Записки парижского детектива - Погоня за призраком

               
                1.
   Это был один из тех ненастных декабрьских дней, в которые центральные улицы Парижа были заполнены толпами шумных туристов. Они прилетают сюда со всех уголков мира, для того что бы  встретить здесь самый романтичный, таинственный и мистический праздник в году. Праздник, исполняющий самые заветные мечты каждого ребёнка, который порой, даже с возрастом, не утрачивает до конца веру в волшебство рождественской сказки. 
   Себастьян вышел из кинотеатра, расположенного на Елисейских полях, в одной галерее со знамениты кабаре Лидо, и направился вниз, по широкой улице. Украшенные в синие гирлянды деревья причудливо мерцали в отражении на влажной, после дождя, тротуарной плитке. Для него это было самая любимая и прекрасная пора года. Отовсюду доносился радостный смех счастливых людей, прогуливающихся здесь, в промежутках между поиском рождественских подарков, в многочисленных, разукрашенных бумажными снежинками, магазинах, и отдыхом в небольших бистро, за чашкой тёплого кофе и дымящейся сигаретой. Прошло три месяца с момента завершения последнего дела, и, в ожидании новых посетителей, всё свободное время Себастьян тратил на просмотры фильмов, пьес и посещения публичных библиотек. Ещё с детства, рано начав читать, он привык сбегать в воображаемые миры авторов сказок, фантастических произведений и очерков о путешествиях, которые настолько превосходили окружающую его скудную реальность, что она смогла принести ему в дальнейшем только жестокие разочарования. Эта привычка отдалила его от других людей, - проведя некоторое время в их обществе, он чувствовал усталость, скуку, и за все прошедшие годы, не нажил себе никаких друзей. Впрочем, одиночество ничуть не тяготило его и, после недавнего появления робота, с которым можно было перекинуться парой слов, Себастьян считал себя вполне счастливым человеком.
   Возвращаясь обратно, по другой стороне улицы, его размышления прервал сухой голос Цербера  из, постоянно находившегося с ним, передатчика:
- Поступил звонок от нового клиента, она назначила вам встречу в её офисе, в пригороде.
- Хорошо, сейчас буду, – Себастьян прибавил шагу и свернул на улицу Галилея, выходившую прямо к его дому.
   Проходя возле дома номер сорок семь, он бросил взгляд на тяжёлые, дубовые двери его парадной: “Сколько лет прошло? Наверное, около десяти”. С той беззаботной поры юности, когда миром управляли эмоции, чувства и оптимизм, порой граничащий с безрассудством. В те, кажущиеся такими далёкими, годы, здесь собиралась весёлая компания молодых людей, проводивших время за непринуждёнными беседами и танцами. Они жили одним мгновеньем настоящего, не сожалели о прошлом и не были обременены будущим. Он часто вспоминал то счастливое время, и ностальгия покинула его лишь тогда, когда во время очередного кризиса сознания, пришло осознание того, что для каждого возраста в жизни своё время. Свои радости и свои переживания, которые  даже в глубокой старости, позволяют человеку чувствовать себя счастливым. С тех пор, сожаления об ушедшей юности, сменились тёплыми воспоминаниями, словно согревающими одинокого путника в налетающее временами ненастье.
   С этими мыслями он пришёл домой и, поднявшись по усланным ковром ступенькам в кабинет, застал там терпеливо дожидающегося Цербера. Плюхнувшись в кресло, Себастьян кивнул головой:
- Рассказывай, в чём там дело.
   Пёс приблизился к креслу и, сев на пол в метре от него, произнёс своим обычным учтивым тоном:
- Звонок поступил мобильного телефона в 13:47. Звонившая представилась мадам Шапелето и попросила прибыть вас, по возможности сегодня, в её офис до 18:00. Телефон зарегистрирован на её имя. Приблизительный возраст 50 лет, занимаемая должность в банке Pofigis – заместитель директора по кредитам.
- Есть что-нибудь необычное, выделяющее банк среди других?
- У них самый высокий процент по денежным  кредитам на территории страны, которые легче всего получить, с юридической стороны всё законно.
- Всё понятно, – разочарованно поморщился Себастьян, – в схему расчётной прибыли таких организации, заранее включена большая сумма денег. Например, на расходы коллекторских компаний, из которых заплатят и нам. Более того, они порой сами содержат внушительную службу безопасности, занимающуюся только этими вопросами.
- По сути, это ростовщики, содержащие узаконенную бандитскую группировку, – заметил Цербер, подбирая соответствующие образы из своих баз данных.
- Именно, – хладнокровно продолжил Себастьян. – Они разрушают жизни одурманенных людей, грамотно созданной рекламой, воздействующей на подсознание, предлагающей все, сразу, и, вроде как бы, даром. Расплачиваться же приходится в будущем, которое, восторженный от новой покупки человек, ещё не осознаёт. И всё это в рамках закона, выгодного государству, защищающего свои интересы всегда, в первую очередь.
- Это не совсем так – возразил ему Цербер – есть одно условие, согласно которому банк не должен выдавать кредит, если общая сумма выплат превысит тридцать процентов, с ежемесячных доходов плательщика.
   Себастьян встал с кресла и, как всегда, перед принятием важного решения, стал расхаживать по кабинету, изредка скрещивая руки на груди и теребя подбородок. Иногда, он бросал мимолётный взгляд на Цербера, словно ожидая какой-то подсказки, но пёс, безмолвно наблюдая за хозяином, ждал от него самостоятельно принятого решения. Он остановился у окна, и взглянул на верхушки, раскачивающихся на ветру деревьев, освещаемых тусклым светом, едва пробивающегося через толщу облаков, солнца. Себастьян обескураженно пожал плечами, – ему был понятен драматизм предстоящего расследования, который, со стопроцентной вероятностью, заключался в розыске пропавшего беглеца.
- Возьмёмся за это дело, а там посмотрим, куда оно выведет. Окончательное решение примем в процессе, – сказал он, не скрывая своего пессимистического настроения, – поедешь на встречу вместе со мной, возможно, потребуется твоя помощь.
                2.
   Проходя мимо вешалки, Себастьян захватил с собой плащ, шляпу, и, пропустив вперёд Цербера, вышел на улицу. Дорога к офису, находившемуся сразу за чертой города, в Нейи-сюр-Сене, заняла всего несколько минут и вскоре, он оставил автомобиль у входа в здание банка. Себастьян зашёл в просторный холл, объявив секретарю о назначенной заранее встрече. И, некоторое время спустя, к нему подошла высокая, худощавая женщина. Заранее приготовленная, лицемерная улыбка, исказила её и без того неприятное, морщинистое лицо. К тому же, она была одета в чёрный, деловой костюм, который добавлял в её и без того мрачный образ ещё больше отталкивающих деталей. Повелительно протянув прямую руку, она представилась с фамильярным тоном человека, привыкшего с презрением относиться к окружающим, зная, что их судьбы целиком зависят от её благосклонности.
