нее.» Он отсканировал заключение и отправил его главврачу. Все дела практически были закончены, надо было идти домой, привести все в порядок, подготовить комнату для Кати и малыша. Зайдя в палату, он предупредил, что пошел домой, если что, телефон в кабинете, его номер записан на календаре. Он вышел на улицу, решил по пути зайти в магазин, но тот был закрыт, видно продукты кончились, машина с товаром не пришла, какой смысл продавцу там сидеть. На улице было очень тепло, дети играли на высохшем поле в футбол, малыши сидели в куче песка, мамочки гуляли с колясками, жизнь продолжалась. Перед началом дождя, многие приехали в гости в село, кто к родителям, кто к друзьям отметить весенние праздники, но из-за наводнения, не смогли вернуться в город, поэтому сейчас и было так многолюдно, хорошо, что есть электричество, видно линия электропередач выстояла перед натиском воды. Михаил собрался с мыслями: «Надо будет пройтись по домам, взять на анализ воду из скважин, проверить на пригодность, нам еще не хватало сейчас, чтобы люди заболели, хорошо хоть проверить можно на месте». В прошлом году район выделил на больницу портативный анализатор воды, по которому можно определить загрязненность по определенной шкале. Самое неприятное в его работе было то, что каждый день приходилось составлять отчеты, заключения и отсылать их начальству. Сколько лет врачи занимаются этой писаниной, поэтому и говорят, что почерк у них такой непонятный, хотя сейчас у каждого есть компьютер, упростилась отправка документов, жаль, что компьютер самостоятельно не может печатать, приходиться все равно задействовать руки человека. Михаил не заметил, как дошел до дому, уже входя в самую большую комнату, он знал, где разместятся Катя и малыш, это было светлое и просторное помещение, здесь можно поставить аквариум, потом можно купить побольше в городе. В общем в квартире есть все необходимое, в холодильнике остались продукты, их на первое время хватит. В гости к нему никто не заходит, зная, что он все время находиться в больнице. Михаил приступил к уборке, она заняла у него немного времени, осталось постирать немного вещей, он закинул их в стиральную машинку, включил и пошел на кухню, телефон молчал, значит в больнице все хорошо, но он все-таки поднял трубку, чтобы удостовериться, что связь есть. Он немного поел, посмотрел в окно, начало смеркаться, и, решив оставить обход домов на завтра, он вернулся в больницу. В палате, где находился малыш, был слышен разговор Кати и Татьяны Николаевны, о чем они говорили Михаил не понял, но, когда он вошел, они разом замолчали.
- Ну как у нас дела? – он подошел к аквариуму. Ребенок весело бултыхался в воде, брызги от его движений попали Михаилу на халат. «Вот это да, значит ты уже у нас хулиганишь?» – он обратился к нему с улыбкой. Голова ребенка высунулась из воды, маленькие ручки потянулись к Михаилу, глаза засверкали уже таким знакомым ему изумрудным светом. Он осторожно вытащил мальчика из воды и прижал к себе, глядя ему в глаза, пытаясь почувствовать состояние ребенка, внутри себя. Чувство спокойствия и какой-то эйфории долго ждать не заставило. Через минуту, Михаил почувствовал, что усталость сняло как рукой, даже небольшая боль в спине, мучавшая его уже несколько дней сначала затихла, а потом исчезла совсем. «Да ты у нас оказывается еще и лекарь», - подумал Михаил, отпускать от себя малыша ему не хотелось, но ждать, когда у ребенка опять наступит удушье, он не хотел, поэтому он положил его обратно в аквариум, малыш сердито дернул ножками и опустился на дно, отвернувшись от Михаила.
- Да, ты у нас с характером,- засмеялся он, и обернувшись к женщинам, которые молча наблюдали за его действиями, - ну и что новенького у вас?
- Все хорошо, - Катя подошла к столу, - норму молока по весу пришлось увеличить, за день он поправился на пятьсот грамм, из воды я надолго его не вытаскивала, по твоим записям видела, что ты его держал на воздухе тридцать три минуты, я не стала это делать, побоялась, зато мы с ним начали разговаривать, - она хитро улыбнулась.
- Интересно, как? – Михаил посмотрел на нее недоверчиво.
- Сейчас мы все вам продемонстрируем,- Катя взяла со стола две крышечки от бутылок, синюю и красную, подошла к аквариуму, тихонько постучала по стеклу, - малыш, давай покажем нашему доктору, что мы умеем. Я задаю тебе вопрос, помнишь, красная крышечка «да», синяя «нет». Хорошо? – ребенок подплыл и высунул голову из воды.
Катя опустила крышечки в воду и задала вопрос: «Ты хочешь кушать?» Малыш потянулся рукой к синей крышечке и взяв ее протянул ей.
- Молодец,- повернувшись к Михаилу пояснила, - он только-что перед твоим приходом поел. Следующий вопрос, тебе хорошо? – малыш протянул ей красную,- умничка, еще один вопрос, у тебя что-нибудь болит? - малыш показал синюю крышечку. Эта игра ему видно очень нравилась, он улыбался и весело болтал в воде ножками.
- Ну не знаю, может это просто совпадение, наверно ему просто нравиться играть с крышками вот и все,- сказал Михаил как-то неуверенно.
- Нет, он это делает осознано, - голос Кати прозвучал обиженно.
- Надо проверить по-другому, - Михаил попросил Татьяну Николаевну молча наблюдавшею за ними, встать рядом с Катей, подошел к аквариуму, мальчик посмотрел на него с интересом, - а теперь, малыш, мы усложним задачу, покажи мне, кто твоя мама? – Катя от неожиданности даже покачнулась. Ребенок внимательно посмотрел на Катю и протянул ручки к ней и улыбнулся.
- А теперь покажи, где наша Татьяна Николаевна? - и ребенок указал и на нее.
Михаил начал понимать, что Катя была права, малыш осознано воспринимал, о чем его просят, но как? Он посмотрел на женщин, Катя победно улыбалась, а у Татьяны Николаевны лицо было просто испуганным. «Что с вами,- он обратился к последней, - чего вы испугались?» Она покачала головой: «Ой, не к добру это, не к добру.»
- Да что с вами? - Катя обняла ее за плечи,- все хорошо, малыш быстро растет, нас понимает.
- Вот в том-то и дело, - Татьяна Николаевна говорила очень взволнованно, - неужели вы ничего не видите и не понимаете, когда он родился и чуть у нас не умер, я тогда об этом не задумывалась, но когда он стал жить в воде, то есть под водой, у меня закрались сомнения, а человек ли он вообще? А теперь, когда я вижу, как он быстро растет, ничего не произносит, но прекрасно все понимает, думайте, что хотите, но я уверена точно – это не человеческий ребенок.
Михаил посмотрел на Катю, она молча стояла около аквариума, он подошел к ней: «Ну и что ты на это скажешь?»
- Не знаю, - Катя пожала плечами, - я скажу одно, каким-бы он не был, в первую очередь это ребенок, маленький, нуждающийся в нашей помощи и думать о том, кто он на самом деле, это привилегия ученых, и отдавать его им на растерзание я не собираюсь, все точка, разговор закончен, - Катя сказала это жестко и уверенно, - и, если кто-то из вас со мной не согласен, это ваше право, я увезу его далеко, что никто, даже вы об этом знать не будете.
- Ладно, Катя не кипятись, мы здесь и так все повязаны, нашу тайну не узнает никто, вы согласны со мной, - Михаил повернулся к Татьяне Николаевне, она утвердительно кивнула, - пусть все будет, как было, завтра утором Катя с малышом переедут ко мне, а я с Татьяной Николаевной продолжу работу в больнице. Как все будет развиваться дальше, будет видно, кстати надо придумать нашему малышу имя, как восстановится движение, Катя съездит в город и зарегистрирует малыша, чтобы не было никаких домыслов о рождении ребенка, ведь все равно, о том, что он родился узнают все, а вот каким, я думаю мы сохраним в тайне. Все, уже поздно, дискуссия закончена, всем спать, я у себя в кабинете.
Михаил вышел, он подумал, что, оставив женщин одних, он даст им время осмыслить все, что происходит, пусть поговорят по- своему, по-женски, им это надо. В кабинете он сел за стол и написав справку о родах, поставил свою подпись и печать, оставил ее на столе, чтобы потом не забыть отдать Кате, заглянул в холодильник, там стояла тарелка с котлетами и пирожки, он улыбнулся, это Татьяна Николаевна как всегда его подкармливала. Поев, он прилег на диване и провалился сразу в глубокий сон, сказывались бессонные ночи.
                ГЛАВА 2                Проснувшись по привычке рано утром, он еще не сразу пришел в себя, уже поднимаясь, и, ставя чайник, он понемногу восстанавливал в памяти все детали этих дней. Он вышел из кабинета и направился в ванную комнату, проходя мимо палаты с ребенком, он тихо приоткрыл дверь, Катя спала, свернувшись калачиком на кушетке, малыш покачивался в воде, и, если бы не пузырьки воздуха, поднимающиеся на поверхность, казалось, что он парит в воздухе. Михаил прикрыл дверь, умываясь и приводя себя в порядок, он думал о том, как незаметно перенести ребенка по селу домой. Хотя с одной стороны скрывать от всех малыша, все равно не получится, ведь рано или поздно он вырастет, не прятать же его вечно дома, с другой стороны внешне, он такой-же как все дети, вот только цвет его кожи, сейчас он уже более светлее, чем при рождении, может с возрастом зеленый цвет вообще исчезнет?  Врачам Катя его показывать естественно не будет, Михаил понял это по ее последнему решению, да это не так и важно, пока он здесь врач, и, наблюдать за ребенком будет сам. Ну как дальше? Пока на этот вопрос у него ответа не было. «Ладно, надо готовиться к выписке», - Михаил разбудил Катю, и пока она готовила ребенку есть и кормила его, он приготовил чистые пеленки и одеяло для малыша, занес в палату.
- Катя, когда покормишь, позови меня, нам надо сделать это достаточно быстро, у нас в запасе полчаса, может и меньше, на улице пока прохладно, ты возьмешь ребенка на руки, будем идти достаточно спокойно, придя домой, кладем малыша в ванну, она с вечера приготовлена, только разбавить горячей водой из титана, а я вернусь за аквариумом, в нем ему будет удобней. Ты все поняла? - Катя кивнула головой. Докормив ребенка, и, сняв халат, она надела на себя легкую кофточку и обувшись, подняла голову на Михаила: «Я готова». Михаил зашел в кабинет, переоделся, Катя уже вышла в коридор, держа завернутого в одеяло ребенка. «Ну с богом»,- сказал он и, выйдя из больницы они быстрыми шагами направились к его дому. В это раннее утро, людей на улице не было, что было им на руки, до дома они дошли за пятнадцать минут, Катя распеленала ребенка, оставив его на кровати, зашла в ванную комнату, добавила горячей воды, потрогала локтем, и, вернувшись за мальчиком, медленно опустила его в воду. Она делала это так быстро и легко, что малыш даже не проснулся. Убедившись, что все идет хорошо, Михаил вернулся в больницу за аквариумом. Там его уже ждала Татьяна Николаевна: «Ну как, все хорошо? Я видела из окна, как вы перенесли малыша домой.»
- Все хорошо, сейчас перенесу аквариум и вернусь, надо подготовиться к приему больных, да и дел накопилось, надо проверить воду из скважин, да и вообще узнать, как там с ремонтом дороги.
Идя домой и, неся хрупкий аквариум, Михаил подумал, что если Татьяна Николаевна видела их из окна, значит их видела и половина села, другого не дано, на то, оно и село, не скроешься. Михаил про себя усмехнулся: «Ну и ладно, спрашивать-то будут у Татьяны Николаевны, а она точно найдет, что ответить.» Навстречу быстрой ходьбой, почти спортивной, шло несколько бабулек: «Здравствуйте, Михаил Вячеславович, доброго вам утра, с пополнением вас!»  Михаил чуть не споткнулся. «Вот это радио, за каких-то полчаса все село уже узнало, что, Катя с ребенком будет жить у меня в доме», - подумал он, вслух поздоровался и молча направился к дому, он понял, что Катя была права, когда говорила ему о разговорах, которые последуют незамедлительно. Он зашел домой, Катя помогла ему поставить аквариум ближе к окну, где больше света.
- Остальное я сделаю все сама, иди на работу.
- Если что-нибудь будет надо, звони мне на мобильный, продукты на кухне, поешь что-нибудь и не стесняйся, теперь это твой дом привыкай. Все я ушел.
Михаил быстро направился в больницу, у крыльца его уже встречали, больные, если их так можно было назвать, скорей всего любопытствующие, но они все серьезно стояли в очереди, старики курили в сторонке, бабульки изображали из себя страдающих тяжелой болезнью и вздыхали, поправляя платки на голове. Он поздоровался со всеми и войдя, сразу зашел в приемную, Татьяна Николаевна уже была там, как всегда собрана и внимательна. «Сейчас начнем прием, я переоденусь», - сказал Михаил, она кивнула. Принимая до обеда людей, кого действительно больных, кого, так просто зашедших, рассказать о своих проблемах, или просто услышать слова поддержки. Он к этому уже привык, за пять лет ничего не менялось, он даже помнил, как год назад к нему на прием привели собаку, у которой в горле застряла кость и глядя на глаза плачущей девчушки, ее руки, которые гладили по голове задыхающегося пса, он провел, как сказала Татьяна Николаевна, блестящую операцию по удалению кости из горла собаки. Тогда, его авторитет, как врача возрос еще сильнее, он всегда старался быть предельно вежливым и обходительным по отношению к людям, особенно к старикам. Закончив прием, Михаил прошелся по всем колодцам в селе, взял пробы из всех скважин, проверка показала, что вода была практически везде пригодна к использованию. Потом, написав отчет и отправив его в областную больницу, он пошел домой. Катя в течение дня не звонила, значит все было хорошо. Открыв дверь, он чуть не споткнулся о какие-то пакеты, лежащие в прихожей.
- Катя, это что?
Катя вышла с полотенцем в руках: «Сейчас все расскажу, иди мой руки и иди на кухню ужинать.» После ванной, Михаил зашел в комнату Кати и ребенка.
- Привет, малыш, как дела? – он наклонился к аквариуму, голова ребенка показалась над водой и мокрые ручки нежно обхватили шею Михаила, глаза радостно загорелись, взяв на руки, он вытащил его из воды: «Соскучился? Я тоже,» - он укутал ребенка полотенцем, которое подала Катя и стал ходить с ним по комнате, разговаривая, как с взрослым, сам того не замечая, что рассказывает этому маленькому ребенку, что делал целый день, кого лечил, куда ходил. Глаза малыша светились от счастья, он, как будто все понимал, и мысленно требовал продолжения рассказа. Михаил понял, что чужие мысли, которые появлялись в его голове, были посланы им, этим маленьким телепатом. Катя молча и ревностно смотрела на них.
- Катя,- Михаил переключился на нее,- так что это за пакеты в прихожей?
- Это принесли наши односельчане, они просто стучались в дверь, здоровались, клали мне пакеты на руки и попрощавшись уходили. Там детские вещи, а продукты я положила в холодильник. Я не знаю правильно ли сделала, что приняла подарки, - она испуганно посмотрела на него.
- Правильно, не переживай, не взяла-бы в руки, они оставили-бы все за дверью, правда малыш? – во время разговора он обращался и к малышу, - уже все село знает, что у Кати и Миши появился ребенок, - и он засмеялся, почувствовав, что весело стало всем.
- Катя, а что там с весом, мне кажется, что малыш стал тяжелее.
- Естественно, еще полкило прибавил, может мы его перекармливаем?
- Вряд–ли, ты же заметила, что он еще и растет очень быстро, посмотри, а волосы стали какими длинными, ноготки стали расти. Нет, здесь просто дело в усиленном росте и регенерации, скоро аквариум будет ему мал, ты держала его без воды, сколько времени?
- Почти час, и то не стала ждать, пока ему станет плохо, а то вдруг почувствовав его боль, я не смогла бы с ней справиться и опустить малыша вовремя в воду.
- Ну и правильно, а мы сейчас это проверим,- он продолжал говорить с ребенком,- да у тебя игрушки появились,- в бассейне плавали знакомые игрушки.
- Это я в шкафу взяла, помыла и дала ему, он уже знает их названия, цвет и форму. Иногда он смотрит на меня так осмысленно, как взрослый, мне даже страшно становиться.
- А бояться здесь нечего, мы оба прекрасно знаем, что это необычный ребенок, поэтому надо не пугаться, а наблюдать и принимать все это, как нормальное явление. Правда малыш? Хотя что это мы малыш, да малыш надо тебе дать имя,- Михаил посмотрел на Катю,- надо спросить у твоей мамы, как она хочет тебя назвать?
Катя пожала плечами: «Я даже и не знаю…»
- А я знаю, мы твое имя малыш, немного зашифруем. Хорошо? Вот, на пример: море, делаем из него слог «мар», потом река – «рик», что у нас получается? А у нас получилось имя Марик, ну и как вам?
- Мне нравится,- сказала Катя и повторила, - Марик.
Малыш с интересом посмотрел на нее, на его лице появилась улыбка.
- Ему понравилось, - Катя подошла к Михаилу, - мне кажется, уже пора в воду.
- Еще нет, ты что-нибудь чувствуешь или просто опять боишься?
- Боюсь…
- Все будет хорошо, что у нас там по времени?
- Прошло около часа.
- Будем ждать, не забудь потом записать.
Они еще долго разговаривали и играли с Мариком, в результате сегодня малыш побил рекорд вчерашнего дня, он находился вне воды больше двух часов. Катя, взяв из воды пустую бутылочку, которую дала ему перед сном, тихо поманила Михаила из комнаты: «Пойдем на кухню ужинать.» Он вышел вслед за ней, пока она накрывала на стол, Михаил решил спросить ее о той женщине.
- Катя, скажи, мне пожалуйста, ты ведь хорошо знала мать Марика? Вы ведь с ней одного года рождения?
- Я знала, что ты об этом спросишь, я не только ее знала, скажу больше, мы учились с ней в одном классе. Но после экзаменов, она, как и я уехала в город поступать, там наши пути разошлись, мы еще где-то около года общались, а потом она пропала, кто говорили, что она вышла замуж и уехала за границу, кто говорил, что просто переехала. В общем, след ее пропал. Я даже и не знала, что она жила здесь, я вообще ничего не знала, как жила последние три года. А потом, я же ее не видела, мертвую в больнице, потом, когда пошла на похороны, ее и узнала, конечно с трудом и не подумала, что тебя все это будет интересовать, - она поставила тарелки с едой на стол, - ешь пожалуйста и иди отдыхай, у тебя был трудный день, а силы нам еще понадобятся,- она села рядом с ним за стол, - ты заметил, что Марик с каждым днем становится светлее? Я думаю, что вскоре он станет, как все дети, и без воды он уже находится дольше, думаю потихоньку большие проблемы уйдут, правда?
- Очень хочется в это верить, время покажет,- Михаил доел, - спасибо за ужин, было очень вкусно, Катя, там в шкафу вещи моей сестренки, она сейчас в городе учится, поэтому бери все, что надо, не стесняйся, я думаю она против не будет, - по Катиным глазам он понял, что про сестру она знала, и, наверняка от Татьяны Николаевны, - спокойной ночи, если что, буди только сильнее, я сплю крепко.
Но уснусь ему сразу, тем более крепко, никак не удавалось. Мысли о том, что его сестру Нику придется во все посвящать, а он очень не хотел заморачивать девчонке этим голову, но после сессии, она приедет домой на каникулы и естественно увидит все сама. Когда умерли родители, сестренка еще училась в школе, все силы уходили на ее воспитание, и когда, после школы она решила пойти по его стопам тоже в медицинский, он был этому только рад. Ника была умной и очень старательной девочкой, училась хорошо, увлекалась музыкой, когда он получил предложение работать в сельской больнице, Михаил, не задумываясь перебрался на новое место вместе с сестрой и ее любимым инструментом, это было и выходом, увезти ее подальше от всех воспоминаний, которые долгое время ее мучали. Наверное, заботясь о ней все это время, он не задумывался о том, что свою личную жизнь, так пока и не построил, да в общем-то его это и не тревожило, до сегодняшнего вечера… Он понимал, что по отношению к Кате, вел порой себя не очень правильно, ведь в том, что с ней произошло, она не виновата, но Михаил, в ее рассказ о несуществующем отце ребенка, не очень-то верил, и понимал также, что пока говорить о ее здоровом психическом состоянии еще рано, хотя все-таки позволил ей находиться с ребенком, не без помощи Татьяны Николаевны. Он, наверно больше доверял этой мудрой женщине, чем себе и Кате. И все-таки, судьба мертвой одноклассницы Кати вызывало в его голове сомнения, их одинаковый возраст, отсутствие отца детей, надо было с этим, попробовать разобраться. С этими мыслями Михаил и заснул.
 Утром, он проснулся от громкого голоса Кати, которая пыталась его разбудить.
- Что случилось?
- Ничего не случилось, просто ты чуть не проспал на работу, ты же сам сказал, чтобы будила тебя посильнее, если бы ты не проснулся, пришлось бы идти за водой, - она засмеялась, - доброе утро, завтрак на столе, мы с Мариком сейчас придем на кухню, по-моему, он требует расширить свои границы нахождения здесь.
- В каком смысле требует? – Михаил направился на кухню.
- В прямом, мысленно дал мне знать, что комнату и свой аквариум он уже знает и хочет дальше познавать мир, вот думаю, а если захочет на улицу, что делать?
- Ну думаю, в ближайшее время этого не будет, заинтересуй его чем-нибудь. Включи музыку, только не телевизор, психика у него еще слабая, как-бы не навредить, - Михаил, дожевывая на ходу бутерброд, оделся, и, помахал рукой Марику, сидевшего на руках Кати, - привет малыш, я на работу, а ты скажи маме, чтобы все внимательно записывала в свою тетрадку, хорошо? – в голове четко прозвучало утвердительно: «Хорошо». «Ну вот мы уже и общаемся», - подумал Михаил и побежал в больницу. На улице он услышал привычно-знакомый звук едущих по дороге машин. «Значит ждем сегодня проверку, приедет комиссия разбираться по нашему делу, вроде у нас все в порядке,- успокаивая себя, он прокручивал все в голове, чтобы не упустить детали, - надо с Татьяной Николаевной еще раз поговорить, может, что и забыли.» День прошел как обычно, к вечеру приехал сам главврач с районной больницы, походив по зданию и проверив документацию, он порывался навестить Катю и малыша, но Михаил отговорил его, мотивируя тем, что он все контролирует, а мать и ребенок нуждаются в покое, на что главврач согласился и, сославшись на свою усталость и занятость уехал, пообещав как всегда дополнительное оборудование и лекарства в больницу. «Обещанного три года ждут, - усмехнулся про себя Михаил, - а в данном случае и все пять.» Закончив все дела, он пошел домой, заглянув в телефон, он увидел несколько непрочитанных сообщений от сестренки, позвонив и успокоив ее, он решил пока ей ничего не рассказывать, когда приедет, тогда и поговорит. Михаил шел по улице, вдыхая теплый весенний воздух, все мысли о том, что произошло за эти дни, куда-то ушли, он смотрел на зеленеющие поля, на деревья, ветви которых гнулись от обильного цветения, перед каждым домом на клумбах алели тюльпаны, все вокруг жило и радовало глаза своими красками. Следов обильного и долгого дождя, как и не было, звуки машин равномерно гудели вдали, пели птицы, и этот шум успокаивал Михаила. Завтра был выходной день, и он решил полностью провести его дома, находясь рядом с Мариком, да и Кате надо отдохнуть, с этими мыслями он открыл дверь и зашел в прихожую, тишина его насторожила, он быстро прошел в комнату, Марик тихо покачивался в воде, Катя спала на диване. «Сонное царство,» - подумал Михаил, тихонько прошел на кухню, на плите стояла кастрюля с горячим борщом, на столе под полотенцем теплые пироги. Он налил себе чай, решил дождаться, когда они проснутся, чтобы вместе поужинать, но не удержался и стал есть, не заметив, что за ним наблюдает Катя. Она стояла, прислонившись к двери: «Добрый вечер, - ее голос был уставшим и немного поникшим, - и, приятного аппетита.» Михаил вздрогнул, он посмотрел на Катю, ее лицо было очень бледным.
- Что случилось?
- Ничего страшного, просто немного устала, - и она медленно стала сползать по стенке. Михаил успел подскочить и поддержать Катю, перенеся легкое тело к себе в комнату, бережно положив на диван, взял руку девушки, она была холодная и безжизненная, пульс еле прощупывался, открыв нашатырь, поднес вату к носу, Катя вздрогнула и открыла глаза: «Извини меня,- еле слышно прошептала она,- что-то мне нехорошо, может я заболела? Надо быть осторожней, чтобы не заразить Марика.»
- Так, ты не волнуйся, сейчас я проведаю его, и вернусь, отдохни пока.
Михаил вышел из комнаты, заглянул к Марику, убедился, что он спокойно спит, взял из прихожей свою сумку, вернулся к Кате. Прослушав ее и осмотрев, убедился, что сильно упало кровяное давление, видимых признаков простуды не было, просто не выдержал организм, после всего пережитого, он естественно дал сбой, сделав Кате пару уколов и укрыв потеплее, вернулся на кухню. Он почувствовал себя виноватым, не подумав, он загрузил ее работой, ведь уход за Мариком в общем был не таким простым делом, замена воды в аквариуме только чего стоило, а он ведь даже и не поинтересовался, как она это делает и еще обеды успевает варить. «Все хватит, надо давать ей почаще отдыхать, попросить Татьяну Николаевну, пусть поможет, и мне взять все обязанности по дому,» - Михаил убрал со стола, помыл посуду, заглянул к Кате, она спала, дыхание было тихим и ровным, услышал плеск воды, это проснулся Марик. Зайдя в комнату, он увидел, как из аквариума выглянула голова малыша, в его широко открытых глазах читался страх и недоумение. В голове у Михаила возник какой-то хаос из беспорядочных мыслей, единственное, что он смог понять: «Мама, Катя, где». Паника Марика передавалась ему, его начал бить озноб, возник страх, он понимал, что если сейчас не успокоить ребенка, то дальше будет хуже. Он постарался быть спокойным, стал говорить тихо и уверенно: «Марик, успокойся, все хорошо, Катя устала и легла отдохнуть, с тобой буду я, мы сейчас оденемся и пойдем навестим нашу маму, она спит рядом в комнате,» - продолжая с ним разговаривать, и чувствуя, что приступ панической атаки слабеет, он вытащил малыша из воды, вытер, одел, Марик становился все спокойней, а увидев в соседней комнате спящую Катю успокоился полностью. У Михаила на лбу выступил пот, ноги были ватными, он понимал, что его состояние, вызвала паника ребенка, и возможно ухудшение здоровья у Кати вызвано тем же. Пока Марик лежал спокойно на столе, он заглянул в тетрадь с записями, последняя дата была два дня назад, значит Кате было действительно некогда или… В его голове закралась странная мысль: «Здесь что-то не так, надо провести небольшой эксперимент»,- Михаил подошел к мальчику.
- Марик, объясни,- он решил говорить без опасения, что ребенок его не поймет,- ты не можешь разговаривать, как все, но твои мысли, которые ты передаешь, очень нас пугают, твои эмоции, ощущения передаются нам и мы не можем их контролировать, с этим надо что-то делать. Я думаю, надо научиться себя сдерживать, иначе мы не сможем помочь, возможно наша Катя именно поэтому и заболела.
- Я понимаю,- мысль Марика четко прозвучала в голове у Михаила, - я постараюсь.
- Постарайся, малыш, у тебя все получится.
Конечно то, что ребенок, которому еще не исполнилось и месяца с рождения, так четко оценивает ситуацию и говорит, хоть и мысленно, Михаила не удивляло, но все же чувство страха перед этим невиданным существом его настораживало, привыкнуть пока к этому еще не получалось.               
- Мы сейчас пробуем вместе,- он обратился к малышу, тот смотрел на него внимательно, но в мыслях у Михаила было тихо, - когда я тебе задаю вопрос, - продолжил он,- ты мысленно посылаешь мне ответ «да» или «нет». Когда тебе становится плохо, или ты хочешь обратно в аквариум, просто передаешь мне не свои чувства, а четко формулируешь мысленно ответ: «Мне плохо, хочу в воду.» Когда хочешь пить, есть, и так далее, ты тоже передаешь это все мыслями, но не своими ощущениями и страхами, ты понимаешь меня? – в голове прозвучало четкое «Да», на вопрос о еде, тоже было «Да».
