Похождения первобытных людей Уха и Буха

..в неведомой стране вод.


          Первый камушек.
          Вступление.

   Жилистая рука хватает грубый резец, молоток. На тупом камне бьем: Ууу-хх… еще сильней бьем.. ии Буух-х.. На-ча-то 26 июля-а.. Ух, передохнем, водички глотнем, но недолго. Бьем осторожно: 2011 го-да-а. Готово. Ветхая тряпка смахивает каменную пыль, читаем: “Ух и Бух. Начато 26 июля 2011 года”!
   Какая маленькая надпись, а сколько сил ушло! Сколько же сил потребуется, чтобы выбить всю образину (скульптуру)?!
   Не мешкая, приступим к работе.
   Дик-дик-дик..

   - Свих!
   В серое пятно пещерного света шлепается глазастый коротыш с оттопыренными глубокими ухами и голыми черными пятками, одетый в шкуру, закинутую на плечо. В руке удобная дубинка. Он сказал:
   - Ух!
   - Рык!
   Рядом в пятно света плюхнулся мускулистый, широкий буян карапуз: из косм два глаза, нос картошкой, в руке тяжелая дубина. Он сказал, потрясая дубиной:
   - Бух!
   Оба побежали, обгоняя друг друга, к выходу из пещеры. В которой скучно, что в ней делать?!
   - Ух! Бух!
   За ними по пятам побежали первобытные чумазые жены, дети и старичок с палочкой, в изодранных шкурах по полу.
   Ух и Бух грозно обернулись.
   - С!
   Потому что много людей стало вокруг, есть стало нечего – нужно открывать новые земли. Ух и Бух слышали, послушайте, о Неведомой стране вод. Там реки, озера, прозрачные, как базальт (вулканическое стекло), полны рыбой, в лесах много грибов, ягод и плюшевых вкусных зверушек, которых можно ловить руками!! Ешь и лежи, грейся на солнышке!
   Приказав своему роду ждать, Ух и Бух побежали из пещеры к опушке седого толстого леса.
   - Ыхх! – веселится Ух, ловко подпрыгивая через поваленные бурей деревья.
   - Хвать! – страшно вскричал Бух, отламывая ручищей сочную ветку, похожую на лапу речного ящера.
   Ах, что это за страна вод! Представим: обширное питьевое озеро, на дне посапывают, нежатся белые, черные камушки, светло-серые ракушки, глазастые рачки, вяло перебирающие цепучими ногами по камушкам, рыбы разные, вкусные, и не очень, на них на мелководье охотятся каждую весну свирепые медведи, живущие в глубоких логовах в чаще леса, много, много медведей, шкуры, шкуры, можно занавесить ими пещеру, устлать холодный пол, сшить шубы и шубки для женщин! Рыбу будем сушить на солнышке и, сухую, кушать долгой зимою, когда сыпучий снег возьмет да завалит вход в пещеру, а в ней тепло! Народу-то много!
   Вдруг лес возьмет да сгорит от молний (страшное дело!). Или медведи закончатся. Не во что будет одеться, нечего кушать. Тогда.. пойдем по берегу первого озера (загнуть палец на руке – это один, одна косточка, камушек) к второму озеру, оно еще больше, так что от одного берега не разобрать другого. А там рыбины крупнее, жирнее, а на равнинах пасутся рыжие косматые слоны (мамонты) с загнутыми кренделем клыками, из которых так здорово смастерить сложный гарпун, для добычи рыбы с плота.
   Рой ямы да лови мамонтов! И этих озер – много, так много, что всех пальцев рода не хватит пересчитать. А есть еще реки, виляющие пчелкой между огромных глыбин, такие леса между прочим, где на полянах растет ягода на деревьях! Орехи с пол кулака! Такое есть! И все можно кушать, а зимой там тепло, как летом. Даже пещера не нужна, наставил палаток из речного тростнику, огородился рвом глубиной в мамонта, и живи припеваючи! на солнышко глядучи! Эх, вот это страна!


          Два камушка.
          Начало путешествия. Охота.
          Изобретение новых слов.