- Мадам Шапелето. Прошу вас следовать за мной.
    Не соизволив дождаться ответной реплики, она слегка пожала руку Себастьяна и направилась прямо к своему кабинету. Ситуация начала даже немного забавлять Себастьяна, когда он заметил взгляды сотрудников банка. Они с ужасом прятались за экранами компьютеров и опускали взгляды, едва заметив перемещающийся возле них сгусток негативной энергии, который словно подавлял их волю и разум, одним своим присутствием. Зайдя в небольшой, плохо освещённый кабинет, в глаза сразу бросился аскетизм и полное отсутствие индивидуальности, которую обычно создавали мелкие детали его владельца. Стены были раскрашены в мрачные тона, в шкафу у окна находились только аккуратно сложенные, пронумерованные папки, единственным предметом на столе был лэптоп. Указав рукой на низкий стул, женщина пригласила его сесть, сама же взгромоздилась на высокое, офисное кресло, по другую сторону стола. Надменно возвысившись над одним из презренных собеседников, обычно посещающих этот кабинет, она бросила на Себастьяна безразличный взгляд и слегка поморщилась:
- Наш банк нуждается в ваших услугах для розыска одного пропавшего должника, – начала она без предисловий. Затем, достав оду из папок в шкафу, протянула её Себастьяну, брезгливо добавив  – здесь всё необходимое.
   Бегло просмотрев всю информацию, Себастьян задал несколько, дополняющих общую картину, вопросов.
- Этим делом уже занималось одно из коллекторских агентств, с которыми вы обычно контактируете?
- Да, но безрезультатно, именно поэтому мы нанимаем вас. 
   На одно мгновение, Себастьяну показалось, что в её голосе мелькнули тревожные нотки, выдававшие замаскированную ложь. Что-то ему подсказывало, что не все здесь так просто, как кажется с первого взгляда. Сумма долга в контракте была незначительной, - зачем, ради простого клиента, нужно было идти на такие издержки. Ведь, в капиталистическом обществе, где каждое действие рассчитывалось и оправдывалось только финансовой выгодой.
- Когда с ним контактировали последний раз?
- Около двух месяцев назад. Им удалось дозвониться на его новый номер мобильного телефона, который есть в досье. После чего, он больше не появлялся в сети.
   Казалось, её начало раздражать чрезмерное любопытство детектива, словно заставляющее придумывать новые подробности.
- Хорошо. Как только появятся первые результаты, я вам сообщу, – Себастьян поднялся со стула, и, взглянув на небрежно кивнувшую в ответ женщину, направился к выходу.
    Сев в автомобиль, он захлопнул дверь, и некоторое время молча смотрел прямо перед собой. Справа по тротуару, спешили по своим делам закутавшиеся в тёплые одежды пешеходы, словно подгоняемые влажным и холодным декабрьским ветром. Слева, вплоть до видневшейся на горизонте Триумфальной арки, тянулась длинная вереница медленно движущихся машин, проводящих большую часть своей жизни в бесконечных пробках. Ленивый, городской трафик, словно протестовал против перенаселённости, и вредного для здоровья воздуха, возникшего за последние десятилетия индустриализации.
- Тебе удалось что-нибудь узнать о заказчике? – Себастьян прервал свои размышления, вырулив на дорогу по направлению к дому.
- Используя ваш телефон, я скачал всю информацию с её смартфона и лэптопа. Для дальнейшего анализа недостаточно данных. Кто является объектом расследования? – пёс, удобно устроившись на переднем сиденье, взглянул на брошенную за приборную панель бумажную папку с данными.
- Его имя Томас Вертел. Тридцать один год, последнее место жительство – 51, авеню Фош. Выбыл оттуда в сентябре этого года и с тех пор его местонахождение неизвестно. Последний, известный, номер мобильного телефона – 0613567915. Тебе придётся проникнуть на сервер сотовой компании и узнать о его последних перемещениях.
- Это займёт некоторое время, – Цербер услужливо кивнул головой и погрузился в вычисления.
    Себастьян продолжал неспешно двигаться в казавшемся бесконечным потоке автомобилей, изредка замирающим перед очередным перекрёстком, или перебегающими улицу пешеходами, которые не обращали никакого внимания на дорожную разметку. Привыкнув к этой  особенности участников дорожного движения, он не раз удивлялся, во время своих путешествий в соседние, европейские страны, когда наблюдал за стоящими перед пустой дорогой людьми. Они ожидали разрешающего сигнала светофора, словно послушный пёс, прикованный к месту командой хозяина “Сидеть!”, которого нисколько не заботила комичность ситуации.
   Подъехав к дому, пришлось некоторое время покружить на прилегающих к площади улочках. Как всегда, во время рабочего дня, найти здесь место для парковки было очень непросто. В этом районе, который считался деловым, было множество банков, агентств недвижимости, страховых компаний. И, заполнявшие его с утра своими автомобилями служащие, не оставляли ни малейшего шанса для незадачливого автовладельца, который съехал со своего места пусть даже всего на несколько минут.
   Поднявшись в кабинет, Себастьян услышал шум включившегося принтера:
- Всё готово. Распечатан маршрут передвижений абонента за ноябрь, обрывающийся в Фигерасе, – Цербер, следующий за ним по лестнице, подошёл к компьютеру и вопросительно взглянул на хозяина.
                3,
    На следующее утро, это было 15 декабря 2015 года, Себастьян вышел из дома. Он вёл на поводке, как это казалось со стороны, хорошо воспитанного добермана, уступавшего дорогу удивлённым пешеходам, и направлялся в сторону ближайшей станции метро, которая находилась в нескольких десятках метров, на соседней улице. Выдался на удивление ясный и солнечный день, что, в это время года, было большой редкостью в Париже. Который был вечно окутан толстой пеленой серых и неприветливых облаков, укрывавших его словно тяжёлое зимнее одеяло.
    Они спустились в полумрак подземки, проходившей здесь единственной линии метро номер шесть, начинавшейся от Триумфальной арки и тянувшейся, по южной стороне города, вплоть до бывшей площади Свергнутого трона. Путники зашли в подошедший через несколько минут состав, который, после непродолжительного гудка, оповещающего о закрытии дверей, начал равномерно и быстро ускоряться, перемещая пассажиров без пробок, светофоров и прочих неудобств.
   Вынырнув из туннеля на станции Паси, поезд воспарил над рекой, пересекая мост Бир Акем, с его стремительной статуей крылатого всадника Возрождающейся Франции. Он указывал мечом на Эйфелеву башню, словно сравнивая свою, пережившую столько мрачных времён страну, с этим могучим и несгибаемым железным исполином. Далее, состав продолжал своё движение на высоте нескольких метров практически вплоть до самого Монпарнаса, скрывшись под землю недалеко от башни 53-ех этажного небоскрёба.
