Кривое зеркало глава 10-12

                Глава 10
               
                На балконе- поединок воль,
                Небо кровоточит, словно рана,
                Но твои ладони снимут боль,
                Если только в сердце нет обмана.
                Аруна.               

Одиннадцать месяцев назад.               
Королевская Крепость.
Под одеждой изнеженного щеголя- сильное, тренированное тело. Руки воина, даже перстни не могут это скрыть. Жесткие, требовательные губы. Ее вот до сих пор горят.
Аруна все еще чувствовала железную хватку его рук там, на балконе дворца.. Они стояли так близко, что было слышно, как бьется чужое сердце.
Что это- колдовство? Нет, страсть. Темная и опасная.
Это же Ксакс. Ему нельзя верить.
Яркие зеленые глаза смотрят настороженно. Она виновато касается его щеки, царапины от ее ногтей почти зажили, едва заметная щетина приятно колет пальцы. Мужчины ее племени редко бреются и носят длинные волосы… Ксакс трется об ее ладонь, как хищный кот, а затем издает мурлыкающий звук. Низкий голос, резкий профиль, опасная грация- все это внезапно напоминает ей родину.
-Ты похож на арборейца. У тебя есть родня в нашем краю?
Густая тень падает на его лицо, делая его старше и жестче.
-Я не знаю. Никогда не видел ни отца, ни матери.
Внезапно ей захотелось сорвать с него броню и шелк одежды, растрепать во все стороны слишком тщательно причесанные волосы. Пусть они у Ксакса чересчур короткие, но такие же черные, как у нее и такие же своевольные…
...Как это могло случиться? Темное от щетины лицо кажется удивительно молодым и красивым, а улыбка- одновременно сияющей и зловещей.
Будь здесь не дворец, а родные горы, она была бы счастлива, а так… Но про Вильгельма ей больше не думалось, думать больше не хотелось. Она отчаянно желала еще раз проснуться рядом с мужчиной, который может ответить страстью на ее страсть.

Четыре дня спустя.
Утром, в постели, когда он был небрит и растрепан, хищная красота притягивала взгляд. А вот днем, посреди дворцовых интриг сходство с ее племенем почти исчезало. Любящий роскошь Ксакс едва ли смог выжить в ее горах. И едва ли захотел.
А может она просто недооценивает Ксакса? Он уже не раз доказывал, что сильнее, чем кажется. И не уступает ей в смелости.
Ей нравилось ложится ему на грудь и гладить жесткую черную шерсть. У него было тело воина, закаленное, без капли жира. Сними с него шелка и перстни- так и не догадаешься, что он живет во дворце, что они в королевской кровати, а не на голой земле под одним плащом…
Она удивлялась его любви к зеркалам и неподдельной радости от дворцового цирюльника, посеребренного гребешка для холеной бородки и возможности каждый день менять наряды. Подобного щеголя ей еще не доводилось видеть. Она подозревала, что провести столько времени перед зеркалом не каждая женщина сможет. Она вот точно не сможет и не собирается начинать. Ловкость, с которой Ксакс управлялся с ее волосами и одевал ее, была удивительной для мужчины и прямо-таки кричала об опыте, думать про который ей не хотелось. Они никогда не говорили ни о прошлом, ни о будущем.
Однажды она попыталась убедить его не бриться, но не преуспела.
-Может мне и не причесываться? Это не слишком приятно- походить на разбойника. Но если тебе хочется посмотреть на истинно разбойничью рожу, то я смогу это устроить.
Вместо ответа она привычно запустила в него подушкой, правда на этот раз попасть не удалось. Еще ни один мужчина не смеялся над ней так часто и так изобретательно, ему определенно нравилось ее дразнить, но это было как-то не обидно.  Еще ни один мужчина не наряжал ее в шелка и не называл своей королевой. И не обнимал ее так, что она едва могла дышать. Арборейский он знал прекрасно и слышать родную речь так далеко от дома было радостно, Рядом с ним она не была собой. Это  какая-то другая Аруна и другой Ксакс, не те, которые сражались и ненавидели...
Наверно они оба сошли с ума, но это было весело.
Они не раз устраивали поединки. Ксакс был сильнее ее, зато она быстрее. Впрочем победы и поражения он принимал с одинаковой легкостью. С пугающей легкостью. В его искренности она здорово сомневалась. И лишь дважды была уверена, что он говорит правду. Слишком уж непривычно мрачным был Ксакс когда упомянул про своих родителей. Словно ему, который многое мог скрыть за обаянием и улыбкой, в душе было далеко не так весело и легко.