   Напихав в меховые сумки сушеной рыбы, Ух и Бух отправились путешествовать. Они идут по звериной тропе, то есть такой тропе, которую прободали лоси с медведями, вокруг – непроглазные чащи. Из этих чащоб день и ночь вопят всякие звери (зайцы, лисицы, кабаны) и птицы (филины, соловьи). Но охотники знают здесь каждый куст, каждую ветку.
   - Ам-ка.. (поесть бы!)
   Добыча грибов.
   - Ням! – обрадовался глазастый Ух, увидев большую вишневую сыроежку между корнями.
   - Ням?! – подскочил Бух.
   - Ням-ням,- довольно жует Ух, поглаживая себя по животу.
   - А?? – таращится Бух, тыча себе в грудь пальцем.- АА!!
   - Н-няя! – в ужасе убегает вперед жадный Ух.
   - Ыых-х!! – несется за ним Бух.
   - Ням! – торжествующе возгласил Ух, остановившись у целой семьи сыроежек. На влажные шляпки налипли сосновые усы.
   - На-ам!- лопает всегда голодный Бух, загребая испуганных сыроежек ручищами.
   Сзади сыроежек, чуть поодаль, ядовито хихикает мухомор в яростно-красной висячей шляпе.
   Мухомор: Съешьте меня, друзья мои!
   - Ст! Ст-а! – завопил Ух, хвать дубиной по мухомору.
   - Ой!! – завопил Бух, тряся ушибленной рукой.- Оо-й!
   - Ст+ой! Стой!! – кричит Бух с толстой ветки сирени, таращась на взбешенного Буха.- Йа! Яйа! Цук!
   - Эх-х,- вздыхает Бух, грея руку за пазухой.
   То есть, Ух кричит товарищу, что если бы не он, то его, Буха, схватил бы “цук”, то есть он бы отравился, потому что гриб (“ням”) ядовитый (“Йа”, “Яа”).
   Вот сыроежки есть можно, все остальное – нельзя.
   Ст + ой = стой! Запомним.
   Встреча с чудищем.
   - Цы! – тихо показал Ух.- Стой!
   - У? – шепнул Бух. Снял дубину с плеча.
   Впереди от болота проламывался сквозь чащу некто, темнея густой черно-коричневой шубой. Сверху шатались деревья. На Уха и Буха налетели тучи мух и слепней.
   - Ай! Ой! – терпят охотники, спрятавшись за бревном, зарывшись в мох носом. Чудище наткнулось на сухую красноватую ель, повалило ее, ушло куда-то дальше.
   - Чбум? Ня, чбум.
   - Рог! Ся-рог!
   Правильно оценив опасность, Ух и Бух подождали, пока чудище не затихнет в черно-седой глухомани.
   Ух приложил ухо в землю. Слушает. Бух грозно водит глазами влево и вправо.
   - Ух, ся, рем! Рем-рем-рем! – вскочил Ух, побежал как ошпаренный в сторону болота.
   - Ух! Ух! – настороженно сопит Бух, таращась под ноги.- Шики! Шики!
   - На! – трясет палкой Ух, осторожно вороша разветвленным концом по болотным чмокающим кочкам.
   Обойдя ужасных “шиков” и “ужиков”, которые в этом болоте живут еще, но немного (потому что у женщин рода за лучшее украшение считаются браслеты из высушенной пестрой узорчатой кожи этих шиков, почему они долго просили своих мужчин идти за ними в болото), Ух и Бух с радостью приметили стальной блеск воды между деревьями.
   - Плюх! Плюх! – обрадовались охотники, скатившись медвежонками по крутому берегу к самой реке. В камыши.

   Дук-дук-дук!
   Резец с молотком летят под статуй, на лбу взмокла повязка, которой 14 лет. Ой, нехорошо так с родными инструментами. Резец и молоток бережно положим у камня, в котором угадывается уже, к больш. нашему удовольствию, что-то косматое..
   - Смотри,- сказал брат, заглядывая в мастерскую.
   В руках у него мучно-серый песчаный камешек округлой формы, сплюснутый, с отверстием в сердцевинке. Похожий на ухо.
   - Что это?
   - Это я в Турции нашел, на берегу. Песчаник. Видишь, дырка,- указал он,- это вода пробила. Со скалы падала. Ему уже тысячи лет.
   - Дай посмотрю.
   Камешек аккурат умещается на ладони, края у него мастерски обточены морской волною, закруглены, очень гладкие, толщиной он не более ногтя; чуть сбоку от сквозного отверстия запечатлелся образ мелкой ракушки: углубление в форме веера, а в дырку можно воткнуть мизинец. Но не до конца. Думал ли когда этот камень, что он попадет в мастерскую?..
   Еще у него низ плоский, а верх бугрист, низ гладок, прохладен, а верх шершав, вокруг отверстия, проточенного водой (о всесокрушающая сила воды!), какие-то черточки, закорючка (в виде копытца), словно древние письмена. О чем они хотят рассказать? Быть может еще о тех временах, когда над тропическим лесом слонялись какие-то мастодонты. А самое дивное – запечатленная ракушка…
   Брат продел в камень толстый черный шнурок, завязал его, камень сразу отяжелел, стал похож на первобытное охотничье украшение.