   Путники вышли из остановившегося у перрона поезда и направились по многочисленным переходам, соединяющихся здесь линий метро, в сторону вокзала. На одном из участков, единственной в городе скоростной дорожки, перемещающей пассажиров со скоростью в десять километров в час, Цербер с трудом сохранил равновесие при резком ускорении, и многозначительно взглянул на хозяина:
- Видимо, табличка с перечёркнутой собакой, в начале дорожки, вряд ли означала “Стоянка собак запрещена”.
   Лицо Себастьяна посветлело от мелькнувшей на нём улыбки, прервавшей угрюмую задумчивость его обычного состояния. Перед отправкой из дома он включил эмоциональность искусственного интеллекта на пятьдесят процентов и сейчас, в голосе пса, чувствовалась хорошо сымитированная ирония.
- Вряд ли ты принял в расчёт то, что скорость сигналов, управляющих твоими сервоприводами, во много раз превышает её органические аналоги у живых существ. Как и то, что вместо долгого обучения, например, позволяющего канатоходцу сохранять равновесие, вследствие которого его телом начинают управлять подсознательные автоматизмы сложных рефлексов, тебе достаточно всего лишь произвести вычисления рычагов сил и скорректировать свою траекторию за долю секунды.
   С этими словами они достигли конца перехода и, пройдя через турникеты, поднялись на первый этаж железнодорожного вокзала Монпарнас. После постройки скоростных линий TGV, около пятнадцати лет назад, этот вид транспорта стал самым востребованным в стране, и приобрести билеты перед праздниками на него было очень трудно. К счастью для Себастьяна, никогда не испытывавшего финансовых трудностей, к пассажирам первого класса, билеты которого стоили в два раза дороже, это относилось в несколько меньшей степени, и он легко приобрёл их за полчаса до отправления в одной из многочисленных автоматических касс. Они прошли к перрону через шумную толпу, уже спешащих на рождественские каникулы людей, которые буквально излучали практически осязаемую жизненную силу, и Себастьян заразился их оптимизмом, подойдя к уже ожидающему поезду в радужном настроении.
   Билеты проверялись кондукторами уже после отправления и, найдя свой вагон, Себастьян поднялся в состав первым, отыскивая их места, обозначенные на каждом кресле.  Покрытые красной бахромой, широкие и мягкие сиденья с боковой поддержкой, заставляли себя чувствовать роскошно и вальяжно, погружаясь в мир комфорта и высоких технологий. Выбрав при покупке два места у окна, которые в вагонах первого класса отделялись проходом от двух остальных рядов, Себастьян накинул на одно из сидений заранее приготовленную накидку для пса и удобно устроился на кресле напротив. Цербер, подошедший следом, запрыгнул на своё место и, сделав усталый вид, лёг, положив голову на передние лапы, изредка посматривая на проходящих возле него пассажиров.
   Прошло около получаса и двери вагонов бесшумно закрылись, издав при этом предупреждающий сигнал. Состав плавно тронулся, неспешно устремившись к выезду из города, и, только покинув пределы которого, стал уверенно набирать скорость. За окном, один за другим замелькали сменяющиеся пейзажи, и лишь плавное покачивание, с тихим шелестом ветра снаружи, изредка напоминало смотрящим в окна пассажирам, что они движутся на самом деле.
- Рекорд скорости этого поезда 531 километр в час, сейчас он недотягивает даже до половины своей мощности, – заметил, выглянувший в окно пёс.
- С момента их ввода в эксплуатацию не было ни одной аварии, вероятно, это сделано в угоду безопасности. Ты вычислил скорость по мелькающим вдоль автомобильной дороги, столбам линий электропередач? – заинтересовался Себастьян, окинув взглядом окрестности.
- В моём распоряжении есть более точные приборы. Такие как лазерный радар, одновременно выполняющий функцию дальномера, и, к тому же, я в текущем времени отслеживаю наши передвижения по системе GPS, – понизив голос из чувства такта, вежливо поправил его Цербер.
- Кстати, о системе навигации, напомни мне - каким маршрутом передвигался Томас, вплоть до исчезновения в Фигерасе, – сменил тему Себастьян.
- Согласно данным сотовой компании, он выехал из Парижа поездом, с того же вокзала что и мы, направившись в Тулон. Дальше, он передвигался очень медленно, вероятно пешком, вплоть до Сан-Тропе, откуда, исходя опять же из скорости движения, отправился поездом в Канны, затем в Ниццу. Из Ниццы,  проведя там несколько дней, выехал в Перпиньон, и, через день, в Аржелес-сюр-мер, в окрестностях которого провёл несколько недель, вплоть до отправки в Фигерас. Во время путешествия в Испанию, средняя скорость передвижения равнялась 19-ти километрам в час, вероятнее всего передвижения осуществлялись на велосипеде, – Цербер закончил свой длинный монолог, и демонстративно зевнул, изобразив усталый вид.
   Себастьяна на какое-то  мгновение взяло сомнение, - не будучи полностью уверенным в правильности принятого им решения, он поколебался нескольких мгновений и, переведя взгляд на пса, покачал головой:
- Вероятность того что мы застанем его в испанском городе очень мала, тем не менее, эту версию необходимо проверить прежде всего. Что с его банковскими счетами, можешь проверить последние операции?
- Единственная, незаблокированная центральным банком кредитка, последний раз использовалась в почтовом банке Перпиньона месяц назад. Был снят весь перевод пособия по бедности, составляющий 407 евро. С тех пор, никаких операций не производилось и поступившее пять дней назад пособие за декабрь, остаётся нетронутым.
- Странно, – мрачно помолчав, ответил Себастьян, – люди, живущие на такие гроши, должны считать каждый день до следующей выплаты, едва сводя концы с концами. То, что он не появился в банке, наводит на определённые мысли. Впрочем, не будем гадать, - разберёмся во всём добравшись до места.
   Поезд мчался вперёд, рассекая воздух своей идеальной аэродинамической формой, и при этом, в почти абсолютной тишине, казалось, будто он парил над рельсами на мягкой магнитной подушке, настолько ровным и плавным был этот стремительный полёт.
                4,
   Приближаясь к Марселю, он замедлил свой ход и, постояв несколько минут у вокзала Сан-Шарль, двинулся дальше уже вдоль побережья. Изредка, в окнах стали появляться и исчезать, искрящиеся в лучах яркого полуденного солнца, заливы средиземноморья, убранные природой в  причудливую, но небрежно подогнанную оправу прибережных скал, о которые разбивались бурлящие потоки набегающих волн. Вглядываясь вдаль, туда, где на линии горизонта небо смыкалась с морской гладью, на Себастьяна нахлынули воспоминания, наполнившие его душу тяжёлой печалью. Он вспомнил себя, совсем ещё мальчишкой на пристани Трувиля, машущего рукой белому парусу яхты его родителей, который исчез вдалеке, словно лёгкое облачко, уносимое беспристрастным потоком времени, никогда не возвращающим принятые им подарки.