Михаил почувствовал облегчение, если обучение пойдет с такими темпами, можно будет идти в этом направлении и дальше, надо еще попробовать отучить его лезть без разрешения в свои и Катины мысли, но это наверно будет труднее. Он посмотрел на Марика, тот хитро улыбался, а глаза искрились таким золотисто зеленым цветом, что у Михаила не оставалось сомнения, что его мысли уже давно прочитаны. «Ребенок, он и есть ребенок»,- подумал и пошел на кухню. Приготовив молоко, он вернулся и стал кормить малыша, то есть наблюдать, как тот сам, старательно держа бутылочку в руках медленно наслаждаясь, поглощает ее содержимое, поев, Марик посмотрел на Михаила, в голове прозвучал сигнал: «Хочу в воду», раздев и опустив его в аквариум, он собрал испачканные вещи Марика, хорошо, что естественные нужды ребенка были все на вещах, а не в воде, замочил их в ванне вместе с предыдущими, их накопилось немало, значит Марик все-таки берег Катю, менять постоянно воду в аквариуме было для нее тяжеловато. Заглянув в комнату к Кате, послушав ее дыхание, он убедился, что у нее все хорошо и решил еще раз просмотреть все сайты в интернете, может, что и обнаружиться нового в их случае с ребенком. Просидев у компьютера пол ночи безрезультатно, он заснул на кровати рядом с аквариумом Марика, подушка пахла Катиными волосами и еще чем-то приятным, толи травой, толи цветами.
Проснулся он от запаха свежего сваренного кофе. В ванне шумела стиральная машина, голос Кати напевал что-то веселое, Марик барахтался в воде, увидев проснувшегося Михаила, высунул голову из воды, вопросительно посмотрел на него.
- Привет малыш,- Михаил улыбнулся,- как спал?
- Привет, спал хорошо, когда можно поговорить? – было видно, что Марику было скучно, но помня вчерашний разговор, он пытался не нарушить свое обещание по поводу мыслей и ощущений, и, это удавалось ему с трудом.
- Сейчас и поговорим, хочешь выйти из воды?
- Да!
Михаил вытащил Марика и стал одевать.
- Тебе нравиться быть одетым?
- Нет!
- Почему?
- Одежда мне мешает.
- Но голым быть неприлично, мы же все одетые.
- Почему?
- Ну, это правила хорошего тона, - Михаил замялся, как это объяснить по- другому он не знал, - а потом, в одежде тепло и комфортно.
- Мне и так тепло.
Одев Марика, он зашел с ним на кухню, там Катя уже накрывала на стол, по сравнению с вчерашним состоянием ей было намного лучше.
- Доброе всем утро, садитесь завтракать. Давай я подержу Марика,- она протянула руки, но он отклонился и у обоих в голове, у Кати и Михаила прозвучали его мысли.
- Нет, тебе надо отдыхать и поправляться.
Катя посмотрела на него удивленно: «Откуда, ты знаешь, что я болела?»
- Мне сказал Михаил, и еще он сказал, что в этом виноват я, и я больше не буду так делать.
- Глупости, ты не в чем ни виноват, - она посмотрела на Михаила с укоризной.
- Все нормально, мы с Мариком вчера побеседовали, и он все прекрасно понял. Сегодня и завтра ты отдыхаешь, а потом все обязанности по дому делим на всех.
- Ну и ладно, - было видно, что Кате это не понравилось,- кстати вчера звонила твоя сестренка Ника, через две недели она приезжает, мы с ней познакомились, поговорили, я ничего не сказала про Марика, думаю ты должен сам все ей объяснишь.
- Вот и хорошо, рано или поздно она все равно все узнает. Спасибо за завтрак, было очень вкусно, мы с Мариком будем в комнате, а ты отдыхай, и пожалуйста не забудь про витамины, принимай их регулярно.
В комнате, положив малыша на стол, он решил осмотреть его и записать данные в тетрадь. Вес Марика приблизился к шести килограммов, рост на пять сантиметров, то есть за десять дней такая прибавка к весу и росту была удивительна. Все рефлексы работали хорошо, он прощупал под шейкой жаберные щели, в данный момент они были прикрыты, он дышал легкими. Конечно если-бы у него в больнице был аппарат УЗИ, было-бы легче понять, как у него устроены внутренние органы, но приходилось опираться пока только на внешние факторы, а внешне Марик был похож на обыкновенного ребенка, цвет его кожи становился бледнее с каждым днем, только в воде он становился более зеленоватым, ресницы, брови, волосы все в норме, конечно, хотелось-бы взять анализы на исследование, но понимая, что они возможно будут отличаться от обыкновенных, Михаил решиться не мог, отправив образцы в районную больницу и получив результаты, он не смог бы объяснить происхождение этих проб. Пока он рассуждал сам с собой, Марик наблюдал за ним, его глаза внимательно следили за действиями Михаила, казалось он был серьезным, как никогда, подождав, когда тот закончит с осмотром, он как всегда мысленно спросил: «А почему я не такой как ты?»
- Почему ты так решил? Ты опять читаешь мои мысли? – Михаил стал одевать Марика.
- Я не могу их не слышать, они сами приходят мне в голову, я не знаю, как сделать, чтобы их не было. Из этих мыслей я понял, что я не такой как вы. Что во мне не так?
- Все нормально, ты обыкновенный ребенок, только немного отличаешься, у тебя есть то, чего нет в нас, а в нас есть все, что есть у тебя. Ты понял меня? – он специально говорил сложными фразами, проверяя его на сообразительность.
- То есть, я все-таки не такой как все?
- Ну немного другой, но это не мешает нам тебя любить и заботиться.  Мне трудно сейчас объяснить, думаю попозже мы вернемся к этому разговору, давай сейчас мы займемся с тобой чем-нибудь интересным, например, почитаем книги. Я смотрю, Катя тебе уже рассказывала про них и видно читала сказки?
- Они мне не интересны.
- А что тебе интересно?
- Мне нравится музыка.
- Какая?
В мыслях у Михаила зазвучали мелодии Баха, Моцарта, Вивальди, они были четкими и правильными, без ноты фальши. Он посмотрел на диски, лежащие у компьютера, которые проигрывала Катя Марику по его просьбе. Запомнить эти мелодии, да еще и в оркестровой обработке так быстро и правильно не по силам, даже профессорам консерваторий. Он мысленно попросил Марика остановиться: «И что, ты вот так с первого раза все запомнил?»
- Да, здесь нет ничего сложного, но мне мало этого, я хочу еще слушать, это очень интересно.
- А что ты чувствуешь, когда слушаешь такую музыку?
- Мне нравиться, когда звуки правильные, когда они подходят к друг другу, когда вместе создают какую-то завершенность.
- Ты имеешь ввиду гармонию?
- Как это? Я не знаю такого слова.
Михаил понимал, что лексикон Марика состоит только из тех слов, которые он слышал от них с Катей, надо как-то его расширить, на книжной полке он увидел большой том энциклопедии, раскрыв его он начал по порядку читать слова с их обозначениями. Через час, услышав от Марика, что он устал и хочет в воду, он раздел и опустил его в аквариум, для первого раза информация была достаточной. У него самого слипались глаза, но он понимал, что это состояние не его и быстро вышел из комнаты, усталость сразу-же исчезла, конечно Михаил понимал, что контролировать все чувства Марик еще не может. Зайдя на кухню, он увидел Катю, она сидела за столом, молча налила ему кофе, подвинула тарелку с печеньем, отвернулась в окно.
- Катюша, ты что расстроилась, что-то болит? - она отрицательно покачала головой, - тогда что случилось?
- Я вам, по-моему, больше не нужна, - в ее голосе прозвучали нотки отчаяния, - Михаил засмеялся.
- Ну прям детский сад какой-то, ты, что не помнишь ничего, как ты сознание потеряла, как спала?
- Да, помню я все, просто вы меня сегодня целый день игнорируете, вот я и подумала…
- Тебе много думать вредно, - он подошел к Кате и обнял ее, она, уткнувшись лицом ему в грудь, заплакала, - ну вот еще и ревешь, как дитя, давай успокоимся и поговорим.
Михаил усадил ее за стол и сел рядом.
- Сейчас самое главное для нас обоих – это набраться терпения. Марик растет, а растет он быстро, когда ты его последний раз взвешивала, два дня назад, три? Вот видишь, ты устаешь и не успеваешь все делать вовремя. За ним надо наблюдать чаще, ты не расстраивайся, это не в укор тебе, со своими обязанностями, как мать, ты справляешься, а я со своей стороны буду наблюдать еще и как врач. Обязанности по дому и уходу за малышом теперь делим поровну, и не отрицай, я так сказал, так и будет, - Катя испуганно посмотрела на него, она впервые за много дней услышала от него властные нотки, она кивнула головой, соглашаясь, - а теперь, слушай меня внимательно, ты даешь Марику много поблажек, я уже все понял, он тобой просто руководит, и ты не в силах ему сопротивляться, ты слабее, чем я, и он это прекрасно понимает, значит ты должна проявить выдержку, иначе твой организм опять не справится и даст сбой, как вчера, тебе понятно, о чем я говорю? – Катя смотрела на него, казалось не моргая, увидев ее кивок головой, он продолжил, - значит так, первое: ему нужно находиться вне воды, как можно дольше, не бойся, мы с ним выучили сигнал: «Хочу в воду», панических атак на твой мозг больше не будет, находясь в воде, его костная система не подвергается земным нагрузкам, в результате кости будут крепнуть медленней, чем у обыкновенных детей, а так как он растет очень быстро, может развиться рахит, и хоть рыбий жир он получает в большом количестве, этого недостаточно, нужна еще и нагрузка и для костей и для мышц. Второе: там на столе лежит энциклопедия, я думаю, что на ближайшие недели две, нам есть чем его занять, он усваивает все достаточно быстро, а там приедет Ника, я ее подготовлю, тебе будет полегче. И третье, самое главное: я понимаю, что ты ему, как мать, в общем-то так и есть по документам, но мы не знаем, что будет дальше с Мариком, пока все идет, как идет, а что дальше? Попробуй не настраивать себя на будущее рядом с ним, я не знаю, сколько он проживет, и где он будет жить и как, пока это ребенок, и мы заботимся о нем как можем, но что-то мне подсказывает, что все это не просто так. Сотни тысяч лет на земле происходили видоизменения животных, растений и естественно людей. Живые организмы, приспосабливаясь к воздействиям переменчивого климата, менялись не только по внешнему признаку, но и генетическому.  Если первый земной вид животных вышел из воды, почему бы ему не вернуться туда обратно? Сейчас во всем мире творится непонятно что, наводнения, землетрясения, там, где никогда не видели снега, морозы с метелями, там, где холодно, теперь жара. Климат меняется очень быстро, тают ледники, посмотри, ты помнишь, какая была у вас в селе река? Наверно по колено воды было всего? – Катя кивнула, - а сейчас, хоть корабли пускай, верно? А дожди, разве раньше было столько осадков? Да здесь постоянно летом засуха была, земля от жары трескалась. Нет, появления Марика и твоего ребенка три года назад, это не просто так, по-моему, природа решила изменить человека полностью, такие дети будут жить и на земле, и в воде, это они будущие жители нашей планеты и думаю, наш Марик не единственный в этом мире.
Я думал об этом немало, и конечно я хочу заняться исследованием его организма, но как это сделать, пока не знаю, рассказать всем о его существовании не могу, зная, что мы можем просто его больше не увидеть, но и оставлять все так дальше тоже нельзя.
- Почему нельзя? – голос Кати прервал его размышления, - я не могу понять тебя, ты ставишь свой интерес к этому феномену выше, чем любовь и заботу, просто как к ребенку, как к сыну наконец? Пусть он растет, как ребенок, играет, учится, а мы его будем просто любить и все!
- Ты не понимаешь, я не собираюсь, проводить над ним какие-то опыты, это прошлый век, я просто хочу понять, кто он, и зачем он появился именно сейчас, может что-то грозит человечеству? Я хочу просто во все разобраться.
- Ну и разбирайся, но запомни, Марика я тебе на растерзание не отдам.
- Катя, ну у тебя действительно, что-то с психикой, успокойся, еще раз повторяю, я Марика люблю, также, как и ты, и сам никому его не отдам, и найду способ, как в этом разобраться, не привлекая никого. Понятно все?
- Ладно, ты сам успокойся, пусть будет все, как будет, а там посмотрим.
Закончив разговор, Катя ушла в комнату к Марику, а Михаил вышел на улицу. На небе собирались тучи, предвещая дождь, пахло морем, почему, непонятно, до ближайшего моря были сотни километров, может, южный ветер принес этот запах, может просто казалось. Михаил решил пройтись, во время ходьбы думалось как-то лучше. Мысли о Марике не выходили у него из головы, он понимал, что скрывать ребенка постоянно они не могут, как объяснить его быстрый рост и развитие людям в селе он не знал, и выйти в данный момент с Мариком на улицу было просто невозможно, надо посоветоваться с Татьяной Николаевной, он знал, что она часто заходит к ним после работы, в основном, когда он еще занят или находится на вызове. Начиналась гроза, редкие капли дождя уже упали на траву, Михаил заторопился обратно, и все же, когда он забежал в дом, вода стекала с него уже ручьем, Катя дала ему полотенце и сухую одежду, отправив в ванну, переодевшись, он зашел к Марику, тот лежал на кровати, внимательно слушая, как Катя монотонно читает ему подряд все слова из книги, увидев его, потянулся и заулыбался: «Поговорим?»
- Поговорим, - Михаил заметил, что, Катя продолжает читать, не слыша их, он обратился к ней, - Катя, остановись, ты что нас не слышишь?
- Слышу тебя, Марика нет.
- Странно, мне кажется, что он научился посылать свои мысли целенаправленно одному человеку, Марик,- он обратился к ребенку, - мы будем говорить вдвоем, хорошо?
- Хорошо, а о чем? – услышав в голове ответ, Михаил посмотрел на Катю, та отрицательно покачала головой, значит не слышит.
- Марик, а скажи нашей Кате, чтобы она пошла отдохнула и что ты ее очень любишь,- это он попросил у ребенка мысленно.
Катя спокойно сказала: «Теперь слышу, спасибо мой хороший, я тебя тоже очень сильно люблю.» И вышла из комнаты.























                ГЛАВА 3
С каждым днем, даже часом, Марик все больше поражал Михаила, и что дальше преподнесет этот малыш, было неизвестно. Их беседы становились более длительными, порой ребенком задавались такие вопросы, на которые Михаил, даже не знал, как ответить, приходилось тщательно подбирать слова, хотя он прекрасно понимал, что все недосказанное Марик поймет сам по его мыслям. Когда они уже оба уставали, заходила Катя с бутылкой молока и прерывала их разговоры.
Каждый вечер, засыпая, Михаил прокручивал у себя в голове все события, происходящие днем, намечая план работы на следующий день, но чаще, особенно в последнее время, положив голову на подушку, он сразу проваливался в глубокий сон, все-таки сказывалась усталость.
Две недели, до приезда Ники пролетели быстро. То, что она будет проходить практику здесь в больнице, обрадовало Михаила, сейчас ему нужна была поддержка, работы сильно прибавилось. Решением руководства районной больницы, ему дали еще два села под наблюдение, обещали выделить служебную машину, добавить медицинское оборудование, в том числе и такой долгожданный аппарат УЗИ и специалиста на время обучения. Поэтому сестренка была как раз кстати. Сейчас уже оснастили микролабораторию, теперь анализы не надо возить в город на исследование. Прибавилось также и беременных женщин из соседних селений, некоторые должны вот-вот родить, если не будет никаких патологий, женщины будут рожать здесь, в сельской больнице, сейчас для этого все есть. Михаил опасался реакции Ники на необычного ребенка, долго думал, как все объяснить, чтобы не вызвать шок от увиденного, но его опасения были напрасными. В один прекрасный вечер, как всегда без предупреждения, в квартиру влетела Ника, повиснув у него на шее, чуть не уронив, потом обняв и поцеловав Катю, она, хитро улыбнувшись затараторила: «Что скрывали? Я все узнала от соседей, показывайте ваше чудо, почему молчали?» Пока Ника говорила, Михаил смотрел на Катю вопросительно, та не знала, что ответить, сестренка быстро пробежала в комнату Марика, они зашли вслед за ней, малыш в это время спал в аквариуме, то что он находился под водой заставило Нику застыть в оцепенении, через несколько секунд, она выдавила из себя: «И что это?»
- Не что, а кто, - сказал Михаил,- его зовут Марик.
- Марик? – она посмотрела на него недоуменно, - что он делает под водой?
- В данный момент спит, а так иногда и живет там.
Михаил пытался быть спокойным, он понимал, что такая реакция Ники была вполне оправданной, он улыбался, думая, что это ее успокоит. В это время Марик проснулся, высунул голову из воды, и заинтересованно посмотрел на незнакомую девушку.
- Малыш, познакомься, это Ника, я тебе рассказывал про нее.
Марик улыбнулся и протянул руки к Нике, она осторожно взяла его, Катя протянула полотенце: «Возьми, а то будешь вся мокрая.» Михаил понимал, что его сестра умная девушка, панике вряд ли поддастся, но лучше было не рисковать, он взял из ее рук Марика, положил его на стол и стал одевать, Ника молча наблюдала за ним, в глазах появилась какая-та искра заинтересованности, она подошла поближе и стала внимательно разглядывать ребенка. За все это время она не произнесла ни единого слова, но по ее лицу было видно, что она пытается всеми силами дать объяснение происходящему. Михаил понимал, что это без помощи Марика не сделать. Он обратился к нему вслух: «Малыш, давай поговорим с Никой, только немного, и чтобы я слышал, хорошо? - Михаил обнял сестру, - Ты только не бойся, сейчас ты все поймешь.» И Марик заговорил, сначала медленно, как-бы утверждаясь в голове Ники, потом быстрее, он рассказывал, как он живет, что он ест, чем дышит, как дышит, наверно такую объемную информацию о себе даже Михаил не смог бы рассказать. Ника слушала молча, ее выражение лица менялось с каждой минутой, она посмотрела на брата: «Я начинаю немного все понимать, но как это возможно?»
- Как говорят невозможного в этом мире нет, чтобы понять все окончательно, тебе надо знать больше, - он обратился к Кате, - мы с Никой пойдем на кухню, поговорим, а ты побудь с Мариком, хорошо?
Михаил с Никой пошли на кухню, разговор предстоял долгий. Они не виделись полгода, за это время в сестре произошли небольшие перемены, она стала более женственной и более привлекательной, глядя на нее, Михаил замечал, что с возрастом Ника становится более похожей на мать, даже в манере разговора скользила знакомая интонация, подростковый менталитет куда-то ушел, перед ним сидела взрослая сестра, и хотя ему очень хотелось подшутить над ней, как когда в детстве, он понимал, что в данной ситуации это-бы смотрелось глупо и неуместно, надо начинать разговор, тем более Ника уже и так была вся в ожидании. Михаил рассказал все по порядку, начиная с Кати и ее ребенка и закончив практически сегодняшним днем, Ника слушала внимательно, она ходила по кухне, то наливая кофе, то заново подогревая чайник, видно думать во время ходьбы, было у них семейное. Когда рассказ был закончен, минут пять стояла тишина, потом первой начала сестра.
- И что ты сам об этом думаешь? У тебя есть объяснение всему?
- Ника, не знаю, я долго думал и продолжаю думать, единственное могу сказать, что я и Катя стали относиться к этому спокойнее, ведь есть дети, страдающие синдромом Дауна, аутизмом, родители с этим не борются, а приспосабливаются, так и мы стали приспосабливаться к Марику, вот и все.
- Ну ты тоже сравнил, такие болезни известны всему человечеству, а этот факт науке пока неизвестен, неужели ты сам не хочешь обследовать ребенка более досконально, например, в институте, вместе с учеными.
- А ты бы смогла этого ребенка отдать на исследование ученым, чтобы они «ковырялись» в его мозгу, проводили опыты?
- Миша, это глупо, медицина не стоит на месте, ничего бы ему не было, несколько анализов, обследований и все, или ты сам хочешь этим заняться, не привлекая специалистов? В чем причина, я не пойму?
- Я сам не могу понять себя, с одной стороны ясно, что без помощи мне не справиться, с другой стороны я настолько привык к малышу, мы понимаем друг друга, он считает нас с Катей своими родителями, как я ему объясню, что какие-то люди хотят покопаться в его голове и теле.
- Миша, ты эгоист, скрывать такое от науки, просто кощунство, ты что хочешь все лавры этого феномена присвоить себе? Человечество нам не простит!
- А ты? Ты не хотела бы сама разобраться в этом? Ника, я тебя знаю и никогда не поверю, что ты со мной не согласишься, если бы я думал по- другому, то ты бы ничего и не узнала про Марика. Лучше давай подумай, что мы можем в отношении обследования сделать в нашей больнице?
- А что мы можем? Что у вас там есть, допотопное оборудование? Вы наверно до сих пор кровь обследуете, как в старые времена?
- Обижаешь сестренка, лаборатория у нас современная, на днях доставили из городской больницы, обещали аппарат УЗИ и специалиста.
- Вот только специалиста нам не хватает, я сама прекрасно справлюсь с УЗИ и с анализами, да и Татьяну Николаевну научу, кстати надо к ней завтра зайти, соскучилась.
- Вот завтра в больнице ее и увидишь, я думаю, завтра народу будет много, ты же знаешь, что любопытных у нас всегда больше, чем больных, да и подружки твои первыми прибегут, каникулы ведь.
- Это точно, думаю первый день будет у меня не рабочим, а ознакомительным.
- Ника, я забыл самое главное, зная тебя, мне не хотелось-бы, чтобы информация о Марике просочилась дальше, все знают, что у нас есть малыш, но какой -  никто, хорошо?
- Миша, я выросла, когда ты это наконец поймешь? Мы еще не раз будем об этом говорить, а пока я иду спать, кстати к тебе в комнату, думаю ты найдешь, где разместиться, - она посмотрела на него, улыбнувшись, - спокойной ночи, профессор!
То, что Ника умеет повернуть разговор, так как ей надо, Михаил знал давно, но незавершенность их беседы немного его настораживала, он понимал, что сестренке надо побыть в одиночестве, чтобы досконально понять все увиденное и услышанное, в том, что она примет правильное решение, он не сомневался, но вот какое, завтра будет ясно.
Утро было ясным, дождь в этот раз не задержался, Ники в комнате не было, скорей всего она уже убежала в больницу, как всегда не позавтракав, убрав на кухне постель, он не решился вчера тревожить Катю своим переселением, приготовил завтрак, заглянул к ним в комнату, все еще спали. Придя в больницу, он услышал голос Ники и Татьяны Николаевны, они о чем-то весело переговаривались, услышав шаги Михаила, они сразу замолчали, но сестренка, не выдержав, засмеялась, от ее смеха, напряжение, которое давило на него все утро, сразу исчезло.
- Привет, братишка, а я уже здесь похозяйничала с разрешения Татьяны Николаевны, в общем понравилось, за время учебы, я в первый раз прохожу здесь практику, раньше ты меня сюда не приглашал, видно, я тебе действительно понадобилась, да?
- Ну что ты придумываешь, просто сейчас от тебя действительно будет толк, ты без пяти минут педиатр, а нам очень не хватает здесь специалиста по детским болезням, а в добавок ты еще и неонатолог, ведь так? Скоро будем роды принимать, ближайшая дата через две недели, если все пойдет хорошо. Палаты ты видела, оборудование тоже, нам бы еще одну медсестру, но вряд ли это возможно, я думаю справимся своими силами, я распишу дежурство по очереди.
- Михаил, ты забыл про Катю, - Татьяна Николаевна подошла поближе, - она может помочь как медсестра.
- Нет, она ухаживает за ребенком дома, говорить о ее выходе на работу считаю нецелесообразным, да и ей здоровье надо поправить самой, а потом кто будет присматривать за Мариком?
- С малышом мы бы разобрались, также по очереди и смотрели, а насчет работы, ты лучше Катю спроси и не решай за нее.
- Ладно, этот разговор оставим на потом, пошли сестренка принимать больных.
День прошел как всегда, без каких-то новшеств, Ника внимательно осматривала больных, записывала все старательно в медицинские карты, ее лицо было серьезным, хотя в глазах все равно сквозил лучик неподдельной радости, было видно, что ей это нравиться. Конечно, столкнувшись с более серьезными проблемами, озорной блеск в глазах бы у нее поубавился, стал бы более рассудительный и профессиональный, но пока это доставляло ей радость и это было заметно даже больным, они улыбались и благодарили ее за прием, на что она говорила всем неизменно: «Да не за что, выздоравливайте и не болейте! Следующий, пожалуйста!» Конечно, сейчас, как никогда, Михаил действительно нуждался в помощи Ники, и он был благодарен ей, что она согласилась ему помочь, ведь многие студенты вряд ли бы захотели проходить практику в сельских больницах, престижней, чем попасть в какую-нибудь известную клинику для студента нет ничего. Сколько выпускается специалистов каждый год, и куда они потом деваются, неизвестно, как страдали сельские больницы от нехватки врачей, так и страдают. Вот и сейчас, дав в нагрузку Михаилу еще два села, а это приблизительно еще тысяча человек, там сверху не подумали, как он будет справляться, может решили, что приход практиканта ему облегчит работу, а дальше как? Ника уедет продолжать учебу и что? Мысли Михаила прервал телефонный звонок.
- Да, слушаю вас.
- Михаил Вячеславович, ну как у вас там дела? - в трубке раздался голос главного врача, - как пополнение?
- Все хорошо, Вера-Ника приступила к работе, спасибо за помощь.
- Ну что ты так официально? Мы же все прекрасно понимаем, сейчас с нагрузкой справишься, потом что-нибудь придумаем, одного не оставим. Кстати, я звоню тебе, чтобы обрадовать, к вам уже направили машину, скоро будет.
- Какую машину, с чем?
- Машину тебе, в служебное и личное пользование, поблагодаришь потом и, самое главное, выделили тебе аппарат УЗИ, со специалистом пока туго, но я знаю, что твоя новая практикантка,- он подчеркнул, засмеявшись,- может прекрасно обойтись и сама без помощи, будут вопросы, звоните, всем пока.
Михаил не успел ничего сказать, в трубке раздались гудки. За окном раздался шум подъезжающих машин, он вышел на улицу, да действительно сейчас иметь служебный автотранспорт просто было необходимо, в машине открылась дверь, и веселый голос сказал: «Принимай доктор технику, правда вот с цветом обманули, обещали синюю, ну да ладно, красную лучше видно издалека». Пока шофер вытаскивал из другой машины коробки с аппаратурой, механик рассказал, как он ездил сам получать транспорт, как спорил насчет цвета, как проверял все ли скомплектовали и так далее. Получив и проверил коробки с техникой, Михаил расписался в ведомостях, поблагодарил и попрощавшись с обоими, вернулся в свой кабинет, надо было наметить план выезда по соседним селам, прием уже закончился, Ника с Татьяной Николаевной заглянули к нему: «Где будем ставить аппарат?»
- Думаю, пока здесь в кабинете, там видно будет. Я завтра поеду осмотрюсь, думаю вы без меня справитесь. Надо посмотреть, в каком состоянии там брошенные медицинские пункты, да собрать всю картотеку, перевезти сюда, дороги у нас как всегда ужасные, поэтому успеть сделать все за день не получится, так что оставляю все на вас, Ника, а тебе обязательно разобрать и настроить аппарат, проверить его.
- На ком проверить?
- Да хотя-бы на Татьяне Николаевне, по-моему, она вообще такие обследования не делала. И обязательно подготовь специальные бланки для заполнения по всем группам, возьми на сайте образцы и распечатай побольше. Вызовы на дом сегодня есть?
- Нет,- ответила Татьяна Николаевна,- звонила Катя, приглашает нас всех на обед.
- Ну вот и хорошо, пойдемте все обедать, о делах поговорим после.
Дома их уже ждал накрытый стол, который Катя поставила в комнате, на вопрос Михаила, по какому поводу, она покраснела, а Ника весело обращаясь ко всем сказала, что повод есть, и не один, во-первых, ее приезд, во-вторых, знакомство, и в-третьих, ее выход на работу. В общем по веселому щебетанию Ники причин и поводов было море, а Татьяна Николаевна, молча улыбаясь, помогала Кате ставить блюда с едой на стол, Марик уже сидел в детском кресле и внимательно за всеми наблюдал. Когда все сели, Катя торжественно поставила бутылку шампанского, Михаил, наполнив всем бокалы, хотел сказать тост, но посмотрев на лица женщин, ставших в последнее время такими близкими и родными, промолчал, не зная, что сказать, зато Ника, наговорив как всегда кучу поздравлений и пожеланий заставила всех поднять бокалы и выпить. Марик не выдержал, и его вопросы один за другим начали заполнять пространство у Михаила в голове. Пришлось естественно на них отвечать, больше мысленно, потому что рот был занят едой. Но когда Марик потянулся за фруктами, он непроизвольно напрягся, маленькие ручки нежно трогали яблоко, потом апельсин, у Михаила в голове прозвучал странный вопрос ребенка: «Почему они грязные?»