   На реке. Твердые кургузые пятки чмокают по серым камням. На камни ложится прозрачной скатертью теплый кусочек реки, вдруг темная стена камышей, в ней, с краю, вытянулась в струну птица водяной бугай (Буг! Буг!), Ух и Бух прошли ее, не заметив. Еще оба много напились воды.
   - Сё!- вскричал Бух, останавливаясь по колена в воде.
   - Сё, сё,- зачесал в бороде Ух, оперся на дубинку, посматривая по сторонам.
   Здесь, на реке заканчивалась граница охотничьих владений рода. Дальше, за рекой, были чужие владения. А с чужим родом за рекой Ух и Бух ссорились из-за рыбы и уток.
   К тому же и тот и другой род составляли разные племена.
   - Ням,- вздохнул Бух, плюхаясь на траву.
   Привал.
   - Ня!- решительно затряс башкой Ух, побежал в камыши.
   Там, в самой дебри, он приметил громоздкое сучковатое бревно, похожее на затаившегося бегемота. На нем можно было переплыть через реку, не замочив сумки с едой.
   - Ням!
   - Ня!
   - Ням!!
   - Н-няя!! – вопил Ух.
   - Уу.. Ууу..
   Оба выглянули из камышей. На чужом берегу никого не было видно.
   - Ням, ням,- вздохнул Ух, уступая изголодавшемуся товарищу.
   Оба присели на корточки за камыши, достали из сумок ломти сухой рыбы (высушенной заботливыми женами на солнце) и подкрепились. Кроме того у них еще были сухие грибы и лесные очищенные орехи, но их товарищи решили пока не трогать. Мали ли что ждет впереди, а еда с собой!
   Главное не стать самому едой для какого-нибудь чудища, но, хватив его из засады дубиной наверняка, скорей съесть самому!
   Бух прислонился к камню, положил руки на круглый живот, сонно похлопал глазками. И зевнул:
   - Ооо..
   - Ню! Ню! – вскочил Ух, показал на бревно.
   - Ооо!
   - Ню!! Цук! Цук! Хрр-рр! А.. Цук!! Все.
   Теперь Буху пришлось согласиться с Ухом. Оба поскочили к бревну, с опаской поглядывая за плечо на оловянную плывущую воду.
   Переправа (на бревне). Выволочив бегемота из камышей в воду, Ух и Бух забрались на бревно верхом, спустили ноги в воду и стали грести расщепленными на концах палками. Их они сделали так:
   Ух подпрыгнул на месте, умчался к накренившейся разлапистой иве. Принес палок. А Бух отлупил их дубиной.
   - И-их, и-их! – сопят оба, зачерпывая веслами воду.
   Бух впереди сидит.
   Заплыв на середину реки, они принялись сильней грести. Но дальний берег за волнами полз вправо, не приближаясь.
   - Хлюп, хлюп! – догадался Ух,- шурр-шурр! Вон-вон!
   Он тыкнул палкой на узкую песчаную отмель, похожую на язык великана, с ивовыми косматыми щеками, черными ветками морщин. Отмель была далеко слева…
   - Их-их-их!! – завопили, забыв осторожность, товарищи, стараясь плыть наискось по течению, используя его силу, чтоб уткнуться в язык.
   - Уу.. уу.. уу..
   - Бух! Бух! – закричал Ух, выронив на мгновенье весло.
Погоня.
   Оба затаращились на поворот реки. Оттуда дружно выгребали свирепые люди племени Медведя, с которыми Ух и Бух не дружили. Эти люди сидели на двух длинных бревнах, загребая воду уже настоящими веслами, а не корягами. И плыли они быстрее.
   - Ай! Ой! – всполошились Ух с Бухом, налегли на палки.
   - Ыы!! – грозно поплыло по реке вниз.
   Свирепые, завидев охотников, решили во что бы то ни стало поймать их. Одно бревно они направили в погоню, носом к песчаной отмели, а второе – прямо к берегу, рассчитывая перехватить нарушителей границы на самой отмели, напав из чащи, если первым не удастся опрокинуть их в воду.
   - Бух! Бух! – кричал, озираясь, Ух,- рром, рром!!
   - Ня! Ня-я!! – наотрез отказался Бух, лобасто гребя вперед. Дальний берег теперь быстро рос, дразниво вытягивая из темных ивовых щек белый песчаный язык.
   Свирепые едва не поймали товарищей,- они подплыли к отмели, когда пятки Уха и Буха мелькнули им в последний раз из лесу.
   - Ыыы!! – уныло завопили свирепые, шлепая дубиной об воду.
   - Ууу!! – грозно завыл второй отряд, высыпав из лесу к пустому бревну…


