1. Полёт с ракетой-торпедой

НА СНИМКЕ: Озеро Иссык-Куль в районе военно-морской базы Койсары.


Летом 1964 года мне пришлось поехать в Дом отдыха «Долинка» на Иссык-Куле еще раз. Управление делами послало туда мебель, сантехническое оборудование, и оборудование пищеблока, а также и инвентарь. Весной там работала бригада – ремонтировала одно из двух зданий. Работы были закончены вовремя. Но с наступлением сезона отдыха снова стали поступать жалобы. Их было меньше, но они все же были. Отдыхающие жаловались на отсутствие овощей и зелени в питании, на старое рваное постельное белье, на невнимание персонала и грубость и на многое-многое другое. Из писем я заключил, что не всё, видимо, было сделано Никольским, как он обещал, не весь инвентарь дошёл до назначения, не обучили персонал. Так что, обязательства, взятые на себя директором Дома отдыха и управделами АН Киргизской ССР Никольским, полностью выполнены не были.

На этот раз я решил приехать неожиданно и лететь не через Фрунзе, а через Алма-Ату, а там пересесть на маленький самолёт и лететь через горный перевал в долину Иссык-Куля. Неожиданно, узнав о моей поездке, Георгий Сергеевич Мигиренко попросил меня захватить с собой какой-то макет и доставить его в экспедицию на берегу озера в районе города Пржевальска. Я слышал, что сотрудники Морской физической секции, которую Мигиренко возглавлял, проводят какие-то испытания на Иссык-Куле, но где и какие я и понятия не имел. Отказать я не мог, но я и не хотел отказывать, наоборот, с удовольствием согласился доставить макет к месту испытаний, хотя Пржевальск был мне не по пути.

Я обрадовался, что посмотрю Пржевальск и другую часть озера – Пржевальск находился в восточной его части, на южном берегу озера, а экспедиция примерно в десяти километрах ещё дальше по южному берегу. Впрочем, за точность я не ручаюсь. Может быть, и больше. Меня должна была встретить в Пржевальске машина экспедиции и доставить на место.

Накануне поездки меня пригласили в первый отдел Института гидродинамики. Там меня спросили, умею ли я стрелять из пистолета. Я умел, этому меня обучили на военных сборах, когда я ещё учился в институте. Тогда мне вручили пистолет ТТ в кобуре и патроны к нему. Потом мне дали сопроводительные документы к макету, письмо с просьбой ко всем официальным лицам оказывать мне всемерное содействие и разрешение на оружие. Наконец, вынесли макет. Я ахнул. Это был цилиндрический пенал высотой метра 3, а, может быть, и побольше и диаметром сантиметров 35-40.

– Там внутри макет ракеты, – сказал мне начальник 1-го отдела Петр Васильевич Коробенко. – Сами не открывайте и не давайте никому открыть пенал. Он запечатан. Вы должны привезти пенал на Базу ВМФ в Койсары с целой печатью и сдать его на месте уполномоченному первого отдела. Больше никому. В багаж и камеру хранения сдавать нельзя. Груз должен быть всё время при Вас. При необходимости защитить груз, применяйте оружие.

Я взял пенал за лямку и повесил себе на плечо.

– Килограммов двенадцать, - прикинул я. Ничего страшного, от самолёта и до самолета донесу. Надеюсь, никто на него не позарится, так что стрелять не придётся.

Не имея опыта перевозки таких грузов, я, как оказалось, был излишне самоуверен.
В те годы аэрофлот ещё не ввёл многочисленных запретов на перевозку взрывопожароопасных веществ, не ограничивал ручную кладь по размеру. А разрешение на поездку с пистолетом я предъявил. Так что, зарегистрировавшись, я спокойно прошёл с портфелем в руках, ракетой на плече и пистолетом в кобуре на поясе к самолёту.

Девушка, которая регистрировала меня на стойке, спокойно взглянула на мой длинный пенал, но ничего не сказала. А вот при входе в самолёт стюардесса меланхолично заметила:

– И куда Вы его поставите?

– Он должен быть со мной, – решительно сказал я.

– Садитесь на место у прохода и поставьте его между ног. Другого места нет.

Я так и поступил. Даже здесь этот цилиндр еле помещался по высоте, а положить его в проходе было нельзя, потому что стюардессы должны были возить там тележки с напитками и едой. Зато когда сидящий передо мной пассажир захотел откинуть свое кресло, ракета наклонилась и дальше уже лежала на мне. Столик, чтобы поесть, я поставить, конечно, не мог. Рядом сидящие пассажиры смотрели на меня с сочувствием, но советов не давали и забрать ракету к себе тоже, естественно, не предлагали. Кобура мешала сидеть, я ослабил пояс и передвинул ее на живот.

Хорошо, что лёту было чуть больше двух часов. Мне захотелось в туалет, но я представил себе, как иду со своей ракетой по проходу, а весь самолёт глядит на меня с недоумением и любопытством. Я вспомнил, что в туалете низкий потолок, и ракета там не встанет.

– Можно, конечно, попросить стюардессу покараулить ее в коридоре, – подумал я. – Из самолёта ракета никуда не денется. Но все же решил терпеть.
Кое как я вытерпел.

Следующее неудобство было с туалетом в аэровокзале, куда мне пришлось зайти вместе с ракетой, потому что оставить ее вне кабинки я не мог, сдать в камеру хранения тоже. Представляю себе картинку для посетителей туалета – торчащий цилиндр из кабинки.

Потом я два часа сидел в зале ожидания и ждал, когда объявят посадку на самолёт до Пржевальска. Он, как назло, задерживался. Наконец, нас повели к самолёту, но это оказался не самолёт, а самолётик. Кажется, его марка была АН-2 или ПО-2. Там могло разместиться всего 5-6 пассажиров, а о том, чтобы держать мою ракету вертикально не могло быть и речи.

Видя мою нерешительность, когда я забрался в кабинку и притормозил при входе, лётчик сказал:

– Да положи эту бандуру на пол, другой возможности нет.

И я её со спокойной душой положил на пол. Куда смог, поскольку проходов здесь не было, и распоряжающихся стюардесс тоже.

Летели мы совсем недолго. Надо было только подняться до перевала, а потом спуститься и перелететь озеро. Сначала всё под нами замелькало с калейдоскопической быстротой, потому что, поднимаясь вверх вдоль склонов гор, самолет все равно летел близко к поверхности земли. Потом он поднялся повыше, мелькание прекратилось, и взгляд охватил развернувшуюся панораму. Зрелище было захватывающим, и я на время забыл и о ракете, и о пистолете. Любовался пиками и ущельями-провалами и сверкающими на солнце снегами. Величием гор и неподвижностью. Всё как будто застыло века назад, чтобы остаться таким и на века вперед. Потом мы начали падать, но это было не падение, а быстрый спуск.

Открылось озеро, которое было на этот раз цвета индиго. Потом большая долина, изрезанная реками и ручьями. Потом мы недолго летели над озером. И неожиданно приземлились на аэродроме с травяным полем.

Встречающая меня машина подъехала прямо к самолёту, и вскоре я уже трясся на газике по разбитой дороге к Базе военно-морского флота, которая располагалась на южном побережье озера в Койсары.

Продолжение следует: http://www.proza.ru/2017/02/25/548