- Что грязные, где? Все фрукты чистые, их мыли,- Михаил посмотрел на Катю вопросительно, та кивнула.
- Нет, они все грязные, - повторил Марик,- они все покрыты каким-то липким слоем, я пока понять не могу, но знаю точно, что это есть нельзя.
- Ты, наверное, имеешь ввиду защитную пленку, которой покрывают фрукты, чтобы они дольше хранились? Если их не защитить, они будут быстро портится и потеряют товарный вид и не один человек не купит их в магазине.
- Я не знаю, что такое товарный вид, но эти фрукты ядовитые не только снаружи, но и внутри, пусть Катя их выкинет.
Катя молча убрала блюдо с фруктами со стола.
- А я давно говорила,- засмеялась Татьяна Николаевна,- что нас давно травят этой экзотикой, правильно Марик, скоро поспеет вишня и черешня, а осенью и наши яблочки будут, вон как в этом году все обильно цвело, потерпи маленький, все первые ягоды и фрукты будут твои.
- А почему люди так делают? – вопрос Марика опять застал Михаила врасплох, - так же нельзя.
- Ну вот как тебе объяснить? Ты же еще много чего не знаешь.
- А ты объясни, я постараюсь понять.
- Ну, хорошо, пойдем, не будем мешать нашим женщинам, пусть посидят без нас, поговорят.
Михаил, взяв Марика на руки ушел с ним в другую комнату, он долго рассказывал ему о растениеводстве, о мерах борьбы с вредителями, в общем, что знал сам. Было видно, что этой информации маленькой головке было недостаточно, вопросы задавались один за другим, вконец измученный Михаил, услышав сигнал: «Хочу в воду, спать», вздохнул с облегчением. Уложив Марика в аквариум, и убедившись, что тот заснул, тихонько вышел. В соседней комнате о чем-то спорили, когда он зашел, женщины замолчали, а Катя вышла на кухню.
- О чем спор? - спросил Михаил, - по-моему Катя на что-то обиделась.
- Да мы здесь вот о чем говорим, - Ника посмотрела на него, - скажи, ты веришь в непорочное зачатие?
- Ника, что за вопрос, науке пока не известны такие факты, если не считать случай девы Марии.
- Вот и я о том же. Я думаю, что отец у Марика и у Катиного ребенка все же был.
- А, вот почему обиделась Катя, Ника ты зря затеяла этот разговор, в данном случае мы не можем утверждать это, если бы ребенок был обычным, тогда другое дело, но ты же сама видишь, что все не так гладко и понятно, я сам сколько раз задумывался, зачем Кате скрывать от нас наличие мужчины в ее жизни, потом не забывай, что она сама без пяти минут врач, и прекрасно все понимает. Мать Марика умерла, так и раскрыв тайну его зачатия, поэтому у нас остается только одно, доверять словам Кати. Кстати, я недавно читал на медицинском форуме в интернете, что случаи непорочного зачатия в мире якобы были, они просто законно не установлены, и я конечно в это с трудом верю, но один ученый выдвинул гипотезу, что при отсутствие полового партнера, у женщины вырабатывается мужской гормон, и она без контакта может зачать ребенка.
-  Ну это же абсурд, это не доказано.
- А я и не говорил, что доказано, я сказал, что это гипотеза.
- Я могу еще поверить с трудом в неземной разум, но и таких зарегистрированных случаев не было.
- Ника, а ты никогда не задумывалась о том, что даже если и были такие случаи, о них никто, нигде и никогда не будет упоминать. Давай возьмем нашу ситуацию, вот скажи ты согласна, чтобы о нашем Марике все узнали?
- Даже если я буду и согласна, то вы мне не дадите это сделать, ведь так?
- Да, так, ты даже не представляешь, какой Марик на самом деле, он очень быстро развивается, он задает такие вопросы, на которые я не могу дать ответ, потому, что сам не знаю, кроме того, что он может жить под водой, он обладает таким умом, что не один ученый мира с ним не сравнится, но это еще ребенок, и психика его детская, он умеет обижаться, радоваться, просто ты еще этого не видела, он боится, как все маленькие дети оставаться один. Отнесись к нему, как к обыкновенному ребенку, и ты поймешь, что этот мальчик тоже умеет любить.
- Миша, ну ты прости меня, я понимаю, что он тебе как сын и я ничего не имею против, но ты пойми- это же сенсация, это нельзя хранить в тайне всю жизнь.
- Чью жизнь, мою, твою или Марика? Думаю, что придет время, когда все станет на свои места, я в это верю. А пока, у меня к тебе просьба, надо провести небольшое обследование, там в больнице, Катя брала кровь Марика на анализ, пробирка стоит в холодильнике, увидишь, и УЗИ сделать бы ему, обрати внимание, родничок у него еще не зарос, так что можно обследовать мозг, ну и внутренние органы какие можно. Кстати, ты Татьяну Николаевну обследовала?
- Я не хочу,- Татьяна Николаевна наконец дала о себе знать, - больных вам что ли мало, нашли на ком испробовать аппарат, я вам завтра пол села на УЗИ приведу.
- Пол села пожалуйста не надо, - засмеялся Михаил, а вот запись организовать нужно обязательно, в первую очередь беременных, потом состоящих на учете по болезни, договорились?
-Хорошо, мы все сделаем.
- И еще, Ника, как будущий педиатр, разработай пожалуйста комплекс гимнастики и массажа для Марика, у него очень слабый тонус мышц, я думаю, что это из-за сильного роста костей и нахождения его в невесомости, то есть в воде. Он хорошо держит головку, спинку, но сам слабенький, короче обследуй его, возможно ему нужны витамины.
- Все сделаю, не беспокойся, посмотрю кровь, а там будет видно, что назначать. Проснется, я с ним пообщаюсь, а где Катя? Я, наверное, ее все-таки обидела, надо пойти извиниться.
- Ох, Ника, - Татьяна Николаевна покачала головой, - вот наговоришь с три короба, а потом думаешь, что сказала, иди конечно, пережила бы ты все, как она, посмотрела бы я, как твоя психика справилась бы.
- А вам Татьяна Николаевна, все бы, да если бы, ничего с ней не случится, пора уже жить настоящим, а не прошлым. - проговорила она и умчалась на кухню.
- Сколько энергии в твоей сестре, Миша, дай бог, чтобы у нее все хорошо сложилось в жизни, на нее и обижаться то невозможно, и по поводу Марика она в чем-то права. Справитесь ли вы без помощи, а как вы его людям-то в селе покажите, что они скажут?
- Да не переживайте так, - Михаил приобнял Татьяну Николаевну, - придумаем что-нибудь, сами ученые, все-таки почти два врача с половиной, - он засмеялся,- все будет хорошо, а вы пожалуйста пройдите обследование, так на всякий случай, считайте, что это мой приказ всему медперсоналу.
Пообещав, она ушла домой, Катя с сестрой ворковали на кухне, он заглянул к Марику, то спал, сжимая бутылочку в руке. «Значит поел, и до утра уже не проснется», - подумал Михаил, помог убрать девушкам стол, он перенес вещи Ники из своей комнаты в другую, пусть живут там вместе, им интересней, тем более сестренка поняла, что никаких отношений между ним и Катей нет. Они молча согласились с ним, пожелав спокойной ночи, Михаил заснул почти мгновенно. На следующее день, оставив больницу на сестру и Татьяну Николаевну, он поехал в соседнее село. Дорога была плохой, то и дело останавливаясь перед каждой ямой, он осторожно продвигался вперед, думая о том, что, если что-то и случится, доехать быстро ни одна машина не сможет, поэтому надо внимательно обследовать доверенных ему пациентов, что бы потом не было поздно. Доехав до поселения, он быстро нашел медицинский пункт, на звук машины из соседнего дома вышла женщина, представилась бывшим фельдшером, объяснив, что она на пенсии, что после ее ухода замены не предоставили, а она по своему возрасту и здоровью уже не в состоянии работать. Михаил видел, что она уже действительно не молода, и нужно отдать ей должное, что она на своем посту работала до последнего. Открыв ему дверь медицинского пункта, она стала знакомить его с документацией, все было на месте, карты, отчеты. Услышав на улице разговор, он вышел, у крыльца собирались жители. «Вот в чем привилегия маленьких сел, все видят и знают, новости разносятся быстрее телефонной связи»,- подумал Михаил. Объяснив людям цель своего приезда, и дав всем свои координаты и номер телефона больницы и свой личный, объяснив, чтобы звонили в любое время, если что-то более серьезное, обращались также в скорую помощь. Рассказал о принципе работали сельской больницы, какое оборудование есть в наличии, попросил всех женщин, находящихся в положении приехать на обследование, чтобы им не ездить по нескольку раз, предложил стационарное обследование. В общем, все, что мог, объяснил. Собрав всю документацию, попрощался с жителями, во втором селе все было, как и в первом, такой же старый, только теперь уже фельдшер мужчина рассказал практически такую же историю, так же собрались жители. Единственное, что никак не мог понять Михаил, зачем ему дали в нагрузку эти села, если до города не так далеко, люди уже привыкли ездить в город, в районную больницу, общественный транспорт ходит, зачем загружать и так единственного врача, ведь теперь по количеству, им наблюдаемых людей, это не входит не в одни рамки трудового законодательства, пытаться требовать объяснения у главного врача бесполезно, обращаться выше, будет еще хуже, новое оборудование дали, машину выделили, практиканта дали, вроде и обижаться теперь не на что, но в мыслях возникало какое-то противоречие всему этому. Выехав на пригорок, он остановился и вышел из машины, внизу виднелось его село. Дома утопали в зелени, шумела, теперь уже не речка, а река, глубокая и широкая, работающая техника уже заканчивала постройку нового моста рядом со старым, все шумело и жило своей жизнью, Михаил не был мистиком, но почему-то сейчас закралась мысль о том, что это все может в один момент просто исчезнуть, скрыться под водой, дома, мост, село, люди, и это все так явственно проявилось, что ему стало не по себе. Отбросив эти мысли от себя подальше, он сел в машину и, съехав с пригорка, минут через двадцать был уже у больницы, на улице уже темнело, у него в кабинете горел свет, Ника сидела у компьютера.
- Привет, как съездил, устал? Сейчас кофе налью.
- Все нормально, привез документацию, разберешь завтра?
- Конечно, сейчас отчет отправлю, и я свободна.
- Что нового?
- У нас одна неприятная новость,- она встала, налила кофе себе и Михаилу,- я не могу обследовать кровь Марика, вернее не я, а компьютер, я пыталась несколько раз, вот посмотри,- она протянула ему несколько результатов, - здесь мой анализ крови, я проверяла работу аппарата, здесь все нормально, как положено, вся расшифровка, а это Марика, есть дата, есть результаты биохимии, не все конечно, только пара пунктов, но самое главное, что касается основного состава крови, там пробелы, как будто электроника дала сбой и так несколько раз. Я ничего не могу понять.
Михаил внимательно рассматривал результаты, то, что его тревожило, подтвердилось.
- Что ты молчишь? – Ника прервала его мысли.
- А ты сама не догадываешься? В компьютере заложена программа элементарного состава крови человека, это лейкоциты, эритроциты, тромбоциты и так далее, но все эти показатели исходят из-за присутствия в крови человека в первую очередь железа, так? – Ника качнула головой,- а представь, что в крови у Марика основа не железо, а что-то другое, на пример медь, то сможет ли компьютер, это показать?
- Нет, - она посмотрела на него испуганно, - но это же абсурд, у человека не может быть такой состав крови.
- У человека может и не быть, а у Марика может, но это я привел пример, насчет меди, я просто читал, что в Древнем Египте у фараонов в составе крови была медь, поэтому и пошло понятие, люди голубой крови. Кстати, ты же обратила внимание на цвет кожи Марика, если-бы ты видела его сразу после рождения, он был ярко зеленого цвета, это со временем он побледнел, хотя цвет его кожи все равно остается зеленоватым. А почему? Я все-таки думаю, что это из-за состава его крови, надо подумать, как нам все-таки исследовать его кровь.
- Я кажется знаю, где это можно сделать, в институте, у нас там прекрасная лаборатория, студентов там сейчас практически нет, преподавательского состава тоже, я позвоню своему профессору, думаю он мне разрешит позаниматься там, причину я придумаю.
- Попробуй, думаю дня тебе хватит, в общем завтра позвони, договорись, потом возьмешь у Марика кровь или попросишь Катю, этот анализ она брала у него из пуповины, поэтому он может быть тоже ошибочным, хотя я в этом сомневаюсь, у меня и раньше были догадки, сейчас они подтверждаются. Ладно, пойдем домой, нас уже там заждались, а что Татьяна Николаевна так и не обследовалась?
- Почему-то не хочет, кстати ты не заметил, что она в последнее время очень похудела? Лицо бледное, усталое?
- Конечно заметил, вот почему я и хочу ее обследовать, наверняка она догадывается, чем больна, и как истинный медик пытается лечится сама, что делать категорически нельзя. Я поговорю с ней, может быть сказать ей, что никак не можем настроить аппаратуру, и требуется несколько анализов крови и также с УЗИ, что тебе надо потренироваться?
- Попробуй.
Они по дороге зашли в магазин, сестренка, как всегда накупила конфет, Михаил продуктов, дома Катя их отругала, что не пришли обедать. Но Ника предложила выйти всем погулять на улицу.  Закутав Марика потеплее и как младенца в одеяле вынесли на улицу, Марик долго смотрел на небо, на котором уже горели звезды, в его глазах их свет отражался как в воде, ни одной мысли не промелькнуло ни у Михаила, ни у девушек, Марик просто молчал или думал о чем-то своем, не посвящая их в свои раздумья, Михаил смотрел на ребенка и думал о том, что возможно этому малышу суждено создать новую эру на земле, эру человека не только разумного, но и абсолютного во всем, и кто, как не они все, Катя, Ника, Татьяна Николаевна, должны ему в этом помочь. Михаил, как и раньше думал о том, что где-то есть похожие дети, возможно даже разных возрастов, и конечно наступит день, когда эти дети встретятся, а пока, они, близкие Марику люди будут в ответе за его здоровье и за его жизнь и как правильно сказал древний философ, что дети, это не собственность родителей, детей дают на время, чтобы сохранить их для будущего. Еще не раз такие мысли будут посещать Михаила, сказать, что он и раньше задумывался над всем этим, нет, но сейчас, когда в его разум постоянно вмешивается разум Марика, возможно это и поменяло ход его убеждений и он стал более философски относиться ко всему происходящему.
Через несколько дней, Ника, поговорив с профессором, и, получив разрешение воспользоваться лабораторией, уехала в институт. Что она там ему сказала, он не знал, но перед поездкой она взяла кровь не только у Марика, но и у Кати и Татьяны Николаевны. Вечером она позвонила и сказала, что задержится еще на день.
Дома Марик как всегда продолжал мучить Катю своими вопросами, только когда пришел Михаил, он переключился на него. Понимая, что у Кати не хватает силы воли заставить ребенка молчать мысленно, а тот естественно всегда этим пользовался, не понимая, что наносит вред и так еще неокрепшей психике Кати. Михаил решил, что пора научить Марика просто читать, объясняя, довольно долго, цель обучения, которое очень необходимо, добившись наконец молчаливого согласия, он приступил к поискам книг для детей на полке, но ничего не найдя, он взял медицинский справочник, и раскрыл перед ребенком, тот долго смотрел на текст, на картинки, Михаил в тетради начал писать буквы, объясняя значение согласных и гласных звуков, казалось Марика не очень это интересовало, но он поглядывал иногда на то, что писал Михаил и на текст в книге, как бы сравнивая. Все это продолжалось в течение часа, наконец в голове прозвучало: «Здесь ошибка».
- Где? – Михаил, после долгого молчания Марика вздрогнул.
- Здесь,- палец малыша ткнул в напечатанное слово.
Михаил внимательно посмотрел, действительно в слове была ошибка, но как ребенок это понял, опечатки в тексте встречаются часто, и он, как и все на это не обращал внимания, но ребенок, который выучил практически грамоту за час, обнаружил опечатку в тексте с медицинскими терминами, и это не поддавалось понятию Михаила. Как мог он объяснил, почему так происходит, но Марик уже опять молчал, быстро перелистывая страницы справочника, через пол часа он закрыл книгу: «Все, я прочитал».
- И что, все понял? Вопросы есть? – шутливо спросил Михаил.
- Нет, дай мне ту книгу, которую ты и Катя мне читали.
- Энциклопедию?
- Я не знаю, как она называется, но там весь словарный запас, я хочу дочитать ее сам.
Михаил взял со стола огромный том и открыл на закладке.
- А твоя маленькая головка сумеет впитать всю информацию, - обратился он к ребенку.
- Я попробую, пока мне очень интересно, если будет непонятно, я спрошу у тебя.
В комнату зашла Катя и увидев, что Марик сидит с книгой, испуганно посмотрела на Михаила.
- Что он делает?
- Читает.
- Как читает?
- Научился и читает, теперь тебе будет легче, наш малыш становится умнее всех нас, он медицинский справочник освоил за час.
- Да что же это такое, Миша, так не может быть, ему еще года нет, он ходить еще не может.
- Да, ходить не может, потому что внешне он развивается как положено ребенку, а мозг у него развивается с каждым днем в необычайной прогрессии, и здесь ничего не поделать.
- И ты об этом так спокойно говоришь?
- А ты не заметила, что в последнее время я стараюсь уже ничему не удивляться, что и тебе советую, мы же знаем какой это ребенок, поэтому принимай все это, как и должно быть. Ты лучше скажи, как он воспринял, что Ника берет у него кровь на анализ, не сопротивлялся, как все дети?
- Ну, уговаривали долго, Ника взяла у меня кровь, он посмотрел и сказал, что понимает, что он не такой, как мы, и, если нам так это важно, пусть Ника берет кровь и у него, но с условием, что покажет ему результат всех анализов.
- Так и сказал? Результат анализов?
- Да, я думаю, он понимает все прекрасно, ему не хватает информации, но сейчас он это быстро наверстает, тем более, что начал он с медицинского справочника.
- Что было под рукой, то и дал, ты же знаешь, как он относиться к сказкам? В прошлый раз он мне сказал, что в сказках информация не достоверная, животные не могу говорить, как люди и сказочные персонажи не существуют.
- Да, помню, мне он тоже говорил, я пыталась ему объяснить смысл сказок, но он вообще потребовал, чтобы я их убрала подальше, он не хочет видеть эти книги и слышать про них.
- А, вот почему я не нашел на полке ни одной детской книжки. Ну что же его можно понять, его восприятие мира очень реально, и загружать себя всякой мистической глупостью, он не хочет. У меня такое чувство, что он очень торопится познать все, не будет ли это нагрузкой на его психику?
- Я не знаю, вот посмотри на него, он читает так быстро и никаких вопросов, он даже не реагирует на нас, как раньше, может не надо было его учить?
- Не волнуйся, сейчас он скажет, что устал и хочет спать, его мозг сам контролирует все физиологические потребности его организма.
И действительно, через несколько минут, поступил сигнал, что он голоден и хочет спать, но в воду он не попросился, что было немного странно. Катя покормила его, и он заснул рядом с книгой, она стала его раздевать, чтобы положить в аквариум, но Михаил остановил ее: «Не надо, просто понаблюдаем, если что будет не так, мы всегда успеем это сделать, пусть спит.» Они укрыли его и тихонько вышли из комнаты, Михаил отправил Катю отдыхать, а сам, взяв компьютер, вернулся к Марику. Сколько раз он пытался хоть как-то найти подобный случай в интернете, но кроме старых легенд и мифов на сайтах не было ничего. Время летело незаметно, Михаил задремал, он даже не услышал, как проснулся Марик, как тот сам взяв книгу, лежащую рядом, как продолжил читать, тихо переворачивая страницы. Проснулся Михаил уже под утро, когда Марик мысленно попросил поесть, он покормил ребенка, и раздев, опустил его в аквариум, на его вопросы ответа не последовало, малыш уже крепко спал. Разбудив Катю, которая заснула у него в комнате, он ушел в больницу, занимаясь приемом больных и не заметил, как пролетело время, к вечеру раздался звонок Ники.
- Привет, как вы там без меня справляетесь? Миша, ты не волнуйся я приеду завтра утром не одна.
- С кем?
- Ты помнишь нашего профессора, заведующего кафедрой педиатрии и неонтологии?
- Помню, интересно сколько ему сейчас лет, если тогда он был уже не молодой. Что он до сих пор заведует кафедрой? Вот старик дает. А зачем он приезжает, ты что проболталась о Марике?
- Нет, не волнуйся, просто он хочет нам помочь.
- Чем помочь? Короче, Ника давай говори правду.
- Ладно, Миша, в общем я попалась, когда исследовала кровь в лаборатории, я не заметила, что он зашел и увидел результат анализа Марика, он сильно заинтересовался, я пыталась его убедить, что это ерунда, что экспериментирую с кровью, но не переубедила его, пока он пообещал, что никому ничего не скажет, а там ты с ним поговоришь, ладно? Едет с удочками, говорит, что у нас там есть озеро, прекрасное для рыбалки, да и вообще хочет посмотреть, как его выпускник работает, то есть ты, ну и помочь в работе, мотивируя, что в нашей глубинке он никогда не был. Миша, ну ты прости, что я могла ему сказать?
- Ладно, Ника, без паники, разберемся, завтра приедете, поговорим. Пока.



















                ГЛАВА 4
Михаил решил о приезде профессора Кате ничего не рассказывать, чтобы лишний раз не волновалась, он сам еще не знал с какими мыслями едет к ним знаменитый светила науки, и, что он ему скажет, может с Мариком и обойдется как-нибудь. А вообще Михаил прекрасно помнил профессора, невысокого роста, всегда аккуратно одетый, в очках, которые он постоянно поправлял, уже тогда все знали, что жена у него умерла, а сын погиб, как говорили, при выполнение своего долга перед Родиной, он был военным врачом. Профессор прекрасно читал лекции, не давал никаких поблажек во время зачетов, кто-то его не любил, а Михаил относился к нему с очень большим уважением, профессор посвящал всего себя науке, сколько книг и учебной литературы он написал, а его знаменитая диссертация по неонтологии, когда эта наука только зарождалась, какой она вклад внесла в развитие педиатрии. Конечно, то, что завтра профессор будет здесь, Михаила очень волновало не только из-за Марика, он и сам конечно хотел видеть его, очень много вопросов накопилось, как в медицине, так и вообще в жизни, и ему очень хотелось поговорить и посоветоваться с своим учителем.
Когда на следующий день, подъехала машина профессора, из нее первая вылетела Ника, забежав в больницу и виновато посмотрев на Михаила, она быстро объяснила, что обо всем, что касается Марика, профессор не знает, что, это право Михаила, говорить или нет, но по глазам сестры, он понял, что она рассказала профессору больше, чем надо. Михаил быстро вышел из больницы встретить своего учителя, тот не спеша, вытаскивал из машины удочки, складной велосипед, вещи, по ним было видно, что профессор собрался к ним не на день.
- Здравствуйте профессор, я очень рад, что вы помните своих учеников, добро пожаловать к нам.
- Здравствуйте коллега, - он пожал протянутую руку Михаила,- а я о вас и не забывал никогда, это вы здесь ничего не знаете, а я всегда интересовался, как идет ваше продвижение по службе, - профессор любил всегда говорить, что они, врачи не работают, а служат, на благо людей, это всегда звучало как-то пафосно, но студенты к этому всегда привыкали, - ну, показывайте вашу больницу, я понимаю коллега, что и в сельских глубинках надо кому-то работать и искренне рад, что мой ученик это понял, и жертвуя своей карьерой, он достоин большего и лучшего отношения к нему, и я уважаю вас, а приехал сюда, не потому что наслушался каких-то бредовых мыслей вашей сестры о замещение крови и так далее, она молодой врач и я не против, что она там исследует и изобретает, приехал, чтобы вам помочь, там в машине на заднем сиденье мини лаборатория, старенькая, но все в целости и сохранности, реактивы, стекляшки всякие, в общем разберетесь на досуге. Я проведу несколько консультаций, проедусь с вами по соседним селам, да, я уже знаю от Вера-Ники, что вас здесь загрузили по полной, но и самое главное, я ведь уже стар, как видите, не качайте головой, это действительно так, у меня практически нет друзей, кто умер, кто уехал далеко, у меня нет семьи, я в общем одинокий старик, извините, что так разоткровенничался, может сниму себе здесь небольшой домик, да буду ходить на озеро рыбачить и цветы выращивать, как вы на это смотрите, а? Да и вам помогать в больнице буду, ординатором возьмете к себе?
- Профессор, ну что вы говорите, мы всегда вам рады, и вам поможем всем, чем надо, но сможете ли вы, человек с мировым именем жить здесь, в этой глуши? Здесь, вроде от города недалеко, но люди живут по старинке, работают на земле, разводят домашних животных, а весной здесь было такое наводнение, что мы были отрезаны от внешнего мира больше недели.
- Меня уже ничем не испугаешь, наоборот, тишина и свежий воздух думаю помогут мне завершить мой последний труд, я пишу исследование на очень актуальную сейчас тему, потом на досуге я вас ознакомлю со своей работой, не успею, закончите все вы, коллега.
- Вы сюда, что, умирать приехали, что с вами, откуда такой пессимизм?
- Ни в коем случае, я еще бодр и силен, и мы с вами еще немало дел вместе провернем, просто наступает день в жизни каждого человека, когда он понимает, что надо сделать что-то очень нужное, нужней и важней, чем за всю прожитую жизнь, вы понимаете меня коллега? И вот я здесь, и знаю, что здесь я нужен не только вам, а самому себе. Ладно, смотрю я вас совсем заболтал, пойдемте, показывайте, как вы здесь работаете, - и они прошли в больницу, навстречу им вышла Татьяна Николаевна: «Здравствуйте профессор, мы вам очень рады.»
- Здравствуйте, голубушка, очень о вас наслышан, - он крепко пожал ей руку,- ваша Вера-Ника кладезь для шпионов, за то время, пока мы сюда ехали, по таким хорошим проселочным дорогам,- он засмеялся, - практически вся информация была выложена в очень быстрой форме, так что заочно, я ознакомлен с вами очень хорошо.
- Татьяна Николаевна, вот профессор хочет здесь у нас домик снять, может посоветуете,- Михаил обратился к Татьяне Николаевне.
- А здесь и советовать нечего, у меня дом большой, вон он за больницей сразу, живу одна, вернее доживаю, рядом сад, огород, добро пожаловать, живите сколько хотите, не волнуйтесь, сейчас пойдем ко мне домой, выберите себе комнату без стеснения, я вам буду очень рада.
- А это удобно? Все-таки я мужчина, а вы как я понял одинокая женщина?
- Ох, профессор, ну вы пошутили, да в моем возрасте уже никто на меня сплетни-то не напустит, а потом, моя репутация мне это позволяет, она у меня просто безупречная, поэтому грех ее чуть не подпортить,- она взяла его за руку и смеясь повела к своему дому.
Михаил облегченно вздохнул, он попросил бегающих рядом мальчишек, перенести вещи профессора в дом к Татьяне Николаевне, сам вытащив с заднего сиденья осторожно коробки с приборами и реактивами занес их в больницу, в лабораторию. В кабинете за компьютером сидела Ника, она просматривала какие-то документы.
- Ну что, Миша, определили профессора на постой?
- Ты же все слышала.
- Слышала, да, старик совсем сдал, он ведь на пенсию пошел, знаешь? Как институт будет без него, я не представляю.
- Ничего, надо и молодым дорогу давать, а потом, такие светила, как он на пенсию не уходят, они до конца своей жизни работают, пишут, изучают, исследуют, вот и нам решил помочь. Ты вот лучше скажи, почему он результат анализа Марика назвал бредом, что ты там ему наговорила.
-Миша, да ничего особенного, просто надо было как-то выкручиваться, вот всякую ерунду ему насочиняла. А что, он сказал?
- Да в том-то и дело, что ничего, но я ему не верю, он очень мудрый старик, видно он, все-таки о чем-то догадывается, но решил выждать момент, когда мы ему сами обо всем расскажем. Он видел результат, неужели ты думаешь, что его это не заинтересовало? Просто поняв, что ты ему все равно ничего не расскажешь, он решил выяснить все сам.