          Три камушка.
          Ух, Бух и Ых, Пых.


   - Аа! Аа-а..
   Ух и Бух дикими кошками стрельнули на развесистый дуб. За ними по пятам в дуб вбил рог шерстистый носорог. Бух удержался на ветке, а Ух было свалился да зацепился шубой за сучок.
   - Бух! Бух! Рог! Рог! – вопит Ух.
   Бух пробежал по ветке и ухватил Уха за руку. Дерево трясется, как от хохота, у корней ужасно ревет копна черно-коричневой свалявшейся шерсти, в ширину и в длину и в высоту одинакова. Уперев передние ноги в дуб, носорог затрясся от ярости, вырвал свой серый кривой рог и стал опять бить им в дуб, надеясь стрясти охотников с дерева. В дремучих, с рыжеватым, волосах тускло слезятся налитые красным мелкие глазки.
   Ух и Бух прыгают на ветке, как на дикой лошади, еще чуть-чуть – и свалятся вниз.
   Вдруг чудище бросило дубасить дерево, втянуло глубокими ноздрями воздух. Ч..чч…
   Запах гари. Пламени!
   - Э! Э!
   Прямо в нос носорогу летел огненный шар, сыпя белые колючие искры.
   Вдали валятся сухие деревья, затихает угрюмое хлюпанье болота под ногами чудовища, а под дубом пусто…
   Ых и Пых. Из-за огненной головы выпрыгнул людь с коротким копьем, с каменным наконцом.
   - Эй! Ау! – крикнул он, помахав рукой Уху и Буху.- Рог бум-бум-чпох! Чпох-чпох-чпох.
   Ух и Бух поглядели на гудящий огонь. Его бесстрашно держал в руке второй людь, без шкуры через плечо. Только в набедренной повязке. И страшный шар почему-то не жег его. И тот его не боялся…
   - Се! Се! – звали чужаки Уха и Буха спуститься к ним вниз.
   - Ню-ню-ню! – затряс головой Ух, показывая пальцем в огонь.- Фыр-ка!
   - Аа,- засмеялся тот, что держал огонь.- Пых! Пых! У!..
   Вдруг в том месте где стоял людь с огнем кипуче зашипело, встал серый и черный дым, неприятно защекотало ноздри.
   - Рез! – объявил людь, выскочив из дыму с каким-то черным дубьем, хрупко курящимся на конце.
   - Хи-хи-ха! – хохотал, катаясь на спине, его товарищ, тот что с копьем.
   Уху и Буху это не понравилось, чего над ними смеются, и они решили слезть с дерева, чтобы узнать, кто их спасители и что это за огонь такой ручной (разве такое бывает?!).
   Знакомство.
   - У!
   - Угу.
   Бух подошел с дубиной, положил ее на землю, показал ладонь и подошел к первому.
   Оба пожали ладони, в которых ничего не было спрятано.
   Потом Бух так же поздоровался со вторым.
   - Бух,- стукнул себя в грудь Бух, грозно сверкнув глазами.
   - Ых!- пискливо сказал тот, что с копьем и смеялся.
   - Пых!- грозно сказал тот, у которого ручной огонь в черной палке.
   Потом подошел Ух, положив также дубинку на землю.
   - Ух!
   - Ых!
   - Пых!
   Все вчетвером сели на землю друг против друга и стали дарить друг дружку подарками.
   Подарки Уха и Буха.
   Ух засунул руку за пазуху, порылся в ней.
   Все на него смотрят.
   Быстрые пальцы Уха выудили маленькое ожерелье из двух серых страшных волчьих клыков на веревочке!
   - Ты хвать, хвать,- сказал Ух, отдавая Пыху ожерелье.
   Пых восхищен.
   - Ты хвать,- буркнул Бух, протягивая на ладони, которая у него как у медведя, овальный кусок янтаря Ыху.
   Ых схватил кусок янтаря, посмотрел сквозь него на солнце. Солнце спряталось в янтарик, став сияющим рыжим мамонтом.
   Ых в восторге!
   Подарки Ыха и Пыха..
   1) Какой-то плоский камешек и деревянная палочка, Пых подарил Уху, но Ух не понял, для чего они.
   2) Ых подарил Буху прекрасную фигурку оленя из белой, как мрамор, кости мамонта, изумительно вырезанную каменным ножом.
   Все очень довольны.
   Состязания.
