Бубнов интегральный

1
ОБРАЗЫ «КУРСКОГО КОНТЕКСТА»

Хотя Велимир Хлебников никогда в Курске не был, но дело его живёт здесь и побеждает. Красноречивое тому подтверждение – состоявшийся намедни 6-й по счёту арт-фестиваль «Курский контекст», приуроченный как раз к 130-летию знаменитого будетлянина, председателя Земного шара.
 
К большому удовольствию любителей авангардной поэзии программа на сей раз отличалась завидным разнообразием, помимо литературных вечеров и концертов, включая и такую экзотику как, например, чтение стихов… кому бы вы думали? – не удивляйтесь – павлинам!

Главный же застрельщик в этом деле – Александр Бубнов – известный в Курске бард, поэт и фотохудожник (или как он сам себя называет – фотопоэт), а в придачу ещё и… доктор филологических наук. Впрочем, «тайну» учёной своей степени Александр Владимирович раскрыл уже в начале нашей беседы:   

– Моя докторская диссертация – об игровой поэзии для детей и взрослых. О русском палиндроме, то есть перевертыше. Если забыли, что это – напомню: «А роза упала на лапу Азора». По сути это первая в России, да и, пожалуй, в мире – диссертация о палиндроме. Все его считают игрушкой – особенно на Западе, у нас же – в связи с именем Велимира Хлебникова – это обретает мистический, поэтический, возвышенный характер.

– В связи с юбилеем этот же поэт стал и своеобразным ориентиром только что прошедшего фестиваля.  Можно ли сказать, что это был Хлебников в Курском контексте?

– Несомненно. По той причине, что в той или иной мере он повлиял на всех курских авторов, принимавших участие в фестивале, а также и на наших гостей из Москвы – Михаила Погарского и Александра Воловика.

– Но кроме незримого присутствия Велимирова последний «Курский контекст» запомнился ещё и тем, что в своих акциях вы обратились к поэтам, принадлежащим к различным течениям модернизма – имажинистам, футуристам, обэриутам…

– На мой взгляд, все направления «серебряного века» – это чистая условность, связанная с ярким словом. Удачно найденное слово позволяет обратить внимание на явление. На самом же деле имажинисты, футуристы и т. д. – это всё условные направления в искусстве. Мы ценим не сам по себе футуризм, не сам по себе имажинизм, не сам по себе акмеизм – который ещё сложнее определяется, ещё условнее, – а мы ценим, прежде всего, качество текста, качество проекта, художественность, поэзию как таковую, независимо от того к какому направлению принадлежит автор. Это совершенно неважно, главное – качество поэзии.

– Тем не менее, тяга у вас однозначно не к реалистам и традиционалистам, а к авангарду, модернизму, там, где во главе угла – игровая составляющая, игра. Убеждённые же реалисты рассматривают этот момент не иначе как баловство, как нечто несерьёзное… 

– Но и дети, когда играют, они ведь тоже балуются… а дети – это гении. Вот, например, двустишие 4-летнего ребёнка: «свет валяется, выключатель танцует» – произнесенное без всякой претензии на принадлежность к поэзии. Просто он так чувствует мир, он играет – и для него выключатель может танцевать, свет может валяться – он всё видит в образах, он всё олицетворяет, для него мир живой, и он играет с этим. А потом возникает высокая игра – как, например, Набоков – он ведь тоже играл словами. Во всех романах у него тонкая игра в слова, настоящие стихи в прозе, изысканность стиля.
 
И кроме того… Авангард – это ведь тоже условность. Почему? Потому что так называемые традиционалисты, о которых вы упомянули – от чего они идут в поэзии, стихе? От силлабо-тоники, которую у нас привили Тредиаковский и Ломоносов. А это всего лишь век XVIII. В то время как древняя Греция – это как минимум на две тысячи лет ранее. А что в древней Греции было? Во-первых, единство науки и искусства, астрономии и поэзии, а, во-вторых, тот же палиндром – «А роза упала на лапу Азора» – именно там зародился, там их крутили в виде надписей на вазах. Вот где реальная традиция! Не было там никакой силлабо-тоники. И рифмы не было.
 
Кстати, о рифме – тоже очень показательный момент. Рифма была изначально как игрушка. Игра, забава. В средневековье. Потом постепенно она вошла в поэзию. Сейчас рифма осталась, наверно, только в русской поэзии. Во всех литературах за редким исключением рифма применяется только в текстах для песен. А серьёзная поэзия часто начинается там, где нет рифмы. Уже давно западная поэзия – прежде всего, англоязычная – обходится без рифмы, верлибром. В основе там – поэтическая мысль. Кстати, её и переводить легче – не надо искать размер, рифму и т. д. Таким образом, современная поэзия приближается к чистой поэтической мысли. К чистой – независимо от языка. Есть образ – и всё!
 
– «Фотоимажинизм» – само название проведённой вами выставки говорит о желании возродить одно из течений «серебряного века», главными представителями которого были Вадим Шершеневич, Анатолий Мариенгоф, ну и, конечно, Сергей Есенин. Но давайте задумаемся:  имажинизм делает акцент на образность (от французского имаж – образ). Но что лежит в основе искусства как такового? Образы. Не может быть искусства без образов. И потому не является ли имажинизм по сути своей чем-то нарочито-излишним?