- Ты так думаешь? Он, что, нас обманывает, что хочет здесь поселиться, ходить на рыбалку, цветочки сажать?
- Нет, Ника, он не обманывает, просто понимаешь, он действительно уже стар и вероятно очень устал, а тут такая возможность, приехать сюда, устроиться, да еще и заинтересованность возникла, а как любой ученый, он не упустит такой шанс, поработать над чем-то неизвестным, у них же, у ученых, нюх на такие дела. Кстати, он долго изучал результат анализа?
- Ну, в общем достаточно долго.
- Вот видишь, все он прекрасно понимает, кстати, что там в анализах, я так тебя и не спросил?
- Сам посмотри, ты был прав, вместо железа, медь. Поэтому я и не смогла сделать это через компьютер, он просто не запрограммирован на «купрум».
- Остальное вроде все понятно, интересно проверить его ДНК, что там новенького обнаружиться. Кстати профессор передал нам во владение свою лабораторию, там все есть.
- Я знаю, даже электронный микроскоп свой личный нам дал, с чего бы это?
- Да все с того, работай Ника, работай, как что-то найдешь новенькое, сразу мне на стол результат, не тяни, договорились? С профессором я поговорю сам.
- Миша, я тебе еще не все сказала,- она замялась.
- Что случилось?
- Случилось, у нашей Татьяны Николаевны онкология.
- Ошибки не может быть?
- Я проверяла несколько раз, посмотри сам, там практически уже последняя стадия, кровь ужасная, почему она ничего не говорила, ведь держится из последних сил. Что делать?
Михаил сел за стол, изучая анализы, он понимал, что в данной ситуации помочь Татьяне Николаевне он уже не сможет, надо проконсультироваться с онкологом, но как объяснить это ей, естественно она не захочет никуда ехать, тем более она видно давно догадалась сама о своем заболевании. Но бездействовать Михаил тоже не мог, надо посоветоваться с профессором, может он уговорит ее пройти доскональное обследование? Михаил посмотрел в окно, там мило беседуя, стояли профессор и Татьяна Николаевна, он вышел к ним.
- Ну как, понравился вам дом? Остаетесь?
- Коллега, вопрос о перемене места жительства у меня решен окончательно, тем более, я такой милой женщины уже лет сто не встречал. А воздух здесь какой, кажется, что мои легкие отвыкли от кислорода, и у меня уже начинает кружится голова. Это восхитительно, я чувствую себя моложе на много-много лет.
Михаил, слушая счастливого профессора, внимательно поглядывал на Татьяну Николаевну, она действительно очень похудела за последнее время, бледное лицо, синяки под глазами, ведь это все должно было насторожить его, как врача, но за свою практику, он привык, что люди приходили к нему сами за помощью, жалуясь на свои болезни, а она никогда не болела, у него и в мыслях даже не было, что у нее может быть рак, он думал, что она просто устала, да и возраст ее сказывался. Он задал себе вопрос: «Почему так происходит, почему близкие люди уходят быстрее, чем ты этого хочешь, и ты не можешь им помочь, но чувство вины, что ты что-то не додал им, когда они были живы, будет терзать потом тебя еще очень долго?»
- Михаил, - голос Ники прервал его мысли,- вызовы сегодня на дом есть? – она попыталась его отвлечь.
- Да есть, два, там у ребенка ветрянка, надо зайти прослушать легкие, вроде осложнений нет, но надо понаблюдать, и бабушка, там лежачая, что-то совсем упала духом, надо зайти поддержать. Там в кабинете на столе карточки приготовлены.
- Хорошо, я зайду к обоим больным, а ты отдыхай, прогуляйся с профессором, покажи наши сельские достопримечательности.
Михаил предложил прогуляться, Татьяна Николаевна отказалась, сославшись на занятость, это в общем было на руку им обоим, надо было поговорить о многом.
- Пойдем, Миша, можно я буду к тебе так обращаться? Покажи мне ваше озеро, твоя сестра сказала, что в нем очень чистая вода, да еще и голубоватая, это правда?
- Правда, там очень много минеральных источников на дне, но сейчас, после обильных дождей может цвет и изменился, я там, если честно давно не был, все как-то не до этого.
- Вот и посмотрим вместе, тебе тоже сейчас надо хоть чем-то отвлечься. Ты уже видел результат анализа Татьяны Николаевны? – Михаил кивнул, - ну что я тебе могу сказать, ты и сам все прекрасно понимаешь. Раньше не мог заметить?
- Это во всем моя вина.
- Не надо себя в этом винить, мы еще раз все проверим, я проконсультируюсь со своим коллегой, а там будет видно, пока себя не накручивай, были случаи, когда человек и с последней стадией рака побеждал недуг.
- Профессор, я же не ваш пациент, я врач, зачем меня успокаивать, я все понимаю.
- Нет, я тебя не успокаиваю, я даю надежду, а она умирает последней.
Они долго шли, каждый думая о своем, через некоторое время перед ними заблестела гладь озера. Оно стало больше, все-таки дожди сделали свое дело, но голубоватый цвет остался. От звука шагов вспорхнули белые цапли, они покружились немного над ними, как бы изучая непрошенных гостей, и, убедившись в их добрых намерениях, сели обратно на воду.
- Да,- сказал профессор, - природа здесь не пуганная, и красотища-то какая, от тишины в ушах звенит, что же я раньше не замечал такой красоты вокруг, у меня такое чувство, что я что-то в этой жизни не досмотрел. Всю жизнь занимался наукой и не замечал, что где-то есть такие вот озера, поля, деревья, небо с облаками. Миша, ты счастливый человек, если ты все это видишь хоть иногда.
- Профессор, но вы же не всегда занимались только наукой, а детство, учеба, ведь были же в вашей жизни минуты счастья?
-  Сколько мне лет, ты знаешь? Какое было у меня детство, ты о тех годах читал, знаешь, а потом институт, ординатура, аспирантура, кафедра, я Миша даже не помню, как женился, я помню, как родился мой сын, а я на него смотрел не как отец, а как врач. Когда он погиб, я гордился им, а жена плакала, она так и не смогла пережить утрату сына, умерла даже года не прошло после его смерти. Я был весь в работе, в своих трудах, это было моей жизнью, только теперь понимаю, что я потерял. Ты прости меня за эти откровения, мне надо просто выговориться, наверно так же, как и тебе. Ты говори, не стесняйся, я пойму тебя, иногда старость и молодость находят общий язык, ведь правда?
- Наверное, да, но меня сейчас мучает один вопрос.
- Какой?
- Почему вы не спрашиваете про ребенка?
- А зачем? Я ведь приехал тебе помочь, а ты пока о помощи не просишь. Значит не хочешь.
- Но вы же все прекрасно знаете, и естественно не поверили в бред Ники.
- Не поверил, а знаешь почему? Я видел уже такой результат анализа крови, да-да не удивляйся, поэтому мне стало все понятно, когда твоя сестра стала нести какую-то чушь, я промолчал, но сделал вывод, что вы не хотите, чтобы кто-то об этом узнал. Ты не подумай, я не собираюсь раскрывать вашу тайну, помочь вам, пожалуйста. Из анализа я понял, что ребенок живой, и вы теряетесь в догадках, как я три года назад, но там был мертвый новорожденный и естественно его тайна так и ушла с ним.
- Три года назад? Эта была девочка? – тот кивнул,- я вам больше скажу профессор, мама этой девочки ваша бывшая студентка, которая на пятом курсе у вас же на практике потеряла сознание.
- У меня многие падали в обморок, особенно в морге, какая именно?
- Екатерина Талова.
- Кажется вспоминаю, очень хорошая девушка, подавала большие надежды, она взяла академический отпуск по поводу беременности и пропала, больше я ее не видел, я почему ее вспомнил, просто, когда после обморока, она пришла в себя, и я сказал, что она беременна, она мне показалось такой растерянной и одинокой, что мне ее стало очень жалко, в ее глазах было такое отчаяние. Так это и была мать того ребенка?
- Ну если верить совпадениям, и по сроку давности, получается она. А о матери, при поступлении мертвого ребенка, ничего известно не было? Ведь в документах должны быть указаны и фамилия, и адрес?
- Понимаешь, я не занимался документацией, мне надо было вынести заключение о смерти ребенка, что я и сделал.
- Ну и каков был ваш вердикт?
- Что ребенок умер, от несовместимых с его жизнью, внутриутробных патологий развития.
- Профессор, я не поверю, что вы не разбирались в этом досконально, вы же прекрасно видели, что это были не патологии, а просто необычное развитие плода с дополнительными функциями, и кровь на анализ брали и естественно анатомировали труп ребенка.
- Миша, ты сам все знаешь, вот скажи мне пожалуйста, если-бы я написал, что в крови ребенка вместо железа медь, что у него на шее жабры, мне бы поверили?
- Не знаю, наверно нет, а почему вы не поинтересовались его матерью?
- Не поверишь, пытался, но мне сказали, что она находится в психиатрической больнице после перенесенного родового шока и совершенно невменяема, пойми Миша, наука не готова к таким сенсациям, может моя вина в этом есть, но, чтобы меня признали старым маразматиком, мне не очень-то хотелось.
- А где теперь труп девочки?
- Где и все, в лаборатории нашего института, законсервированный, стоит на полке.
- И вы так просто об этом говорите?
- А как? У нас там их сотни, сам знаешь.
- Но это же был необычный ребенок.
- Необычный и мертвый, и ничего здесь не поделаешь.
- У меня к вам просьба профессор, пожалуйста не говорите об этом Кате, я сейчас вам все подробно расскажу, а вы уже сами сделайте свой вывод, но единственное, что мы все никогда не позволим, чтобы над нашим ребенком проводились эксперименты и дайте мне слово, что вы сохраните все это в тайне до тех пор, пока не придет время, договорились?
- Договорились, Миша, даю вам всем слово врача, и потом, разве не видно, что я приехал сюда один, а не с консилиумом ученых, поэтому будь спокоен.
Михаил начал рассказывать историю рождения Марика, начиная с того самого момента, как его вызвала Татьяна Николаевна, рассказал также историю Кати. Конечно из головы не выходил рассказ профессора и как тот все это, можно сказать, утаил от науки, но ведь он сам поступает точно также, скрывая этого ребенка, единственное, что успокаивало, что может сейчас при помощи профессора, они найдут ключ к разгадке появления Марика. Профессор слушал Михаила, не перебивал, на улице уже темнело, они решили, что знакомство с малышом состоится завтра, и, пожелав друг другу спокойной ночи, уставшие, разошлись по домам. Уже засыпая, Михаил подумал о том, что завтра надо будет извиниться перед профессором, все-таки он был немного резок в разговоре с ним, и тот во многом был прав, человечество еще не готово к таким сенсациям, и появление такого ребенка лучше держать в тайне от всех. Утром он сказал Кате, что сегодня у них будет гость, она недоуменно посмотрела на него, он попытался ей объяснить ситуацию, что профессор поможет им, что они не справляются, что возможно Марику грозит опасность, но она даже не захотела его слушать. Поняв, что уговаривать ее бесполезно, решил, что пусть сама поговорит с ученым, а там все само решиться.
Придя с сестрой в больницу пораньше, они решили определится с планом на ближайшую неделю, поездки, осмотры, все должно быть четко по расписанию, в последнее время работа Михаила и Ники была не очень определена, тем более с болезнью Татьяны Николаевны надо было распределить все обязанности так, чтобы ей досталось как минимум нагрузки, понимая, что она может на них обидеться, надо было как-то схитрить, что прекрасно получилось у Ники. Она быстро распределили все так, что это не вызвало и тени сомнений, что они отгородили Татьяну Николаевну от тяжелой работы. В кабинет вошел профессор, в строгом костюме, в галстуке, как всегда аккуратен и строг.
- Всем доброе утро.
- Вы в порядке? – спросил Михаил, заметив, что тот волнуется.
- Со мной все хорошо, я прекрасно выспался, и готов начать работу. Вы сегодня обещали мне новое знакомство?
- Конечно профессор, пойдемте, я уже свободен.
Когда они вошли в дом, их встретила Катя, по ее выражению лица стало понятно, что она не была готова к такой встрече.
- Здравствуйте, Катя, вот мы и встретились,- профессор пожал руку, оторопевшей девушке, - куда же вы пропали, ушли в академический отпуск и не вернулись в институт, вы подавали очень большие надежды. Так нельзя, голубушка, надо вернуться и доучиться, подумайте, я вам помогу, я теперь здесь надолго, можно сказать навсегда, так что давайте готовьтесь, а по осени марш на учебу.
Он так быстро говорил, что, Катя молча его слушая, даже не заметила, как они вошли в комнату к Марику, тот спал, покачиваясь в воде. Тихо, стараясь его не разбудить, профессор стал задавать им вопросы, заглянул в тетрадь, где велись записи, вздыхал и покачивал головой, он был очень недоволен, начал говорить о том, что нельзя было держать ребенка в пресной воде, надо было добавить дополнительно минеральные соединения, что нельзя было кипятить, надо, чтобы она соответствовала живой природной воде, почему не назначили витамины, кальций? В общем, как он сказал: «Недочеты на лицо, и скажите спасибо, что он еще у вас здоров, хотя я в этом сомневаюсь.» Пока он давал взбучку Михаилу и Кате, называя их не врачами, а экспериментаторами, те естественно молчали, зная его норов еще по институту, и, что он скоро успокоится, и будет объяснять все тихо и спокойно, главное в данный момент ему не перечить. Но Катя не выдержала и, всхлипнув, выбежала из комнаты. Михаил подумал, что так будет лучше, конечно, они многое, наверное, делали неправильно, опираясь на свою интуицию, и свои недостаточные знания, поэтому приезд профессора был, как нельзя кстати и Ника сделала правильно, пригласив его. В этот момент проснулся Марик, и очень заинтересованно стал наблюдать за профессором, когда тот обернулся к нему, услышав плеск воды, Марик изучающе посмотрел в глаза профессора, его первые мысли смутили Михаила.
- Вы пришли, чтобы меня исследовать? Зачем?
Профессор, зная о таком виде передачи мыслей, все же немного растерялся, но быстро совладав с собой, сказал спокойно и уверенно.
- Во-первых, здравствуйте, молодой человек, меня зовут Альберт Николаевич, я профессор медицины, а вас, как я знаю зовут Марик. Во-вторых, я приехал, не исследовать вас, а помочь вам просто выжить в этих условиях, и, очень хочу, чтобы мы стали друзьями.
- Хорошо, я буду с тобой дружить, ты много знаешь и поможешь мне разобраться во многих вопросах и не называй меня во множественном числе.
- Я постараюсь, а что тебя именно интересует?
- Многое, ты можешь не говорить, а просто думать, я сам найду ответы у тебя в мыслях.
- Это конечно очень интересно, но я хотел бы тебя осмотреть, ты не возражаешь?
- Нет, меня постоянно все осматривают, я к этому привык.
Профессор, положив Марика на стол, стал его осматривать, замерил рост, вес, что-то записал в тетрадь, прослушал его, покачал головой, еще раз прослушал, видно было, что они общались друг с другом, но Михаил его не слышал, даже когда зашла Катя с молоком, Марик не обратил на нее внимание, они продолжали о чем-то беседовать и по выражению лица обоих, было видно, что они нашли общий язык. После того, как профессор закончил осмотр, он обратился к Михаилу: «Коллега, давайте с вами уединимся, мне надо поговорить с вами». Они зашли на кухню, предложив профессору чай, зная, что тот не пьет кофе, Михаил приготовился выслушать худшее из уст самого медицинского светила, тот не заставил себя долго ждать.
- Ну что хочу сказать вам, ребенок находится в очень плачевном состоянии, вы обратили внимание, что цвет его кожи очень бледный, по вашим словам, родился он ярко зеленого цвета, а сейчас он какой, есть разница? Да, он должен стать чуть светлее, но не на много, это говорит о том, что ему не хватает гемоглобина, если-бы у него в крови было железо, а так получается меди, надо найти продукты, содержащие медь и как можно быстрее, пусть этим займется Вера-Ника. Далее, у него очень слабое дыхание, легкие работают слабо, находясь в воде, которая не подпитывается кислородом, через жабры он получает, грубо говоря, мертвую воду, как я говорил ранее, надо срочно обогатить воду и обязательно найдите кислород, будем насыщать им воду, надо и аквариум побольше, закажите в городе, пусть сделают на триста литров. Воду не кипятить не в коем случае, видно иммунитет у него очень крепкий, иначе бы он давно бы уже у вас заболел. Далее, отсутствие зубов не говорит о том, что он должен принимать одно молоко, будем вводить в рацион овощные и фруктовые пюре под строгое наблюдение, начиная с мизерных доз, исключаем только белки и жиры животного происхождения. Вы обратили внимание, что жаберные щели у него воспаленные, возможно это от воды, поменяем, посмотрим, может все нормализуется. И еще, я так понимаю, он требует все больше и больше информации, так вот, пока его состояние не станет удовлетворительным, я запрещаю загружать ему голову всякой наукой, нужной и не нужной, может произойти непоправимое, мозг не выдержит такой нагрузки. Как я видел по записям, ему сейчас около трех месяцев, конечно вес и рост не соответствуют такому возрасту, но то, что он сам сидит, это прекрасно, но нехватка кальция сказывается на тонусе его мышц, я видел ваши назначения, одобряю, особенно массаж, я покажу Катерине, как его делать. Думаю, коллега мы справимся, мне еще много надо понять, пока все, что я увидел, это только начало, нам надо набраться сил и терпения, впереди еще много неизвестного, и я думаю, мы с этим справимся и не потеряем ребенка. Кстати, я хотел бы, чтобы Вера-Ника взяла пробы воды из озера, пусть проверит на моем оборудовании, возможно состав будет вполне подходящим, а чего не хватит, добавим.
Они еще долго говорили, Михаил сразу же позвонил в город в мастерскую, заказал аквариум, обещали сделать быстро, привез баллон кислорода из больницы. Поменяли воду по рекомендации профессора, добавили пока только хлорид натрия, подключили кислород, все это время профессор находился рядом с Мариком, они продолжали общаться, не смотря на ревнивый взгляд Кати. Конечно, ей будет трудно перестроиться, ведь все ее внимание постоянно уходило на ребенка, а теперь большее время им будет заниматься профессор, а она естественно уйдет на второй план и ей будет очень тяжело с этим смириться, Михаил понимал девушку, как никто другой, и поэтому он решил привлечь Катю к работе в больнице, но разговор оставил на потом.
Из больницы позвонила Ника, приехали беременные женщины на обследование и все они согласны на стационар. Михаил дал указание разместить их по палатам, разрешить свободный график прогулок и общения, сам обещал появиться чуть позже, он хотел договориться с профессором о его присутствие на УЗИ. Вернувшись в больницу, он убедился, что Ника уже взяла практически все анализы, и ждала его, чтобы приступить к их исследованию. Михаил познакомился с женщинами, поговорил, успокоил, обследовал, только две беременные из пяти состояли на учете в областной больнице, остальные считали это преждевременным, хотя были уже на поздних сроках, он с этим сталкивался за свою практику не раз, и многих женщин ему приходилось очень долго уговаривать. Ведь и здесь неизвестно, сколько вообще беременных сейчас в селах, возможно приехали только самые смелые и ответственные. Вечером, отпустив Нику домой, он остался на дежурство, уже стемнело, когда к нему в кабинет вошли профессор и Татьяна Николаевна, по взгляду последней, он догадался, что предстоит очень серьезный разговор.
- Миша, - она обратилась к нему, в голосе звучали нотки обиды, - я конечно понимаю, что я уже стара, но почему вы меня с Никой практически освободили от работы?
- Откуда вы это взяли? Вам показалось, просто раньше я сам справлялся вместе с вами, а тут сестру на практику назначили и что? Она же еще не врач, поэтому я и дал ей вашу работу. – Михаил старался говорить более-менее правдиво.
- Не надо меня обманывать, я все прекрасно понимаю, кровь у меня взяли, результат получили? Миша, я знаю, что у меня рак, но я чувствую себя хорошо, а вам всем надо быть честной со мной, а не придумывать какую-то ерунду. Я столько лет в медицине, на все насмотрелась, вот скажите Альберт Николаевич,- она обратилась к профессору, - вот вы наверняка знаете, сколько мне осталось? Ответите честно?
Тот, как всегда поправляя очки, посмотрел на Михаила и вздохнул.
- Ну, принимая во внимание, что вы голубушка, кроме обезболивающего ничего и никогда не принимали… - он замялся, не зная, как продолжить.
- Я спрашиваю, сколько? – голос женщины был требователен.
- Ну, в среднем, с такой стадией месяц, может полтора. Я еще не консультировался с коллегами, поэтому мне трудно судить.
- Не надо ни с кем консультироваться, профессор, мы здесь все свои, поэтому я не хочу никого лечения, зачем меня мучить всякими процедурами, хочу умереть с достоинством, - ее голос чуть задрожал, - вы поможете мне в этом? Я не хочу никуда уезжать, здесь умерли все, кто был мне дорог, здесь они и похоронены, здесь моя земля, и я буду лежать в ней.
- Да не надо никуда уезжать, что это вы придумали? А мы что не врачи? – Михаил обнял ее за плечи, - мы еще поборемся, обещаю вам, что без вашего согласия, я не сделаю вам ни одного укола. Только по вашей личной просьбе.
- И еще, Миша, когда мне станет совсем плохо, ну ты понимаешь, не клади меня в больницу, я останусь дома, хорошо?
- Хорошо.
Из палаты раздался смех, Татьяна Николаевна посмотрела на Михаила: «Это что такое, почему больные до сих пор не спят?» Михаил ответил, что против режима, что если он будет строг, то они все сбегут, и где он их потом будет искать, а если и дома еще надумают рожать? Пусть делают, что хотят, но естественно в рамках дозволенного. Татьяна Николаевна, надев халат и шапочку быстро вышла в коридор, что говорила она женщинам, они не слышали, но через пять минут в палатах была тишина, профессор улыбнулся: «Вот и навела порядок, молодец! Я сейчас провожу ее до дома и вернусь, и мы с тобой поговорим, хорошо?» Михаил кивнул, он помнил их разговоры и дискуссии, когда еще был студентом, по вечерам в пустой аудитории, многое пригодилось ему, как и в работе, так и в жизни, и сейчас, понимая и предвкушая их беседу, он, ожидая профессора поставил чайник и положил на стол коробку с мармеладом, которую купил заранее. Он помнил, как пришел на первый зачет с пакетом мармелада, узнав, что профессор очень его любит, как стесняясь, он положил конфеты ему на стол вместе с зачеткой, как краснея и сбиваясь сказал, что это просто так, по-дружески. На что профессор ему сказал: «Ну если по-дружески, давайте вместе тогда и чай попьем.» Конечно, много студентов прошло через его кафедру и многие стали профессорами, заведовали клиниками, институтами, но мало кому, профессор мог позволить вот так просто, попить «чай по-дружески», и Михаил понимал это и ценил, и слова профессора помнил всю свою жизнь, тот сказал: «Запомни, Михаил, красный диплом – это не главное для врача, главное, быть человеком во всем, помогать людям, не оставаться равнодушным к их бедам, порой не лекарство лечит, а само отношение к больному, и житейский совет поможет всегда лучше всякого препарата. Уважай себя, уважай других, не гонись за славой и перспективой, главное, где бы ты не работал, будь врачом с большой буквы и тогда, твоя жизнь будет прожита не зря.» Да, он не любил отличников, называл их роботами, и его зоркий взгляд всегда мог найти в сотне студентов того самого, с которым он вот так просто, «по-дружески» мог попить чаю и просто побеседовать. За этими воспоминаниями его и застал вернувшийся профессор, увидев конфеты на столе, он улыбнулся: «Я думал, ты забыл, хочешь выдам тебе свою тайну, о которой молчал столько лет? – Михаил кивнул, - только не обижайся, я терпеть не могу мармелад.»
- Так что же вы молчали?
- Мне было с тобой очень интересно беседовать, а мармелад что, я видел с каким удовольствием ты его ешь, это, наверное, однокурсники над тобой подшутили, а я не хотел тебя огорчать. Иногда нужно и промолчать, чтобы понять что-то другое. Вот не получилось у нас скрыть болезнь от Татьяны Николаевны, в общем я это предполагал, она мудрая женщина, и о своем диагнозе она знала еще раньше тебя, я понимаю ее, сам бы сделал так, поэтому, назначу ей поддерживающую терапию, больше помочь ничем не смогу.
- Вы же хотели проконсультироваться с коллегами?
- А зачем Миша? Ее диагноз я и сам прекрасно вижу, а потом я же пообещал ведь, а я человек слова. Для нас всех сейчас самое главное, помочь ей достойно уйти, а я буду рядом, это мой долг, как врача и как человека.
- Но может надо побороться, применить современное лечение, ведь нельзя же вот так дать человеку просто умереть?
- Иногда нужно, Миша, поверь мне, я видел многое на своем веку, и понимаю, что здесь медицина бессильна, порой давать надежду неизлечимому больному хуже, чем говорить о его неизлечимости. Ведь и психология Миша еще та наука, вот возьми пример, человеку сказали, что он неизлечимо болен, а он наперекор всему выздоравливает, почему? А потому, что решил бороться вопреки всему, а скажи ему, что он здоров, и все, организм перестает бороться, в результате болезнь прогрессирует.
- Но нас же учили, что говорить больному о его диагнозе нельзя, ведь так?
 - Так, Миша, и это, наверное, правильно, ведь психология наука древняя и не нам менять ее законы. Но как говорят, на то они и законы, чтобы их нарушать. А потом, скажу одно, в моей практике были такие случаи, что человек, узнавший о своем диагнозе от родственников, просто заканчивал свою жизнь суицидом, ведь психика у людей разная и знать заранее, кому можно говорить правду, кому нет, нам неизвестно, жизнь она сама подскажет, как в данном случае с Татьяной Николаевной. Она сильная женщина и прожила правильно и никогда не пойдет на то, чтобы самой лишить себя жизни, я в этом уверен. Ты вот лучше скажи, что ты думаешь о появление Марика? – он очень гибко повернул русло беседы в другую сторону, - ты ведь наверняка думал об этом?
- Конечно, я же вам рассказывал, у меня куча догадок, я только отвергаю мысль о непорочном зачатии, с Катей говорить на эту тему бесполезно, она все равно стоит на своем, обижать ее тоже не хочется, приходиться ей верить на слово, говорить о какой-либо мутации человеческого организма стало бессмысленным, когда я увидел результаты его анализов. Мутации новорожденных иногда встречаются, но, чтобы медь заменила железо, это вообще абсурд и потом, его развитие проходило в обыкновенной женщине, как питаясь кровью матери он развивался? Плод должен быть погибнуть еще на первых неделях, как только у него появилась собственная кровеносная система.
- Здесь я с тобой не согласен. Ты обратил внимание, что у ребенка в составе крови есть железо, но не в том, конечно количестве, как у нас, но есть, а потом, ты смотрел анализ Кати? Нет? Ну вот видишь, давай посмотрим, - Михаил взял результаты, которые сделала Ника, - обрати внимание, - профессор подчеркнул красной ручкой строку, - в составе крови Кати есть медь, чуть больше, чем положено, тебе это не о чем не говорит?
- Подождите, после рождения ребенка прошло три года, возможно на момент беременности и родов у нее в крови было больше меди, чем сейчас.
- Вот в том то и дело, у многих женщин во время беременности возникает железодефицитная анемия, возможно нехватка этого элемента и заменила медь. Поэтому Катя выносила ребенка и осталась жива. А мать Марика? Почему она умерла, какое ты составил заключение, в чем причина смерти?
- Большая потеря крови, не совместимая с жизнью.
- Вот, а почему возникло кровотечение, еще до рождения ребенка? Возможно, как раз дефицит железа и преобладание меди в крови послужило поводом для понижения тромбоцитов. Но это коллега только мои догадки. Хотя то, что ребенок, находясь в утробе мертвой матери продолжал жить и не получил отравления токсинами, говорит о том, что я все-таки в чем-то прав. Я поработаю еще над этим. А вообще, знаете, что я вам скажу? Я думаю, что наступит день, когда все станет на свои места, нам остается только ждать.
- Я тоже думал об этом, и с вами совершенно согласен, надо жить и работать, и не ломать голову как это произошло, а думать о сегодняшнем и завтрашнем дне, сейчас мы сможем действительно сохранить ребенка. Хорошо, что вы приехали, профессор, спасибо вам.
- Мы постараемся помочь, Миша, постараемся сохранить мальчишку, но это будет не так-то просто, видишь, какие-то мельчайшие недосмотры, уже чуть не угробили его, а дальше, что преподнесет нам это чудо природы, мы не знаем. Так что будем надеяться на лучшее.