Обидно и странно, что Ксакс, прекрасно знающий власть своего обаяния и голоса, красивый и смелый, даже не пытается понравится стране, которой собирается править. С ней вот было непросто, но ведь сумел же влюбить в себя. Так хорош для нее, так ужасен для Кейла...а что было попытайся он понравится Кейлу? Влюбить в себя королевство? Приложи Ксакс хоть половину усилий, у него ведь могло бы и получиться.
Но самым непонятным было другое: когда он с Крилом и без него- как два разных человека. В присутствии колдуна он превращался из Ксакса в лорда-протектора. Это было страшное и отвратительное превращение. Прямо у нее на глазах как вода в песок уходили и красота, и обаяние, видеть это было так больно! У Калем с Виллом все было иначе…
...Интересно, как долго надо голодать, чтобы рискнуть что-то украсть у Ксакса? Пусть и без охраны. Он был не из тех людей, кому власть к лицу, да и вождем не гляделся, поэтому лорда-протектора она не любила, а его советника готова была придушить.
-Ты недостаточно ловок, чтобы воровать. Советую поискать другое ремесло.
Слова прозвучали привычно жестко и презрительно, а вот взгляд, который лорд-протектор бросил на грязного оборванного мальчишку-вора показался ей странным. Она ожидала тюрьмы и кандалов, но Ксакс его просто отпустил и даже монетку бросил, самую мелкую, но все же. Жалость- это последнее, чего она могла ожидать от лорда-протектора. На ее удивленный взгляд он ответил пожатием плеч и горько сказал:
-Зачем мне быть палачом, если его и без меня повесят? Не сегодня, так завтра.
-У тебя есть власть, ты мог бы это изменить.
-Наверно мог бы, но…- а вот такую обреченность ей еще не доводилось слышать. И снова словно бы тень упала и запечатала его губы.
-Ты никогда не хотел сбежать из дворца, подальше отсюда? Только ты и я и больше никого.
-Сбежать куда? В твою Арборею? Я хочу жить, а не выживать, Аруна. Мы победим. Или ты боишься?
Голос у него завораживающий, а спорить у нее чем дольше они знакомы, тем хуже получается. Только почему ей кажется, что Ксакс не так сильно верит в свою победу, как пытается убедить ее? Это мерзкое ощущение, что ей опять солгали, не могут заглушить ни объятия, ни поцелуи…
 Она почти жалела о том, что сказала, но взгляды, бросаемые на нее Крилом бесили до зубового скрежета. Хотелось схватить меч и напасть на него. С человеком она так бы и поступила, но мертвый холод Глаза Шайтана она никогда не сможет забыть. Как будто проваливаешься в преисподнюю.
А вождем Вилл был куда лучшим, нет, просто был вождем. А вот Ксакс -не был, при всех его талантах. Убрать бы его подальше от дворца и от советника тоже. Зря они отпустили его после суда над Теллем, месяц в лесу пошел бы Ксаксу на пользу. Тогда в Выжженных  землях получилось хорошо…
Итак, она- снова пленница. Опять тайны, магия, ничего понятного и простого. Мысль о том, что лорд-протектор не свободен в своих решениях была новой и пугающей, но лгать себе- последнее дело для воина, особенно если он хочет победить. Как бы ни был Ксакс красив, обаятелен и смел- он никогда не был свободным, он всегда выбирал золотую клетку. И в его власти над Кейлом она тоже теперь сомневается.
Но если убить Крила- все измениться. Должен же быть способ...

                Глава 11

                Сладкие до горечи
                Памяти страницы,
                Ничего не хочется,
                Ничего не снится…
                Ксакс.               

   Сон не шел к нему именно в тот момент, когда был нужнее всего. Ксакс усиленно пытался вспомнить что-нибудь приятное: нежную мелодию арфы или белоснежную стать своего коня, завораживающий холод атласа или искры солнца на закате, но все отдавалось звоном в голове и горечью в глазах. Он впервые в жизни пожалел, что не научился у Крила властвовать над своими мыслями и терпению тоже не научился…
  А вот про атлас он вспомнил зря…
 Живое воображение мгновенно нарисовало перед его мысленным взором гордого и счастливого лорда- протектора  с сияющими глазами и победной улыбкой…
 В золотистом атласе рука об руку с Аруной… Очень красивой Аруной, которую он сумел сделать еще красивее…Очарованной и влюбленной, готовой ради него на все… Как же она его теперь ненавидит! И он себя тоже ненавидит…
  Хорошо, что здесь нет света. Не видно ни грязи, ни спутанных волос…
 А безобразно разросшаяся борода скроет любые слезы… вот оно, непреодолимое искушение!..