   Простояв на вокзале Нарбоны полтора часа, – почему-то здесь всегда образовывались непонятные заторы, сковывающие всё движение, состав двинулся вперёд и, примерно через полчаса, достиг Перпиньона. До пересадки на региональный поезд до Фигераса оставалось около часа, и Себастьян решил мельком осмотреть город, немного прогулявшись пешком по его центру. Оставив Цербера в зале ожидания стеречь ручную кладь, оставленную на одном из сидений, он покинул здание вокзала и направился вперёд по широким и солнечным улицам, приветливо встречавшим путешественника. Первое, на что обращал внимание парижанин, это окутывающий его сразу при выходе из поезда необычный, сухой и тёплый воздух,  сменяющий привычный декабрьский холод и сырость столицы. Встречные прохожие были одеты в более лёгкую одежду, позволяющую быть менее стеснённым в движениях, чувствовать себя свободнее и просторнее. Необычная флора, в виде многочисленных пальм, растущих вдоль дорог, создавала впечатление, что приехавший сюда с севера путник находится в гораздо более южных широтах, нежели на самом деле. В целом, прогулка доставила Себастьяну приятное впечатление от чистого, просторного и уютного города и, вернувшись на вокзал, он с восхищением поделился с псом своим приподнятым настроением:
- Чудесное место, – сказал он с плохо скрываемым восторгом, – я так давно не покидал Париж, что контраст от совершенно непохожего с ним города, ощущается возросшим в геометрической прогрессии.
- Вероятно летом, при наименьшей разнице температур, впечатления от путешествия в южные широты не такие сильные, – задумавшись на секунду, кивнул головой Цербер.
- Да, ты прав. Я никогда не понимал, почему практически все жители нашей страны едут в отпуск в августе. Стоит выждать лишь месяц – полтора, и ты сменяешь уже пришедшую на порог унылую и холодную осень, на все ещё продолжающееся тёплое и беспечное лето, с его буйством красок и желаний, словно догоняя ускользающее навсегда время. Все это делает отдых намного более увлекательным и интересным.
   Их разговор прервало объявление об отправляющемся через несколько минут поезде, раздавшееся из внешних динамиков вокзала, и путники направились к остановившемуся у одного из перронов составу. Устроившись на обычных сиденьях, - все вагоны были одного класса, Себастьян окинул взглядом пустой вокзал:
- Похоже, мы чуть ли не единственные пассажиры. В сезон, тебе возможно пришлось бы сидеть в тамбуре, – иронически заметил он глядя на взгромоздившегося на противоположное место Цербера, с невозмутимым видом сканирующего окрестности.
- Думаю, это вызвало бы определённые неудобства, для поднимающихся в вагон пассажиров, – фыркнул в ответ пёс, – порода, выбранная вами в качестве моей оболочки, считается не самой пацифистской. Тем более что путешествие в общественном транспорте с животными, это не самый популярный способ передвижения в экономически развитых странах, – закончил он с победоносным видом, немного задрав к верху нос.
   Остроумие искусственного интеллекта вызвало у Себастьяна лёгкую усмешку и, глядя на его гордый и уверенный вид, он решил не продолжать беседу из чувства такта. Тем временем, состав тронулся и с неспешным ритмом поездов регионального значения, двинулся в сторону видневшихся на горизонте гор.
                5,
   Дальнейшее путешествие было настолько увлекательным, что Себастьян не отрывался от изумительного вида, открывающегося перед взором неискушённых пассажиров. Сначала они следовали вдоль береговой линии, с вздымающимися с другой стороны горами, которые скорее были огромными холмами. На них то и дело виднелись укреплённые форты, оставленные предками с тех времён, когда эти приграничные воды были неспокойны, и в любое время можно было ожидать нападения пиратов или враждебных государств. Затем, достигнув последнего французского города, который носил одноимённое название с компаньоном Себастьяна, состав пополз вверх и пересёк границу с Испанией. Дорога стала петлять и головокружительные виды переброшенных через пропасти длинных мостов, которые, казалось, хрупко висели в воздухе, едва касаясь опорами далёкой земли, стали сменяться длинными туннелями, прорубленными в скалах Пиреней тяжёлым трудом низкооплачиваемых рабочих. Спустившись с гор, поезд легко побежал по цветущей и благоухающей долине страны вечного лета и праздника, приближаясь к цели их путешествия, - видевшегося вдалеке города Фигерас.
   Сойдя с поезда, Себастьян окинул взглядом примыкающие к вокзалу улочки. Близившееся к закату солнце окрашивало черепичные крыши аккуратных домиков в красноватый оттенок. И, ещё более потеплевший воздух, лёгким бризом обдувал незащищённые одеждой участки тела,  создавая иллюзорное ощущение, будто всё это часть одной из сюрреалистичных картин, когда-то жившего здесь известного художника.
- С чего начнём поиск? – взглянул на осматривающего окрестности пса Себастьян, хотя, вероятно, в его электронном мозге роились совершенно другие мысли.
- По данным сотовой компании, есть пересечения его последних маршрутов в нескольких точках. Адрес одной из них есть в базах интернета, - это ночлежка для бездомных, на окраине города. Расчётное время прибытия при передвижении пешком, – тридцать минут, – выпалил разом, уже готовый к вопросу Цербер.
- Что же, отлично. Разомнём, затёкшие после длительной поездки суставы, и заодно подышим свежим испанским воздухом.
   Цербер, воспринявший ответ как инструкцию к действию, кивнул головой и засеменил впереди Себастьяна, указывая направление. Взглянув на них со стороны, можно было подумать, что он следует по хорошо знакомому ему маршруту, проходящему по местам ежедневной прогулки. Через некоторое время, впереди показалось серое трёхэтажное здание, с большим застеклённым холлом. Приблизившись, Себастьян разглядел около него пятнадцать человек, в старой, грязной одежде, сидевших прямо на земле перед закрытыми дверьми. Солнце уже опустилось за горизонт и в сумерках, при свете недавно включившихся уличных фонарей, можно было разглядеть их усталые, потрёпанные нелёгкой жизнью, небритые лица. Присев на бордюр недалеко от них, Себастьян тихо шепнул расположившемуся рядом псу:
- Сейчас, ты сделаешь вид, что ты всегда недоедающий, настоящий пёс, такого же бродяги, как и все здесь присутствующие. Обойди их всех, принюхиваясь к воздуху и виляя хвостом для убедительности, - необходимо выяснить у кого из них, в контактах телефона, остался номер нашего подопечного.