Они еще долго говорили, когда на улице рассвело, профессор решил навестить Марика. Вскоре пришли Ника и Татьяна Николаевна, день начался, как всегда спокойно и размеренно, позже, вернувшийся профессор обследовал всех беременных женщин на УЗИ и был очень доволен, он зашел в кабинет Михаила и подписывая документы с обследованиями, сказал, что всегда знал, что женщины в селах самые здоровые и оптимистически настроенные, сказав одной из них, что ребенок набрал много веса и ей трудно будет в родах, она ответила, что меньше четырех килограмм, ребенка рожать стыдно, что она мужу и родственником скажет? Михаил не хотел портить настроение профессору, но ему пришлось объяснить, что эти женщины, которые приехали на обследование, просто самые ответственные, а на самом деле, он уже звонил фельдшерам в села и просил их составить список, сколько на самом деле беременных на участке, они обещали помочь, и Михаил ждет звонка. Так что завтра придется ехать самому и уговаривать этих, как он сказал, несознательных женщин, возможно и привезти их сюда в больницу. Профессор, согласившись с ним, попросил разрешения поприсутствовать на приеме больных, тем более, что сегодня привели детей на прививку, Михаил был этому только рад. Ника работала в лаборатории, отвлекать ее не хотелось. Вдвоем с профессором они прекрасно справятся сами. После приема, проверив готовые анализы женщин, он отпустил их домой с просьбой, чтобы они рассказали другим, что бояться нечего, и все делается быстро, практически за день. Конечно, он задержал бы их в больнице чуть дольше, но не хотел, чтобы это напугало других. Профессор одобрил его решение, сказав, что недаром у Михаила по психологии было всегда хорошая отметка, он рассказал, как они сегодня беседовали с Мариком, что замена воды, все-таки, сыграла свою роль, цвет кожи стал ярче, воспаления на шее практически исчезли, и сегодня вечером Марик будет пробовать новую пищу. Ника ушла на вызовы. Позвонили из районной больницы, новость о профессоре дошла уже и до них, просили приехать, но он отказался, сославшись на возраст и недомогание, а Михаилу объяснил, что ему там делать нечего, там есть свои специалисты, а у него здесь важные дела. Поговорив и дождавшись Нику, они собрались домой, Татьяна Николаевна решила тоже пойти с ними, дежурство Михаил отменил, так как палаты были пусты. Дома их как всегда ждал накрытый стол, Катя хлопотала у плиты, Марик недовольно листал книгу с репродукциями картин известных художников. Профессор засмеялся: «Что неинтересно? Информации мало? -  Марик бросил книгу на пол, тот поднял и положил на стол, - так нельзя делать.»
- Почему? – уже с интересом сказал Марик, предвкушая увлекательную беседу.
Завязался разговор, и, хотя все за столом ели, это не мешало им говорить. На столе лежали ягоды, овощи и зелень, Марик с интересом их рассматривал. Михаил спросил у Кати, откуда взялось такое богатство, на что она сказала, что позвонила соседке по ее дому, и та быстро все доставила, а ягоды занесла утром перед работой Татьяна Николаевна.
- Ну, что Марик, выбирай, что тебе нравиться? – тот стал перебирать зелень и ягоды, пододвинул к себе молодые огурчики, листья салата, петрушку, абрикосы, картофель.
- Это мне нравиться, и я буду это есть.
- А остальное? – профессор положил на руку ягоды вишни и черешни.
- А остальное мне не нравится!
- Исчерпывающий ответ, молодец, а знаете почему ему не нравятся ягоды и помидоры? – он обратился ко всем за столом, - а потому, что он выбрал только ту зелень и овощи, в которых содержится медь, понятно? Жалко, что нет морепродуктов, но я позвоню своим знакомым, закажу ламинарию, в ней есть медь и кальций, да и йод присутствует, а он ему очень необходим. Катя будь добра, протри это все мелко и соли не забудь, пусть попробует.
Катя, приготовив, поставила перед Мариком чашку, тот съев, попросил еще, но профессор не разрешил, пообещав дать побольше завтра, тот как всегда попытался выразить недовольство, но Михаил его быстро успокоил, объяснив, почему нельзя сразу много есть новой пищи. По сути, Марик был еще ребенком, набирая в свой мозг информацию, он не понимал порой еще того, что приходит с возрастом, и поэтому его реакция на запрет была пока непредсказуема, и Михаил понимал, что на это нужно время. Они ушли с профессором и Мариком в комнату, оставив женщин заниматься своими делами, вскоре Татьяна Николаевна зашла попрощаться, Катя с Никой тоже засобирались, решив прогуляться, заодно и проводив ее. Продолжая беседовать, профессор осмотрел Марика, заметив, что даже после двух сеансов массажа, тонус мышц окреп, и он даже поставил его на ноги, придерживая. Еще не очень крепко упираясь в стол ступнями, Марик победно улыбался, когда профессор посадил его в кресло, тот обратился к ним обоим: «Я скоро буду ходить, как вы!»
- Естественно будешь, - ответил Михаил, - только надо еще чуть-чуть подрасти и окрепнуть.
- А когда я вырасту?
- Скоро, с такими темпами роста, думаю месяца через два, уже побежишь.
Они говорили долго, вернее говорил профессор и Михаил, Марик в основном только задавал вопросы, а раз ему запретили много читать, то им приходилось компенсировать это беседой. Профессор был прав, получая информацию из книг и учебников, Марик не понимал саму суть прочитанного, лексикон становился у него намного больше, но он не понимал смысл многих слов и им приходилось объяснять их значение. Во время разговора, вдруг совершенно, можно сказать не по теме, прозвучал вопрос: «Что такое смерть?» Это было как-то странно, и Михаил с профессором переглянулись. Марик повторил.
- Я читал в книге и знаю, что такое смерть, но я не могу понять, почему вы так на это слово реагируете? Здесь нет ничего непонятного.
- Если ты все понял, зачем спрашиваешь? – Михаил посмотрел на Марика внимательно, - а когда ты слышал от нас о смерти?
- И вчера и сегодня, вы сказали, что Татьяна Николаевна умрет. А Катя с Никой плакали.
Михаил посмотрел на профессора, оба были в недоумении, вроде у них и в мыслях такого не было, во всяком случае дома, как он это мог услышать? Первой мелькнула догадка у профессора.
- Скажи, Марик, только честно, ты слышишь нас всегда, даже когда нас нет рядом?
- Я слышу только Михаила, даже если он далеко, знаю где он, где бывает, я видел озеро, голубое и чистое, видел птиц, лес, поля, даже слышал, как поют птицы. Я не специально это делаю, у меня само это происходит, и даже, когда Михаил просит не лезть к нему в голову, я не могу ничего с собой поделать, могу только просто молчать, но я не могу не слышать и не видеть, у меня не получается. Это плохо, да?
- Все нормально, - Михаил посмотрел на профессора, - ну вот еще одна дилемма, что, дальше-то будет? Скажи Марик, а что ты еще понял про Татьяну Николаевну?
- Я понял, что она заболела давно, что вы поняли это по ее крови, которую Ника возила на обследование, что у нее сильные боли, что это поздно лечить и она скоро умрет.
- Да, ты все понял правильно, иногда люди умирают, когда от болезни, когда от старости, на то она и жизнь.
- А профессор тоже умрет? Он же не болеет? Он только старый.
- Все мы когда-нибудь умрем, рано или поздно.
- И я?
- Тебе об этом думать рано.
- А почему вы становитесь грустными, когда говорите о Татьяне Николаевне?
- Понимаешь, Марик, - профессор решил объяснить все сам, - вот ты читал, что, когда человек умирает, у него перестают работать жизненно-важные органы, сердце, мозг, ну как машина, сломалась и все, но все мысли и чувства тоже ведь умирают. Вот скажи, тебе плохо, когда рядом никого нет?
- Да, мне скучно, и я боюсь.
- А чего ты боишься?
- Не знаю, просто боюсь и все.
- Страх, даже то, что ты скучаешь, это все чувства, когда люди долго рядом, они привыкают к друг другу, вот ты же привык к Кате, Михаилу? Представь, что их нет?
- Мне будет очень одиноко.
- Вот, молодец, что понял, и когда Татьяна Николаевна умрет, нам тоже всем будет одиноко и очень грустно, поэтому мы переживаем, а девушки плачут. Мы очень не хотим, чтобы она умерла.
- Я тоже не хочу, вы же врачи, вылечите ее, если бы я знал, как, я бы сам ее вылечил.
- Есть болезни, которые не лечатся.
- Неправда, я читал, все лечится, просто иногда люди не знают, как лечить.
- Вот вырастешь, станешь врачом, найдешь лекарство от всех болезней и поможешь людям. А сейчас тебе пора спать, ты устал?
- Устал, но я хочу еще подумать о многом.
- Вот сейчас, Катя тебя покормит, она уже пришла, потом ляжешь спать и хорошо перед сном подумаешь, и постарайся контролировать свои мысли, иногда их надо все-таки и скрывать, хотя от тебя скрыть никак не получиться.
Вошла Катя с Никой, они стали возиться с малышом, глядя на них, становилось смешно, было такое чувство, что они, сюсюкая и тормоша его, совершенно не понимают, какой это ребенок на самом деле, а Марик просто позволяет им это делать, а может ему и нравиться, ведь он все-таки ребенок. «Пусть развлекаются,» - подумал Михаил, а профессор предложил ему прогуляться, проводив его до дома Татьяны Николаевны. Они шли молча, в голове не укладывалось то, что Марик может читать мысли и на расстоянии, Михаил подумал о том, что может это просто накопление информации за день, а малыш их просто сканирует? Он повернулся к профессору, и они одновременно обратились к друг другу, и, посмотрев друг на друга, засмеялись.
- У кого, говорят, мысли сходятся?
- Простите профессор, это не про нас.
- Естественно не про нас. Так что вы хотели сказать?
- Говорите вы профессор, по старшинству.
- Хорошо, я вот о чем подумал, попробуй Михаил поговорить с ним на расстоянии, если ты его услышишь, то наши догадки подтвердятся, если нет, значит он просто, грубо говоря, роется в твоей памяти.
- Да. Я тоже об этом подумал, а еще, мне кажется, что догадки подтвердятся, и самое неприятное знаете, что?
- Догадываюсь, Миша.
- Как мне управлять своим мышлением? Я не готов к этому, и не умею отключать свой мозг, получается, что все, о чем я думаю, будет слышать Марик? Все мои мысли, тайные и сокровенные? Как я смогу с этим жить, работать?
- Так, Михаил, не паниковать, я в общем-то ученый, верь мне, я разберусь с этим и что-нибудь придумаю, ты об этом пока не думай и обрати внимание на мальчишку, каков хитрец, ведь пока его не заинтересовал вопрос про болезнь Татьяны Николаевны, он ведь сколько молчал, а тут выдал все сразу.  Ладно, посмотрим, вот и пришли, спасибо Миша, что проводил.
Попрощавшись с профессором Михаил пришел домой и сразу лег спать, зная, что завтра нужно пораньше выехать, чтобы успеть до обеда сделать все намеченное им сегодня. На следующий день, профессор вызвался вместе с ним проехаться по селам, Михаил с радостью согласился, он знал, что тот обладает чудесным даром убеждать и это было кстати. На крайний случай они взяли с собой аппарат УЗИ и пробирки для анализов, если все-таки не получится уговорить женщин лечь в больницу, они проведут обследование на дому. Естественно так и получилось, ни одна из беременных не согласилась с доводами профессора, мотивируя тем, что они совершенно здоровы и не на кого оставить хозяйство, но от их обследования на дому они не отказались. Михаил и профессор обследовали всех женщин, патологий выявлено не было, поблагодарив фельдшера за помощь, они заехали в соседнее село, где все прошло также и только поздно вечером вернулись домой. Через неделю приехала первая пациентка в больницу, но не на обследование, а рожать. Появление ребенка на свет прошло без осложнений, сам профессор обследовал малыша, помогала и Ника, для ее практики, это было нужней, чем сидеть на приеме больных. Жизнь потихоньку шла своим чередом, Марик научился ходить, правда очень быстро уставал, вел себя более самостоятельно. Когда уставал, плавал в уже большом аквариуме. Полюбил морскую капусту, теперь это было его основным блюдом, благодаря профессору, поставки из города были постоянными. Марик ел достаточно много, так как он рос довольно быстро, организм требовал все больше и больше кальция и витамин. Из всего, что предлагала ему Катя с Никой, он предпочитал только растительную пищу и иногда рыбу. Книги он читал все подряд, но отдавал предпочтение в основном учебной и научной литературе. Теперь в беседах Михаила и профессора всегда присутствовал Марик, он также, как и они, теперь любил поспорить и пофилософствовать. Единственное, что удивляло обоих, то, что Марика совершенно не интересовала история возникновения жизни на земле, разные эпохи развития человека и животных. Его не интересовала современная жизнь, он не смотрел телевизор, он не заинтересовался компьютером, играми, как все дети. Было такое чувство, что он или это все знает, или его мозг как-бы не запрограммирован на прошлое и это ему не нужно. Когда Ника принесла ему котенка, он безразлично посмотрел на него, даже не притронувшись. На все растения он смотрел, как на объект пищи, пробуя и выбирая на вкус. Ему нравилось смотреть на звездное небо, он любил озеро, на которое его по вечерам отвозил Михаил, легко переносил перепады температуры, но яркий солнечный свет был для него губителен, у него сразу менялся цвет кожи и воспалялись глаза, поэтому гулять они выходили в основном после захода солнца, но самое любимое было для Марика, когда на улице шел дождь, он становился очень веселым и активным, и если все-таки, после долгих уговоров, он выходил на улицу под дождь, то без улыбки смотреть на него было нельзя. Вот здесь и проявлялся его детская игривость, он шлепал босиком по лужам, подставлял свое лицо струям дождя, улыбка не сходила с его лица, а мысли невозможно было разобрать, сколько в них было восторга и счастья одновременно. Скрывать его от людей смысла не имело, выход придумал профессор, он быстро распространил среди сельчан информацию, что у ребенка тяжелое заболевание кожи, объяснив всем, что это, как человек-бабочка, трогать нельзя, на солнце быть нельзя и любопытство у людей со временем пропало. Мысли свои Михаил контролировать так и не научился, поэтому Марик был всегда с ним везде, они постоянно общались на расстоянии, в результате оба к этому привыкли и долгое молчание пугало обоих.
Татьяна Николаевна уже практически не выходила из дома, каждое движение ей давалось с трудом, профессор помогал, чем мог, выписал из города очень сильное обезболивающее, но они оба понимали, что дни уже сочтены. Все материальные вопросы профессор взял на себя, сказав, что накоплений у него за всю жизнь достаточно много, также он продолжает получать гонорары за свои труды, и потратить это все на благое дело считает своим долгом. Отправив позже Нику в институт, он вручил ей ключи от своей квартиры, мотивируя тем, что жилье пустует, а она тратит средства на съемную квартиру. Катю уговорить вернуться к учебе не удалось, она вполне резонно заметила, что в данной ситуации, она не может поступить иначе, место медицинской сестры освободилось в связи с болезнью Татьяны Николаевны, и она нужна здесь, а профессор может спокойно заниматься Мариком, он уже подрос и не очень нуждается в ее услугах, тем более, она заметила, что ребенок все больше и больше отдаляется от нее, и находясь на работе ей будет легче это переносить. Михаил с профессором согласились с ней, так как с отъездом Ники действительно будет тяжелее справляться с обязанностями в больнице. В последнее время Марик стал больше углубляться в медицину, видно специфика работы Михаила сыграла в этом большую роль, также и профессор часто затрагивал тему медицины и научной работы в этой сфере. В один из вечером, во время их беседы, Марик, опять начал расспрашивать о Татьяне Николаевне, о ее болезни о методах лечения онкологии и потребовал, чтобы его отвели к ней. Михаил не хотел, чтобы ребенок видел, как Татьяна Николаевна мучается, они в последнее время не покидали ее, и дежурили по очереди около нее, чередуя с дежурствами в больнице, а с другой стороны, мысленно Марик ведь тоже там был, поэтому для него это не будет каким-либо стрессом или шоком. Михаил пообещал, что утром его отведет к ней, на что, он потребовал это сделать немедленно, согласившись, они пошли к Татьяне Николаевне. Когда они вошли в комнату к больной, Катя, дежурившая в этот раз у постели умирающей женщины, вопросительно и недоуменно посмотрела на них, Михаил пожал плечами, а Марик, попросив мысленно Катю выйти, подошел ближе и внимательно всмотрелся в лицо Татьяны Николаевны, она открыла глаза, узнав его, прошептала: «Марик, ты услышал меня, спасибо, я тебя звала.» Он взял ее руку и прижал к своей груди: «Я попробую тебе помочь, а там посмотрим, как справится организм на мое вмешательство, может будет еще хуже, может нет, я пока еще сам не знаю.» Михаил слышал, что говорил Марик и пока не мог понять, что тот собирается делать, но его спокойные мысли не вызывали тревоги. Татьяна Николаевна продолжала что-то говорить, Марик откинул одеяло и стал рукой водить по телу больной, она громко застонала и дернулась, потом потеряла сознание, Михаил хотел подойти помочь, но Марик резко остановил его, заставив замереть на месте. Практически парализованный, без единого движения Михаил мог только наблюдать за ним. На это было страшно смотреть, теперь он понимал, почему Марик приказал Кате выйти. Тело женщины, даже без сознания выгибалось и дергалось под руками Марика, из глаз и изо рта начала вытекать какая-то черная жидкость, казалось это была уже агония, простынь стала мокрой от пота и крови, лицо Марика в свете от лампы казалось неузнаваемым, от него исходило какое-то зеленоватое свечение, которое покрывало тело больной женщины практически полностью. Так продолжалось около часа, потом стало тихо, оцепенение, которое сковывало Михаила ослабло, и он смог сделать шаг по направлению к постели Татьяны Николаевны.
- Что это было, что ты сделал, ты ее убил? – он с трудом сдерживал себя, чтобы не закричать.
- Нет, ее я не убил, - Марик был совершенно спокоен, - я убил опухоль, сейчас все онкологические клетки по всему организму мертвы. Теперь нужно время, чтобы восстановить функции органов, которые пострадали от метастазов. Дело за тобой, ей нужна кровь Кати, она подходит ей по группе, желательно прямое переливание, обязательно поддерживающую терапию, профессор знает, нужно все это начать сейчас. Если организм сильный, то она победит, если нет, то нет.
- Как ты смог убить опухоль? – у Михаила все это не укладывалось в голове.
- Как и вы это делаете, гамма лучами, только в очень сильном излучении.
- Но она же умрет, это опасно для человека.
- Знаю, но я поставил защиту на весь организм, кроме онкологических клеток, поэтому здоровые клетки не были облучены. Теперь ей нужна ваша помощь, сейчас придут Катя и профессор, я их уже позвал, принесут все необходимое.
- Ты можешь не только теперь со мной на расстоянии общаться, но и со всеми?
- Когда это необходимо, то да.
Михаилу стало не по себе, теперь, когда Марик на его глазах сделал то, что он увидел, стало понятно, что они ошиблись, думая, что этот ребенок дитя человека, только измененный, нет, это не земной человек и природа планеты еще не настолько совершенна, чтобы создать такое существо в такой короткий срок. Ему стало страшно, ведь управляя их мыслями и сознанием, Марик мог просто подчинить себе людей, превращая их в рабов. Видно, прочитав его мысли, Марик спокойно ответил, что этого он делать не будет, так как не считает нужным, у него другая миссия на этой земле.
- А какая у тебя миссия? И разве ты знаешь, откуда появился? – Михаил задал ему этот вопрос, который его мучал с того дня, когда появился Марик.
- Откуда, я еще не знаю, а вот какая цель у меня, знаю точно, но ты сейчас не поймешь, придет время, и я тебе расскажу все обязательно.
Пришли Катя с профессором, принесли все необходимое, не спрашивая, быстро приготовили аппарат для переливания крови, было такое чувство, что они это все делали, как будто их запрограммировали, на что Марик пояснил, что это он попросил их не задавать лишних вопросов, а делать все, что требуется в данный момент просто молча. Когда первые процедуры были закончены, Татьяна Николаевна стала приходить в себя, лицо ее чуть порозовело, но она была настолько слаба, что не могла даже пошевелить губами. Профессор общался с Мариком, много спрашивал, но тот больше отмалчивался, Михаил думал о том, сможет ли организм женщины восстановится после такого лечения и почему раньше Марик этим не занялся, если знал, что может помочь, тот, не заставляя долго ждать, сразу ответил на его вопрос.
- Я не мог это сделать потому, что не знал, как. Мне надо было изучить не только организм Татьяны Николаевны, но и попробовать понять специфику опухоли, как она живет, растет. Работая и изучая, я понял, что раковая опухоль боится облучения, но так как в больших дозах это может нанести вред всему организма человека, я начал работать над тем, чтобы научиться воздействовать лучами непосредственно только на те клетки, которые надо уничтожить. И у меня это получилось, думая она поправится.
- Скажи, Марик, а ты это сделал из каких побуждений? Сколько тебя знаю, ты не очень-то отличался любовью и участием к нам, - Катя говорила тихо, сказывалось еще слабость после сдачи крови. Марик подошел ближе и положил руку ей на голову, через минуту, убрав руку, он ответил.
- Почему ты так думаешь? Не надо так, я знаю о ваших чувствах, просто у меня не получается их выражать, я не знаю, что такое, как вы говорите, «душа», потому что этого нет в организме, но я умею радоваться и сопереживать, для вас всех, потерять Татьяну Николаевну было-бы очень мучительно и я помог, наверно сколько не ей, а вам всем. Я долго думал, что не такой, как вы, но это мне не мешает быть с вами на равных, просто иногда я думаю не так, как вы, живу не так. Скоро наступит день, когда появится еще такой-же похожий ребенок, и вы уже не будете ломать голову, откуда он и зачем, вы примите его более осознанно и поможете ему, как мне. Такие, как я, будут появляться везде, кто-то умрет, потому что люди не поймут и не смогут им помочь, кто-то останется жить. А насчет любви, скажу так, я вас очень люблю, и вы мне очень нужны, и я постараюсь, чтобы вы жили долго, столько, сколько надо.
- А сколько надо? – это спросил профессор, молчавший до этого момента.
- Надо очень долго, у вас всех тоже своя миссия, и вы о ней уже знаете. А теперь я очень устал и хочу спать. Теперь я вижу, что Татьяна Николаевна будет жить, я дал установку организму на сон, думаю, она проспит несколько дней, для нее сейчас это главное лекарство. Пусть меня отведет Катя, ей тоже нужно хорошо выспаться.
После шокового состояния у всех, они молча подчинились Марику. Когда Михаил с профессором остались одни, то долго молчали, смотря на Татьяну Николаевну, первый прервал молчание Михаил.
- Что это было? Вы что-нибудь поняли?
- Я-то понял, Миша, все понял, на то я и ученый, чтобы понимать.
- И что теперь?
- А ничего, все теперь прояснилось, он сказал в чем наша миссия. И теперь нам уже никуда от этого не деться. Наша задача помочь таким, как он. Ты помнишь, он сказал, что скоро еще появятся такие дети?
- Помню, я об этом как раз и думаю, но он не сказал где и когда.
- А я знаю, скоро. Так как мы, вернее ты справился с рождением Марика, значит ты и жди следующего здесь, рядом.
- И что нам делать?
- Жить спокойно и ждать, когда придет в этот мир следующий и сделать все так, как положено, в этом теперь цель нашей жизни, твоей, моей, Кати, Ники и Татьяны Николаевны. Пока мы нужны, он не даст никому из нас ни заболеть, ни умереть.
- А потом?
- А что потом, ты сам знаешь, что будет завтра со всем человечеством, да и всей планетой в целом? Не знаешь, знает только Марик и его последующие собратья по разуму, но он пока молчит, значит жить нам, Миша еще долго и долго. Ладно, смотрю ты очень устал, я останусь здесь с Татьяной Николаевной, а ты иди в больницу, уже светает, я позже забегу.
Михаил вышел на улицу, от усталости ноги еле шли, до приема больных оставалось пара часов, он успеет подремать. Зайдя в больницу, он сразу упал на диван в кабинете и заснул. Разбудила его Катя, испуганно подскочив, он увидел за столом Марика, тот пересматривал папки с документами.
- Что случилось?
- Ничего не случилось, я заходила с Мариком к Татьяне Николаевне, профессор останется пока с ней, а мы пришли тебе помочь с работой.
- А если люди увидят его?
- В твой кабинет никто чужой не заходит, так что не волнуйся, пусть сидит здесь. А мы тебе завтрак принесли, сейчас поставлю чайник.
- Ну ладно пусть будет здесь. Как там наша Татьяна Николаевна?
- С ней будет все хорошо, - ответил Марик, - функции организма восстанавливаются, сердце у нее крепкое не по возрасту, через несколько дней она будет практически здорова.
- Спасибо тебе, от всех нас, Марик.
- Пожалуйста, я же сказал, что вы мне нужны все вместе живыми и здоровыми.
- Разве ты это сказал, по-моему, это сказал профессор?
- Пусть сказал профессор, не играет никакой роли, главное, что сказано. Я вот здесь посмотрел карты беременных женщин, можешь не пересматривать, у них все в норме, таких, как я, у них не будет.
- Я сам прекрасно знаю, что не будет, они все прошли обследование, и у них нет никаких отклонений, подождем еще.
- Ты понимаешь, я знаю, и чувствую, что он где-то рядом и скоро появится и ему грозит опасность, вернее ей.
- Кому ей, женщине?
- Женщина здесь не при чем, опасность грозит ребенку, девочке, ее хотят убить. Я не могу ничего понять. Миша надо ее срочно найти.



- Хорошо, но как, где?
- Не знаю, но она где-то рядом, я чувствую.
Михаил подумал, что вот оно, начинается, теперь он будет бегать по всем селам и домам искать женщин, возможно решившихся втихомолку родить или прервать беременность и он должен будет их уговаривать, чтобы они этого не делали, а как он это будет объяснять? Может начнет рассказывать о детях, которые появятся на свет необычными, со сверхъестественными способностями? Его мысли прервал Марик.
- Я найду способ заставить их это не делать.
- Ты, что будешь им мысленно внушать, или что?
- Не переживай, я не поврежу их рассудка, я сделаю все как надо, они потом все забудут. Договорились?
- Хорошо. Я сейчас проведу прием, а потом подумаю, как начать поиск.
Успокоив Марика, он провел за приемом больных несколько часов, так как вызовов не было, он отправил Катю с Мариком домой, а сам решил проведать Татьяну Николаевну. Профессор не слышал, как тот зашел, он сидел на стуле рядом с капельницей и дремал. Дыхание женщины было ровным и глубоким, синева на лице исчезла совсем, давление, пульс были в норме, если-бы Михаил не знал, что только вчера она еще боролась за последние минуты своей жизни, сейчас можно было подумать, что она вполне здорова и просто легла отдохнуть. Профессор, быстро очнулся от сна, поздоровавшись с ним, обрисовал всю картину чудесного выздоровления Татьяны Николаевны, еще сам до конца, не веря в ее воскрешение. Михаил рассказал ему о разговоре с Мариком по поводу ребенка, которому угрожает опасность. Тот немного подумав, сказал, что раз их цель сейчас состоит в том, чтобы помочь таким детям, значит надо заниматься поисками и как можно быстрее.
- Но как? – Михаил действительно не знал с чего начать.
- Миша, поговори с теми старыми фельдшерами, пусть помогут. Нас интересуют женщины, которым двадцать пять лет – это первое, одинокие – два. И скажи, чтобы все, кто хочет прервать беременность обращались непосредственно к тебе в больницу.
- Вы думаете, это поможет, знаете сколько женщин уезжают делать аборты подальше, чтобы никто не узнал? А сколько сейчас препаратов для прерывания беременности самостоятельно? Это не выход, хотя конечно, у нас есть шанс, и им надо воспользоваться.
- Попробуй, Миша, тем более Марик сказал, что эта женщина где-то рядом, надо ее искать.
- Ну да, только он сказал не женщина рядом, а ребенок, я так понял, в ком он находиться его не очень интересует, хотя пообещал, что не причинит ей вреда.
- Его можно понять, если бы ты знал, что твоей сестре грозит опасность, как бы ты рассуждал.
