210. Хуторская чертовщина. Молодой месяц

                Витьку Малиничкина провоцировали то с одной стороны то с другой, кто их знает, возьмут да и врежут из подтишка, а Панкрату останется только поставить точку.
            Нет, не для этого он вышел против этого бугая, чтобы вот так запросто пасть перед ним, ещё имеется силушка в руках, вот только бы изловчиться, подобраться ближе в нужный момент и нанести сокрушительный удар, но мешаются эти подстраховщики, стараются не дать во всю силу ударить.

           Не получается у него бой один на один, а всё с чего и почему?

       Да подошли к этому важному событию в надежде лёгкой победы, по надеялись на шапкозакидательство, а противник уже не тот, что двумя позапрошлыми годами, подготовился.
        Да и здесь простояли, пролаялись без толку и  не оценили, как соперник расставил свои силы, а ведь прекрасно видели их перемещения.

         Проиграть достойному противнику не так уж и обидно, обидно другое, что на него смотрит и надеется пришедший хуторской народ, ждут от него победы, и разочаровать их не имел права.
          Но Витька немножко ошибался, большинство его хуторян в данную минуту устремили свои взоры на возню с двумя дедами, давними непримиримыми соперниками, они даже в повседневной жизни, если случайно встретивших, без ненависти не могли смотреть друг на друга.



             Большого труда им стоило сдерживать себя, одна неосторожно проскочившая искра, могла оказаться взрывоопасной, эти пороховые заряды могли рвануть в любой момент.
          Откуда это пошло между ними, они уже и сами припомнить не могли, но всегда с уверенностью подозревали друг друга в коварной подлости.

         Радостный крик победы раздался над полем, деды на секунду отвлеклись от своего единоборства, дед Чуриков отпустил жиденькую бородёнку деда Петра, старик Мукосей отпустил бороду деда Михаила и тыча указательным пальцем в сторону кулачек, козлетоном выкрикивал:
                - Дывись!
                -Дывись!
                -Як твого хлопця пидим*яли.
                -Я видразу  зрозумив, що ми поб*емо ваших, коли наш хлопчик Грынька насив сверзу вашого.

              Дед Чуриков повернул голову в сторону, куда показывал старик Мукосей, его главный боец сидел на земле и почёсывал ухо, а его соперник,  повернувшись к своим ликующим хуторянам, поднял вверх обе руки,  победоносно горланил.

          Неподалёку от сидевшего Витьки, Коляня утирал кровянку, ему сумели приложиться в нос, Ефим самый молодой из главной троицы, ещё давал отпор, но так как на него наседали с двух сторон и он едва успел отбиваться, сбив с ног одного, тут же на помощь поспешил другой.
         Ему судьбой оставалось нанести несколько ударов, чтобы вскоре он пропущенных ударов повалиться на землю.

            Дед Михаил зло вырвал у Мукосея посох:
                - Дай сюда!

         Прошёл несколько шагов в сторону  поредевших шеренг, которые  в общей массе напоминали народившийся месяц на небе, рогами  направление на поместье Мамкиных, резко повернулся:
               -Интриганы чёртовы!
                -Без подтасовки ни как не могут.

           Презрительно плюнул в сторону  деда Петра, уже где – то обида давала о себе знать, как же они продулись этим хохлам, позор да и только, а ведь у него была уверенность в победе своих.


          У него ещё копошилась надежда, переломить ход боя в свою пользу:
                -Гераська, Макарка чего рты раззявили?
                -Идите сюда!
                - Ребяток следует поддержать.
                -Глядишь ещё не всё потеряно.

        Но дед Макар и дед Герасим трезво оценивали происходящее, дух стойкости надломлен, а противоположная сторона в предчувствии победы, наседали с ещё большей силой.

          У горы, где оказалась не самая сильная часть мамкинских хуторских ребят,  у которых - то особо не имелось достаточного опыта, да и в уличных драках они особо не отличались, начался заметный отход назад.
         А когда прозвучал победный клич противника и их стали лупить с удвоенной силой, самые юные решили прикрыться за спины более сильных товарищей.