  «Интересно, кто же там так долго с замком ковыряется? И главное, зачем? Я у них что, главное развлечение на вечер?!.. Хотя пусть развлекаются… Еще одно такое воспоминание и я… Нет, нельзя про это думать!..»
-Лорд Ксакс?
- А давайте без титулов! В моем нынешнем положении они звучат как издевательство… Что- то мне ваше лицо не знакомо и цель визита не понятна… Может быть, расскажите?
- Думаю, что вас больше интересует свобода, а не разговоры.
- Надо же, как благородно! Простите, это я от неожиданности. Не могу поверить своему счастью…
   Незнакомец был предусмотрителен и ключ от кандалов тоже захватил. Бывший лорд-протектор мысленно позлорадствовал над дальнейшей судьбой стражников и тут вспомнил, где он собственно видел своего спасителя и рядом с кем тот стоял . На его неудавшийся коронации. Рядом с графом Зероф и леди Сэйрис…
  И имя его он тоже вспомнил, потому как глаза у лорда Райена здорово напоминали теллевские и Крил шепнул ему тогда , что этот не имеющий почти ничего кроме титула юноша тайно помогает повстанцам… Будущего короля это только позабавило, и он со злорадством сказал советнику, что у мятежников шатер лучше, чем у лорда замок…
  У Ксакса с языка так и рвались ехидные комментарии(«Вас повстанцы не поблагодарили или вы так надоели Сэйрис, что она решила от вас избавиться?»),но он не стал торопиться с выводами и промолчал. Все-таки свобода на дороге не валяется и другой возможности убежать у него  уже не будет, но вместо благодарности он чувствовал почти что ненависть и до скрипа сжимал зубы…
   У него было много причин для неприязни, начиная от леди Сэйрис, которую он незаслуженно обидел и заканчивая тем, что даже рядом с весьма скромно одетым Райеном, он , самый богатый в Совете кантонов, теперь выглядел как пугало!
Ксакс видел в нем счастливого соперника, хотя как раз соперниками они никогда и не были…
   Уже за стенами тюрьмы, взяв из конюшни лошадей и направляясь в сторону Ксании, Ксакс спросил его, что же его героический спаситель хочет за помощь?
- Ничего. Ведь я женюсь на лучшей девушке королевства.
- О, какая смелость! А граф уже знает или вы решили сделать ему сюрприз? Уверен, что леди Сэйрис будет замечательно смотреться в вашем фамильном замке,  надеюсь, он не развалиться в день вашей свадьбы?
- Я обещал своей невесте, что вы будете живы и на свободе. Но если бы не моя клятва, если бы у вас был меч - вы бы ответили за свои слова.
- Вижу, что леди по-прежнему умеет добиваться преданности… что ж, я благодарю вас за помощь и дальше поеду один. Прощайте.
- Прощайте. И надеюсь, что мы больше никогда не увидимся…
   «Она действительно умеет добиваться преданности, добиваться любви… Мне следовало бы у нее этому поучиться, пока не стало слишком поздно… А, гори все синим пламенем! Надеюсь, что лорду Райену понравится мой подарок… и вам , моя леди, он тоже понравится… В этих горах мы с вами гуляли когда-то… пусть же прошлое всегда будет с вами… Помните меня, леди Сэйрис, помните до конца своих дней!..»

                Глава 12

                От того, что разлука так близко
                Мне не легче ее потерять!..
                Ксакс               

   Вот она, его великолепная Ксания… Его гордость и победа… Единственный дом, который у него когда-либо был… Ксакс даже думал одно время сделать ее столицей, но потом, посмотрев на карту, со вздохом отказался от своих планов.