Поговорив еще немного с профессором, Михаил вернулся в больницу, решив остаться там на ночь. Позже позвонила Ника, рассказала о том, что договорилась в деканате, что все часы практики, она будет отрабатывать у них в больнице, под руководством Альберта Николаевича. О том, что профессор посвятил себя сельской медицине, руководство института уже знало. Михаил был этому рад, в данной ситуации помощь сестры была очень нужна. Она обещала приехать через три дня. Он поработал немного над документами и как всегда очень быстро заснул.








                ГЛАВА 5
На следующий день уже ближе к вечеру, раздался звонок, звонила та самая женщина фельдшер из соседнего села.
- Михаил Вячеславович, у меня здесь женщина приходила, хочет прервать беременность, говорит, что срок маленький, и так как вы меня просили, я направила ее к вам, а не в районную, пообещав, что вы сделаете все быстро, анонимно и бесплатно. Так что завтра она с утра к вам приедет, а вы с ней сами поговорите.
- Спасибо большое за звонок, буду с утра ждать.
Он забыл спросить сколько ей лет, и одинокая ли она. Если завтра окажется, что эта женщина не та, то придется сделать ей аборт, как договаривались, что очень ему претило, так как он категорически был против этого, ну конечно попробует, поуговаривает оставить ребенка, в общем там будет видно.
Утром, еще до приема, к нему в кабинет, постучавшись, вошла невысокая, смуглая девушка.
- Здравствуйте, доктор, я к вам по рекомендации нашего фельдшера.
Михаил уже понял, что эта и есть та женщина, которая хочет избавиться от ребенка, улыбнувшись, чтобы расположить ее внимание, он предложил ей сесть, налил чаю.
- А что случилось? Вы не замужем или есть другая причина?
- Доктор, а какая разница? Я не хочу этого ребенка, и чем быстрее я от него избавлюсь, тем будет лучше.
- Кому лучше?
- А вам какое дело, я же не на исповедь приехала, мне фельдшер сказала, что вы сделаете быстро и бесплатно, так ведь?
- Вы не волнуйтесь, все сделаю, как и обещала ваш фельдшер, только давайте так, чтобы у вас потом не было никаких осложнений, я сейчас возьму у вас анализы, пройдем небольшое обследование и завтра с утра проведем операцию, договорились? Уезжать никуда не надо, палата в вашем распоряжении, туда никто не зайдет без моего разрешения. Вы согласны?
- В общем, да, - она немного замялась,- хорошо, делайте, как считаете нужным. Единственное, мне неудобно об этом говорить, но я постоянно хочу есть, иначе меня сильно тошнит, и ем я только все соленое и много овощей, остальное ничего не лезет, можно я схожу в магазин и куплю.
- Конечно можно, но это же вы хотите сохранить анонимность, а не я, так что вам лучше не ходить по селу, сейчас придет медсестра и все, что надо, она вам принесет, а пока лежите отдыхайте, можете немного поспать. Все будет хорошо, а сейчас, извините, у меня прием, - он проводил ее до палаты и прошел в приемную, вскоре пришла Катя, вкратце объяснив ей, зачем лежит в палате девушка, он попросил зайти и узнать, что ей нужно из еды и принести, а потом срочно исследовать кровь пациентки и принести ему результат. Пока Михаил принимал больных, Катя сделала все, как он просил, результаты легли на его стол незамедлительно, все-таки Ника быстро ее научила, да и Катя была почти с институтским образованием, поэтому делать лабораторные исследования для нее не составляло труда. Что-то ему в этих анализах показалось знакомым, низкий гемоглобин, наличие меди, у него выступил на лбу пот.
- Что с тобой, Миша, ты побледнел, говорила тебе, что нужно нормально питаться, вот и результат твоих перекусов между делом. Больных больше нет, поэтому я тебя сейчас кормить буду.
- Катя подожди, скажи, что там Марик, ты его оставила одного?
- Он сам меня прогнал, сказал, что может спокойно побыть и один.
- Я его не слышу, а мне надо с ним поговорить. Он тебе ничего не говорил еще?
- Говорил, но я не поняла.
- Что? Вспомни.
- Он сказал мне, «передай Михаилу, это она» и еще, что пока она рядом, ты его не сможешь услышать. О чем это он?
- Не переживай, Катя, я все понял, кстати, как там наша пациентка?
- Да я ее знаю, она училась параллельно со мной, только в другом селе, и мы иногда встречались на школьных совместных вечерах. А что?
- Значит ей столько же лет, что и тебе?
- Ну да, я не знаю и не спрашивала, где она была все эти годы, может работала, может училась, знаю, что не замужем, поэтому и ребенка не хочет. Миша, а ты действительно будешь делать ей аборт?
- Нет, ни за что, тем более теперь, когда все стало ясно.
- Что ясно? Я не понимаю тебя.
- Катя, эта девушка беременная вторым Мариком, вернее второй, у нее внутри такой же ребенок, только девочка.
- Откуда ты знаешь?
Михаилу пришлось все рассказать, и про разговор с Мариком и про поиски, в общем все, теперь побледнела Катя, она села рядом с ним.
- И что нам делать дальше? Как нам уговорить ее не делать аборт?
- Нам ничего и не надо делать, Марик сказал, что это берет на себя, надо сообщить профессору, я ему позвоню, а ты зайди в палату, успокой ее, пусть не волнуется, скажи, что зайду к ней позже. Вечером, посидишь с Татьяной Николаевной, а мы будем решать, как действовать дальше.
Когда она ушла, Михаил позвонил профессору, рассказав, что женщина нашлась и им надо поговорить, он попросит Катю, чтобы та привела Марика. Когда они все собрались, Марик объяснил, что он сейчас не слышит на расстоянии Михаила, потому что его мысли пока перебивает еще не рожденный ребенок, когда тот появится на свет, он сможет это все возобновить, также он объяснил собравшимся, что хочет сделать, так как нет смысла уговаривать женщину оставить ребенка, первый вариант – ввести ее в состояние глубокого сна на шесть месяцев, тогда нужно постоянно наблюдать за ней, подпитывать ее организм, на что профессор ответил категорическим отказом, так как держать в больничной палате спящую женщину нереально. Второй вариант с применением внушения, что ребенок ей нужен, был более приемлемым, но тогда ей все равно придется остаться здесь, так как она не сможет вернутся к себе домой вынашивать беременность. Они решили, что она может жить в доме Татьяны Николаевны и все время находиться под их наблюдением. Задача, которую им дал Марик была очень трудной, но разрешимой, обговорив все до конца, они зашли в палату к беременной, увидев Марика, она испугалась, но, когда он положил ей руку на голову, быстро успокоилась, и через несколько минут уже крепко спала. Наутро, она со слезами пришла в кабинет Михаила, рыдая, и сказала, что к ней приходил во сне ангел, и она не будет делать аборт, а будет рожать, но не может вернуться в село, так как у нее там никого нет. Михаил предложил ей остаться здесь, пообещав, что поможет ей, на душе у него было как-то не по себе, он понимал, что они обманом заставили ее вынашивать этого ребенка и она вряд ли его увидит после рождения, единственное, что его успокаивало, что так надо, и они делают все правильно. Отправив девушку за вещами домой, он позвонил профессору и попросил приготовить для нее комнату, а когда Татьяна Николаевна проснется объяснить ей ситуацию, ничего не скрывая. Теперь им предстояло несколько месяцев ожидания, когда на свет появится похожий на Марика ребенок, зная особенности течения такой беременности, Михаил не хотел, чтобы роды закончились летальным исходом самой рожавшей, поэтом готовился к этому более, чем основательно.
Скоро, после долгого сна очнулась Татьяна Николаевна, понемногу приходя в себя, она с каждым днем набиралась сил, о ее прежней болезни больше ничего не напоминало, все, что сейчас происходило, она приняла спокойно и рассудительно, раз так надо, значит надо, не задавая лишних вопросов, она вернулась к работе, оттеснив Катю, объяснив, что той надо заниматься другими делами, а именно, помогать Михаилу во время приема больных, сопровождать при посещение на дому, проводить забор и исследование анализов, в общем работы много. Профессор практически все время проводил с Мариком, они беседовали, вместе гуляли. С каждым днем становилось все холодней, дожди шли почти каждый день. Солнце на небе появлялось на какие-то считанные минуты, потом быстро исчезало в серых тучах. По календарю, давно должен выпасть снег, но природа, казалось, сошла с ума, морозами и не пахло, термометр не опускался ниже плюсовой температуры. Новогодние праздники омрачились проливными дождями. Так и не дождавшись зимы, незаметно прокралась весна, и лишь опять по календарю, можно было это увидеть. Время промчалось для всех незаметно, занимаясь своими непосредственными делами, Михаил полностью погрузился в работу, но, когда в один из вечеров позвонила Татьяна Николаевна и сказала, что начались роды, он так рванул в больницу, что Марик еле за ним успевал. Чувство, что может пойти что-то не так, не оставляло его до последнего. В родовой палате уже было все подготовлено, на столе стоял аквариум с водой, насыщенной кислородом, на кушетке лежала беременная женщина с испуганными глазами, чтобы ее лишний раз не пугать, Марик остался пока за дверью. Ласковый голос Татьяны Николаевны успокаивал рожавшую, Михаил решил сделать обезболивание, но Марик запретил, передав ему мысленно, что это повредит ребенку. Когда после сильных схваток, начались потуги, женщина, не выдержав боли, потеряла сознание, Михаил посмотрел на вошедшего Марика с укоризной, тот не обращая внимание, положил руку на живот рожавшей и ребенок сразу же вышел. Профессор перерезал пуповину и положил новорожденную на стол, обработав и осмотрев, он аккуратно переложил ее в аквариум. Марик внимательно наблюдал за ним, потом положил руку на лоб женщины, отпустив, сказал, что та проспит два дня и потом не будет ничего помнить. Михаил осмотрел ее внимательно, все было в порядке, место вышло, состояние женщины опасений не вызывало. Они осторожно перенесли ее в соседнюю палату и поставив капельницу с физиологическим раствором, вернулись в родильную палату. Марик внимательно рассматривал девочку, на его лице сияла улыбка.
- Ну, что поздравляю вас коллега, - профессор пожал Михаилу руку,- появилась новая жизнь на земле, как мы назовем это чудо? Я предлагаю имя…
- Камиль, - прервал его Марик, - ее имя Камиль.
- Почему такое странное имя? – улыбнулся Михаил.
- Не странней моего, в этом имени есть вы, все, кто спас меня и принял девочку.
Через два дня проснулась женщина, которая родила Камиль, она поблагодарила Михаила, за сделанную операцию, он не знал, что именно ей внушил Марик, но она была совершенно спокойна, полгода, что она провела здесь, стерлись у нее в памяти окончательно, она помнила только тот день, когда приехала в больницу с просьбой прервать ей беременность, даже то, что на улице была весна, а не осень, ее нисколько не удивило. Михаил, предложил ей уехать в областной город, где училась Ника, мотивируя тем, что там больше перспектив найти работу и хорошо устроиться. Женщина легко согласилась, он подумал, что над ее решением все-таки поработал Марик. Когда они все вместе думали о последующей жизни этой девушки, то Михаил первый предложил не быть безучастным к ее судьбе, как и к последующим. Он, сказав, что они обязаны помочь, потому, что не имеют права, поступать со всеми так, грубо говоря, как с инкубаторами. Марик сказал, что здесь нет ничего такого, женщины все равно ничего не будут помнить, и какая разница, что будет с ними в дальнейшем. Профессор попытался объяснить, что тот не прав, что они все в ответственности за судьбы этих женщин, так как они выносили и дали миру детей, подобных Марику. После долгих уговоров, тот наконец согласился, и принял в этом участие, которое стало явным после того, как женщина легко и без всяких колебаний, согласилась начать новую жизнь в большом городе, видно внушение Марика сыграло свою роль.
После того, как родилась Камиль, Михаил с профессором стали чаще задумываться над тем, что происходит, ведь то, что эти молодые женщины знали друг друга, и были одного возраста, не могло быть просто совпадением, Марик на эти вопросы не отвечал, он теперь всегда находился рядом с девочкой, которую перенесли домой к Михаилу. Ухаживал за ней, кормил, позволял лишь профессору брать ее на руки и осматривать. Теперь в спорах и беседах по вечерам, он уже не участвовал, казалось, став взрослее, хотя внешне, он еще был ребенком, его перестали интересовать многие вещи. Михаил, наблюдая, как Марик мысленно общается с Камиль, это было видно по их глазам, как бережно обнимает ее, понимал, что сейчас этим детям не до них, казалось, что они так долго искали друг друга, а теперь, встретившись, просто не могут расстаться ни на минуту. Поэтому Михаил с профессором решили, что пока Марик занимается Камиль, они не будут отвлекать его, придет время и все встанет опять на свои места.
В один из вечеров, беседуя с профессором, Михаилу в голову пришла простая мысль, что, может все эти родившие женщины возможно когда-то находились рядом или их пути пересекались в одном и том же месте, он пытался как-то сопоставить их роль во всей этой ситуации, почему именно у них родились такие малыши, а не у незнакомых друг с другом и главное возраст, они ведь все ровесницы. Хоть и жили в разных селах и учились в разных учебных заведениях, их всех что-то связывало вместе, но что? Профессор, выслушав Михаила, подумав, сказал, что надо спросить об этом Катю, может она что-нибудь вспомнит. Когда та пришла домой, после прогулки с Татьяной Николаевной, она долго не могла понять, что хотят от нее профессор с Михаилом, лишь потом, разобравшись, пояснила, что после окончания школы, они практически не общались друг с другом, а тем более все вместе, так иногда звонили спросить, как дела и все.
- А раньше, до того, как вы все закончили школу? – профессор был настойчив.
- Раньше? Ну мы же в разных школах учились, не помню, на школьных вечерах встречались, но там все были, вся школа. Надо просто подумать, - Катя налила себе кофе и подошла к окну, - а это что, так важно?
- Да! – сказали оба в один голос так резко, что, Катя вздрогнула.
-  Не кричите, я же пытаюсь вспомнить.
- Может в санаторий, в лагерь вместе ездили? – Михаил пытался помочь.
- Нет, лично я, никуда и никогда не ездила одна, только с родителями. Стойте, я вспомнила, но это, наверное, не то, хотя…
- Да говори ты уже, не тяни.
- Как-то летом, мы собрались с девчатами на озеро, но не днем, а ночью, поспорили с парнями, что не побоимся, кстати у меня даже фотография где-то есть, снимала со вспышкой, как доказательство, что мы действительно там были. Я не совсем точно помню, кто был тогда на озере, прошло уже лет десять, но по фото, надеюсь вспомню всех.
- А где фотография?
- Дома у меня, где же еще?
- Катя, сегодня уже поздно, а завтра с утра надо ее принести, хорошо?
- Хорошо, схожу.
- А когда вы купались на озере, ты не заметила что-нибудь необычное?
- Да вроде нет, нам было так весело и вода была теплая-теплая, потом костер разожгли, прыгали через него, как бы я хотела опять вернутся в то время. Потом до рассвета на звезды смотрели, желания загадывали. А звезды в ту ночь так часто падали, настоящий звездопад был, что мы успели загадать, наверное, по целой сотне желаний. Утром, я от родителей конечно получила, но спор мы выиграли.
Они еще немного поговорили и разошлись спать. Наутро, Катя сбегала к себе домой и принесла альбом с фотографиями. После работы, найдя снимок девушек на озере, она положила его перед Михаилом и профессором на стол. Фотография была очень хорошего качества, видно, что снимал профессионал. Лица были очень четкими, видно было даже рябь на озере. Она гордо посмотрела на них: «Мои снимки на конкурсах занимали всегда первые места.»
- Молодец, действительно очень хороший и качественный снимок, сколько вас здесь? – Михаил стал считать.
- Можешь не считать, в воде восемь, я девятая.
- Ты помнишь всех?
- Да, вот смотрите, эта девушка умерла, когда рожала Марика, эта – мама Камиль, то есть со мной три. Где сейчас все, не знаю, по -моему, вот эти две живут в нашем селе. Я попробую узнать.
- А почему вы собрались именно такой компанией, с разных сел, если вы не были подругами?
- Да все вышло как-то спонтанно, были вместе на танцах, а потом пошли на озеро, но не все, потому, что многие просто побоялись, а я и эти девчата оказались самые смелые, вот и вся загадка.
- Нет, это еще не та загадка, - покачал профессор головой, - главную надо отгадать, мы нашли, что вас всех связывало все эти годы, но это было десять лет назад, почему только сейчас все стало происходить? Почему не раньше, и вообще, связано ли это все с нашей историей, или это только домыслы? Как ты считаешь? – обратился он к Михаилу.
- Я пока не могу сказать утвердительно, но что-то мне подсказывает, что мы на верном пути, три девушки на фото и их судьба нам известны, а это не может уже быть совпадением. Скажи Катя, ты случайно не помнишь, как ты себя чувствовала после того ночного купания?
- Помню, что простыла, меня сильно лихорадило дня три.
- А другие как?
- Не знаю, меня тогда наказали, и я почти месяц сидела дома, дальше двора не выходила.
- Вот, начинают подтверждаться мои догадки, вы понимаете профессор?
- Кажется, я тоже начинаю понимать, Миша, ты хочешь сказать, что возможно тогда и состоялся контакт, при помощи которого все девушки и получили по клетке?
- Возможно, но остается загадкой, почему так долго развивалась клетка, и три девушки родили в разное время, а неодновременно, ну плюс, минус несколько дней?
- Я пока еще не понимаю.
- Знаете, что я вам скажу, - Катин голос стал резок, - вы здесь рассуждаете, как будто мы подопытные кролики какие-то. Если бы лично у меня был контакт с кем-либо, я что не вспомнила бы? Я ведь тебе говорила, Миша, что у меня никогда ни с кем ничего не было.
- Катя, да мы верим тебе, имея ввиду слово «контакт», я не это хотел сказать, о чем ты подумала. Мы здесь взрослые люди и вдобавок еще и врачи, поэтому будем говорить прямо. Возможно тогда на озере, вас всех ввели в состояние, гипноза, Марик нам уже продемонстрировал его действие, внедрили в ваш организм клетку, которая находилась, например, в состоянии ожидания и только благодаря какому-то стечению обстоятельств, она начала развиваться через несколько лет. Ведь возможен такой вариант, профессор?
- Вероятность есть, тем более этому можно поверить после всего, что здесь сейчас происходит.
В этот момент зашел Марик: «Да, вы все стали близки к разгадке, я слушал вас, но расскажу только то, что вам нужно знать, остальное останется тайной, возможно навсегда, - его мысли, которые он доносил до них, после долгого молчания, заполняли мозг всех присутствующих, все больше и больше, казалось, разложить их по порядку сразу-же не удается, и мозг вот-вот взорвется от объема информации, поняв это, Марик приостановился и уже медленней продолжил, - действительно, десять лет назад в человеческий организм были внедрены клетки-носители нашего гена, запрограммированные на развитие в течении трех лет. Но, после того, как первые две, уже начинающие расти клетки, были уничтожены путем медицинского вмешательства практически одновременно, дальнейшее развитие было приостановлено на три года. Следующая клетка достигла цели и преобразовалось в эмбрион, потом естественно дальше по цепочке, но ребенок, родившись, умер, это была девочка Кати. И опять развитие было остановлено, потом, через три года родился я, которого спас Михаил, почти через год Камиль. Осталось четыре клетки. Если все пойдет хорошо и клетки не будут уничтожены, то в течении четырех лет после рождения Камиль, появятся следующие четыре ребенка.»
Михаил понял, почему Марик так опекает малышку, ведь вероятность, того, что следующие такие-же дети появятся на свет, действительно ничтожна мала.
- Да, ты прав Михаил, я действительно боюсь, что все старания будут напрасны, человечество еще не готово принять нас такими, как есть. Поэтому, я решил вас посвятить в эту тайну, зная, что вы нам поможете.
- Марик, - обратился к нему профессор, - ты же видишь, мы с этим пока справляемся, но ваши создатели тоже не правы по отношению к человечеству в целом, пытаясь внедриться таким образом, вы нарушили моральные и нравственные устои. Тех женщин, которые прервали свою беременность нельзя винить, они сделали так, как считали нужным, в наше время родить ребенка одной, да еще и не понимая, как этот ребенок появился у нее без участия мужчины, очень большой стресс. И такие, как Катя в нашем мире единицы, также и ее вины нет, что ребенок умер, как она могла тогда, одна, ему помочь?
- Возможно вы правы, профессор, в Катином случае, я согласен, но в тех двух, нет. Нельзя убивать жизнь, любую. Почему, кто-то дает ее, а кто-то убивает? Здесь нет никого смысла.
- Да, Марик я тоже так думаю, - вступил в разговор Михаил, - и я против этих операций, но у меня к тебе вопрос, ты говорил, что вас внедрили в человеческий организм, кто это сделал? Ваши создатели, кто они, это другая цивилизация, неземная?
- Кто нас создал, вы пока не поймете, и не надо строить догадки и гипотезы, ваш разум это еще не воспримет. Я только могу сказать, не ищите истину там, где ее нет, она всегда рядом, просто вы ее еще не можете увидеть и осознать.
- Конечно, ты говоришь загадками, но на каждую из них есть и ответ, не ответишь ты, придет время, и мы сами все поймем.
- Возможно, я не отрицаю, но на это уйдет не один десяток, а может и сотни лет. Дело в том, что все мы, а нас должно быть девять, являемся одним целым, можно сказать единым разумом, но цепочка нашего рождения прервалась и теперь мы не сможем сделать то, что было запрограммировано и наше появление в этом мире может оказаться бесцельным.
- А в чем вообще была цель вашего появления? – Михаил пытался хоть как-то вытянуть информацию из Марика.
- Я не могу вам сейчас объяснить, как говорил раньше, единственное могу всех успокоить, программа была не на уничтожение всего человечества, а наоборот на возрождение и развитие. Твои мысли, Михаил мне всегда были понятны, ты часто думал, что ваша планета обречена, нет, это не так, она будет существовать еще миллиарды лет, как и раньше, еще много цивилизаций будут приходить и уходить, многие из них перестанут существовать сразу же, как непригодные для дальнейшего развития, некоторые достигнуть очень высокого уровня. Но, все равно изменения будут происходить постоянно, и такие, как мы будем этому способствовать. Вы уже знаете наш состав крови, физиологические данные организма, я могу дополнить, что наша ДНК состоит из меньшего набора хромосом, чем ваша, и у всех нас количество тоже разное, у кого-то меньше, у кого-то больше, но мы с вами совместимы, как-бы не абсурдно это звучало.
- То есть, по идее, вы должны дать толчок развитию новой цивилизации? Интересно, каким образом? – Катя смотрела на Марика с удивлением.
- Не тем, о каком ты подумала, - сказал Марик, глядя на нее и улыбаясь, он продолжил, - должны пройти сотни лет, будут рождаться дети, наши потомки и ваши будут жить вместе, и период ассимиляции пройдет незаметно, но мы это уже не увидим. Сейчас, думая о том, что нарушились уже три звена в цепи развития, наша миссия затянется намного дольше. А если мы потеряем и этих четверых, то скорей всего, цель нашего появления будет просто бессмысленна.
- Получается, что от нас теперь зависит будущее всего человечества? – профессор, посмотрел на всех и задал вопрос Марику, который возник практически у всех, - а если у нас не получится, что будет с нашей землей и людьми в будущем?
- Я думаю, в связи с изменениями в климате, оно погибнет, и какая жизнь появится после этого и появится ли вообще, не знаю. Знаю одно, будет прервано огромное звено развития жизни на земле, ваша цивилизация еще недостаточно развита, но у нее большой потенциал, и, при дополнении его нашими генами, человек станет совершенным и будет уже сам создавать свои миры и новые формы жизни.
- Ну, теперь все стало почти понятно, но ведь возможно, вы не одни должны прийти в этот мир?
- К сожалению, одни, мы должны были все появиться в течении девяти лет, все наше дальнейшее развитие было запрограммировано именно на установленные сроки, поэтому, чтобы не случилось, как в тех трех случаях, нам надо, и как можно быстрее найти следующих, сказать могу одно, что пока все клетки целы и одна уже достаточно готова для дальнейшего развития.
- Марик, мы уже думали над этим, как ты знаешь, и уже занимаемся поисками этих женщин, потом, конечно, с твоей помощью, мы будем добиваться вынашивания и рождения малышей, а там будет видно, как бы это нереально не звучало, - Михаил оглядел всех присутствующих, по лицам было видно, что все то, что они услышали, просто не укладывалось у них в голове. Возможно, правильно сказал Марик, что им это еще просто не понять, но ясно было одно, сейчас надо искать малышей, вернее всех четверых девушек и как можно скорее. Говорить сейчас и думать о спасении всей цивилизации, было как-то неуместно и нелепо, по словам Марика должны пройти сотни лет, а о таком далеком будущем вряд ли кто-то из присутствующих мог сейчас задуматься и понять всю важность сегодняшних событий. Возможность помочь спасти необычных детей, вот это и было ясным с самого начала всей этой истории. Конечно не раз еще в разговорах, они вернуться к теме будущего земли, но это будут больше философские рассуждения, чем какие-либо реальные и правдоподобные.

 






 

                ГЛАВА 6
После долгих поисков, к которым присоединилась практически все, стало ясно, что произошло то, чего они так боялись. Две девушки с фотографии жили рядом, с ними уже провел работу Марик, и здесь все было спокойно и ясно, третья девушка жила в городе, но приезжала постоянно к родителям в село, как только она появилась, ей тут же был проведен сеанс внушения, но вот последняя девушка просто исчезла, а она и являлась как раз носителем уже развивающийся клетки. И только четкие утверждения Марика о том, что ребенок жив, давали силы и терпение на продолжение поиска. Катя с Никой задействовали всех своих знакомых, были проверены все социальные сети в интернете. Через профессора уже более на высшем уровне был объявлен поиск пропавшей девушки, собраны на нее все данные, было установлено последнее место жительства, но все безрезультатно, ее нигде не было. У всех уже опустились руки, но помогла Камиль. Эта милая девчушка очень увлекалась рисованием. Рисунки завораживали ее неуемной фантазией. Большие города, построенные видимо где-то на дне океана, неизвестные созвездия на ночном небе, диковинные морские рыбы и животные, все это поражало своей правдоподобностью и реализмом, но в последнее время, она увлеклась созданием реальных картин, теперь в ее рисунках появлялись знакомые лица, сельские пейзажи, озеро, птицы. И однажды на одном из таких рисунков, они увидели старенький деревянный домик, заросший травой, а в маленьком окне лицо знакомой им всем девушки. Конечно, на вопрос, где она это видела, Камиль ответить не смогла, хотя Марик очень долго пытался выяснить это у нее, они подумали, что раз она не видела этот дом сама, значит видел кто-то из них, ведь в основном, все картинки брались из их памяти. Они пытались вспомнить, но ничего не получалось. Методом исключения они сошлись во мнении, что это могли видеть только профессор и Михаил, так как они больше всех находились за пределами своего села, занимаясь поисками. Вспоминая схему передвижения в других селах и обозначив примерный маршрут, они с Мариком решили проехать по нему снова и как можно скорее. После нескольких часов поиска, уже отчаявшись, тем более, что начинало темнеть, Марик вдруг заставил их остановиться: «Где-то здесь, я его почувствовал.» Выйдя из машины, домов поблизости не было, он целенаправленно устремился к завалу из деревьев, Михаил с профессором с трудом успевали за ним. Кое-как пробравшись через сухие заросли травы и кустарника, они увидели небольшое жилище. Михаил вспомнил, что это был старый охотничий домик, лет пять назад он был здесь, тогда здесь жил старый лесник, которому нужна была срочная медицинская помощь. Старик тогда умер, и о сторожке все быстро забыли. Но, что здесь могла делать девушка? И была ли она вообще здесь, может Марик ошибся? Открыв дверь, они зашли внутрь, при помощи фонарика осветили все помещение, и, в углу, на куче какого-то тряпья, Михаил заметил чье-то тело. Подойдя поближе и рассмотрев, они обнаружили, что это была женщина. Она была без сознания, Марик положил ей руку на лоб: «Она умирает, надо срочно везти ее в больницу. Я не могу сейчас ей помочь, потому, что могу навредить ребенку, вы должны сами сделать все возможное, чтобы их спасти.» Они донесли женщину до машины, Михаил позвонил Татьяне Николаевне, чтобы приготовила все в реанимационной палате, быстро доехав, он уже в палате, при свете, тщательно осмотрел ее, быстро сориентировавшись, дал указание Татьяне Николаевне ввести нужное лекарство, подключить систему и дать кислород. На девушку было страшно смотреть, все ее тело было покрыто болячками, возможно от укусов насекомых, волосы были спутаны, ее лица не была видно из-за слоя грязи. Татьяна Николаевна со слезами смотрела на нее, она пыталась мокрыми салфетками оттереть ее лицо, но ничего не получалось.