   Цербер направился к ближайшему бродяге, в точности выполняя полученное распоряжение. Это происшествие немного оживило равнодушных ко всему, кроме ужина и ночлега, нищих. Даже у человека в их положении голодное животное вызывало больше сочувствия, нежели находящееся в таком же положении существо, наделённое интеллектом, которое, по всеобщим убеждениям, само было виновно во всех своих бедах.
                6,
   Вернувшись назад, пёс передал Себастьяну результаты своего поиска, который оказался на удивление положительным. Он указал на высокого, худощавого человека, сидевшего у стены. Его потрёпанный и измождённый вид нисколько не выделялся, из общей картины безнадёжного отчаяния и уныния. Приблизившись к нему и присев рядом, Себастьян лучше рассмотрел его усталое лицо, – тёмные, грязные волосы спадали на покатый лоб, обрамлённый низкими, прямыми бровями, контрастирующими с глубоко посаженными глазами и длинным, прямым носом, выделявшимся над опущенными уголками рта и прямоугольным подбородком. При виде подошедшего добермана, его мрачного лица коснулась тень любопытства, – он перевёл взгляд на его хозяина и мрачно улыбнулся:
- Хороший пёс. Вы здесь впервые?
- Да, у меня украли документы и все деньги с кредитками. Сейчас вот думаю, как добраться до Франции?
- Обычное дело среди туристов, кстати, меня зовёт Стефан, – сочувственно произнёс бездомный, протянув шершавую руку с грязными ногтями.
   Сухо ответив на приветствие, Себастьян представился и выдержал небольшую паузу, создав при этом удручённый вид,  для пущей убедительности. Затем, добавил с глубоким вздохом:
- Вообще-то я приехал в эти места по делу.
- Что за дело? – взглянул на него заинтригованный собеседник.
- Мой старый приятель прислал мне смс, с просьбой о помощи. Его преследовали какие-то люди, затем связь прервалась, и вот я здесь, сижу рядом с вами без денег и документов. Так ничего и не узнав о его судьбе.
   Услышав эту историю, Стефан содрогнулся, и на какую-то долю секунды его лицо исказила гримаса ужаса. Казалось, он вспомнил что-то, вызвавшее у него сильный шок:
- Как его звали?
- Томас Вертел, – простодушно ответил Себастьян.
   При звуке этого имени лицо его собеседника побелело от  страха. Он окинул взглядом окрестности, ища там что-то, что доводило его буквально до исступления, но, не обнаружив ничего подозрительного, немного успокоился:
- Я вижу, вы хороший человек и вам можно доверять, – произнёс он шёпотом, немного наклонив голову в сторону Себастьяна, – дело в том, что около трёх недель назад, здесь произошло ужасное происшествие, свидетелем которого я стал по воле случая. Вашего друга избили до смерти два ужасных человека, - никогда не забуду их свирепые лица. Всё, что я успел разглядеть из-за мусорного бака, за которым едва усел спрятаться, это татуировку на шее одного из них – скощённый мушкет, арбалет и алебарду с королевской короной.
    Проговорив всё на одном дыхании, он шумно выдохнул, - казалось, что поделившись ужасной тайной, его покинуло сильное нервное напряжение, владевшее шокированным сознанием всё это время. Новость несколько обескуражила Себастьяна, хотя он и подозревал что-то подобное, но, проделав долгий путь из Парижа, надеялся на благоприятный исход дела. 
- Я не знаю что сказать, – тихо произнёс он через некоторое время, - вы уверенны, что это был именно он?
- Несомненно. На нём была яркая, хорошо запоминающаяся, светлая куртка. Дело в том, что мы с ним успели подружиться, незадолго до этого. И он даже оставил мне свой паспорт, на сохранение, – с этими словами, он достал из внутреннего кармана потрёпанного пиджака завёрнутый в целлофановый пакет предмет, и протянул его Себастьяну.
   Доставая паспорт, для того что бы удостовериться в его подлинности, из него выпал какой-то листок бумаги с хаотичным набором букв. Мельком взглянув на него, Себастьян положил всё к себе в карман, и на несколько минут воцарилось неловкое молчание. Оно прервалось тем, что он сухо попрощался, поблагодарив своего собеседника, и оставил ему свою визитную карточку, двинувшись назад по улице и обдумывая на ходу, что предпринять дальше.
                7,
- Вероятно, неопознанный труп был похоронен на городском кладбище, – заметил, догнавший его Цербер.
- Да, ты прав, – поражённый от того, что эта мысль не пришла ему сразу в голову, Себастьян взглянул на него с одобрением, – далеко до ближайшего комиссариата полиции?
- Он находится рядом с вокзалом, – буркнул пёс, неспешно затрусив по обратной дороге.
   Зайдя в просторный и светлый полицейский участок, разделённый длинной стойкой, перегораживающей всё помещение, за которой сидел дежурный офицер, Себастьян протянул перед собой удостоверение и представился:
- Андре Леман, главное управление уголовной полиции Парижа.
   Худощавый молодой человек среднего роста, с интересом взглянул на удостоверение, переведя изучающий взгляд на Себастьяна. Его ломаные брови, слегка нахмурившиеся на спокойном и уравновешенном лице, говорили о профессиональной недоверчивости и подозрительности:
- Офицер Перез. Что привело вас в наши, столь отдалённые от города света, края?
- Розыск одного, очень важного свидетеля, на показаниях которого построено обвинение против сильной преступной группировки. По нашим данным он скрывался в этом городе, – Себастьян тщательно подбирал выражения, понимая, что малейшее подозрение настроит собеседника против него.
   Его слова произвели должный эффект, и тень недоверия исчезла с лица испанского полицейского, который встал со своего места и приблизился к стойке, приняв серьёзный и сосредоточенный вид:
- Чем конкретно я могу вам помочь?
   Себастьян достал из кармана паспорт и положил его перед собой. Несколько помрачнев, он пересказал историю, поведанную ему нищим Стефаном, добавив немного красок и драматизма, для пущей убедительности. Дослушав всё до конца и без лишних вопросов, офицер поражённо кивнул головой:
- Да, действительно. Три недели назад было открыто уголовное дело по факту убийства бродяги. Но, не найдя при нём никаких документов, его тело было похоронено на городском кладбище. Значит, его звали Томас Вертел, – задумчиво произнёс он, открыл паспорт и, спустя несколько мгновений, добавил, – татуировка, упомянутая вашим свидетелем, принадлежит испанским легионерам. Составив с его слов фоторобот, найти их не составит большого труда, - это лишь вопрос времени. В префектуру, по месту жительства вашего свидетеля, будет выслан акт о смерти и, по желанию родственников, возможно будет произвести перезахоронение. Это всё, или я могу помочь вам чем то ещё?