   Бух подскочил к рябому серому валуну, обхватил его руками, поднял над головой и потряс им:
   - Рыыы!!
   Потом шмякнул о землю. В земле вмятина.
   Ых сделал короткий разбег, пульнул копье,- за десять долгих шагов снял копьем еловую шишку, подвешенную на сучок.
   Шишка далеко улетела.
   Ух схватил мелкий камешек, положил его Буху на голову, потом схватил еще камешек, отошел на десять шагов и швырнул в Буха почти не целясь.
   - Хрясь-ка!
   Щелк! Бух вскинул глаза к макушке. На макушке ничего не было. Пустая макушка!
   Тогда Пых упал на колени, схватил плоский камешек, воткнул в него палочку и начал тереть ее в ладонях, как сумасшедший, выкатив глаза.
   Ых с почтением отошел в сторону.
   Ух и Бух пожали плечами, стали глядеть, что Пых делает.
   Превеликое открытие. Очень быстро из-под ладоней Пыха стал виться седой комариный дымок, вдруг под палочкой на камне заплясал, затрепетал оранжево-белый робкий цветочек, Пых схватил черную, пахнущую смолой, дубину, закусил язык, сунул в цветок.
   - Куська! Куська! – завопили Ух с Бухом, убежали за дуб.
   Пых торжествующе стоял с поднятым вверх пылающим факелом, нисколько не боясь огня.
   - Бег, бег, бег! – говорил он как ни в чем ни бывало Уху и Буху, махая огнем; протянул свободную ладонь и поманил ею товарищей.
   - Се! Се! – звал друзей Ых, спокойно гуляя вокруг живого огня. Он даже сувал туда веточки.
   - Куська,- шептали, осторожно выходя из-за укрытия Ух с Бухом.- Ку-уська цук!
   - Ня цук! Куська – друг!
   “Друг” – то есть не опасен, может помочь в беде, защитить тебя, сокрушить противника. Запомним!
   - Друг! – закивали с ужасом Ух с Бухом, таращась кошками на пламя в руке Пыха.
   Но как такой живой огонь мог подняться из простого плоского камешка? Наверное, Пых какой-то волшебник, раз умеет так делать, и огонь его слушается.
   А Пых держит и держит пламя в руке, пышные лепестки рыжего, красного пламени просятся в небо, хочут улететь с палки, а Пых их не отпускает, в этих огненно-рыжих всполохах неясно поднимаются из пещер узкие коробки высотных домов, корабли, самолеты, а сверху плывет на месте, тая и появляясь, сосулька ракеты, с круглым окошком!
   - Ух.. Ух-ты! – мирно дивятся охотники.
   Ух махнул рукой, подошел ближе к “куське” и погрел рядом ладони. Как хорошо!
   - Хо-хо-хо,- дружно засмеялись Пых с Ыхом, кивнули друг другу.
   Ужин. Ых буднично, позевывая, разложил на земле пучок острого хвороста, Пых сунул в него факел с огнем и поджег хворост, пересадив огонь туда, на хворост, а факел ткнул в землю и потушил.
   Ых притащил сырого лосиного мяса, проткнул копьем и зачем-то подвесил над пламенем, медленно поворачивая и облизываясь. Пых сидел рядом на коленях, поджав под себя ноги, и тоже жадно облизывался.
   Ух с Бухом потянули ноздрями. Какой чудный сладкий запах жаркого.
   - Подь! Подь! Подь! – звал товарищей Пых, не сводя глаз с мяса над углями.
   Ух с Бухом присели осторожно рядом с “куськой”, который притворился в оранжево-малиновые дышащие жаром камешки. А мясо потемнело, стало с коричневой коркой и запахло румяно!..
   Ых, высуня кончик языка, шмякнул верченое мясо на подстилочку из свежей травы, вынул кремнистый нож и легко срезал длинный кусок сбоку.
   - У! Ты ням! Ням! – объявил он, пробуя верченое.
   Ых с Пыхом подали в пальцах Уху с Бухом по длинному жирному куску лосиного мяса. Но сначала все вчетвером, перед тем как покушать, подняли руки к небу и тихо сказали:
   - Ааа.. Ууу..
   И стали кушать за обе щеки, подбросив в угли свежего хворосту.
   Никогда еще Ух с Бухом не ели такого вкусного кушанья.