         Те, не выдержав напора решили, отбежать назад и выстроившись плотной шеренгой дать стойкий отпор, вот тут то и произошло то, что произошло не поправимое, ребята задёргались в нерешительности, прячась за спины друг друга, запаниковали и уж кто первый побежал, уже не разобрать.

           Под громкое улюлюканье за ними бросился противник, побежали одни, побежали и остальные, оставляя на поле своих побитых товарищей и свою верхнюю одежду с головными уборами.

        Ефим лежал вытянувшись на земле, медленно приходя в себя, Витька сидел и массировал распухшее с вареник левое ухо, да двигал сбоку набок челюстью, которой также изрядно досталось, свезло ему, прийдись удар чуток ниже и прощай челюсть, а так гудело в голове, шумело в ухе.

            Как он прозевал летящий кулак, сам не понял, только скосил глаза в сторону и на, получай мощнейший удар, который в момент свалил с ног, в глазах искры в ушах звон и здравствуй матушка земля, прими бойца на отдых.

         Вон Колюне тоже перепало, ни как не остановит кровавые сопли, нос то у того распух и красный с синивой, как у пьяницы, без смеха на него смотреть не возможно.


      Мимо прошагал дед Чуриков размахивая в гневе посох и крича вслед убегающим:
                - Стой!
                -Кому говорю, стой!
                - А ну возвертайся назад!
                -Куда бегите, сволочи!
                -Кого испугались поганцы!
                -Матерь вашу!
                -Стойте заразы!

          Но ребятки взяли такой темп, что бегущие следом преследователи по отстали.
          А кому хотелось из них наполучать тумаков, тут в поле нет ни защитников и ни свидетелей, могут в горячке и попинать изрядно, так что драпали, только пятки сверкали.

          Менее чем за пару минут мамкинские оказались у оврага, обегать его ни кто не стал, а с ходу прыгали в овраг, оттуда одни на четвереньках вылетали на другую сторону, другие бежали вниз по оврагу, чтобы выскочить на гору в начале улицы.

             Дыдымовские хлопцы  далее оврага преследовать не стали, запыхались в погоне, стояли на краю свистели и кричали вслед бегущим:
                - Тримай!
                -Тримай кацапив!
                -Хапай хлопци рудого!
                - Ату, ату його! 
 С хохотом смотря и показывая пальцами, как удирают ещё не давние их соперники.

               И бежали мамкинские ребята, кто огородами, кто улицей, подгоняемые страхом.

           Дед Чуриков уже не видя на поле бегущих ребят, продолжал возмущаться и гневаться:
                - Опозорили сукины дети!
                - А я – то  дурак старый поддался уговору!
                - Какой чёрт принёс меня сюда!
                -Сидел бы себе на печке и горя не знал, так нет, попёрся!
                -Чего спрашивается попёрся, чего хотел увидеть?
                - Позору только натерпелся.
                -После такого хоть на улицу не показывайся, ведь каждая сопля будет лезть с подковыркой.
                - Сманули, как пацана, пошли мол дедушка, посмотришь, как хохлов будем бить.
                - Насмотрелся, во!
            - Бараны одним словом, а языки как помело, туда – сюда, по ушам ездят, лучше бы так кулаками управлялись.
              - Ох и позорище намою дурную голову.
                - А был бы умный, сперва подумал, идти или нет.
                - Охо - хо, как тяжко будет жить.

            В толпе противника слышалось весёлое настроение, а чего бы им не порадоваться, проучили мамкинских, сбили с них спесь, будет им впредь наука, чтоб не задавались раньше времени.

              Мамкинские хуторяне слыша в свой адрес обидные высказывания, сильно огрызаться не стали, а помогали своим бойцам подняться,  детвора собрала брошенную одежду, вскоре толпою не спешно побрели в сторону своего поместья.


25 фев 2017 г.