Ксания, где все продается и покупается, где  золото правит всем… здесь ничего не выращивают, потому что ярмарки и рынки позволяют купить любую провизию, а в горах добывают сапфиры, которые ему удалось ввести в моду в Кейле и которые были необыкновенно любимы в Энении…
   Его двойник, его сестра-близнец… Ксакс помнил те времена, когда это место было пристанищем контрабандистов и пользовалось дурной славой. Ныне же многие из них превратились в уважаемых и могущественных людей, чье состояние могло поспорить со  знатными келианскими семьями. Скудная каменная пустошь- и самый богатый кантон королевства. Мальчишка- вор- и лорд-протектор народов Кейла. Этот путь они проходили вместе, поднимаясь все выше и выше…А дальше их дороги разошлись: он проиграл , а Ксания так и осталась сильной и процветающей. Лорд-протектор ни на мгновение не сомневался в том, что его подданные блестяще поладили с новой властью, ведь единственное в чем их можно обвинить- то, что они назвали кантон в его честь. И все же, он собирался помочь им приспособиться к изменившемуся Кейлу, оставаясь при этом   первыми и лучшими…
  Роскошная Ксания с замком больше похожим на город и великолепной гаванью…
  Ксания, которую ему придется отдать…
  Привратник с недоумением посмотрел на разбойничьего вида незнакомца верхом на неожиданно хорошей лошади и попробовал ее сторговать.
  Будь у Ксакса больше времени, он бы посмеялся и  подыграл, но впереди было слишком много дел, первым из которых была давно лишившаяся былого блеска внешность…
- Лошадь из королевской конюшни… А вот мой перстень тебе должен быть знаком.
- Лорд Ксакс?! Открыть ворота да поживее!
- Плохи же мои дела, если меня даже здесь не узнают!
- Вот это новость! Мы так рады… Вы уж простите, света мало надо будет еще пару фонарей повесить…
   Замок был большой, так что встреча вышла восторженной и многолюдной. Жаль, что порадоваться этому обстоятельству Ксаксу было откровенно некогда. Он собирался покинуть Кейл с рассветом или немного позже...
При виде мыла и горячей воды он едва ли не запел от радости. Определенно он бы обменял все шахты Братства на возможность как следует помыться и сменить липнущие к телу вонючие обноски, загляни министр к нему в камеру месяца на три пораньше. Через пару месяцев в тюрьме от его любимого белого бархата мало что осталось, хорошо хоть сапоги заключение пережили.  А уж за дворцового цирюльника он еще бы и про связи Братства с келианской знатью королеве все рассказал. Все равно ему терять было нечего. Но Вара поступила не по возрасту мудро и к нему не зашла. Все-таки она хорошо его знала и наказание подобрала суровое. Каждый раз когда немытые космы падали на лицо, а запущенная борода попадала в еду он с надеждой думал, что завтра его казнят. И хорошо бы без суда, потому как на суд в таком виде являться неприлично, вот только бывшие повстанцы слишком его ненавидели, чтобы  скоро повесить на первом же дереве...
Наконец-то грязь отскреблась, а то он уже думал, что она с ним пребудет навечно. Как приятно наконец-то одеться в чистое, правда на белое он еще долго смотреть не сможет. А в любимом халате с мехом еще и тепло. Хорошо бы цирюльник поторопился, потому как времени было мало, а борода его уже почти год как бесит. Жаль, что на корабле нельзя бриться, но пару дней он как-нибудь потерпит да и не обрастет за он за короткий срок такими спутанными сосульками, как сейчас.
Мастер Анрес, замковый цирюльник, был одним из немногих, кто, несмотря на исключительное событие, мирно спал в своей постели. До этого он две ночи мучился животом, поэтому когда ему попытались сообщить ему о возвращении лорда Ксакса, мастер сонно пробормотал ,что это чудесно и с головой залез под одеяло. Но вскоре его все равно растолкали…
  Личный цирюльник лорда Ксакса , взятый им в крепость, узнав, что его господин в тюрьме явил прыть невиданную и очень своевременно поплакался на судьбу главной из королевских служанок. Ту уже измучили капризы ее величества(вернувшись домой Вара  быстро вспомнила старые привычки). Будучи человеком любезным и обходительным он часто и подолгу восторгался волосами юной  королевы, да так и остался в крепости.
    Камердинер правителя Ксании объявил все еще не проснувшемуся Анресу, что работа ему предстоит срочная и серьезная, а в доказательство своих слов полил ему  в лицо водой.  Мастер проворчал, что за спешка и почему нельзя подождать до утра…
-Это ты лорду Ксаксу объясни, почему он не может ждать до утра!