   Себастьян был несколько шокирован проявленным профессионализмом простого офицера полиции. Горячо поблагодарив его за помощь, он попрощался и вышел на улицу, к ожидавшему у входа Церберу. После трудного дня на него внезапно навалилась тяжёлая усталость и, сняв номер в небольшом, привокзальном отеле, он упал на не расстеленную кровать без чувств, проснувшись уже утром. 
                8,
   Купив билет на ближайший поезд до Перпиньона, они сели в подошедший состав, и Себастьян молча уставился в окно, глядя на удаляющийся испанский город. В голове у него не было никаких мыслей, только огромная и всепоглощающая пустота заполняла его душу. Пустота, которая не оставляла места ничему, кроме себя самой. Поезд неспешно пересёк высокие горные хребты и, спустившись вниз, въехал на территорию Франции. Внезапно, вспомнив о странной записке, выпавшей из паспорта Томаса, Себастьян достал её из кармана и показал Церберу:
- Взгляни на эту надпись.
   Бросив мимолётный взгляд её содержимое, пёс кивнул головой и задумался на мгновенье. После чего, приняв гордый и уверенный вид, – очевидно тщеславие входило в список основных, имитируемых им эмоциональных состояний, он важно произнёс:
- Автор использовал Модифицированный шифр Цезаря. Впервые, его предложил Аббат Тритемеус в 1509 году. Суть в том, что все буквы алфавита нумеруются по порядку, затем, под сообщением подписывается повторяющееся слово-ключ, и номера слова складываются с номером слова-ключа. Если полученная сумма больше 31, из неё вычитают 31. Вновь заменяя числа этой последовательности соответствующими буквами, которые разбиваются на группы произвольной длинны, получаем шифрованный текст. 
- Интересно, – поражённо произнёс Себастьян, – напомни мне, кем он работал до этого?
- Курьером, доставщиком пиццы, охранником. Суть не в этом, – деликатно добавил Цербер, – если мы хотим добраться до спрятанной вещи, чьё местоположение указанно в сообщении, необходимо сойти на этой станции.
   В этот момент, с перрона вокзала Аржелес-сюр-мер раздалось сообщение об отправлении, остановившегося там минуту назад состава. Себастьян возбуждённо вскочил на ноги и бросился к выходу из вагона. Оказавшись на перроне, он перевёл дух и взглянул на выскочившего следом пса, с усмешкой качая головой:
- Ну, ты и шутник. Не мог сказать сразу?
- Я предположил, что ваше подавленное, после провала поисковой операции эмоциональное состояние, возможно скорректировать психологическим приёмом, именуемым разрыв шаблона.
- Ладно, что конкретно было в шифрованном сообщении? – сменил тему, успокоившийся Себастьян.
- Дословно, – “Под левым углом северной стороны часовни, в километре на запад от замка Валми”. Расчётное время прибытия при передвижении пешком, – один час.
- Что же, – посветлев, расправил плечи Себастьян, – никогда не стоит отказываться от возможности немного прогуляться, подышав при этом исключительно свежим воздухом.
   Низкое, декабрьское солнце, освещало бодро шагающего человека с его собакой. Они были единственными путниками в этом, кишащем туристами во время сезона, курортном месте, расположенном на берегу залива, у подножия гор. Поднявшись на сто пятьдесят метров над уровнем моря, они приблизились к большому и красивому замку, построенному в стиле эпохи возрождения. Он был окружён со всех сторон виноградниками и трёхметровой каменной стеной. Его величественное, белое здание, вздымалось над видневшимся внизу городом, словно королевский дворец из старинной  сказки, внезапно оживший во взволнованном воображении созерцающего его путника. Обогнув его с правой стороны, асфальтовая дорога сменилась каменистой грунтовкой и круто пошла в гору. Тяжёлое дыхание Себастьяна, переносившего весь свой вес с ноги на ногу, резко контрастировало с лёгкой и пружинистой трусцой Цербера, не обращавшего никакого внимания на возросшие нагрузки. Дойдя таким образом по петляющей дороге, обрамлённой красивыми, вечнозелёными деревьями, до указанной в шифре часовни, Себастьян остановился, и взглянув на старинное, построенное из отёсанных камней, здание с распятием наверху, перевёл дух.
- Зачем люди поднимаются в горы, прилагая столько неимоверных усилий и подвергая свою жизнь опасности? - спросил подбежавший к нему пёс.
- Об опасности и связанной с ней выработкой адреналина мы с тобой уже говорили, здесь, – Себастьян выдержал небольшую паузу, – есть кое-что ещё. Знаешь, существует такая поговорка – “Нужно прожить свою жизнь так, что бы не было обидно, за бесцельно прожитые годы”. Так вот, если расставить в порядке иерархии ценностей, все вещи, совершив которые человек сможет гордиться, а не сожалеть о прожитой жизни, покорение одной из горных вершин, для большинства, будет в первой тройке. Понимаешь, здесь важен сам факт затраченных на это достижение усилий, – можно легко подняться выше Эвереста, купив билет на любой самолёт или обогнув земной шар на общественном транспорте, но это вряд ли порадует человека в старости, когда он будет оглядываться назад, на прожитую как одно мгновение жизнь. 
- Какие именно ценности могут входить в эту иерархию? – задал ещё один вопрос, не совсем разобравшийся с этим Цербер.
- Обычно гордятся высшим образованием и карьерой, сразу ставящими на голову выше большинства жителей планеты. Естественно, воспитанием, добившихся чего-то в жизни детей. Накоплением материального состояния, - для большинства достаточно даже приобретения собственного дома или квартиры. В безвозвратно утерянной эпохе, главными ценностями были честь и верность, которые ценились дороже жизни - увы, сейчас они не стоят и ломаного гроша. В чём я вижу ещё, преимущество альпинизма, – добавил он, увлёкшись рассказом, - пяти – шести тысячник можно покорить за рекордно короткое время и с тем же результатом, в итоге, что и прочие, занимающие гораздо большее время, достижения в жизни.
                9,
   Прервав свой длинный монолог, Себастьян подошёл к часовне и, найдя указанное место, откопал из земли прямоугольный предмет, завёрнутый в обычный пакет из супермаркета. Аккуратно отряхнув землю, он достал обычную общую тетрадь, подписанную плохо разборчивым подчерком. Это был личный дневник Томаса Вертела, спрятанный здесь по пока ещё непонятным причинам.
- Что же, – задумчиво произнёс он, пролистав несколько первых страниц – в поезде, по дороге в Париж, у нас будет достаточно времени во всём разобраться. 