– Конечно, имажинизм как образность присущ любому хорошему стихотворению. Но никакой нарочитости. Во всяком случае её нет в нашей выставке. У нас ведь не просто имажинизм, а фотоимажинизм (слово придумал Сергей Здоровцов). И тут мы выходим на очень интересный и важный момент, касающийся фотографии. Ещё первый нарком просвещения Луначарский говорил: «Как каждый образованный человек обязан иметь часы, так он должен уметь владеть карандашом и фотографической камерой». Наконец это время наступило, но что мы видим? То, что сегодня – в век «цифры» – фотографирование стало настолько доступным, что всяк «щёлкает» по сто кадров в минуту… но в этом нет никакого образа – в этом без-образность – или безобразие. 
Причина же проста: исчезло сопротивление материала. Когда есть сопротивление, ты его преодолеваешь – берешь плёнку, заряжаешь, проявляешь, печатаешь… начинаешь что-то придумывать, обращать внимание на какие-то вещи, одним словом, фокусируешься. Таким образом, происходит фокусировка внимания и мышления.
 
Вот мы и призываем, чтобы в фотоделе обращали внимание на искусство – это во-первых. А во-вторых, мы обращаем внимание на слово. Именно название часто определяет смысл фотографии, оно тычет пальцем – вот сюда посмотри – на этот предмет. И это мы продемонстрировали работами, представленными на нашей фотоимажинистской выставке.
 
Вот, например, одна из работ – лягушка в тине и перед ней веточка борщевика – на переднем плане, в размытом фокусе (фокус на лягушке). А называется это фото: «У микрофона». Всё! название уже определило образ. Образ современной попсы. Или поэта-графомана. Это уже образ, метафора, даже две – борщевик-микрофон и лягушка-человек. И это уже поэзия. Фотоимажинизм.
 
Что интересно: эта же работа непосредственно перекликается с известными есенинскими строчками: «Миру нужно песенное слово. Петь по-свойски, даже как лягушка». Поэт иронизирует: берёт образ лягушки, а по сути обращается к современной эстраде, – настолько гений Есенина современен. И это не иначе как связь времён через искусство, через образ…

Газета «Курск», 21.10.2015
   
2
ПОЛНОЕ СОБРАНЬЕ СЕКРЕТОВ

Курский литератор Александр Бубнов презентовал давеча свою новую, изданную в Санкт-Петербурге книгу «Полное собранЬе сочинений».

Сказать об этом человеке, что он поэт – значит, ничего не сказать. Дело в том, что это настоящий возмутитель спокойствия, органически не приемлющий никаких рамок и стандартов. Посему и книжка со столь необычным названием не могла обойтись без сюрпризов. В этой связи вспоминается «Блюдце полное секретов» – второй альбом «Пинк Флойд». Здесь действительно есть всё – и стихи, и песни, и загадки, и секреты. Творения, выполненные по всем правилам силлабо-тоники, и авангардные эксперименты – анаграммы, палиндромы – то, что во времена Крученых и Хлебникова именовалось «поэтической заумью».

Но то, что для кого-то «заумь», для Александра в порядке вещей, и так называемый авангард для него это не ломка традиций, а напротив – возвращение к ней.

– Каждый автор – для того чтобы выразить ту или иную мысль – должен владеть различными формами, уметь писать в разных стилях и направлениях. Например, о «Черном квадрате» Малевича я никак не мог написать силлабо-тоникой. Сама сущность предмета требовала другой формы. Поэт есть исследователь. Пробуешь на вкус, на цвет те или иные стили – и этим приближаешься к некой истине.

– Одним из методов авангарда является углубление в слово, проникновение в него. То, к чему еще 100 лет назад в своей работе «Воскрешение Слова» призывал Виктор Шкловский. «Слово затирается, – говорил он, – часто слова употребляют, не понимая их настоящего значения». И потому! давайте вдумываться, что означает то или иное слово, откуда оно пришло – в чём состоит глубинное его значение…

– А кроме того, обратим внимание на звучание слова. В классическом стихосложении есть такое понятие как звуковая аранжировка, эвфония – это относится ко всей поэзии, но в авангарде этот момент умышленно педалируется. Для того чтобы звуком, музыкой стиха – погрузить читателя в магическое состояние…

Бессолнечная бессонница,
бескрылая, но небесная,
беснуется, беспокоится.
Беседуем бессловесно.
Беседуем обессиленно,
бессвязно и бесконечно…

– Что же до названия: конечно, это далеко не всё, что я написал за свою жизнь. Название книги дало одно из стихотворений, в котором и расшифровывается его смысл. Мысль там такая, что каждый человек есть не что иное как божественное сочинение, а вся земля – полное их собранье. А дочитать всё это до конца…

Сможет только Абсолютный гений…
Теплится и тает на столе
полное собранье сочинений
всех, кто воплотился на Земле…

Газета «Курск», 16.03.2016


3
БУКВЕННЫЕ КУБИКИ БУБНОВА

В Курском дворце пионеров и школьников завершился Открытый городской детско-юношеский турнир по словесно-интеллектуальным играм. Соревнования продолжались три месяца, всего в них приняло участие 47 команд от 17 учебных заведений. Участники соревновались в четырех играх – «Тетралогос», «Бубики», «Словесные шахматы» и «Трилогос». Ещё одна игра – «Трико» (или «Трилогос на икосаэдре») – была представлена на закрытии турнира. Организовал всё это действо методист дворца пионеров и школьников, доктор филологических наук Александр Бубнов.

