Милицейские байки Вечер говорящих покойников

Вечер говорящих покойников
Васильев вечер — так в Святках названо 13 января — канун Нового года по Старому стилю. Проще говоря — Старый новый год. Если верить классикам, происходят в этот вечер всякие чудеса. Участковый Бобриков  в чудеса не верил, хотя и уважал  Николая Васильевича Гоголя — автора повести «Вечера на хуторе близ Диканьки». Занятная  книжица и фильм по ней поставлен занятный.  Но так вышло, что на Васильев вечер дежурил  участковый Бобриков. И пришлось ему поверить в чудеса…

Сначала весь день мотался по вызовам — граждан мирил,  кражи раскрывал. Под вечер сел за бумаги — описываться надо. А тут опять вызов — в Пьяной балке старушку мертвую нашли. То ли прибил кто, то ли сама померла. Запойная была бабулька.
Прибыл участковый в дом покойной. Бабуля, желтая с лица, на куче тряпья лежит — не шевелится. На полу кровь свежая. На бабуле —  крови нет. Стал Бобриков пока дом  осматривать. Тут опера прибыли — соседей опрашивают. Все заняты, бабуля тихо лежит. Подошел   к ней один из оперов, чтобы осмотреть, вдруг — из-под  одеяла морщинистая рука его на полу куртки хватает. Бабуля резко глаза открыла: «Сынок! Налей! Трубы горят!» Опер чуть в обморок не грохнулся. Он с детства покойников боялся. Жива оказалась бабуля — напилась в умат просто.
Не успел   Бобриков до отдела доехать, как его по рации завернули — на Сидоровке дедушка помер. Проверить надо.
Дедушка был из одиноких и тоже  злоупотребляющих. Вошел  Бобриков в дом — не по себе стало. Только одна покойница ожила, вдруг и этот тоже. Рискнул — потрогал руку деда — холодная. Вздохнул с облегчением и стал  осматривать дом.  Деда этого грабили недавно — может, опять кто приходил к нему за пенсией. Вдруг, за спиной  что-то зашуршало и  Бобриков аж дернулся, шаря рукой в кабуре на боку.  Но шуршало на столе — там что-то было накрыто черной тряпкой. Снял тряпку — клетка с попугаем. Фуф! Спасибо, что не приведение! Накинул Бобриков снова тряпку на клетку, жалко стало ему птицу,  кто ж ее теперь держать будет и кормить.

Вызвал  Бобриков «скорую». Сидит — ждет. Газеты старые читает. Вдруг голос ему скрипучий мерещится: Бабу хочу! У  Бобрикова аж мороз по коже — покойник ожил! А голос за спиной снова кричит: Бабу хочу! Обернулся  участковый — на  деда  посмотрел — лежит дед. И опять вроде как говорит: Бабу хочу. А рот не открывает при этом.
Тайна раскрылась по приезду «скорой»- когда  врачи зашли в дом, попугай в клетке пр заорал: Кушать хочу! Водки хочу! Бабку хочу ! Вот вам и  вечера на хуторе близ Даниловки! Не Диканьки, а именно Даниловки, Диканьтка это у Гоголя Николая Васильевича была, а у участкового Бобрикова – Даниловка.
В дежурке потом народ долго потешался над Бобриковым, но тому было не до смеха.

2009