   Положив его в сумку, переброшенную через плечо, Себастьян подошёл к краю дороги и ещё раз окинул взглядом открывавшуюся перед ним картину. Изумительный вид белевшего, на фоне города, растительности и залива, замка, был словно нанесённого рукой неизвестного художника, в точности там, где он так гармонично сливался с общим пейзажем. Обратная дорога, как показалось Себастьяну, заняла гораздо меньше времени и, вернувшись на вокзал, он благополучно приобрёл билеты до Парижа, пересев в Перпиньоне на скоростной поезд.  Удобно устроившись в вагоне первого класса, он достал дневник Томаса и, открыв его на первой странице, принялся за чтение.
   Видимо, он начал его в самый тяжёлый период своей жизни, когда получил по почте увесистый конверт, присланный из центральной Префектуры Парижа. Шесть долгих лет он ждал этого момента, пройдя через изнурительную, тяжёлую и бессмысленную службу в дисциплинарной армии французского иностранного легиона. Но, ни идеальный послужной список, ни исправно выплачиваемые налоги, с найденной после службы работы, ни законченные по переписке языковые курсы во время службы, - ничто не повлияло на решение бюрократа. Он поставил на доставаемое с замиранием сердца, увесистое досье, собранное с таким трудом, большую и жирную печать – ‘REFUSE’. Этот яркий представитель тупой и беспристрастной бюрократической машины, в упор отказался видеть дату, подписанного в начале службы, контракта, чья копия была приложена к досье. И, так как по французским законам отказ не мог быть необоснованным, дописал в конце – “Недостаточный срок нахождения на территории Франции, пришлите повторное досье через пять лет”.
   Видимо, это жестокая несправедливость полностью сломила его, - окружённый единственными соотечественниками – эмигрантками, выходящими замуж за французов, получающих гражданство через один год и ещё через год разводящимися с ними, он не видел больше ничего позитивного в этой жизни.
   Так, придавившая его тяжёлая реальность, бремя которой стало непосильной ношей, ввергла Томаса в пучину депрессии и свела с человеком, ставшего для него фатальным. Это был китайский психиатр Вунг, который описан на страницах дневника лишь поверхностно. Себастьяну стало понятно лишь то, что именно он был главной причиной его бегства из Парижа и бродяжничества, приведшего к гибели. В последних строках упоминался подслушанный, перед одним из приёмов у психиатра, странный разговор, в котором упоминалось имя Томаса. Поняв, что стал объектом какого-то ужасного заговора, он пустился в бегство.
- Что ты думаешь обо всём этом? – удручённо спросил он Цербера, пересказав ему всё прочитанное.
- Необходимо собрать больше данных о Вунге, – буркнул, мысленно удалившийся на просторы всемирной паутины, Цербер.
 Прошло больше часа. Начавший терять терпение Себастьян, ежеминутно бросающий беспокойные взгляды на отрешённого от реальности пса, вздрогнул, от внезапно раздавшегося знакомого голоса:
- Результат превзошёл самые смелые прогнозы.
   Выслушав всё, что удалось раскопать искусственному  интеллекту за это, весьма продолжительное, по его меркам время, он ошарашенно покачал головой:
- Занеси в ежедневник телефона Вунга  запланированную встречу, сегодня вечером. Мы отправимся к нему в гости, сразу по прибытию в Париж.
   Обратная дорога, пролетевшая в раздумьях о предстоящем разговоре, показалась Себастьяну одним мгновеньем. Сойдя с поезда на том же вокзале, они сели на шестую линию метро и уже через пятнадцать минут вышли на знакомой станции Буасьер. Как оказалось, психиатр жил в том же районе что и Себастьян, на авеню Фош. Перейдя улицу и поднявшись на возвышенность, путники пересекли площадь Виктора Гюго и, пройдя ещё несколько десятков метров, оказались прямо у нужного подъезда. Оставив Цербера у входа, Себастьян вошёл в просторный холл и, поднявшись по лестнице на первый этаж, нажал на кнопку звонка, обозначенного табличкой ‘Психиатр Вунг’.
 
                10,
   Дверь открыл худощавый китаец среднего роста. Его цепкий взгляд изучающе окинул посетителя, немного задержавшись на покрое дорогой одежды и обуви. Так как для большинства европейцев все азиаты были на одно лицо, Себастьян не мог выделить каких-либо особенных черт его лица, отметив лишь широкий лоб, ещё более выделявшийся из-за большой лысины, окаймлённой аккуратно причёсанными, седеющими волосами, – на вид ему было около пятидесяти лет. Сухо поздоровавшись, китаец проводил его в кабинет и, указав на большое и удобное кожаное кресло, сел за письменный стол напротив. На несколько секунд воцарилось молчание. Себастьян мельком окинул взглядом большую и светлую комнату, находящуюся в современном, элитном здании, внешние стены которого были изготовлены целиком из закалённого стекла. Всё вокруг говорило о непомерном честолюбии их владельца, – дорогие, антикварные предметы перемешивалась с постмодернистскими картинами, украшавшими стены, паркет был сделан из дорогой древесины и шикарный персидский ковёр, тонкой ручной работы, усланный под ноги, дополнял общую картину небрежной расточительности.
- Странная штука, избирательная память, – мрачно начал, настроившийся на враждебный лад Себастьян, – выбрав один из множества путей, приведший нас в эту реальность, мы оглядываемся назад и видим лишь  те обстоятельства, которые заставили нас сделать этот выбор, всё остальное же, будто стирается невидимой и неотвратимой силой,  принявшей это судьбоносное решение за нас.
- Это естественный процесс, – Вунг критично подпёр голову кулаком, с поднятым вверх указательным пальцем, – новые воспоминания и переживания накладываются на старые, создавая иллюзию неотвратимости и неизбежности, принятых ранее решений.
  Выдержав небольшую паузу, Себастьян намеренно отзеркалил позу своего собеседника и, бросив на него недружелюбный взгляд, холодно добавил:
- В одной древней стране, время от времени, в пустыню изгонялось животное. “Козёл отпущения”, обрекаемый на верную смерть, уносил с собой людскую вину, очищая их души. Как вы думаете, была бы разрушена иллюзия неотвратимости этого обряда, вернись этот козёл обратно в город?
- Вы привели пример одной из самых фанатичных групп в истории, никогда не подвергавшей сомнению веру в свою нравственность. Несомненно, среди её представителей нашлись бы люди, именуемые ‘maind-guards’, которые не допустили бы  подобного происшествия любой ценой.
- Вероятно, такой человек, отправивший Томаса Вертела в последний путь, нашёлся и у вас, – дерзко выдавил из себя, озлобившийся Себастьян.
