Глава 5

– Вот ее паспорт! Что вам еще надо? – голос Людмилы Николавны дрожал от нарастающего раздражения.
Перед ней сидел апатичный майор (она сама настаивала на том, чтобы говорить с майором – не меньше!) и с казенным выражением выслушивал жалобу пенсионерки.
– Чего сидите, как груш объелись, я с вами разговариваю, или с собой? – негодовала женщина. – Вы меня видите вообще?
Он, наконец, перевел на нее равнодушный взгляд, тяжело вздохнул и снова уткнутся в монитор компьютера:
– Я же говорю, ее нет в базе данных, – сказал он. – Никто ее не разыскивает.
– Да что ты за олень? – вскинулась пенсионерка, белея от злости. – Я тебе сколько раз должна повторить, глухарь, что никто не знает, куда она подевалась! Просто пропала! Я звонила ее родителям, они сказали, что не представляют, где она может быть. А эти вшицы из магазина знать ничего не знают, стоят, глазки совиные – с утра уже заправились! Говорят, вещи мы ее выбросили, так и поделом. – Бабуля с театральным усердием передавала ехидную интонацию продавщиц. – Хихоньки у них. Наглые, как будто черта за хвост прищемили! Что-то наверняка знают, злорадствуют. Ой, чую я неладное, ох, будете потом куковать! Два месяца! Я теперь жалею, что раньше не обратилась. Труп ее теперь искать будете, – пригрозила бабуля.
– Если будет труп, мы вас оповестим и вызовем для опознания, – равнодушно ответил майор.
Бабуля чуть не задохнулась.
– Да ты вообще отсталый, что ль? – заорала она, размахивая у него перед лицом паспортом. – Проснись! Вперился в свою коробку и не слышишь, что тебе говорят! Записывай ее данные, вноси в свою базу проклятую! Да что же это такое? Есть кто другой? Позовите мне кого-то, кто в школе учился! – Пенсионерка совсем уже вышла из себя.
– Если будете кричать, я попрошу вас уйти, – предупредил мужчина.
– Не имеешь права! – парировала она. – Да что ж за хамье одно кругом?
В кабинет вошел еще один молодой человек, но в гражданском. Людмила Николавна сходу набросилась на него:
– Еще один двоечник? Здесь даже хорошиста не найдется ни одного?
– Вы чего кричите? – поинтересовался вошедший. – Нашли где скандалить.
– Ты как разговариваешь? Что за мода пошла – хамить пожилым людям? На вас если не кричать, вы же не проснетесь, пальцем о палец не ударите!
– В чем, собственно, проблема? – мужчина остановился возле женщины и посмотрел на нее сверху вниз.
– А ты кто такой? – не унималась пенсионерка.
– Начальник розыска.
– О, все начальники! Штанов на вас не наберешься, чтобы протирать!
– У вас заявление? – прервал мужчина ее речь, рассчитанную не на один час, и переглянулся с майором.
– Заявление! – воскликнула бабуля. – Уже час тут сижу. Но вы даже писать не умеете!
– Сейчас все напишем, не надо кричать.
– Вот и записывай, давай, давай, записывай, – она не торопилась понижать интонацию. – А то этот тугодум ничего не умеет, даром что майор. В столовой поди долго не думает...
– Послушайте, хватит нас оскорблять, – попросил ее начальник довольно настойчиво, со старательной сдержанностью. – Вас же никто не оскорбляет.
– Меня один ваш вид оскорбляет, – парировала бабуля, но вдруг замолчала и прикусила язык, заерзала на стуле, с опаской поглядывая на мужчин. – Вы же меня не слушаете, – добавила чуть потише.
– Слушаем, слушаем, – ответил начальник, строго поглядев на нее, заметив, что бабка стушевалась. Он уперся рукой в край стола, и заглянул в монитор. Затем перевел взгляд на лежащий на столе раскрытый паспорт. – Это она?
– Да, – ответила Людмила Николавна. – Никто не знает, где она. А точнее – никому до нее дела нет. Вещи свои оставила, документы тоже. Мне пришлось порыться в ее вещах, чтобы найти паспорт. – Бабуля стрельнула глазками в начальника. – Ну, а что делать? Загулять можно на неделю, ну пусть бы и на месяц, но тут что-то неладное. И не надо делать такие рожи, будто бабка сериалов про ментов пересмотрела. Но куда еще идти, если не в милицию – пропал человек! Это ваша работа, деньги за это получаете...
Пока она говорила, паспорт пропавшей перексерили, заполнили все необходимые бланки и подсунули пенсионерке  для подписи.
– Вот тут... Что с моих слов записано верно. Еще напишите отдельно все то же самое...
В общем порядке оформление заявления заняло не больше 10 минут, восемь из которых Людмила Николавна доставала очки, протирала их и писала крупным учительским почерком короткое изложение того, что повторяла вслух уже сотни раз.

Той ночью она очень плохо спала, не помогало ни успокоительное, ни снотворное.
Все вспоминала Людмила Николавна неприятное свое общение с милицией, все прокручивала в голове их ответы, их неуважительное отношение. Как несправедлива молодежь к старшим, в особенности та молодежь, что заняла какие-нибудь почетные кресла (да и разве без старания старшей родни?)
Все размышляла, как нужно было поступить, что сказать, чтобы поставить их на место.
Вообще она часто любила в конце дня подумать, лежа в кровати, как прошел день, возвращалась в те минуты, что особенно запомнились. Но в этот раз ее сердце слишком уж быстро стучало, не давало покоя давление, ей все казалось, что она задохнется, что у нее, возможно, случится инфаркт, а рядом то нет никого...
Все не выходил из головы собственный укор, брошенный в лицо майору: «Теперь будете ее труп искать!» Зачем такое сказала? Еще больше прыгало и лязгало в голове его циничное «Если будет труп, мы вас вызовем для опознания»...
Ей так и мерещилось лицо мертвой девушки, изувеченное, серое...
Так и чудилось, что сама девушка присутствует в ее квартире, а точнее – ее несчастный дух! Что вот она ходит по своей комнате. Или стоит над кроватью пожилой женщины...
И тогда резко вздрагивала Людмила Николавна, распахивала пошире глаза, с ужасом вглядываясь в темноту, исступленно крестилась и проговаривала несвязные обращения к Богородице...
В  конце концов даже зажгла лампу.
Но свет в комнате только больше мешал ей уснуть...


глава 6 : [url=http://www.proza.ru/2017/02/26/1463]