Июньская ночь

Окна были открыты настежь, но и малейшего дуновения ветерка не чувствовалось в его маленькой комнате, обставленной такими обыденными вещами. Третье июня. Ночи становились всё короче, и вскоре уже нелегко было бы их уловить: такими короткими становились они. Он устал лежать на диване и вышел на балкон. «Какая красивая нынче ночь!» – подумал он. И вдруг его осенило, что она ещё только начиналась. Почти мгновенно схватил он свою джинсовую ветровку и выбежал на улицу. Два часа ночи. Повсюду тишина.
Июньская ночь всегда хранит в себе нечто волшебное. На его двадцатилетней памяти не было ни разу «обычной» летней ночи, а уж тем более в первый месяц сезона. В такой ночи что-то сохраняется от весны: огромная чаша бездонной темноты наполнена тишиной и бесчисленным множеством ароматов. Июньская ночь – как компот-ассорти. Совсем разные ягоды смешивались в прекрасный напиток тени и спокойствия. Этот напиток каждый раз после захода солнца природа ставила на самом видном месте – за окнами всех зданий, под открытым звёздным небом. Никуда не пряталась июньская ночь, но лишь вспомнившие о романтике алкоголики и истинные гурманы могли вкусить хоть несколько капель парящего в воздухе июньского напитка.
Он взглянул на небо: чистой акварелью разлилось оно над ним. «А я ведь гурман, коль вижу и чувствую сейчас эту едва колеблемую красоту. Мне прямо-таки во французских ресторанах критиком быть можно!» – посмеялся он. И в сумерках не спеша побрёл к своему белому автомобилю.
Хлопнула дверца старенького универсала. Он сел в водительское кресло и тотчас же приоткрыл окно. В машине все стёкла, кроме ветрового, были затонированы. Оттого в салоне царил полумрак. Лишь пробивавшийся луч далёкого уличного фонаря освещал передние места… А окно-то теперь открыто, можно и откинуться на спинку сиденья.
Он достал из ящичка сигареты и закурил. Заигрывающим взглядом посмотрел на своё отражение в зеркале и долгим выдохом построил между ним и собой стену из дыма. После он глубоко вдохнул. Снова этот аромат июньского напитка. «Баста! Больше не хочу курить, – решил он. – На улице и так тепло, спокойно». Он выбросил окурок за стекло и поудобнее расположился в кресле. В его машине они низкие, и кажется, что находишься почти на земле. А может, поэтому он ощущал себя на небе?

– Надо сгонять за пивом. За холодным. Я хочу жить этим ароматом, этим моментом, этой ночью.
И он завёл машину и поехал в круглосуточно открытый магазинчик. Сразу же три бутылки из холодильника. Первую – почти залпом. И июньская ночь стала ещё нежнее. «А почему бы не встречать сегодня рассвет?» – подумал он, садясь за руль. Через пять минут он уже гнал по пустынным городским улицам, где в оранжевом мерном мигании замерли все светофоры.
Он приехал на поле, что за городом. Было ещё темно. Он откинул спинку сиденья, и лёг, и стал через люк в крыше смотреть на звёзды. Большая Медведица сразу же попадалась на глаза. «Ха, – усмехнулся он, – а я ведь никогда не видел Южный Крест! На Земле не всё увидишь, а вот космос – это сила». Созвездия передвигались по небосводу медленно. Он отчего-то не выдержал этого, выскочил из машины и рванул вперёд, к озеру. Он недолго бежал изо всех сил, а потом бросился наземь и просто ложился то на живот, то на спину, то на бок. Слабый ветерок раскачивал бурьян и всё новыми пропорциями смешивал запахи июньской ночи.
Где-то послышалось пение птиц. «Рассвет близится. До Петрова дня по пению узнаю», – сказал он себе. А после скинул джинсовую ветровку, подошёл к озеру и, не снимая одежды, пошёл купаться. Если бы кто из его знакомых увидел его в этот миг, в сотый раз повторил бы: «Дружок, с твоими мозгами приключился какой-то глюк?» Он тоже думал об этом. И сказал себе: «Да, глюк. Gluck. Ведь это по-немецки «счастье». А я сейчас абсолютно счастлив».
А небо на востоке становилось всё живописнее. «Хватит!» – сказал он и вернулся к машине. Вода была прохладной, и он даже начал было чуть-чуть замерзать. Но сразу вспомнил про сигареты. Закурил. И вновь выбросил окурок. «Надоело!» Следом за ним он выбросил всю пачку и зажигалку заодно. Завёл машину и колесом переехал эти вредные вещи.
Он хотел окунуться в рассвет. «Я знаю, куда я направлюсь», – смекнул он. Его машина теперь неслась по широкой асфальтированной дороге. Он был на мосту, в аккурат когда солнце поднималось над рекою. И тогда, совершенно спокойный, он нажал педаль акселератора в пол и свернул в сторону рассвета. Его автомобиль сначала, словно танк, снёс ограждение, затем – словно самолёт – взмыл над водной гладью, и, наконец, исчез среди глубины. Солнце теперь светило ярко. А он навечно ушёл в этот рассвет.