   Бьем, бьем по шляпке резца молотком, сдувая соленый пот с носа, прорабатываем резцом кусок настороженного уха, вокруг неясные еще космы; а вот, наверно, ошиблись. Ух должен был подарить Ыху (с копьем) янтарик, как более мечтательный, а свирепый силач Бух – его подарок – ожерелье из волчьих клыков. Дарит Пыху. Тогда Ых дарит Уху оленя из слоновой кости. А Пых Буху камень с палочкой? Ну, что выбили, то выбили, надо быть повнимательней.
   Дик-дик-дик.


          Четыре камушка.
          Ух, Бух и Плюх, Сипух.


   - Щер! Щер! Я и цук!
   Речной ячер приразинул пасть, в которой зубы как острия железной пилы, моргнул рыдучими выпученными глазками.
   Другой ячер подступал из камыша и был в два раза шире чем первый, с глазами как большие лягушки.
   У белого тополя отбивались от ячеров двое охотников рыболовов; один сидел, прислонившись спиной к дереву, другой отмахивался дубиной, заслоняя товарища, как шмякал со всех сил ячера по носу, так что тот плакал горючими слезами, но не отступал от добычи.
   - Ау-уу!!
   В лоб ячеру бухнулся камень, и еще в макушку второму, еще больше, целый валун. Оба ячера, оглушенные, немного задумались, оставшись на месте, что им делать.
   Бух с всей силы дубасит первого по зубам и носу своей дубиной, ящеровы зубы летят в тростник, Ух швыряет острые камни во второго чудища, пронзительно вопя:
   - Иях!
   Увидев, что дело плохо, людей становится все больше, оба ячера предприняли отступление обратно в реку, разевая в бессильной ярости страшные пильные пасти. Они долго и неуклюже, оглушенные, разворачивались на жадно бурчащих брюхах, ползли в мутную воду, получая по морде камнями, но Бух, а за ним Ух не считали еще битву оконченной.
   - Ух, тям! Тям! – крикнул Бух.
   Оба ухватили первого ячера за хвост, потянули на берег. А этот ячер был в семь с половиной шагов!
   Ячер, увидя, что его самого хотят съесть, затаращился в любимую воду, со всех сил заработал лапами, заводил хвостом.
   Друзья упираются серыми пятками в песок, а все равно едут за ячером в воду. Пятки по две глубокие борозды чертят.
   - Бух, Бух, не, плюх ы! Плюх цук! – пищит Ух.
   - Ээ! – отпустил хвост Бух, схватил дубину, пробежал по бугристому хребту чудища и влепил ему еще промеж глаз, на память.
   Так были спасены Плюх и Сипух!
   Знакомство.
   - У!
   - Угу. 
   Бух подошел с дубиной, положил ее на песок, показал ладонь и подошел к длинному рыжему людю.
   Оба пожали ладони, в которых ничего не было спрятано.
   Потом Бух так же поздоровался с тем охотником, который сидел под деревом, у которого белая лысина с синей шишкой и наморщенный лоб.
   - Бух,- стукнул себя в грудь Бух, грозно сверкнув глазами.
   - Плюх,- крикнул рыжий, он хотел схватить Буха, но Бух посторонился.
   - Си-пу-ух,- простонал раненый товарищ.
   Потом подошел Ух, положив также дубинку на землю.
   - Ух!
   - Плюх!
   - Си-пух!
   Ух, Бух и Плюх присели вокруг Сипуха. Чтобы помочь ему.
   - нОга, нОга,- сказал Сипух.
   Тогда Ух вскочил, побежал в кусты, нарвал зелени, завернул все в лопух и принес.
   Рыжий Плюх ухватил Сипуха за пятку, дернул к себе.
   - Аа! – сказал Сипух.
   На ушибленную сипухову ногу покапали целительным соком, растерли, наложили лопуховый горчичник и осторожно стянули серыми гибкими корешками и сухожильными нитками.
   - Се, се,- убедительно сказал Ух,- пышка (солнце) – ухх, еще ух-х и ю ром-ром-ром, ся ушка (как заяц).
   Плюх и Сипух крепко схватили сначала Уха, потом Буха.