- Кто ее так, за что?
- Скорей всего она сама, - ответил Михаил, - вспомните Катю, ведь если бы я тогда ее не вытащил из своего собственного заточения, она была-бы точно в таком же виде.
- Но почему она так себя сама измучила?
- А это надо спросить у Марика, почему женщины так реагируют на необычную беременность.
- Я понимаю ее состояние, - сказал тот, - она сейчас без сознания, но я чувствую очень сильный страх. Возможно попадание в ее организм токсинов жизнедеятельности плода, вызвало повышенный уровень адреналина в крови, поэтому ее психика просто не справилась. Из-за повышенного токсикоза возник отказ от приема пищи и воды.
- И ты вот так об этом спокойно говоришь, неужели ты не понимаешь, что ребенок ее просто убивает?
- Я все понимаю, но в данной ситуации я же сказал, что не могу воздействовать на ее организм, так как могу навредить, но если эта женщина умрет, то умрет и ребенок, что будет для нас всех большой утратой.
Михаил понимал, что просить его о помощи бесполезно, для Марика главное ребенок, а не эта несчастная женщина, поэтому надо сделать все возможное, чтобы помочь и ей и ребенку, если бы сейчас был обыкновенный рядовой случай, он, без раздумывания, прервал бы беременность, чтобы спасти женщину, и в данной ситуации ему было все равно, что Марик прочитает его мысли и что подумает. Но тот, понимая сейчас всю собранность и ответственность Михаила, молчал. Профессор, прослушав сердце девушки, облегченно вздохнул:
- Миша, все будет хорошо, она будет жить, конечно ей сейчас нужно очень много времени, чтобы восстановить силы, но опасность миновала. С ребенком, думаю, тоже все будет хорошо, Марик знает о нем больше, чем я. Татьяна Николаевна, введите ей пожалуйста успокоительное, сейчас сон для нее самое важное, и главное ни в коем случае не волновать больную, и не оставлять без присмотра. Марик, твое воздействие на психику девушки оставь на потом, ей сейчас это не надо, да и думаю будет вредно. Ну, что кажется проблема исчезла, теперь будем ждать родов? Я сегодня останусь на дежурство, а вы все идите отдыхать.
Михаил заметил, что в последнее время, профессор, любивший поговорить и порассуждать, стал больше молчать, то ли сказывалась усталость, то ли возраст давал о себе знать, надо поговорить с Мариком о его состоянии, он то наверняка что-то чувствует. Тот не заставил себя долго ждать.
- У нашего профессора со здоровьем хорошо, не волнуйся, просто в последнее время на него слишком много всего навалилось, вот он и стал больше задумываться о смысле жизни.
- Это ты его мысли сканируешь, или сам так думаешь?
- Конечно его, мои мысли от такого слишком далеки.
- Кстати, ты обратил внимание на Камиль? Ведь она нам дала подсказку в поисках. Ведь в моей памяти был только этот домик, никакой девушки тогда там не было?
- Тогда может и не было, но ее все-таки что-то связывало с этим домом? Возможно она там бывала раньше. Но главное не в этом.
- А в чем?
- А в том, что все хорошо и ребенок жив.
- Ну да, главное ребенок жив, а женщина, как я понял, для тебя не главное.
На что, Марик просто промолчал. Они быстро дошли до дома, Михаил, не раздеваясь, и не отвечая на вопросы Кати, упал на кровать и сразу же уснул. Наутро, придя в больнице, он сразу же навестил девушку, та пришла в себя, но была очень слаба и еще находясь под действием снотворного не очень-то осознавала где она и что с ней. Татьяна Николаевна осторожно кормила ее бульоном. Профессор дремал на стуле, Михаил не стал их отвлекать и ушел к себе в кабинет готовиться к приему.
- Доброе утро, Миша, как спалось?
- Даже и не могу ответить, так как не помню, как уснул. А как вы себя чувствуете, профессор?
- Не волнуйся, все хорошо, нам надо просто хорошо отдохнуть, вон посмотри, на улице то как хорошо, а не сходить ли нам сегодня вечером на рыбалку, коллега?
- С удовольствием! – Михаил облегченно вздохнул, профессор вернулся из своих мыслей в реальный мир и его предложение о рыбалке было очень кстати.
- Кстати, Миша, а ведь наша девушка ничего и не знает о своей беременности, то, что с ней происходит что-то непонятное и страшное и загнало ее в этот домик. Там оказывается ее дед раньше жил, вот она там от страха и спряталась. Я не стал ничего говорить о ее состоянии, потом все само решится, как во всех наших случаях. Но организм у нее, хочу сказать Миша, железный, по времени она больше месяца ничего не ела, иногда пила. Правильно говорят, что беременность дает дополнительные силы женщинам.
- Ну да, не считая, что эта беременность ее чуть не убила. Спасибо Камиль, так бы мы ее не нашли, и она бы просто погибла.
- Ты знаешь, а я запомнил слова Марика, когда он сказал, что не надо истину искать далеко, она всегда рядом, вспомни, когда мы искали эту девушку, чуть ли не по всему свету, а она оказалась рядом, это ли неудивительно?
- А я по-другому понял его высказывание, и, по-моему, оно здесь не к месту.
- Конечно, можно по- разному трактовать его слова, но мне кажется, я начинаю переосмысливать многие вещи в жизни. Вот сегодня вечером и поговорим об этом, да Михаил?
- Да, профессор.
День пролетел быстро, Катя то и дело забегала в палату к больной, старалась ее поддержать, видно состояние девушки было ей до боли знакомо. Татьяна Николаевна еле отмыла больную, обработала все ранки на теле, остригла волосы, так как расчесать их не было возможности. Марик не приходил в больницу, помня совет профессора, пока ничем не тревожить больную, но по его спокойствию было видно, что ребенку ничего не угрожает, поэтому обследование оставили до полного выздоровления больной. Камиль продолжала рисовать, теперь в ее картинах появились уже другие образы. Теперь люди разных оттенков кожи, вместе строили корабли, странной архитектуры здания, видно мысли Марика заполняли ее воображение полностью. Девочка заинтересовалась инструментом Ники, и та, когда приезжала, с удовольствием обучала ее игре на фортепиано. Но Камиль игнорировала все знаменитые пьесы известных композиторов и играла только свои мелодии, которые звучали иногда довольно сносно, в понимании Ники. С каждым днем пальчики Камиль крепли и в ее сочинениях уже звучали нотки все большей гармонии и завершенности. Часто вечерами все собирались в комнате у инструмента, чтобы послушать новые произведения Камиль, ее музыка была, как и ее картины, фантастической и завораживающей.
Молодая женщина в больнице практически выздоровела, познакомилась с Мариком, и, совершенно безболезненно все приняв, она спокойно ждала родов, Татьяна Николаевна, как всегда радушно приняла ее у себя дома. Время шло незаметно, Марик и Камиль быстро росли, они совершенно спокойно переносили смену тепла и холода, ничем не болели, и занимались своим любимым делом, Марик научной медициной, читая книги и беседуя с профессором, Камиль полностью была в творчестве. Приближался день появления на свет малыша, Михаил решил не рисковать здоровьем женщины и все-таки провести кесарево сечение, хотя профессор и Марик его отговаривали, но в связи с тем, что организм женщины хоть и был, как сказал профессор, железным, нервная система ее, была расшатана и плод, по последнему УЗИ, был достаточно крупным, поэтому Михаил все-таки решил перестраховаться. Операция прошла быстро, и Марик сам принял малыша из рук профессора, это был действительно очень крупный малыш, после взвешивания, они оба покачали головой, вес был почти шесть килограмм, пока они занимались ребенком, Михаил работал, зашивая разрез, все было хорошо, и тут, тишину нарушил резкий звук монитора.
- Профессор! Остановка сердца! – Михаил в недоумении смотрел на него.
- Срочно дефибриллятор!
Марик, совершенно не замечая их паники, подошел к женщине, положил руку на грудь, через минуту сердце вновь застучало. Михаил облегченно вздохнул.
- Марик, что случилось, почему произошла остановка сердца?
- Ничего страшного, резко понизился гемоглобин.
- Почему? Анализы перед операцией были в норме.
- Да, но вы делали анализы компьютерным способом, а он не показал, что в крови был купрум, и когда гемоглобин стал падать во время операции, медь стала замещать железо. Поэтому, я был против кесарево сечения.
- Почему ты не сказал об этом раньше?
- Я должен был убедиться сам, но в тоже время ты знал, что ребенок крупный и поэтому не хотел рисковать.
- То есть получается ты опять думал о ребенке больше, чем о его матери?
- Она ему не мать.
- А кто? Марик, ты начинаешь меня опять злить, мы уже говорили на эту тему и не раз, раз родила, значит мать.
- У нас нет ни отца, ни матери, мы сами по себе.
-  Ага, инкубаторские, ладно, на эту тему поговоришь с Катей, она тебе все еще раз популярно объяснит. Спасибо, что спас еще одну человеческую жизнь, пусть Татьяна Николаевна сегодня подежурит, после операции женщине нужно несколько дней на выздоровление, поговоришь с ней после, договорились?
- Договорились, я тоже останусь здесь на дежурство, помогу.
Михаил махнул рукой: «Делай, как считаешь нужным.» Потом обратился к профессору.
- Вы освободились, коллега? Пойдемте в кабинет, мне нужно с вами о многом поговорить.
Они помылись и переоделись, пока закипала вода в чайнике, молчали, как выяснится позже, думая каждый об одном и том-же. Михаил заварил чай, поставил бутерброды.
- Вы знаете профессор, о чем я подумал?
- Не знаю, Миша, но догадываюсь, в последнее время наши мысли часто сходятся.
- Родился третий малыш, и теперь начались новые проблемы, где они все будут жить?
- И я о том-же, аквариум не вместит их всех, заказывать еще больше размером нет смысла, так как негде ставить.
- Люди в селе, наверное, уже говорят разное, тайну можно от людей скрывать лишь частично и ненадолго. Что нам делать? Надо куда-то перевозить детей, но куда и как? Рядом с людьми их не спрячешь.
- Знаешь, Миша, я начал думать об этом намного раньше, чем ты. У меня есть один хороший знакомый, он достаточно богатый и известный человек, за ним числится небольшой должок. Когда-то, я спас его жену и единственного сына, тогда я об этом не думал, а сейчас видно пришло время напомнить ему о себе.
- Каким образом?
- Обыкновенно, у меня все данные есть, его предприятия находятся по всему миру, найду, Вера-Ника поможет связаться через интернет.
- И чем он сможет помочь?
- Всем, Миша, чем хочешь. А я хочу у него остров попросить.
- Что? Вы в своем уме, профессор?
- В своем, не переживай, слабоумием пока не страдаю, да и Марик не допустит, вылечит мгновенно.
- Извините конечно меня, но почему вы думаете, что он вот так просто сделает это для вас?
- Потому, что знаю, Миша, сделает и все. А вот как детей потом туда перевозить, вот это будет непросто, надо еще насчет яхты с ним переговорить.
Михаил смотрел на него с недоумением, конечно такой известный ученый мог иметь богатых знакомых, и возможно, он кому-то и помог, и ему возможно остались должны, но, чтобы вот так запросто подарили остров и яхту, это уже слишком. Все-таки профессор наверно переоценил свои возможности, конечно сказать это вслух Михаил не решился, боясь обидеть человека, который можно сказать надеялся на чудо. Профессор, будто читая его мысли сказал:
- Миша, я понимаю, это звучит немного странно, но верь мне, я все сделаю. Завтра с утра, поеду в свой институт, там мы с Никой свяжемся с этим человеком и будем решать. Да, не переживай ты так, за просьбу еще никто никого не бил, и карты раскрывать я не перед кем не собираюсь.
Стало заметно, что профессор повеселел, заговорил шутками, конечно Михаилу ничего не оставалось, как поверить ему. «Может и действительно, это будет прекрасным решением проблемы?» - подумал он. Когда на следующий день профессор уехал, он позвонил Нике, вкратце объяснил ситуацию, она почему-то совершенно спокойно это восприняла, сказав ему, что он просто не до оценивает возможности ученого. Успокоившись, Михаил занялся своими делами. Женщина после операции чувствовала себя хорошо, поздно вечером они перевезли малыша домой, он занял аквариум, теперь там могли поместится только он и Камиль, Марику пришлось теперь спать в ванне, но он уже довольно долго мог находиться на воздухе и поэтому это было уже не так важно для него.
Через три дня приехал профессор, по его лицу Михаил понял, что все удалось сделать. Действительно, тот человек помнил его заслугу и в течение месяца, другого, выполнит все, о чем тот его попросил. Осталось только подождать, а потом думать о переезде. Также нужно решить ситуацию со следующей девушкой, как ее изолировать от общества на время беременности, ее пропажу на несколько месяцев заметят соседи и знакомые, поэтому надо было что-то придумать.
Ника защитила дипломную работу, впереди предстояла ординатура, и опять при помощи профессора, она вернулась в село, в больницу, продолжать обучение уже заочно под его руководством. Когда Марик сказал, что ребенок начал развиваться и они должны быть готовы, они растерялись, эта девушка жила в селе, работала в школе, для нее не происходило ничего необычного, она находилась под внушением, а вот люди, с которыми она общалась, конечно все заметят, и как тем потом объяснить исчезновение ребенка? Массовый гипноз? Это было нереально. Пока они ломали голову, зная, что у них в запасе около четырех месяцев, Нике на сайт пришло сообщение с фотографиями. Должник выполнил просьбу профессора. Небольшой тропический остров с виллой уже ждал их, яхта с документами на право собственности уже стояла в ближайшем порту. Осталось только оформить документы и все было решено. Они долго совещались, как им поступить, после долгих споров, они пришли к единому мнению, Ника и Татьяна Николаевна остаются здесь в больнице. Все остальные должны уехать на остров, в том числе и три девушки, которые должны родить. Но Марик вдруг всех перебил:
- Не три, а четыре, мы заберем и уже родившую.
- Зачем? – Михаил не понял его.
- Все три девушки после рождения, вернутся обратно, у них есть работа, близкие люди, они более адаптированы к жизни здесь, и потом в них нет ничего особенного, а вот эта женщина нам нужна, у нее нарушился геном, она не сможет сейчас жить, как раньше. Я пока не знаю, почему это произошло, но у нее очень быстро меняется кровь, скорей всего это я нарушил ее ДНК, когда помогал сердцу вновь заработать. Ее нельзя здесь оставлять, без меня она погибнет.
- Но ей придется открыть нашу тайну, как она ее воспримет?
- Я с ней уже говорил, она все прекрасно поняла, как Катя и Ника, так что все решено. С остальными девушками я поговорю, думаю это будет несложным.
Профессор сказал, что оформление документов он берет на себя, а Марику с Камиль и малышу документы не нужны, проверку на яхте, как он понял делать никто не будет, но во избежание лишних вопросов, они должны все равно быть готовы ко всему. «А без документных, - пошутил он, можно спрятать за бортом, глубоко в море, -они засмеялись, - да, непосвященные такой юмор бы не поняли.»
Начались приготовления к отъезду, Михаил отпросился вместе с Катей в отпуск и даже странно, что главврач районной больницы так легко их отпустил, видно все-таки пожалел их обоих, знал бы тот, что они больше никогда не вернутся, решил бы по-другому. Но это сейчас не имело никого значения. Документы были готовы, осталось за малым. До моря, где их ждала яхта было шесть часов езды, значит надо было взять с собой аквариум, Марик с Камиль могли обойтись без него, но вот малыш, еще нет, поэтому они решили взять в аренду небольшой фургон, профессор отговорил их, он позвонил своему знакомому, и тот согласившись, уже на следующий день пригнал машину, сказав, что он потом сам заберет ее на пирсе. Приготовления подошли к концу, всем становилось, как-то не по себе, Ника с укоризной смотрела на Михаила, тот понимал, что, оставляя ее здесь, он возможно никогда ее больше не увидит, но поступить иначе было нельзя. У сестры впереди целая жизнь, она должна закончить ординатуру и стать хорошим врачом, выйти наконец-то замуж, родить детей, Михаил не имел права ее этого лишать, как не больно было ему с ней расставаться. Профессор долго разговаривал с Татьяной Николаевной, что они там оба решали, неизвестно, но она быстро вытерла слезы и стала помогать загружать в машину коробки с медицинскими инструментами и лекарствами, которые Михаил закупил заранее в городе. И только девушки из села были веселы, они смеялись и шутили, предвкушая удовольствие от путешествия на яхте. Наконец, попрощавшись со всеми, они выехали уже затемно. Дорога не преподнесла им никаких сюрпризов, подъехав к морскому пирсу, где стояла их яхта, они оцепенели. В их воображении и на фотографии, она казалась им намного меньше, у Михаила сразу возник вопрос:
- Профессор, а как мы будем ею управлять? Кто-нибудь из нас это знает? Лично я, нет.
- Не бойся, Михаил, у меня все под контролем, - ответил тот спокойно, - без паники на борту!
На их голос, по трапу спустился молодой парень.
- Здравствуйте, меня зовут Майкл, я ваш капитан, дан вам на неограниченное время пользования, - он говорил с небольшим акцентом, и они догадались по его волнению, что он долго готовил эту речь, - на яхте есть все необходимое, запас воды и еды, время нашего путешествия до острова десять дней, при хорошей погоде и ветре. Я обучу одного из вас, - он поправился, - по вашему желанию, управлять яхтой, и, если я потом вам не понадоблюсь, можно будет отправить меня обратно на материк.
Конечно для всех, кроме профессора, появление нового человека в их команде было неожиданностью, но Михаил понимал, что справиться с таким огромным судном без навыков, им не под силу, как-бы Марик не был быстро обучаем, иметь на борту капитана и проводника в одном лице, все-таки было правильным решением. Майкл познакомился со всеми, кроме Марика, Камиль и малыша, они решили оставить это на потом, когда придет время. Во время загрузки на яхту, профессор задержал молодого человека в каюте, чтобы все незаметно поднялись на борт. Отплытие решили отложить на утро, надо было проверить запасы продовольствия, ведь количество людей было больше запланированного, и возможно придется пополнить запасы. Также нужно было подготовить Майкла, на вид он выглядел, как мальчишка, хотя он с гордостью сказал, что ему уже двадцать шесть лет и он закончил курсы по вождению и навигации всех типов яхт, и что уже достаточно давно водит суда по морям и океанам. Они с улыбкой смотрели на него, своей непосредственностью, он сразу расположил к себе всю команду. Но вот как он воспримет Марика? Ведь ему придется с ним пообщаться, говорить о воздействии на него внушением, было исключено, они не знали, как это отразится на его работе во время управления яхтой, поэтому было решено просто познакомить их, а там все решится само. Девушки устроились в каютах и вероятно уснули, так как не было слышно их голосов и смеха. Марик, услышав просьбу Михаила, поднялся в кают-компанию, где находилась вся мужская половина их команды. Майкл, видно соскучившись по компании, рассказывал им про остров, на котором они будут жить, где тот находится, какое расстояние до него и много всего интересного, когда в каюту зашел Марик, он даже не обратил сначала на него никого внимания, но потом приглядевшись, он замолчал, но видя спокойствие всех собравшихся, подошел к нему и протянул руку:
- Здравствуйте, рад приветствовать вас на борту нашей яхты, меня зовут Майкл и я ваш капитан, - на эти заученные слова, Марик улыбнулся и его ответ прозвучал у всех в голове.
- Здравствуйте, капитан, меня зовут Марик и я член вашей команды вместе со своими друзьями.
Глаза Майкла с недоверием посмотрели на профессора, тот покачал головой, как бы говоря ему, что ничего необычного не происходит. Растерявшись, молодой человек сел, немного помолчав, опять подошел к Марику, долго его разглядывал, а потом просто спросил:
- Сэр, вы не человек?
- Наверное вы сами для себя решите, как вам будет надо, - ответил тот.
Поняв, что разговор будет длинным, профессор и Михаил вышли, оставив их наедине, каков будет результат, покажет утро. Они расположились в уютных каютах по соседству, Михаил сразу же уснул, а профессор еще долго что-то писал и подсчитывал на калькуляторе.













                ГЛАВА 7
Утро было теплым и солнечным, профессор с Катей уехали в город докупать продовольствие, Марик с Майклом мирно беседовали на капитанском мостике, видно было, что вчерашний разговор состоялся и обошелся без внушений и гипноза. Девушки, распределив между собой обязанности, занимались делами. К нему подошла одна из них, он ее с трудом узнал, это была та девушка, которую они нашли в охотничьем домике, и которую Марик решил взять на остров. Она очень изменилась, волосы, обрезанные Татьяной Николаевной, отросли, оказалось, что цвет ее волос был, как у Марика, золотисто-рыжий, на вид она была худенькая, невысокого роста. Он, в последнее время к ней не приглядывался, в связи со своей загруженностью, а она больше общалась с Катей и Мариком. То, что ее имя Алена, знал по медицинской карте. Он внимательно рассматривал девушку, поинтересовался здоровьем, так как ему не понравился цвет ее лица, он был бледный с каким-то зеленоватым оттенком, та со смущением сказала, что с ней все хорошо, просто немного укачивает и пригласила его на завтрак в кают-компанию. Вскоре подъехал профессор с Катей на грузовой машине, все-таки они решили его не будить и справились своими силами. Команда быстро погрузила коробки, Майкл запросил разрешение у береговой службы на выход в море, и через полчаса яхта отчалили от пирса и направилась в океан по направлению к острову, на котором им предстояло жить. Теперь все подчинялась капитану, уже выйдя в открытое море, Майкл переменился, стал серьезным, мальчишеский задор куда-то ушел, он очень внимательно следил за курсом, отмечая на карте маршрут, следил за погодой. Его организаторские способности поражали даже профессора. Назначив своими помощниками Марика и Алену, видно было, что девушка ему приглянулась, он обучал их управлению яхтой, разворачивал перед ними схемы, заставлял учить строение судна. Конечно Марик выучил все это, как всегда очень быстро и поэтому больше времени, он находился в моторном отделении, что-то ремонтируя и мастеря, только ему самому и известное. Часто вечерами, Марик подшучивал над профессором, тот наконец занялся своим любимым делом, рыбалкой, и как только он забрасывал спиннинг, Марик бесшумно прыгал в воду, и там уже на глубине поймав, какую-нибудь диковинную рыбу, насаживал ее на крючок. Когда профессор с восторгом вытягивал улов и восхищался невиданной и ему неизвестной рыбиной, Марик радовался и удивлялся вместе с ним.
Их путешествие по океану затянулось чуть дольше запланированного, так как Майкл останавливал ход яхты, когда Марик с Камиль уплывали далеко или уходили на глубину. Запретить им это, было невозможно, Михаил понимал, что, попав, можно сказать в свою среду, они теряли ход времени и вскоре перестал за них волноваться. Когда он сам, со всей командой решался понырять в теплых тропических водах, то Марик находился рядом, страхуя их от акул. Эти прожорливые твари всегда находились рядом, но благодаря внушению, а может еще какому-то чувству Марика, они не подплывали очень близко, но зрелище было не из приятных, зато, когда появлялись дельфины, это было очень удивительно, Камиль вместе с малышом прыгали в воду к ним, и они вместе плавали и играли. Марик нашел с этими милыми животными общий язык, и дельфины прекрасно понимали его, а он их. Майкл предложил назвать малыша Атлантом, на вопрос почему такое громкое имя, он ответил, что у него есть увлечение, подводное плавание, часто видя на дне моря, разрушенные временем строения, он очень хотел найти древнюю Атлантиду, но ему это не удавалось, а малыш так похож на созданный в его голове образ атлантов, что это имя и пришло ему в голову. Посмеявшись, все согласились с ним, и малыш естественно тоже.
Наконец, на горизонте появился остров, подходя ближе, они увидели обильную зелень и тонкую полоску песчаного пляжа, Майкл бросил якорь, в чистой, прозрачной воде было видно, как он опустился на дно. Подойти к берегу не представлялось возможным, так как остров был окружен рифами, сейчас их не было видно, потому, что был прилив.  Марик и Камиль, поддерживая малыша поплыли к берегу, было видно, как добравшись до него, они вышли из воды, и, помахав им руками, исчезли в зарослях деревьев. Спустив лодку и погрузив вещи, Михаил с профессором высадились на мелководье, и пока Майкл будет перевозить остальных, они решили пройтись по направлению к небольшой, на первый взгляд вилле. Жаркий, тропический воздух был им непривычен и немного задыхаясь, дойдя до жилища, они сразу же вошли внутрь. Размер помещения их сразу поразил, практически это был большой жилой комплекс, состоящий из двух этажей, на заднем дворе находился бассейн с пресной водой и вокруг было много зелени и цветов, дом просто утопал в них. Вскоре подошли остальные, и все наполнилось голосами и смехом девушек, они быстро разлетелись, как стайка птиц, выбирая себе комнаты по вкусу. Майкл включил генератор, сразу заработали кондиционеры, но профессор попросил их отключить, мотивируя тем, что без них они быстрее адаптируются к жаре, тот пожав плечами, исполнил его просьбу. Видно было, что он бывал здесь нередко, все ему было здесь знакомо, Майкл рассказал им принцип работы солнечных батарей, находящихся на крыше, пресная вода на острове была в избытке, бассейн был практически проточным, поэтому всегда чистым и прохладным. Запасов продовольствия хватит на несколько месяцев, потом можно их пополнить, до ближайшего острова несколько часов ходу. Их экскурсию прервал визг девушек, все, испугавшись, быстро побежали к выходу. Около двери стояли Марик с Камиль, держащей на руках малыша, у их ног грудой лежали еще живые и шевелящие своими усами, лобстеры. Две большие макрели, подхваченные под жабры, висели на руках у Марика, лицо малыша было измазано чем-то зеленым.
- Где вы были? И откуда такое богатство? – Михаил взял рыбу в руки, как бы взвешивая ее, - килограмма на три потянет.
- Здесь много разной рыбы, а на острове полно фруктов, вам надо сходить собрать немного, и еще чуть дальше от виллы есть водопад.
- Марик, Камиль, вам здесь нравиться? – спросил у них профессор, - а тебе, малыш? Чем вы его кормили, почему у него рот в какой-то зеленой слизи?
- Он ел, что хотел, морскую траву, водоросли, моллюсков, в общем, что видел, то и ел, - Камиль вытерла ему лицо.
- Да вы что, с ума, что ли сошли, разве можно, а если заболеет?
- Не волнуйтесь профессор, не заболеет, он знает, что ему можно есть, а что нельзя.
- Ну смотрите, я вам верю, - он повернулся к девушкам, - а ну-ка хватит здесь выражать свой восторг визгом, быстро взяли все эти деликатесы и на кухню, чтобы через час обед был готов.
Те быстро собрали морепродукты и убежали на кухню. А они все пошли к бассейну, маленький Атлант сразу улегся на дно бассейна и заснул, Камиль тоже решила подремать, покачиваясь на поверхности. Профессор обратился к Марику:
- Как ты думаешь, разница воды может повлиять на ваш организм?
- Нет, ничего страшного, вы же видите, что мы чувствуем себя комфортно, как в соленой, так и в пресной воде, - ответив профессору, Марик и резко повернувшись к Майклу, спросил, -  почему ты так думаешь?
Тот вздрогнул, он еще до конца не привык, что его мысли читаются.
- Что ты имеешь ввиду?
- Все! Ты подумал о том, что нам теперь не нужен и после того, как мы зачистим твою память, отправим тебя обратно.
- Ну, - он замялся, - именно так я и подумал. Вы это сделаете, да?
- Глупости, молодой человек, - засмеялся профессор, - никто вам ничего не собирается зачищать, и потом, почему вы решили, что вы нам не нужны? Скорей всего это вам надоест здесь жить, так как привыкли к цивилизации, к обществу, наверняка захочется скоро вернуться обратно.
- Нет, мне нравится ваше общество, я начал к нему привыкать.
- А особенно, - перебил его Михаил, - нравиться общество Алены, да?
- Да, нравиться, а, что это запрещено? – ответил Майкл и покраснел.
Михаил засмеялся.
- Конечно, это не запрещено, но как к этому относится девушка, вы хоть ее то поставили в известность?
- Придет время, поставлю, - буркнул тот. Профессор подошел к нему и положив руку ему на плечо, сказал:
- Ваше дело молодое, хотите живите на острове с нами, хотите нет, но если вы все-таки решитесь вернутся на большую землю, то простите конечно, но помнить вы ничего не будете, вы должны понимать, что огласка сейчас нам не нужна.
- Я все прекрасно понимаю, профессор, спасибо, что разрешили остаться. Разрешите, я пройду на кухню, потороплю девушек с обедом?
