Формальдегид

Ты бесконечно прав, когда говоришь, что я пишу об одном и том же. Это всё нескончаемый конвейер одних и тех же мыслей. По кругу. Снова и снова. Если бы только ты мог увезти меня подальше. Если бы только мы могли окунуться в ночь и скорость, слиться с проскальзывающими за открытым окном тёмными елями, раствориться в жёстком мерцании фар встречных машин, хватать руками ледяные потоки завывающего ветра. Тогда мы были бы счастливы, правда? Мы бы никогда больше не смели говорить громче, чем тихая мелодия из проигрывателя. Никогда бы человеческий голос больше не кромсал пространство со слепой остервенелостью. Мы бы говорили лишь шепотом, даря всему вокруг лёгкую, почти невесомую вуаль тайны, приятной усталости и невероятной душевной близости, о которой мы неустанно мечтаем перед пыльными мониторами, за неудобными столами, перед обшарпанными дверьми битком набитого людьми помещения. Мы касались бы друг друга исключительно с нежностью, без единого намёка на грубое, неаккуратное прикосновение и уж тем более рывок за плечо. Наш мир бы сузился до поблескивающих в темноте глаз напротив. И он был бы прекрасен со своим тихим смехом, не нарушающим всеобщую гармонию, с приглушенным потрескиванием хвороста в небольшом костре на берегу сонного озера. С белоснежным блюдцем круглой луны и россыпью перемигивающихся в черноте ночного неба звёзд. Мы бы достали гитару из душного багажника. Я не умею играть, но ты наверняка умеешь. И наша ночь наполнилась бы звуками спокойной мелодии, затопляющей все грустные и неуместные мысли своими причудливыми переливами, оставляя только лунную дорожку на спокойной, зеркальной глади воды. Утро встретило бы нас ласковыми прикосновения прохладного ветра к нашим бледным щекам. Я бы предал свой город и уехал ради тысячи и одного такого рассвета, наполненного переливами звенящих трелей птиц, вкрадчивого шепота крон и сочной зелени листьев, разукрашивающих пятнистыми тенями твоё лицо. Если бы мы только могли уехать. Если бы только могли вырываться из повторяющегося день за днём сюжета, вечно крутящегося колеса одних и тех же событий. Если бы мы только могли схватиться за руки и бежать по усыпанному цветами лугу, по мокрой от росы траве. Тогда бы я стыдливо прятал все свои хмурые, колкие строчки, чернеющие острыми краями на невинно-белом листе. И не было бы мне никакой радости в том, чтобы шептать каждый день в отчаянном вечернем бреду одни и те же мысли. Я бы запихнул их, словно светлячков, в банку побольше и выбросил, не жалея, в зеленоватую муть воды. И память обо всех этих тусклых вечерах смылась бы очередным шуршащим прибоем или шумящим лесом.
Но ты - всего лишь выдумка. Бесплотная и пустая, еле заметная, расплывающаяся влажными цветными пятнами в моей голове и иногда перед моими глазами. Меня качает, словно я нахожусь на обреченному на погибель корабле во время шторма, и пальцами я пытаюсь ухватить твою черную накидку из тысячи звезд, но ты растворяешься туманом, растекаешься под моими пальцами, оставляя после себя лишь красные кляксы. Твой(выдуманный мной) голос дребезжит в моей голове, скрипит ветхой дверью заброшенного, пыльного дома, разбивается фарфоровым сервизом об пол, пригибает к земле, вынуждая скрести рыхлую почву пальцами, пытаясь добраться до самого главного. Ведь если его нет здесь, то оно должно быть где-нибудь ещё. Может быть, это тоже всего лишь злобная шутка, пробравшаяся на свет меж скалящихся, сверкающих в темноте зубов. Такая же выдумка, как и весь этот легкий, наполненный прекрасными тихими звуками мир. Мир, в котором нас нет и не будет. Мы никогда не уедем, не улетим, не вырвемся. Мы останемся здесь. Смотреть друг на друга сквозь прозрачное стекло замызганного зеркала и не видеть ничего, кроме опустошенных глаз, всклоченных волос, изломанных бровей. Ты и я. Мы так похожи, что готовы слиться воедино. Я касаюсь тебя, но под пальцами лишь холодное стекло. Так же идеально ровное, как твоё безэмоциональное лицо. Ты улыбаешься. Зеркало трещит по швам, хрустит и режет нежные подушечки моих пальцев. Ты снова оставляешь после себя лишь красные кляксы, пустоту и поломанную мебель.