          Пять камушкав.
          Неведомая страна вод.
           + всякая всячина, коя не
           втиснулась сверху.


   Высоко над девственной осенней землей летят сильные белые птицы, упруго взмахивая крыльями глубоко вниз-вверх. Прекрасные долгие кликанья стай царят над землей. Под работающим могучим крылом расстилаются круглые зеркала озер в рыже-коричневых тростниках, лента бескрайней реки выплывает из-за полукруглого горизонта. Это тоже надо отметить, что еще задолго до ученых людей птицы знали, что Бог сотворил Землю круглой.
   Из тростника стремглав вырвалась стая копытных, наверное, антилоп, рассыпавшись по заснеженному прыгучему полю. Это не тростник, откуды выскочили лошадки, а лес, долгий и рыжеватый, как задумчивый пожилой павиан.
   Крыло заходит на поток воздуха, на миг распрямляется, горизонт наклоняется под небо, неба становится больше, солнце огромной колючей бронзово-белой звездой заполняет все небо! На мгновение в этом белом слепящем пространстве молчаливо помаячили горы..
   - зЕмля! зЕмля! Сё! Сё-о..
   - Ух-х-х!
   Ух с Бухом уперлись шестами в каменистое бурлящее дно, вскочили на край плота. Но ледяная река, вскипая и пенясь сумасбродными кольцами, не хотела пускать людей гулять где им хочется. Ух с Бухом толкнутся – плот пронесет мимо лузы (отмели), они боднутся опять, плот как подскочит, вздыбится вверх, треща и ломаясь. Ух с Бухом из всех сил налегли на шесты, заливаемые по колена жидким стеклом с коричневой гривою. Угол плота уткнулся в песок!
   - зЕмля! зЕмля! Все, хрып! Хрып и ням!
   - Ц-цы-цы!
   Мурашки как бегающие муравьи.
   Оба целуют песок с камушками, вытряхивают из подмокших мешков еду. Скоро над речкой потянулся прозрачно-серый дымок, распугавший всех мошек. Вот пляшет красный лоскуток, три, пять, карабкаясь по черной куче хвороста на макушку, кто быстрее, рядом довольно мерцают черные пятки, шевелятся круглые пальцы. Слышится жадное чавканье, в огонь летит рыбья чешуя, хвосты, косточки.
   На заводях, там где тихо, нет сильного течения, под склоненными ольхами и папоротями живет рыбы толстой – как мошкары в воздухе – всех пальцев племени не хватит пересчитать их.
   Эти заводи покрылись рано утром веселым и звонким льдом, сквозь который было видно дно и вялые рыбы.

Бух как хрясь –
Ячер – цук!
Ух как шмяк –
Ячер – кряк!

Бух и Ух
Угу-гух!

Угу-гух
Бух и Ух!..
Ааа!!


     + всякая всячина, коя не
                втиснулась сверху!


   1

   Следы. Ух шмякнулся на колени, начал читать следы. Бух перекладывает дубину из лапы в лапу, прислушиваясь. Эти вот следы, Ух растопырил ладонь, опустил в след руку по локоть, много места осталось! Они (следы) неровно пересекали поляну, на которой Ух с Бухом решили отдохнуть от пути, следы вели в чащу леса.
   - Ревун,- решил Ух.
   - Не, ячер,- зачем-то заспорил Бух, втянув носом воздух. Действительно, тянуло вкусным тростником от реки.
   - Ячер? Ты бум-бум,- ответил Ух, уткнув кулаки в боки,- ячер – буль-буль (на реке), ревун-ща! – хрост, хрост (а пещерный медведь – в лесу, в пещерах).
   - Ячер!
   - Ревун!
   - Ячер!
   - Рев-уун!
   Цветок. Покушав остатки рыбок, друзья разбрелись по поляне в поисках тени. Ух в восхищении опустился перед цветком на бочок; перед Ухом дышал светлым небом белый цветок на темной, тенистой ножке, уходящей в черную, тенистую цветочную дебрю, пахнущую медом.
   - Цвык,- ласково сказал Ух, показав на цветок.
   - Бух, цвык! Глядь, цвычек.
   - Цвык, цвык,- зевнул Бух, прошел перед Ухом, раздавив цвык.
   - Яй! – вскричал Ух, увидев разломанный цвык,- ю флюк!
   - Флюк?
   - Флюк, флюк! – вопил Ух на товарища, вскочил и полез на удивленного Буха с кулачками.
   Бух смеется, уткнув лапу в макушку Уху, тот кулачками машет, не достает.
   Вдруг Бух отошел, Ух улетел в свои цвыки.
   Бух пожал плечами, цвыков же много?!