- Самому лорду?!- имя подействовало лучше всякой воды и криков. Мастер панически заозирался в поисках инструментов, кое-как оделся и со всех ног помчался к покоям господина, а там…
   Анрес занимался своим делом уже много лет и, оценив предполагаемый объем работы, две свои бессонных ночи и не славящегося терпением хозяина, почувствовал предательскую слабость в ногах и уже собирался со слезами бухнуться на колени.
-Что неужели все так плохо?- иронически вздернув бровь, поинтересовался лорд Ксакс, меньше всего в этот момент похожий на лорда. В комнате было зеркало, но он туда предусмотрительно не смотрел. Не видя себя   Ксаксу было куда проще отдавать приказы и делать вид, что все как обычно.
  Анрес опомнился, старательно растянул рот в улыбке и заверил своего титулованного клиента, что приложит все усилия и вообще работа легкая…
- А теперь закройте глаза, расслабьтесь и все будет в порядке…
Начнем ,пожалуй, с самого простого- с волос, Он знал, как укрощать лохматую черную гриву и в прошлом проделывал это неоднократно. Однако прошел почти час прежде, чем непослушные своевольные волосы легли как нравилось хозяину.
А борода его лорду никогда не шла, сбрить бы совсем это тюремное безобразие, а дальше пусть хозяин сам холит и отращивает, что хочет. Вот только не слишком правильное лицо хозяина без холеных усиков и элегантной бородки гляделось простоватым и невыразительным, а разочаровывать лорда было все так же опасно. С него станет из замка прогнать и ведь послушают и выставят, а он уже не молод и ничего в жизни менять не хочет.
Сейчас еще гребешком пройдется и все. А хозяин то ли задремал, то ли просто глаза закрыл от удовольствия. Все же жаль, что ему скоро уезжать придется, привыкать к новому лорду - то еще испытание, а Ксакс хоть и вспыльчив, но всегда думал о них больше  чем о себе, где бы еще найти такую же преданность... как бы без него тут не началась прежняя разбойная вольница, по которой замковый цирюльник отнюдь не скучал.
  Примерно через полтора часа все еще правитель Ксании с радостным изумлением посмотрел на себя в зеркало и обнаружил, что тюрьме  так и не удалось его изуродовать.Конечно, он похудел, побледнел и в глазах появилась усталость, но все равно остался самим собою.  А следы от кандалов легко спрятать, ему не привыкать.
  Жаль, но одеться с привычным блеском пока не выйдет. Ксакс с мученическим видом отложил в сторону шелка и бархат и попросил принести что-нибудь попроще. Он с трудом заставил себя отойти от зеркала и переодеться. Очень хотелось растянуться на знакомой кровати, но небо уже выцвело до серого, и он приказал собрать самых влиятельных людей  кантона в главном зале…
   В центре уже поставили огромный стол и начали его накрывать… судя по всему, Ксания решила компенсировать ему все лишения разом.
-Благодарю вас. Но  меня  интересует политика, а не еда. Что сейчас делает Вильгельм Телль?
-Он отстроил ферму своих родителей и уже собрал первый урожай, милорд…
-Он живет на ферме?! Не во дворце?!
-Нет. А вы думали, что он будет следующим королем?
-Но он хотя бы пытался захватить власть?
- Нет, милорд. Стань он королем, мы бы сразу отделились и зажили бы по старому…
-Тогда я дурак. Я сам, своими собственными руками вырастил против себя восстание!..
-С таким советником как Крил по - другому и быть не могло. Он все время настраивал вас друг против друга. И вы, милорд, иногда видите лишь то, что вам хочется видеть…
-Мне бы очень хотелось увидеть его проигравшим и сломленным! А свой урожай он привез к вам на ярмарку? И вы с милой улыбкой купили его по самой высокой цене?
-Именно , милорд. Мы решили, что не только не поможем вам , но и навредим себе.
-Что ж, это очень мудро! Так значит он теперь всего-навсего фермер! Стоило ли побеждать ради этого!.. Чудесная новость. Я почти счастлив.
-Мы хотели спасти вас ровно через месяц. Этот день теперь празднуют по всему Кейлу. Поднялась бы суматоха…
 «Через месяц уже некого было бы спасать…»
-Хороший план, но пусть все думают, что вы меня все-таки спасли. Тем более, что это было не очень трудно и не так уж рискованно, как может показаться…Мои дорогие подданные, скажите, а вы присягали королеве?
-Нет, милорд.