– Это совершенно новые игры, – рассказывает Александр Владимирович, – изобретенные и разработанные мною, начиная с середины 90-х. Для того, чтобы все желающие смогли понять, что это и для чего придумано, в настоящее время я готовлю учебно-методическое пособие. Главное назначение этих игр состоит в том, чтобы привить детям уважение и любовь к родному языку, к его правилам и особенностям, к изучению новых слов, в конце концов, почувствовать свой родной язык как живой, развивающийся...

Отметим, что начинание Александра Бубнова призвано составить альтернативу механически-бездумным компьютерным играм. В своих разработках о пользе комбинаторного игрового творчества он опирается на выводы выдающегося нейрофизиолога Натальи Бехтеревой, долгое время возглавлявшей Институт мозга человека РАН. Наталья Петровна отмечала, что творческая деятельность задействует почти весь мозг, включает зоны, имеющие отношение к самым разным процессам, – здесь и память, и эмоции, и собственно креативность, и многое другое. Когда происходит подобная «нестереотипная деятельность», мозг работает в полную силу и живёт полноценной жизнью, укрепляя иммунитет. И посему вывод: постоянная интеллектуальная нагрузка ведет ни много ни мало к увеличению продолжительности жизни.

Возвращаясь к состоявшемуся турниру по словесно-интеллектуальным играм, отметим, что это – необычное экспериментальное мероприятие. Благодаря соединению спортивного азарта, логического мышления и лингвистических знаний, у соревнующихся задействуются одновременно эмоциональная и интеллектуальная сферы деятельности мозга. Одним словом, это настоящий спорт – только интеллектуальный – соединяющий в себе достоинства шахмат и игры «Что? Где? Когда?» Во время соревнований можно было наблюдать слезы и радость, горечь проигравшего и торжество победителя. Что же до результата, то на этот раз богиня удачи сопутствовала команде школы № 42 (Мария Коронелли, Анна Лашина, Елизавета Кузнецова, Алина Лямина, руководитель Лариса Сергеева), победившей в двух номинациях и в общекомандном зачете.

Весьма символично, что финал турнира пришелся именно на дни славянской письменности. И в тот же день в Москве состоялось заседание Общества российской словесности, на котором президент Путин особо подчеркнул, что сбережение русского языка, литературы и нашей культуры – это вопросы национальной безопасности, сохранения своей идентичности в глобальном мире.

5.06.2016 

4
ИГРЫ ДЕДА-БУКВОЕДА

«Книга в спичечном коробке» – под столь необычным названием в Областной научной библиотеке имени Асеева представил очередной свой проект известный курский мастер словесной игры, доктор филологических наук Александр Бубнов.

!Я ОТСТОЙ ОТСТОЯ! – читаем на титульном листе миниатюрной книжечки, и с ходу погружаемся в авторскую игру. Ведь «отстой» имеет несколько значений. Негативное: отбросы, подонки общества. Или вошедшее недавно в молодёжный сленг: нечто выпавшее в осадок, вышедшее из употребления. Но также и позитивное: то, что хорошо отстоялось, как хорошо выдержанное вино. И ещё: остановка, передышка в пути – когда транспорт отстаивается.

–  Я люблю откладывать различные тексты, книги, проекты, – делится Александр Владимирович,  – отложить и надёжно забыть, а затем – когда оно отстоится – вспомнить и посмотреть: как оно смотрится спустя годы? Своё изделие я изготовил 10 лет назад, в бытность профессором Московской академии образования. Деканом там был известный поэт и теоретик стиха Константин Кедров, и в наших с ним беседах и философствованиях о том, как и о чём писать, родилась концентрированная идея и возникла форма – книжка в спичечном коробке. И вот сегодня уже хорошо отстоявшийся проект я решил презентовать в Курске…

Содержание книжки включает в себя тексты, написанные в самых разных формах – от традиционного стихотворения в силлабо-тонике до различных авангардных  изысков – здесь и циклодром, и омограмма, и латино-язычный магический квадрат с русским соответствием, и, конечно, столь любимый автором палиндром: «зло по Амуру Мао полз».

Но кроме самой книжки в спичечном коробке находится также одна спичка. Автор, таким образом, то ли намекает, что для листания страниц палец слишком толст, то ли призывает читателя начать игру в ассоциации. И судя по реакции, у каждого из читателей они свои. Одному приходит на ум городок в табакерке, второй вспоминает о том, что рукописи не горят, а третий наоборот – о тайной шифровке из центра, которую после прочтения необходимо сжечь!

25.01.2017

Олег Качмарский