   2

   Граам. За широкой листвою папоротя кто-то громко и сочно чавкал. Ух с Бухом притаились за лопухом. Там, в листве, темнела, перемещаясь сонно вперед, крутая гора, а над нею белела тучка.
   - Гра-ам..- зашептали охотники в ужасе.
   К макушке дерева поднялся морщинистый хобот, ухватил обезьяньей лапой пучок сахарно блестящей листвы, и потянул на себя. Макушка дерева скрипнула, поклонилась грааму. Тут же как бы огромный черно-серый лист лопуха приподнял папороти и снова исчез.
   - Гра-ам! – повторили охотники.
   - Бух, ром в буль-буль, ром-ром! – шептал Ух.
   - Хо-о..- улыбается Бух.
   Вдруг сзади товарищей толкнул кто-то в плечо. Ух улетел в кусты.
   Перед товарищами тихонько мычал пучеглазый большеухий детеныш этого граама на толстых плохо гнущихся ногах, доверчиво пялясь на людей, протягивая им свой хобот, хотящим поиграть с ними. У него есть большой как опрокинутая груша лоб и лысая гладкая макушка, а под хоботом улыбается рот, похожий на дольку апельсина.
   Сзади торчит крошечный хвостик.
   - Шушик, шушик,- затаращились Ух с Бухом.- Ром, ром, ром!!
   - Ау! Ау! – сказал товарищам шушик.
   - Аии!! – подпрыгнул Ух, схватил у возмущающегося куста пачку горькой листвы и запихнул шушику в рот.- Бух, ром, ром!
   - Ау-ау,- еще раз сказал товарищам шушик.
   - АА-а-аА! – гремит вокруг.
   Ух с Бухом мчатся к реке через чащу тальника (ивы), сзади по пятам жеребенком торопится шушик.
   Земля потряхивается, над лесом вырастает наморщенная гора.
   - Бух, цык! Стой!
   Оба отсиживаются за каменным стволом железного дерева, наполовину отломившегося в воду, бурлящую вокруг его упавшей короны целым стадом гипопотамчиков.

   3

   Плюх и Сипух – охотники. Плюх – рыболов. Долговязый детина в рыжих спутанных космах и курносый. Космы и алый нос. Схватит дубину, вскочит на мелководье, заколошматит о воду дубиной. Брызги прыгают в нос, камешки щиплют пятки, потому что камешки острые. Или бьет рыбу пикой, которую выдумал сам, подолгу, как пеликан, стоя на одном месте, даже на одной пятке, вскинув другую над водой.
   Хлоп, всплеск, рыба на пике.
   Сипух – он с морщинами над бровями. Морщины – как летящие птицы, вверх-вниз, сложатся, развернутся. Сипух знает языки птиц. Он великолепный птицелов, умеет плести хитрые силки из лыка и прутьев, куда часто попадается Плюх, и эти силки портит.
   Сипух обижается, сует руки за спину и трясет лысыватой головой, уткнув глазки в песок. Плюх тогда дарит ему рыбу или речной голыш с красивым узором, как художник не нарисует.
   Еще оба часто сидят на камнях и глазеют на воду, бурлящую вокруг серых скользких булыг, как рассерженный старый мамонт.
   Тогда Сипух, а за ним Плюх произносят:

Бу-бу-ух!
Плюх-плюх-плюх!
Скрип, буль-буль.
Ау-ау, бум!

   4

   Ух смотр. на звезды, пляшет:
      - Цвы! Цвызды! Цвезды! x3

    О речн. ящере – (Щер!) Ячер! x2
                (Я и цук!)

     Могуч. охотн. Бу-бух.
                Племя Дубас.
                (Чвеки, чвеки(человеки))

      Гра(-а-)м (Слон). (-АА-а-аА-аА!
                Шушик
                (-Ау-Ау (Слоненок))