-Вот  именно тот ответ, который я хотел услышать! Через месяц, в торжественной обстановке вы принесете ей присягу и попросите высочайшего соизволения самим выбрать себе нового правителя.
-У вас есть кто-то на примете, господин?
- Лорд Райен. Думаю , что мой замок его ошеломит и потрясет. Он очень честный, очень порядочный и очень бедный… Он не будет вмешиваться в ваши дела. А вот его супругу вы должны оценить, полюбить и окружить всяческой заботой и вниманием.
Это она устроила мой побег, и я всей душой верю, что ей понравится в Ксании и она будет здесь счастлива…только кантон в ее честь переименовать не надо, а то будет как-то подозрительно.
- Мы сделаем все, как вы сказали. А что вы будете делать дальше, милорд?
-Здесь я не останусь. Мне нельзя здесь оставаться…Может быть, Энения?
-Корабль будет утром. У вас есть пара часов, чтобы поспать.
-Я лучше прогуляюсь. Кто знает, когда я еще увижу этот замок…Принесите мне  перо и бумагу, я хочу, чтобы ее величество еще немного повоевала, а то ей , наверное, скучно. Пусть попробует сразиться с моим любимым Братством…
Прогуливаясь по коридорам и привычно отвечая на приветствия, Ксакс думал над тем, как скоро его здесь забудут. По всему выходило, что  мужу леди Сэйрис достанется подарок с сюрпризом, как и ему самому когда-то: титул без власти…
 «Мне нечего бояться: Ксания меня не забудет. Меня не удастся затмить никому!
Неважно чье знамя будет развеваться над замком,- важно, кто может отдавать приказы, а кого здесь только терпят. Пусть почувствует себя лишним, пусть моя благодарность отравит ему всю дальнейшую жизнь…
А может быть, он ничего не почувствует и ни о чем не догадается. Мало ли своевольных подданных, а торговцы вообще всегда думают только о себе…»
 Все же хорошо, что он не утянул Ксанию с собой в бездну и принес ей только хорошее. Приятно знать, что в Кейле все же есть место, где его любили…
Месяц спустя, разбирая вместе с министром и Дрого стопку жалоб и прошений за этот год, королева Кейла вдруг с ужасом узнала на одном из писем черно- алую печать Ксакса.
Сломав ее, девушка достала два листка: на одном была карта, испещренная метками, а второй оказался  простой запиской…
-Ну что там? Не тяни…
Леон и Дрого с одинаковым нетерпением заглядывали ей через плечо…
-«Принцесса Вара!» Да как он смеет! Я уже год как королева…
-Читай дальше!- крикнули ей в два голоса.
«Здесь отмечены все шахты. Я ненавидел их и жалею, что не увижу, как они будут гореть. Пусть никто в Кейле не узнает, что карту вы получили от меня.
                Ксакс».
Почерк ей знаком, ошибки здесь быть не может. Странное послание, странный поступок, они никак не сочетались с убийцей её родителей, с тираном, каким она его узнала за те полгода, что провела с повстанцами.  А что она вообще знает про Ксакса? Ничего не знает. Сначала она ничего не видела за его обаянием и музыкой, а потом все поглотила ненависть и обида на его предательство. Может быть, ей стоило заглянуть к нему в камеру и задать несколько вопросов? А может быть, и нет, Ксакс лжет как дышит и безумно упрям, а его  кантон может стать настоящим бедствием, но все равно Ксания-часть ее королевства. Хотя она бы предпочла, чтобы ее новые подданные без вести пропали вместе со своим хозяином. Вара отчаянно надеялась, что она никогда больше о человеке, который привел тьму в Кейл, не услышит, но в то, что он проживет остаток дней тихо, незаметно и подальше от ее королевства верилось с трудом...
 Планы  Ксакса относительно своего кантона сбылись лишь отчасти.
 Хотя Ксания и платила больше всех налогов в королевскую казну, хотя там и улыбались Вильгельму Теллю и его воинственной супруге, даже не трудившийся скрывать свою неприязнь, хотя новые лорд и леди не были замешаны ни в чем противозаконном, а его замок  значительно перестроили, но многим в Кейле, было совершенно очевидно, что ненавистный всем Ксакс  так и остался хозяином кантона, где бы он ни был и чем бы не занимался…
 Говорили, даже, что он тайно приезжает в свою Ксанию, но доказательств не было, и слухи оставались только слухами.
                Конец первой части