- Да, пожалуйста, идите, обрадуйте вашу Алену.
Марик, слушая их разговор внимательно, спросил, что он немного не понял, о чем они говорили и при чем здесь Алена? Михаил ответил:
- Это любовь, Марик, неужели ты не заметил?
- К Алене? И у них может родится ребенок?
- Может, Марик, ты же сам тогда говорил, у нас и у вас, будут рождаться дети.
- Но вы должны понять, что Алена может родить такого-же ребенка, как мы.
- Почему?
- Я вам тогда говорил, что во время операции я нарушил ее ДНК, и теперь возможность, что она забеременеет естественным путем есть, но ребенок родится видоизменным.
- То есть как, такого как все вы? Ты не ошибаешься?
- Нет, неужели вы сами не заметили в ней перемену?
- Кроме цвета волос, нет, ну и бледность чуть-чуть.
- Она не бледнеет, а становится зеленее.
- Что? – Михаил и профессор подскочили, - но это невозможно, в ее крови пока присутствует феррум, и в большем количестве, чем купрум.
- Да, но купрум потихоньку вытесняет железо, и еще немного времени и медь станет составляющим ее крови.
- Чем это опасно, она не умрет?
- Нет, я не позволю, но она должна знать об этом, и тем более о последствиях рождения ребенка.
Марик их озадачил, значит он может вот так запросто поменять человеку ДНК? Марик, услышав их, успокоил, сказав, что как это произошло, он и сам не понял, и сделать также, целенаправленно у него вряд ли получится и это все не является его задачей. Успокоившись, они пошли обедать, их позвала Катя. Стол был накрыт шикарно, в тарелках дымилась ароматная уха, в большом блюде, посередине стола, гордо краснели вареные лобстеры, тропические фрукты были разложены по всему столу. Майкл стоял с коллекционной бутылкой вина, это был подарок профессору от бывшего хозяина виллы, приглашая всех к столу, он хотел видимо сказать тост, но его перебил малыш Атлант, который до этого спал в бассейне. Он неуклюже подошел к столу и четко сказал: «А меня, что забыли пригласить?» Это было для всех шоком, он действительно говорил, открывая рот, как человек, с интонацией. Профессор и все остальные посмотрели на Марика, тот улыбнувшись, ответил: «Я говорил вам уже раньше, что мы все немного разные, этот ребенок умеет говорить, так что скучно вам теперь вряд ли будет». Девушки смеялись, тиская малыша, и хоть ему это не очень нравилось, терпеливо все сносил. Майкл ухаживал за Аленой, а профессор, наблюдая за Катей, видел, как она пытается добиться внимания Михаила, подкладывая ему в тарелку аппетитные куски рыбы, подливая сок, но тот, не замечая этого, продолжал мысленно разговаривать с Мариком и Камиль, профессор видел это, и ему чисто по-отцовски стало жалко девушку. Он решил позже поговорить с ней и успокоить. После обеда все шумной компанией отправились на пляж, профессор прогнал Михаила вместе со всеми, а сам, устроившись в шезлонге возле бассейна погрузился в свои мысли. Он думал о том, что, дождавшись рождения детей, вместе с девушками вернется в село, где его ждет милая и добрая женщина, что он там нужнее, и умирать будет там, на своей родине, а не здесь. Все средства, накопленные им за время работы, он оставит Михаилу, их хватит надолго, тем более, что еды на острове было достаточно. С этими мыслями он задремал, и снилось ему зимнее село, снег, хрустящий под ногами и лицо Татьяны Николаевны, раскрасневшееся от мороза.
Жизнь шла своим чередом, когда родился четвертый ребенок, девочка, Марик сказал, что скоро сразу же родятся еще двое малышей, благодаря климату острова, рост клеток перешагнул период созревания быстрее, чем обычно. Атланта, уже никто не называл «малышом», его рост, вес и сила не уживались с таким мягким прозвищем, он постоянно что-то строил из песка и глины, когда нырял с разбега в море, дельфины с опаской отплывали от него, он был действительно настоящим атлантом, его тело было сильным и мускулистым. Михаил, наблюдая за их быстрым ростом, часто думал о том, какими они все будут, когда вырастут полностью, и сколько они будут жить? На это Марик ему никогда не отвечал, говорил, что сам не знает, что все зависит от среды обитания, тот понимал, что он лукавит, и спрашивать перестал.
Скоро родились и остальные малыши, профессор с девушками собирался обратно, как его не отговаривали, но он сказал, что это решено еще до приезда на остров и его ждут. Марик тоже уезжал с ними, он должен провести последний сеанс гипноза с девушками по прибытии в порт, а Майкл, естественно, как капитан, уже ждал их на судне. Попрощавшись со всеми, они уплыли, а Катя с Аленой еще долго стояли на берегу, смотря вдаль на тающую в дымке заката яхту. Вскоре Катя пошла домой, готовить ужин. Она избегала разговоров с Михаилом, решила быть холодной и равнодушной, конечно ей удавалось это с трудом, но желание обратить на себя внимание было сильнее. Михаил конечно понимал, что твориться в душе у девушки, она конечно ему нравилась и он к ней очень сильно привязался, но чувство, что он не должен сейчас уделять внимание своей личной жизни, перевешивало все остальные. Теперь, когда уже трое малышей плавали в бассейне, он полностью посвятил себя им, хотя Камиль продолжала ухаживать за детьми вместе с Мариком, Михаил все равно неотступно следил и наблюдал за ними. А Катя и Алена теперь часть уединялись в комнате, и о чем-то шептались до полуночи.
Яхта должна была вернутся дней через двадцать, Михаилу очень не хватало Марика, все дети жили своей жизнью, Камиль постоянно забавлялась с дельфинами, Атлант строил теперь на водопаде какую-то совершенную гидроэлектростанцию, рассчитав, что она будет давать электричества столько, что можно будет осветить все дно мирового океана. Малыши росли в бассейне, и какими они будут, знал только Марик, который еще не вернулся. Катя по прежнему его игнорировала, а Алена, сделав все дела по дому, бежала на берег и сидела там до вечера, вглядываясь вдаль. Так проходили день за днем, в один из вечером с пляжа донесся счастливый голос Алены, на горизонте показалась яхта. Через несколько часов Майкл уже обнимал радостную девушку. Михаил и Марик с улыбкой наблюдали за ними, разгружая коробки с продуктами и одеждой, Катя обнаружила, что профессор передал им подарки, новый компьютер, синтезатор для Камиль, краски, холсты и многое другое, все, по чему они так сильно соскучились. Еще в маленькой коробке она обнаружила семена овощных культур, а в мешках картофель и саженцы фруктовых деревьев, для нее это было главным подарком. Попробовать вырастить все это в тропическом климате выглядело заманчиво. Теперь она знала точно, чем будет заниматься в свободное время. Вбежала радостно Алена, на ее пальце блестело колечко, она сказала, что Майкл сделал ей предложение и она согласилась, Катя обняла подругу, ей стало немного грустно, но она порадовалась за нее. Пришла Камиль, видно Марик уже сказал, что ей привезли холсты и краски для рисования и синтезатор, она все забрав, быстро ушла, они не стали ее задерживать.
 Рано утором Михаил с Мариком ушли на водопад, их долго не было, они пришли только к вечеру грязные и уставшие, объяснив, что Атлант нашел пещеру с залежами руды и они помогали соорудить ему печь по ее переплавке, хотя толку от них было мало, в основном всю работу делал он сам, они больше наблюдали и мешали. Катя сделала возле дома несколько грядок, посеяла овощи. На следующий день, она заставила Михаила с Майклом перекопать отмеренный ею участок земли, и они с Аленой посадили картофель. Марик, наблюдая, как она носит воду ведрами на огород, позвал Атланта, и тот за полдня мастерски соорудил из трубчатых стволов бамбука, автоматическую систему полива и тут же убежал обратно на водопад. Дети быстро подрастали, Михаил с Мариком каждый день уносили их на пляж, а там их уже поджидали дельфины, дети часами играли в море, уплывали на глубину, возвращались усталыми, но сытыми, море кормило и растило их. Одна из девочек, более старшая, увлеклась вместе с Катей огородом, они вместе ухаживали за растениями, радовались первому урожаю. Фруктовые деревца все принялись и быстро росли, на них перемена климата никак не отразилась, и акклиматизация прошла незаметно. Когда собрали первый урожай картофеля, все были поражены, такого обилия они не ожидали. Свою помощницу Катя назвала Флорой, они практически были всегда вместе, кроме тех часов, когда девочка находилась в воде, с возрастом ее все меньше интересовало море, она прекрасно чувствовала себя на суше, рядом с растениями. В рацион ее питания в основном входили овощи и фрукты, иногда морепродукты. Она также умела говорить, как и Атлант. Другие двое ребят, девочка и мальчик, постоянно пропадали в море, не появляясь неделями, и только Марик знал где они и что с ними, на вопрос что те делают, он отвечал, что они занимаются своим делом, каким, им не понять. Все так и прозвали этих ребят «Мореплаватели». Михаил часто общался с Никой в интернете, она поддерживала его связь с ней, оплачивала трафик, от нее, он узнавал, как она живет, как профессор и Татьяна Николаевна. Сестренка очень скучала по нему, больницу расширили штатом врачей, и поэтому она перебралась в город, начала писать диссертацию, решила полностью посвятить себя науке, про свою личную жизнь умалчивала, так же, как и Михаил, очень хотела приехать к ним на остров, но из-за нехватки времени, откладывала поездку на потом. Передав всем приветы, она быстро отключалась и убегала, как всегда наверно, по своим неотложным делам, а Михаил еще долго сидел молча у погасшего монитора и думал о том, что его карьера, как врача закончилась в тот самый день, когда он высадился на этом самом острове. Но приходил Марик и вытаскивал его из этих мыслей, заполняя голову своими.
Так в один вечер к ним зашли Майкл с Аленой, с радостной для них новостью, что они ждут ребенка. Михаил посмотрел на Марика, тот утвердительно качнул головой.
- Я знаю об этом, но здесь есть небольшая проблема.
- Какая, что-нибудь не так с малышом? – испугалась Алена.
- Малыш ваш здоров, но… - Михаил пытался ее успокоить, - нам всем надо серьезно поговорить. Марик объясни сам, у тебя лучше получится.
Тот, выждав пару минут, как бы готовясь к объяснению, начал издалека.
- Алена, когда тебе делали операцию, Майкл знает об этом, у тебя остановилось сердце, ну ты практически умерла, и пытаясь тебя спасти, я воздействовал на твою ДНК, в результате, ты выжила, но стала меняться, ты же обратила внимание, что изменился твой цвет кожи, волос. Но это не все, благодаря мне, под моим наблюдением, ты и сейчас жива, твой организм пытался отторгнуть чужеродный ген, но я помог ему справиться с этим. Теперь опасность давно позади, но ребенок…
- Что ребенок, он умрет, говори быстрей, - голос Алены уже был готов сорваться в крике.
- Нет, он родится здоровым и крепким, но он будет такой-же, как мы, в нем будут гены Майкла и твои измененные.
- То есть он будет зелененький и с жабрами?
- В общем да, чуть светлее, чем мы.
- А что же вы здесь нагнетаете на нас? Какой родится, такой и будет, - Алена успокоилась, - это же наш ребенок, и мы будем его любить, каким бы он не был. Правда, Майкл? – она посмотрела на него, было видно, что такого он не ожидал, но быстро совладав с собой, он утвердительно кивнул головой. Михаил понял, что Майкл еще до конца не осознал, что происходит.
- Главное сейчас, если вы любите друг друга, значит должны и чем-то пожертвовать друг для друга, - Михаил попытался объяснить это уже Майклу, - дело в том, что Алена не сможет жить без наблюдения Марика, если вы захотите уехать отсюда, она просто вскоре умрет, а теперь, когда она носит под сердцем необычного ребенка, то об этом вообще нет смысла говорить. – По глазам Майкла он понял, что был прав, мысли об отъезде видно появлялись у них и не раз, - поэтому решать вам обоим.
- А что решать? Мы уже приняли решение, - голос Майкла стал твердым, - мы будем ждать нашего малыша, как все родители, и чтобы ничего не случилось с Аленой, мы будем жить здесь до самого конца, я люблю ее, и ее жизнь, моя жизнь. Все, мы пошли к себе, спасибо, что объяснили, - уже уходя, он повернулся к Марику с вопросом, - а наш малыш будет всегда с нами, или уплывет от нас далеко, как эти «Мореплаватели»?
- Обязательно будет, ведь в нем будут не только наши гены, но и твои. И твой сын останется рядом с вами и никуда не уплывет, я это знаю точно, - Марик успокоил Майкла и посмотрел на Михаила, - все-таки странный вы народ, сначала, я думал, они не смогут воспринять своего ребенка, каким он будет, а оказываются им все равно какой он, главное, чтобы любил и был рядом.
На что Михаил ответил: «Потому, что мы люди и умеем любить и сопереживать, и что есть такое понятие, как семья, где есть мама, папа, ребенок, вспомни, когда ты был маленький, ты называл Катю мамой, а меня отцом.»
-  Помню, но я не понимал смысл этих слов, для меня, что мама, что, Катя, звучало, одинаково, поэтому прости, я понимаю, что ты говоришь, но я ничего не чувствую, видно мне этого не дано.
- Ладно, не будем об этом говорить, лучше подумай, Алене ничего не грозит, во время родов не будет осложнений? То, что ей придется делать кесарево, я уже предвидел, главное, чтобы не было, как в прошлый раз.
- Думаю, все обойдется, я буду рядом и сделаю все возможное, чтобы спасти обоих. Будем ждать, новую незапланированную жизнь. Пойдем отдыхать, я сегодня в бассейне буду спать, немного устал.
- А я думал, ты никогда не устаешь, ладно, иди Ихтиандр, спи.
Марик улыбнулся, он уже почти привык к юмору Михаила и воспринимал это спокойно, не задавая вопросов, хотя ничего не понимал.
Перемены погоды на острове были незаметны, сильные ветра обходили его стороной, сезонные дожди шли непостоянно. Михаил, первое время следил в интернете за сводкой метеорологов, но потом, перестал, считая не нужным, да и Марик всегда чувствовал приближение циклона. Майкл и Алена теперь всегда были вместе, часто находились на яхте, следили за исправностью механизмов, поддерживали порядок на судне, считая, что им здесь находиться безопаснее, чем на острове. Катя с Флорой пропадали с утра до вечера на своем огороде. Атлант, на водопаде и в пещере, как всегда, что-то плавил, стучал. И хотя у всех была своя жизнь, она находилась под контролем Марика, он единственный знал, где все и чем они заняты, и если надо, всегда мог прийти на помощь.

                ГЛАВА 8
Этот день, был такой же, как все и казалось, не предвещал никакой беды, лишь к вечеру по небу поползли серые тучи и подул ветер. Михаил плотно закрыл все окна, Катя о чем-то говорила с Флорой, а Камиль, как всегда рисовала у себя в комнате. Их спокойствие прервал Марик, быстро зайдя в дом, по нему было видно, что он чем-то встревожен.
- Что случилось? – волнение передалось и Михаилу.
- Приближается сильный шторм, за то время, что мы здесь живем, еще такого не было. Я уже передал всем, чтобы укрылись, но я не могу связаться с Аленой. Они с Майклом сейчас на яхте, и это очень опасно. Мы с Камиль попробуем добраться как можно скорее до них, у нас очень мало времени. Миша, я буду с тобой на связи.
Марик с Камиль быстро ушли. Катя стала нервно ходить, ветер усиливался, его порывы налетали каждый раз с еще большей силой. Крупные капли дождя бились в стекла с сильным грохотом. Уши закладывало от перепадов давления. Казалось, что наступил конец света, и остров поднимется в воздух и перевернется. Флора вжалась в кресло, и смотрела на окна, огромными, испуганными глазами, Катя села рядом с ней и обняла, пытаясь успокоить. Михаил ждал мысленную связь с Мариком. Волнение нарастало. Катя с надеждой смотрела на него. Наконец Михаил услышал Марика: «Яхту разбило о рифы, ищем Алену с Майклом». Флора, услышав, передала Кате, та вскрикнула.
- Миша, надо что-то делать, они же все погибнут.
- Катя, успокойся, мы не можем им ничем помочь, надо ждать. Атлант все слышал, и он уже спешит им на помощь.
Резко подскочила Флора: «Я поплыву к ним!» Они еле ее удержали.
- Тебе нельзя, ты еще не такая крепкая, как они, ты не сможешь никому помочь, только пострадаешь сама, - Михаил приказал Кате, чтобы она держала ее, чтобы та не вырвалась. Где-то через час кошмарного ожидания, поступил сигнал Марика:
- Миша, мы нашли обоих, плывем на остров.
- Они живы?
- Майкл мертв, его разбило о рифы, Алена еле дышит, я сейчас ничем не могу помочь, очень сильные волны, мы постараемся как можно быстрее доплыть до берега, готовьте все необходимое.
Михаил посмотрел на Катю, та уже все услышала от Флоры, они начали быстро готовить инструменты, лекарства, подключили запасной генератор.
- Катя, будешь мне ассистировать, приготовься, я не знаю в каком состоянии Марик, но что-то мне подсказывает, что он не сможет мне помочь.
Вскоре за дверью раздался шум, вошли Марик и Камиль, они были все в крови свей и Алены, на руках у Марика лежало бездыханное тело девушки.
- Быстрее, кладите ее на стол, - Михаил торопливо забежал за ними в операционную, - все отойдите, Катя, быстро кислород, адреналин два кубика в сердце.
- Миша, какой кислород, о чем ты просишь, кроме лекарств у нас ничего нет.
- Извини, Катя, я автоматически, сделай пока укол адреналина, потом видно будет.
Михаил боролся за жизнь девушки до последнего, он остановил с трудом кровотечение из раны на ее голове, делал искусственное дыхание, массаж сердца, но все было бесполезно, Алена умерла.
Раздался крик Кати: «Марик, ну сделай что-нибудь!» Тот еле-еле подошел к столу: «Не могу, все кончено, у нее умер мозг, травмы, которые она получила, несопоставимы с жизнью.» Михаил увидел на спине у Марика огромные порезы, тот истекал кровью, но держался из последних сил, Камиль пострадала меньше, видимых ран на ее теле не было, но тоже еле держалась на ногах.
- Катя, срочно обработай раны Марику, глубокие надо зашить, и помоги Камиль.
Катя переключилась на раненого, слезы текли у нее по щекам, она, не замечая их, обрабатывала и зашивала порезы. Марик молчал, потеряв сознание, тихо зашел Атлант, Михаил посмотрел на него вопросительно, тот тихо произнес: «Я принес тело Майкла, не стал оставлять его на берегу, как они?»
- Алена умерла, с Мариком и Камиль все будет хорошо.
Тот, постояв еще минуту, вышел, тихо прикрыв за собой дверь. Михаил растерянно застыл над телом Алены, он не знал, что предпринять дальше. Марик, наконец придя в себя, резко вывел его из оцепенения:
- Что ты стоишь? Спасай ребенка, он еще жив.
- Но ребенок недоношенный, с таким сроком он не жизнеспособен.
- Но ты же врач и должен помочь ему.
- Чем? У нас нет аппарата искусственной вентиляции легких, нет кувеза, мы ничего не можем, он погибнет.
- Миша, делай кесарево, ты должен дать ему шанс.
Михаил взял в руки скальпель, он уже делал такую операцию, когда спасал Марика.
- Катя, прими ребенка,- он передал ей теплое худенькое тельце, перерезав пуповину.
 Она положила ребенка на стол, включила лампу.
- Миша, он не дышит.
Он подошел к ребенку, взял стетоскоп, и, хотя был почти уверен, что сердце вот-вот остановится, стал прослушивать его. Все, затаив дыхание, смотрели на Михаила с ожиданием.
-Легкие не зрелые, дыхание отсутствует, сердце еле-еле бьется.
- Миша, надо что-то делать.
- Катя, что? Если бы легкие хотя-бы процентов на пять были открыты, а здесь все, он умирает.
- Но у него же есть жабры.
- И что из этого? Основное, это легкие, все наши дети сначала задышали, а потом уже в воде открылись жабры.
Катя резко подскочила к ребенку, схватила его на руки и выбежала на улицу.
- Катя, ты куда, там ураган, нельзя.
Все выбежали за ней, на улице было темно, и ее не было видно, Михаил чисто интуитивно направился к бассейну, в нем он еле разглядел голову Кати.
- Катя, ты здесь?
- Миша, плыви сюда.
Он бросился в холодную воду и доплыл до нее, она еле держалась на плаву, на руках, под водой она держала ребенка.
- Миша, смотри, он дышит!
Михаил, присмотревшись увидел, как на поверхность поднимаются мелкие пузыри воздуха. Катя выбивалась из сил, вода хлестала ей в лицо, она кашляла, но не выпускала из рук ребенка.
- Дай его мне, - Михаил протянул к ней руки. Она осторожно переложила ему в руки невесомое тело малыша.
- Только не отпусти, его разобьет о стенки бассейна.
Вскоре подбежали остальные, Марик с Камиль быстро подплыли к ним, Михаил передал им ребенка, и поддерживая продрогшую Катю выбрался из воды. На руках он отнес ее в дом, раздел и растер полотенцем, положив в кровать, тепло укрыв одеялами, но девушку продолжало трясти, то ли от холода, то ли от пережитого шока. Он снял с себя мокрую одежду и лег рядом, прижав ее к себе. Через некоторое время она перестала дрожать и заснула. Михаил долго смотрел на спящую Катю, его сердце стало щемить, он вдруг явственно осознал, что теперь на острове они остались практически одни, он перестал быть нужен всем этим детям, они выросли и уже не нуждались в его заботах, живя своей жизнью. И самым близким и родным человеком оставалась Катя, почему он этого не понял раньше? Он вспомнил, как пахли травой и цветами ее волосы давно, в той жизни, теперь от нее пахло морем и ветром. Чувство нежности и жалости к ней заполнили его, он не заметил, как она открыла глаза и что-то тихо сказала. Михаил обнял ее крепче, как бы давая понять, что теперь они всегда будут рядом и никто и ничто их не разлучит.
 Утром, проснувшись, они еще долго лежали рядом, стараясь не потерять ощущения близости их тел. Но, вспомнив, что их сегодня ждет, они быстро встали и спустились вниз. Марик внимательно посмотрел на них, конечно он знал, что этой ночью произошло между ними, но промолчал, на вопрос Михаила: «Где все?» Он ответил, что ждут их распоряжения на улице. Они вышли, на земле лежали два тела, завернутые в белую ткань. Катя заплакала навзрыд, Марик предложил похоронить их в море, но Михаил отказался, сказав, что они должны лежать в земле. Катя выбрала место на берегу, где Алена ждала своего Майкла из плавания, это была небольшая возвышенность, покрытая мягкой и шелковистой травой. Похоронив их рядом, все разошлись по своим делам, а Михаил с Катей еще долго сидели рядом с холмиком свежей земли и глядя вдаль на горизонт, просто молчали.
Маленький ребенок, теперь жил только в воде, ему сделали люльку из сетки, чтобы он не опускался на самое дно, пытались кормить его из бутылки, но он не принимал пищу, хотя сосательный рефлекс у него был, его легкие не хотели развиваться дальше, Марик, наблюдая за ним постоянно, понял, что малышу придется всю жизнь провести под водой, но он жил и это было главное. Проблему с питанием решила Камиль, она быстро перенесла ребенка к морю, а там, опустив его в воду, как-то, по-своему договорилась с дельфинами. Через несколько минут к ребенку подплыла самка и стала его кормить. И это действительно было чудом, ребенок сосал дельфинье молоко. Они решили не носить его на каждое кормление, а соорудили для него небольшой манеж, чтобы к нему было легче подплывать. Теперь дежурство они несли по очереди вместе с дельфинами. Катя назвала его «Маугли», она часто подплывала к нему, что-то рассказывала, пела, вряд ли он слышал ее, но его голубые глаза, не зеленые, а голубые, как у Алены, всегда пристально за ней наблюдали.
Об урагане, который натворил столько бед, все потихоньку начали забывать. Атлант восстановил все, что было разрушено, Флора продолжала заниматься растениями, выращивая уже свои гибриды. «Мореплаватели» вообще не появлялись. Катя практически каждый вечер ходила на могилу к Алене и Майклу, она посадила рядом маленький саженец вишни, и в скором времени он зацвел, напоминая ей о родине и доме на краю села, а Михаил сделал небольшую скамейку, и они часто на ней сидели, глядя на закат. Маугли быстро рос, для него его семьей были дельфины, они заботились о нем, кормили, вскоре он все чаще и чаще стал уплывать с ними куда-то далеко в океан.
Яхту восстановить не удалось и теперь только остаток торчащей из кораллового рифа мачты, напоминал о ней. Конечно при желании Михаил с Катей могли вернуться домой, но они знали, что после всего, что с ними произошло, они не смогут жить как раньше, теперь их домом навсегда был остров.
Михаил знал, по последней связи с сестрой, что умер профессор, оставив дарственную на остров ему, Ника отсканировала и отослала ему бумаги. Сама она, так и не вышла замуж, зато закончила свою диссертации, преподавала в институте, теперь Ника уже была не маленькая смешливая девочка, а кандидат медицинских наук. Она открыла реабилитационный центр для детей, страдающих генными заболеваниями и посвятила всю себя этой работе. Татьяна Николаевна, похоронив своего профессора, продолжала работать в больнице, она чувствовала себя вполне здоровой, наверно все-таки благодаря Марику. Тогда вероятно он и дал ей силы и энергии на долгие годы. Михаил так и не решился рассказать Кате о смерти профессора, жалея ее, пусть думает о нем, как о живом. Хотя, после стольких лет жизни вместе, она научилась угадывать по его глазам все, что он хотел или не хотел ей сказать, ему даже иногда казалось, что, Катя стала как Марик, стоит ему только подумать, а она ему уже отвечает. Они часто гуляли вместе по острову, беседовали, всегда находили интересные темы, вспоминали о жизни в селе.
У Камиль и Флоры родились девочки, пока они нуждались во внимание и заботе, те постоянно находились рядом, но, когда дети подросли и уже больше не нуждались в опеке своих мам, они стали предоставлены сами себе. Такое отношение к детям Катя и Михаил не понимали, поэтому старались занять девочек, играли с ними, плавали в море, обрабатывали их ссадины и порезы, учили музыке, читали сказки. Старшие смотрели на них непонимающе, но не мешали им. Правильно говорил Марик, что родительских чувств у них нет и слова мама и отец, они просто не воспринимают. Дети становились старше и занимались уже своими делами, не обращая внимания на Катю и Михаила, потом повторялось снова и снова. И так шла жизнь день за днем. Марик постоянно куда-то исчезал, уплывал далеко в море, и только, когда у Михаила в голове появлялись чужие мысли, тот понимал, что Марик где-то рядом.
У Атланта появились помощники, и теперь уже уйдя полностью на дно океана, они строили, только им видимые сооружения. Марик иногда рассказывал Михаилу, что они делают и где, но это происходило все реже и реже. Казалось теперь все, к чему шли все эти годы Михаил, Катя, профессор, Ника, Татьяна Николаевна, Алена с Майклом, было закончено.
 Миссия, отведенная им, была выполнена.
Пройдет много-много лет. Все материки и этот остров вероятно уйдут под воду. На дне огромного океана возникнут большие города, и один из этих городов возможно будет назван в честь первого строителя Атланта. Потомки Флоры будут создавать все новые и необычные виды уже морских растений. Благодаря Камиль будет развиваться искусство. Такие, как «Мореплаватели» будут искать новые места в глубинах океана, пригодные для жизни. Малыш «Маугли» прочно утвердить геном добра и любви своих родителей в ДНК потомков. А последователи Марика избавят все человечество от страшных болезней и эпидемий. Цивилизация станет намного совершенней. Больше не будет войн, катастроф. И конечно, где-то далеко, на других планетах будут создаваться новые миры, и несколько зеленых и рыжеволосых мальчиков и девочек, тоже появятся там неожиданно. И как встретит их другая цивилизация, также не готовая к их появлению, неизвестно. Но это будет уже другая история.


                ЭПИЛОГ
Они сидели под цветущей вишней на берегу моря, мужчина и женщина. Солнце медленно уходило за горизонт, даря им последний луч света. На небе зажигались звезды. «А знаешь, что я сделаю? – сказал он, глядя в темнеющую даль, - я напишу книгу о нас всех, об этой удивительной и почти нереальной истории, и начнется она так…» Женщина посмотрела в его глаза, и немного помолчав, тихо сказала: «И шел дождь…»
 








                конец