Всех невзгод сильней. Глава третья

Девушке повезло так, как она и  мечтать не смела. Комсомольское собрание, на котором должно было рассматриваться ее персональное дело, посетила парторг факультета, в которой Лиза с удивлением узнала женщину, сидевшую в тот день за соседним с ней столом, все видевшую, и даже не попытавшуюся принять участие в "реанимационных мероприятиях". Парторг спокойно просидела время регламентных процедур, внимательно выслушала первого и второго докладчиков, гневно осуждавших возмутительный поступок комсомолки Лялиной и ее разнузданное поведение, а потом попросила предоставить слово ей.

Выйдя на трибуну, парторг сообщила собравшимся, что она присутствовала при инциденте, и рассказала правду о том, что и как происходило. Участники собрания, быстро разобравшиеся в позиции парторга, и в том, что ее мнение – это будущее официальное мнение факультетского парткома, так же быстренько сделали вид, что сильно удивлены и начали возмущаться тем, что Колька ввел их, наивных овечек, в заблуждение. Воробьев увидел, что ситуация складывается не в его пользу, и с важным видом заявил:

- Не забывайте, Лялина ударила меня томом произведений Владимира Ильича Ленина и, тем самым, оскорбила Партию. Она – диссидентка, антисоветчица, а Вы ее покрываете.

- Оскорбленная девушка ударила Вас первым попавшимся тяжелым предметом, лежавшим на столе и попавшимся ей под руку. - парировала парторг. - Ничего антисоветского здесь нет. Просто немного неудачное стечение обстоятельств. Ударила бы любой другой книгой, так Вы бы тоже обязательно что-нибудь придумали.
 
- Значит, советскому человеку можно драться? Партия не против?

        - Драться однозначно нельзя. Но, чисто по-человечески, Воробьев, есть ситуации, когда женщина имеет право дать по морде обидчику, и мы сейчас разбираем, как раз, тот самый случай. Не так уж сильно она Вас ударила. Даже сотрясения мозга у Вас, Николай Степанович, медики, к счастью, не обнаружили.

        - Вы не допускаете возможности того, что могла произойти врачебная ошибка? – продолжал настаивать на своем Колька, почувствовавший, что на сей раз ему несдобровать.

        - Вы забыли, что у нас, в Советском Союзе, лучшая в мире медицина? – парировала парторг.

        - У меня на голове осталась очень болезненная шишка размером с куриное яйцо!

        - Где Вы покупаете такие мелкие яйца? - язвительно поинтересовалась парторг.

        - Она очень болезненна наощупь.

        - Естественно! Прекратите предлагать всем желающим потрогать Ваше "украшение", и мозоль на нем скоро перестанет болеть.

        - Я упал и потерял сознание!

        - Вы не забыли, что я присутствовала при инциденте? У меня есть основания утверждать, что Вы упали специально, а обморок симулировали. Вы даже не побледнели! Стыдитесь, Воробьев! Вы устроили из честно заслуженного Вами тумака трагедию с политическим подтекстом  на весь институт, словно за окном 1937 год, а не 1991-й. Остается только предполагать, что бы Вы устроили, если бы у Лялиной силенок было побольше, и она действительно сделала бы Вам сотрясение мозга. Хватит клеветать на человека, хватит сводить счеты. Подумайте лучше о себе и своей дальнейшей судьбе, тем более, что ею уже вплотную занялись деканат и партком факультета.

        Воробьев испуганно скукожился.

        - Некрасивая история, которую мы сейчас разбираем, связана с отказом студентки Лялиной зарегистрировать с Вами фиктивный брак. Хочу Вас разочаровать - Вы не придумали ничего нового. Ненависть к отказавшей женщине и месть ей являются типичным поведением для мужчин определенного склада.

        - На что Вы намекаете?

        - Я не намекаю, а утверждаю - Вы мстите девушке за то, что она разрушила Ваши планы покорения столицы и хорошенько врезала за нанесенное оскорбление.

        - Вам известны мои планы? – язвительно поинтересовался Колька.

        - Воробьев, Вы не придумали ничего нового. - устало ответила женщина. - Подобные истории случаются в каждом Московском и Ленинградском ВУЗе каждый учебный год. Просто обычно все происходит по-тихому, без публичных оскорблений с одной стороны, и рукоприкладства при посторонних - с другой. Перед моими глазами прошел не один десяток таких же корыстных мальчиков и девочек.

        - Можно попросить Вас говорить по существу? – нагло потребовал Воробьев.

        - Можно. – ответила парторг. - Вы желаете жениться на москвичке, чтобы получить московскую прописку и, соответственно, распределение на московское предприятие? Начнем с того, что это невозможно. Вы, Николай Степанович, являетесь целевым студентом, поступившим учиться в наш институт в рамках  квоты, вне конкурса, по направлению автономной республики, в которой существует большой дефицит квалифицированных специалистов Вашего профиля. Когда Вы ехали учиться, Вас все устраивало?

        - Допустим. - ответил Колька.

        - Правильно. Вам не нужно было сдавать конкурсные экзамены наравне с другими абитуриентами, Вам сразу было гарантировано место в одном из лучших ВУЗов страны.
 
        - Ну и что?

        - За все хорошее надо платить, Воробьев. Вы воспользовались правом - следовательно, Вам предстоит исполнить вполне определенные обязанности, о которых Вы были предупреждены заранее.
 
        - О чем идет речь? - поинтересовалась комсорг группы.

        - Целевые студенты, получив образование, обязаны вернуться туда, откуда приехали, и отработать там определенное законом время. Если Вы, Воробьев, женитесь на москвичке, то не Вы получите распределение в Москву, а Ваша жена получит направление туда, куда обязаны вернуться Вы. Не иначе. Комиссия по распределению не имеет права разлучать супругов. Николай Степанович, Вы меня хорошо поняли? Партком факультета обещает Вам проследить, чтобы Вы обязательно вернулись домой.  Там Вас очень ждут. Девушек-москвичек, не желающих получить соответствующее распределение, попрошу обратить особое внимание на то, о чем я говорила, во избежание неприятных сюрпризов. Целевых студентов у нас несколько человек, и некоторые из них, насколько я понимаю, перед окончанием обучения стали весьма предприимчивыми. Комсорг, Вас это тоже касается. Вы тоже целевая студентка.

        Возразить парторгу девушка не посмела, но сидела, недовольно поджав губы.

        - Я никому не хочу навязывать свое мнение и каким-либо образом влиять на ваше решение, но, мне кажется, комитету комсомола следует обсудить вопрос о том, насколько совместимо поведение Николая Воробьева с пребыванием в рядах ВЛКСМ.

Ссориться с парткомом не собирался никто, и Кольку немедленно исключили из комсомола. Хотели ходатайствовать об исключении его из института, но этот вопрос отпал сам собой, когда сообразили, что времени осталось слишком мало - пока вопрос будет решаться деканатом, а потом и ректоратом, Воробьев успеет окончить институт.  Так что, ограничились обещанием отразить инцидент в характеристике, которую молодой специалист обязан будет представить при устройстве на работу.

Лизу слегка пожурили за рукоприкладство. На том дело и закончилось.

Девушке было противно. Она, и раньше очень мало общавшаяся со своими однокурсниками, теперь не разговаривала с ними совсем. Девушка ходила на занятия, успешно сдавала экзамены, но мечтала только о том, чтобы учеба поскорее закончилась, и можно было бы навсегда забыть о существовании этих лицемеров.

Прошло несколько месяцев, и Лиза закончила институт с красным дипломом. Начиналась взрослая жизнь…


Продолжение следует...