Один день Никиты Апары

Проснуться, медленно и небрежно встать с кровати, подойти к окну и спросить себя: «Это уже не сон, или я до сих пор сплю? Боже, как изо рта воняет. У меня кариес что ли?» Вот так, стоя в трусах и тапочках напротив окна, в котором отображается вся моя жизнь — небо, деревья, птицы и говно.
«Прежде чем завоёвывать мир, я почищу зубы», — так говорил Наполеон, а я говорю, что зубы надо чистить сверху-вниз, а не круговыми движениями, ведь таким образом только бактерии размазываешь, или они сразу умирают? А они умирают или я их смываю? А они умирают вообще?
Зайдя в комнату отца, я узрел его лежащим на диване вразвалку. На всю комнату воняет перегаром. Я открыл окна, отец отреагировал на это мычанием и перевернулся лицом к стенке, поджав ноги. Вот он — советский человек в естественной среде обитания.
Сначала сковородка, потом масло, теперь яйцо.
Едрён-батон, как давно у меня не было девушки, — задумался я за столом, — Если посчитать, то около полугода, это 6 месяцев, а это тридцать на шесть, то есть 180 дней без прикосновений к прекрасному полу. Надо это исправить.
Класть краски, ложить краски, покласть, положить, наложить, — с такими мыслями я собирался в колледж на пары живописи.
По пути в колледж я передумал туда идти. У меня же больничный, то есть он у меня закончился, но я могу его продлить. Займусь чем-нибудь более важным. Вокруг тишина, снег идёт, дети скатываются с горки, нарушая тишину. Пойду домой.