– Вздор! – сказал он себе. – Эти сигареты и дешёвое пиво только и вызывают что психоделические фантазии. Не хочу курить. А вот выпить – только если водки. Заеду в магазинчик.
Он катался по городу неторопливо, а затем отправился на набережную, где несколько лет назад делал фотографии пригородных пейзажей. Его белый универсал стоял у тротуара, а сам он расхаживал туда-сюда в ожидании светила. И внезапно он спросил себя: «А может, я должен здесь быть не один?» Он ударил обеими ладонями по капоту и задумчиво поглядел куда-то сквозь мир. Никто ему не отвечал, и только лучики солнца задорно отразились в фарах.
В семь утра он был у цветочного магазина. «Я помню, – говорил он шёпотом, – что она рассказывала мне про цветы. Я куплю ей розы и хризантемы: это её любимые». Он зашёл в киоск и на все деньги, что у него с собой были, купил несколько букетов роз и хризантем.
– А у Вас есть сиреневые хризантемы?
– Так ведь они же искусственно покрашенные!
– Хоть одну можно. Это любимый цвет.
Из кошелька он и вправду выложил всё, что было.
– Так хоть сдачу возьмите!
– Мне она теперь ни к чему. Сегодня я бросил курить.
Он вышел из магазина и подошёл к своей машине. «Что-то я ещё забыл! – спохватился он. – Точно! Она мне говорила, как ей нравится романтика, как бы она хотела просыпаться под будильник с любимой мелодией, под лёгкую игру на фортепиано, под клаксон автомобиля, приехавшего за ней с огромным букетом цветов. Я так и сделаю». Он достал маркер, которым обычно подкрашивал буквы на номере, и стал им писать на крыше: «Это для тебя». Едва закончив, взял мобильный телефон и в социальной сети поставил статус: есть подруга. «Просто, есть и есть. Пусть уж гадают кто. А мне ехать пора…»
Он подъехал к окнам её дома, остановился и начал сигналить. Люди стали возмущаться, дескать, будят их тут рано утром. К счастью, она тоже проснулась. И подошла к окну, будто специально ждала его приезда. На белой крыше автомобиля красовалась надпись: «Это для тебя», а из окон выглядывали цветы.
Раздался звонок: он телефоновал.
– Откуда ты знаешь мой стационарный?
– Знаю, и всё. Спустишься?
– Ну а как же.
Наскоро собравшись, она вмиг спустилась к нему. Он сидел за рулём. Через открытое окно он поцеловал её.
– Поехали рассвет встречать?
– Но ведь солнце уже давно взошло!
«Я жертвую счастьем из сна ради большего счастья в жизни… Лишь бы оно было», – мыслил он.
– Да я о другом. Выйдешь за меня?
Она молчала с минуту, не шевелясь, не моргая глазами. И, наконец, собралась и ответила:
– Только если ты сейчас же выйдешь из машины.