   Вунг, словно ожидал чего-то подобного, и с невозмутимым видом кивнул головой, спокойно произнеся:
- Думаете, я настолько рассеян и дезорганизован, что не заметил добавленной в ежедневник записи о новом клиенте? – затем он продолжил, не ожидая ответа на очевидный, риторический вопрос, – я сразу понял, что вас могла привести сюда лишь буйная фантазия, ничем не подкреплённых подозрений. Надеюсь, вы не один из тех недоумков, которые, начитавшись статей о психоанализе, делят психику на воображаемых людей и вопят на весь интернет об убийствах и холокосте.
   Себастьян понял, что в подлой и низкой душе психиатра вряд ли можно будет найти хотя бы тень тех благородных черт, которые делают из тупого и жадного существа, лишённого высоких моральных принципов, настоящего человека:
- Нет, я из тех людей, которые знают всё о некоем онлайн казино под названием Хронос, служащему ширмой для международной организации, занимающейся физическими устранениями.
   Впервые, за время беседы с лица Вунга слетела маска невозмутимости. Он судорожно сжал ручку кресла так, что костяшки его пальцев побелели и нервно прошипел:
- Это блеф. У вас на меня ничего нет. Иначе, я разговаривал бы сейчас с комиссаром полиции.
   Себастьян мрачно улыбнулся. За время его ментального отсутствия в поезде, Церберу удалось вычислить и добыть доказательства, достаточные для ареста всей подпольной организации, услугами которой воспользовался аморальный психиатр:
- Я расскажу вам то, чего не знаете даже вы, – хладнокровно добавил он, бросив презрительный взгляд на своего собеседника, – всё происходит на столе со специальной рулеткой, сыграть на которой можно только после проверки вашей личности службой безопасности и рекомендации одного из участников. Её вы получили от одного из ваших постоянных пациентов, имя которого мне так же известно. Сделав ставку предоплаты и отправив данные клиента на один из электронных адресов, с вами связываются после выполнения заказа, сообщая окончательную сумму расчёта. Оплата исполнителям проводится таким же образом, через выигрыш.
- Чего вы хотите, денег? – произнёс, дрожащим голосом китаец.
   Себастьян почувствовал охватившее его странное безразличие, к этому ничтожному человеку:
- Вряд ли ваши грязные деньги помогут вернуть человека с того света. Я ещё не закончил, – причина, побудившая вас совершить этот поступок, мне так же известна, и она ещё ужаснее.
   Лицо Вунга побелело от страха, он разом осунулся в своём кресле и протянул, дрожащую от нервного напряжения, руку, взяв со стола стакан воды. Расплескав половину его содержимого на пол, он сделал несколько небольших глотков и поставил его обратно.
- В контактах вашего телефона, – добавил Себастьян, – находится один, хорошо знакомый вам номер телефона, с которым, судя по распечатке ваших переговоров, вы поддерживаете тесные отношения, перезваниваясь с абонентом по нескольку раз в неделю. Это некая мадам Шапелето, нанявшая меня для поиска бедного Томаса.
   При этих словах, Вунг окончательно потерял самообладание. Он протянул руку к воротнику рубашки, пытаясь ослабить тугой узел галстука и на его лице появились крупные капли пота, казалось ещё немного, и он упадёт в обморок.
- Вы спросите меня, зачем она это сделала? – неумолимо продолжил Себастьян, – как оказалось, всё очень просто, – вы подбрасывали в почтовые ящики ваших депрессивных пациентов, рекламные проспекты банка вашей знакомой, предварительно, на сеансе, давая установку на их исполнение. Придя в банк, они подписывали контракт и страховали свою жизнь на большую сумму денег, получаемую им после суицида, к которому вы их слегка подталкивали. В случае с Томасом, произошла небольшая заминка, – подслушав часть вашего разговора по телефону, он подался в бега и, не желая терять деньги со страховки, вы обратились в уже известное нам казино. Киллеры, нанятые Хроносом, настигли Томаса в Испании, но, по нелепой случайности, при нём не оказалось документов, без которых его смерь не была официально подтверждена. И вот здесь, вам пришла в голову гениальная мысль, - нанять частного детектива, для розыска пропавшего должника. К вашему несчастью, вы обратились за помощью к человеку, мотивы поступков которого лежат далеко за пределами, обещанного вами материального вознаграждения. Человеку с обострённым чувством справедливости и нерушимыми моральными ценностями, свято соблюдающему свой кодекс чести.
   С этими словами, Себастьян встал со своего кресла и, бросив на поверженного злодея последний взгляд, не дожидаясь ответной реплики, с уверенным видом вышел на улицу.
- Отправь всё, что у нас есть по этому делу, на электронный адрес комиссара Лебёфа, – бросил он, ожидающему у входа, Церберу.
   Раскрытое преступление привело его душу в состояние лёгкости и, неспешно шагая по широкому, песчаному тротуару авеню Фош, Себастьян пребывал в радужном настроении.
   Спустя несколько дней, в газетах появилась статья об отважном комиссаре Лебёфе, арестовавшим ужасающую, по своей циничной алчности, банду мошенников и убийц. А так же, в сотрудничестве с Интерполом, накрывшего нелегальное казино, служившее ширмой для ещё более страшных преступлений. На телефон Себастьяна поступил звонок с неопределившимся номером. Он бросил вопросительный взгляд на Цербера, который приблизился с задумчивым видом.
- Абонент использует IP-телефонию, пройдя через множество скрытых прокси-серверов. Установить его точное местонахождение возможно лишь спустя неопределённое время.
    В недоумении пожав плечами, Себастьян ответил на вызов. В почти абсолютной тишине его кабинета раздался звук усталого голоса мужчины, лет тридцати пяти, звучавший подавленно и тревожно:
- Вы, частный детектив Себастьян Хоуп? – неуверенно спросил он, выдержав небольшую паузу.
- Да, с кем имею честь?
- Томас Вертел.
- Но, как такое возможно? – изумлённый Себастьян растерялся от неожиданности, ведь он ожидал чего угодно, но только не этого.
- Стефан, из Фигераса, передал мне ваш номер телефона. Я вам очень благодарен за помощь, – продолжал он, медленно подбирая слова, – тех двух идиотов, до смерти избивших бедолагу Мойшу Форекса, которому я накануне одолжил свою куртку,  арестовала полиция. Бедный Мойша, – ему и так досталось в жизни. Он отрёкся от своей религии и принял христианство, за что был изгнан из общины с волчьим билетом. Обречённого на вечные скитания и нужду, его не брали даже на самую низкооплачиваемую работу, ни в одном городе.
- Как ужасно, всё то, что вы мне рассказываете, – печально произнёс Себастьян.
- Ничего, своими страданиями он заслужил себе место в лучшем мире. Ещё раз спасибо, – отсоединившись, пробормотал Томас.
   Себастьян задумчиво посмотрел на лучи низкого и холодного декабрьского солнца, едва достигавшие верхушек, огороженных высокими зданиями деревьев, потерявших все свои листья, но продолжающих жить, в надежде на лучшие времена.