Полтора землекопа

                Подарок для Юрия Касьянова
     Как известно со времен незапамятных, отеческих, овеянных и былые походы : все, повторенное три раза, становится истиной, окончательной, как решение всех вопросов, хрустально - ясной, словно выбитый ловким ударом глаз, чистой и незамутненной, подобно парадигму нынешних Украины и России, двух могучих стран, сошедшихся в яростной битве ума и разума, в коей победит, конечно же, третья сила, также упоминавшаяся неоднократно, но оставшаяся без пристального внимания многих и многих исследователей сущего, целиком погрузившихся в тавтологию, софистику и авансовые платежи, хотя были знаки, знамения, смутные пророчества и явные выкрики в ночи с крадущимися татями, были, но сплыли, как и все, смываемое неудержимым потоком моего сознания, но третья сила не дает мне покоя и потому сегодня, дядя Юра, поведаю я тебе о вещах странных, загадочных и таинственных.
     Четыре татарина пересекли окоем на рассвете, пригибаясь к жесткому телу Земли они ползли, ловко подмигивая хвостами, шурша осколками приказов, отрыгивая за пазуху неверно понятое послевкусие, снизошедшее к ним накануне, на званом пиру победителей, откуда они и убыли, бля. Сзади раздался хруст.
     - Нездоровая ху...ня, - приникнув к кудрявому пеньку, вздрогнул самый старший и опытный из четырех татаринов, ротмистр Татарский, Абрам Карлович, если быть точным, кавалер и шевалье. - Хрусты так просто не раздаются.
     Его двое товарищей, известных как три татарина ( в чем нет ничего необычного, просто один из них был двойным ), сумрачные люди в тревожных сумерках, синхронно качнули головами, не останавливаясь. Впрочем, через минуту им пришлось остановиться, ибо уткнулись они в издававший непонятные звуки объект. Он стоял, расставив мускулистые ноги в сапогах, уперев руки в боки, слегка пошатываясь и думая о будущем, когда эшелоны, сорок пятый и иные, не столь значимые годы, Гагарин и министр культур - мультур, поводя горбатым носом и дыша густо - чесночным духом.
     - Ты кто ? - Коварно вопросил второй из татаринов, человек без имени, просто чурка. - Пошто стоишь на путях ?
     - Я армян, о гнида татарин, - неторопливо ответил стоявший на путях, закуривая папиросу, - известный в узких кругах широким размахом плеча, с зудящим коленом спины, ловитель ротанов в енотских прудах, сменяющий смыслы ради абцуга.
     Тут надо пояснить, дабы не впасть, что говорил он жестами, просто татарины как люди творческие и сверхразумные махом перевели судорожные подергивания конечностей встреченного на путях человека, пришли в неописуемый восторг и вскочили, готовые к радости и скорому торжеству.
     Думаю, что всем, кто читает эту сказочку, уже ясно, что там было дальше, посему приступим ко второй части нашего грандиозного шоу.
     - И Луксор склонился перед славным Магомад - ханом, - водя свинцовым стилосом по выделанному монахами пергаменту нараспев читал Бернар Клервосский, стоя на аналое Винценского собора, - принеся дары и многие клятвы, возведя зикр в небесные сферы, что не могло не радовать оставшиеся в авангарде орды пелгрейнов, но привело в немалое смущение колебавшихся лангобардов.
     - Клянусь тебе, отче, - шептал барон Розенталь епископу Грех - Каменецкому отцу Самуилу, вполуха слушая священный завет, - то был олень. Трехлеток. Матерый.
     - Там были факиры и танцовщицы, - сверкая изумрудными глазами герцогиня Альба постукивала вышитым веером по плечу своей компаньонки мадам де Муа Бьен, - и ручные медведи, и погремушки, и даже мужик на одной ноге.
     Король тупо смотрел на оплывающую свечу, не слыша грассирующего тенора святого Бернара, вяло размышляя о жерновах, шеях и морях, держа королеву за тонкую руку и нетерпеливо дрыгая ногой.
     Уверен, что всем, кто читает эту сказочку, уже давным - давно понятно, что там было дальше, посему приступим к третьей, заключительной части нашего грандиозного шоу.
     Живущий в Австралии вомбат - ништяк. Не говоря о коале.
     Мораль. " Розенберг был прав. Вот хоть вые...сь, но прав, а недостаток ресурсов не может служить основанием для опровержения верной в основе теории, крушение которой и предопределило все вот это вот все и даже чуть больше ".