Дотя глава 9

            - Что за чертовщина ещё?!
            Удивлённый голос разбудил Дотю.  Вазу вдруг  подняли в воздух и потрясли ею. Загремели камни. Огромная тяжёлая  погремушка  понравилась пришедшему,  и вазой затрясли  что было силы. Как только Дотя цел остался! Стараясь не издавать ни звука, он  сжался в комок, и его тоже стало бить об стенки вместе с камнями. Когда ваза  наконец  успокоилась, Дотя поднял голову и – о, ужас! – увидел страшный глаз! Он смотрел прямо на него, на Дотю. Сверху. Но ничего не увидел, в вазе-то было темно, а горло узкое. Тогда вазу перевернули над диваном. Несколько камней и один шарик  выпали.
            - Ну, ясно, - сказал кто-то Пашенькиным голосом. – Камней нашвырял для устойчивости. А какого ж дьявола она не устояла? Опять  Барабоша чудит?
            Вазу Пашенька  поставил на место у дивана, а потом покидал в неё булыжники по одному. Как Дотя ни уворачивался, один раз ему всё-таки попало  по голове, и он тоненько пискнул.
            - Бара – баша. Барабара – баша. Бараба – бараба – бара – бара - баша…, - невнятно припевал  Пашенька, усаживаясь, как понял Дотя, за стол.
            «Про кого это он?» - подумал Дотя, потирая ушибленную макушку. Не первый раз уже он слышал про этого Башу.

            Пашенька пришёл очень некстати. Мало того, что Дотя на него сердился и не хотел его ни слышать, ни видеть. Но ведь Дотя сидел в вазе и не мог двинуться: камни-то стучали. Когда это кончится, ведь Дотя  живой! Он такой же живой, как и толстый  Пашенька, а что бы этот Пашенька запел, если бы оказался в вазе? Доте представилась громадная ваза посреди хозяйской квартиры и в ней – Пашенька. Хочет вылезти, не может и орёт на весь дом. А Дотя со шкафа кидает в вазу камни!
             И как только он смог заснуть тут? Вот этого Дотя от себя никак не ожидал. Уснуть, вместо того, чтоб действовать! А теперь снова сиди и не шевелись! Этот дотошный Пашенька сразу найдёт его. И сколько он просидит в комнате? Вдруг целый день? Тогда Дотя точно умрёт! А если он чихнёт вдруг?
            Дотя быстро зажал нос ладонью.
            - Бара – бара – барабан! – распевал Пашенька за столом.
            «Сам ты толстый барабан», - думал Дотя, боясь двинуть даже головой.
            
            Пашенька, как и в прошлый раз, снова стал выдвигать ящики, что-то доставать, двигать и листать. Потом он затих и только сопел. Дотя напряжённо слушал. Может, старик опять соберёт пакет и уйдёт?
            Но Пашенька уходить не собирался. Ясно было, что он умостился в кресле надолго.  Кряхтел. Отдувался. Покашливал. Что-то читал или писал и даже рвал какие-то бумаги.
            Почему он хозяйничает в чужом столе да ещё что-то рвёт? И когда он, наконец, порвёт всё, что нужно, и исчезнет отсюда навсегда?
            Доте стало казаться, что он потихоньку превращается в камень. В пушистый камень с лохматыми ушами. Какой странный получится камень: копия Дотя, но только жёсткий и с хвостом.  Хозяин когда-нибудь найдёт его, обрадуется, наверно, и поставит на полку рядом со свиньёй… Проделает у него в спине дырку и станет кидать в него какую-нибудь ерунду. Или поставит его рядом с кошкой на столе. Очень весёлое соседство. Хотя  Доте  тогда уже будет всё равно.
            А Пашенька  всё сидел. Прошёл час, может, два. А то и все три. Дотя уже и не прислушивался. Он онемел, свесив голову и погрузившись в забытьё.

            И вдруг Пашенька ка-ак хлопнет ладонью по столу! Шарахнул так, что Дотя вздрогнул и действительно чуть не чихнул.
            - Нет, я не понимаю, как этот пень старый может тут работать! Вообще что-то делать! Здесь изначально никакого дьявола нельзя сделать! Я же чую. Мой нос не обманешь, он у меня большой! Чертовщина! Ну, не чисто, провалиться мне! Невозможно, немыслимо. Мозги набок! Не лезет ни черта. И я же чую, чую!
            Пашенька встал и завертелся по комнате, заглядывая во все углы.
            - Сколько я говорил:  не доведёт его эта мистика  до добра. Факир, понимаешь… Юный натуралист.  Вот теперь в голове у меня  каша с лапшой. Мигрень!  Мефистофель, понимаешь… Развёл тут шабаш!
            Всё!  Ухожу. Тьфу-тьфу! Пускай сам возвращается, работает и общается с анчутками! Старый дуралей.  А я не Вий, чёрт бы меня побрал!

            И Пашенька ушёл.

            «Чего это он тут лопотал?  Разбушевался вдруг. В вазе до сих пор эхо стоит.» Дотя прижался ухом к стенке: в самом деле ушёл? Он с удовольствием потянулся, разминая деревянное тело. Фа, как хорошо! Здорово! Великолепно двигаться и чесаться изо всех сил, когда никто не мешает!
            Торопиться, торопиться! Выйти отсюда немедленно. Быть свободным! На шкаф, в коробку!
            Дотя уже знал, что нужно делать. Вазу, эту жёсткую тюрьму, ему не было жаль, жаль хозяина – наверно, ему эта вазища нравилась. Ещё жаль, что останутся следы. Вот это плохо, очень плохо. Но не жить же ему в этой глиняной бутылке! Он же не джинн, в конце концов!
            Дотя начал рыться в камнях и выбрал самый крупный. Ух, тяжеленный!  Этот подойдёт. И он с размаху треснул камнем по стене. Ещё раз! Ещё! Фу, какой грохот! У Доти ушки нежные… Рраз! У Доти ушки тонкие… Ддва! Ещё! Ещё!
            Бах!
            Слабой оказалась огромная глиняная  ваза. Так быстро сдалась… 
            Через пять минут Дотя лежал на носках и рассматривал стеклянный шарик. Такого богатства у него ещё не было. Шарик переливался и подмигивал  Доте то жёлтым, то розовым, то голубым цветом. Где ты, дорогой ушастый приятель? Такие шарики нужно рассматривать только вместе…



            10 глава - http://www.proza.ru/2017/02/25/229