Семечко

       Коричневая пуговка валялась на дороге
       Валялась на дороге, в коричневой пыли…
Эту известную песенку неизвестного мне автора я и две мои сестры распевали во весь голос, прыгая и строя рожи всем, кто пытался призвать мелких безобразниц к порядку. А таких было не мало, так-как песенная эпидемия застала нас в самом центре многолюдного рынка в большом южном городе. Мне тогда только исполнилось 9 лет, а сёстрам - 11 и 12. Конечно, нам было чему радоваться. Ведь мы нашли “золотую жилу",вернее – огуречную.
Но это предыстория.Сама история началась ранним утром, когда мама послала нас в магазин. Занять очередь за хлебом. Здесь хочу уточнить. Не за простым хлебом,который в изобилии продавался во всех магазинах, а за тем,знаменитым, который пекли в железнодорожной пекарне малыми партиями. И за которым очереди собирались с самого раннего утра. Мы тогда не знали выражение ”пища богов”, но если боги ели хлеб, то именно тот, который творили в моём городе.
         Когда мама купила хлеб, то отрезала толстую горбушку и разделила её на нас троих, Так-же она дала 30 копеек старшей сестре, наказав ей купить нам по одному мороженому а потом идти домой.  Благодарные маминой щедрости мы со всех ног бросились к рынку. Старшая сестра купила одно мороженое. Мы начали возмущаться, но сестра с хитрой улыбкой пообещала нам, что купит ещё, но попозже.  Раздел же состоялся так – они развалили брикетик на 2 части, а то, что осталось на щепке и обёртке от всего великолепия, отдали мне, сказав, что я месяц тому болела гриппом и мне нельзя холодное, сопроводив эти слова показом двух кулаков и одного лёгкого подзатыльника. Не обращая внимания на мои рыдания сестры направились на рынок. Я поплелась за ними и вот он - наш огуречный "клад". Мы увидели самосвал, с которого на пыльную землю сыпались огромные, зелёно-жёлтые огурцы. Видно, что их просто свалили за ненадобностью. Старшая сестра приказала нам искать в этой куче хорошие, небольшие огурчики. После часа наших усилий мы откопали примерно пять кг. маленьких, пупырчатых огурцов. Попросив у зеленщицы старый платок, мы потащили  их к водопроводу и до блеска помыли каждый из них. Добрая зеленщица разрешила нам разложить наше богатство на краешке её прилавка. И торг пошёл. Мы уже продали примерно половину, заработав около одного рубля. Сестра даже сбегала и купила нам по пломбиру каждой, напрочь забыв о моём страшном гриппе. Вот тут-то мы и дали концерт, сверх меры восхищённые такой удачей, не подозревая, что наше везение на этом окончилось, когда перед нами, с грозным видом, возникла мама.  Схватив меня и сестру за руки она молча повела нас к прилавку зеленщицы. Там, так-же молча забрала у сестры деньги, положила оставшиеся огурцы в сумку и только потом, шепотом, приказала нам идти домой, добавив - ”вечером отцу расскажете, что вы здесь вытворяли!” Нам стало страшно. Отец за такое мог и ремнём всыпать. Мы,глотая слёзы,  поплелись к дому. Около ворот рынка средняя сестра решила не идти на встречу со знакомым ремнём,а попросту сбежать и спрятаться в -“другом городе, где отец нас не найдёт.”- Я тоже решила сбежать вместе с ней, но старшая сестра, махнув на нас рукой, направилась к дому. Вслед ей я, уже почувствовав себя смелее, ехидно закричала -”И расскажи отцу про мороженое на щепке.” Но сестра даже не обернулась, и понурившись, скрылась за углом. Мне стало стыдно и жалко её, но в этот момент средняя сестра пошла в другую сторону и мне пришлось бегом догонять её.
       Приключение продолжилось, но не так, как пишут в книгах.
       Мы слонялись по незнакомым мне улицам несколько часов. Голодные, изнывающие от жары. Только раз нам повезло, когда мы увидели в каком-то большом дворе водопроводную колонку. Там мы напились воды, так-же не позабыв залезть под кран и облиться холодной водой с головы до ног.  Нас прогнала женщина, которая пришла прополоскать стиранные вещи. Видимо, мы не так далеко ушли от дома, так-как женщина пообещала рассказать нашим родителям, что мы бродим по дворам, вместо того, чтобы помогать матери по хозяйству. Мимоходом сорвав по яблоку с дерева около колонки мы опрометью кинулись бежать. Нам было весело, мы чувствовали себя путешественниками и ничего не боялись. Мы даже опять стали петь, и пели “коричневую пуговку” добежав до железнодорожных путей. Коротко посовещавшись, мы пришли к выводу, что до -”другого города”- лучше всего ехать на поезде, тем более, что мы ни разу в жизни на поезде не катались. Сказано-сделано. Старательно посчитав вагоны проезжающего поезда, и придя к выводу, “что вагонов много и места нам хватит” мы с ликующей песней стали храбро лезть на откос. Через несколько шагов я потеряла сандалик. Сняв с другой ноги второй сандалик и забросив его вслед первому,радостно сообщила сестре, что - “в том городе детям никакие сандалии не нужны, потому-что там море, а по берегу без обуви ходят, я в кино видела.” Сестра тоже решила бросить свои сандалии, но тут ей стало их жаль, ведь они были недавно куплены. Мы полезли выше, но вдруг я почувствовала страшную боль в пятке, а подпрыгнув, получила боль в другой ноге. Истошно взвыв я повалилась на бок. Сестра испугано подскочила ко мне и приказала мне не шевелиться. Воя во весь голос я все-таки смогла лежать и не шевелиться, пока сестра вырывала из меня огромные, сухие и твёрдые колючки. Потом она помогла мне встать на очищенное  от колючек место, и пошла искать мои сандалии. Но не нашла, и вернулась в раздумье, что нам делать теперь, как мне идти босиком по колючкам? Решила, что не надо лезть на откос, а идти на вокзал. Дав мне один сандалик, сказала -”Будем прыгать на одной ноге!”- Мы попрыгали. Путь вниз оказался сложнее. Собрав за пару падений самые острые колючки, воя, не хуже паровозного гудка, мы всё таки добрались до спасительного асфальта,и только там долго отдирали их от себя. Жара стояла страшная. Догнав одну женщину, мы попросили её дать нам воды. Женщина вынесла нам воду и мы поплелись дальше. Мы были очень голодны, но просить еду было стыдно, да и страшно, вдруг женщина знает нашу семью и отведёт домой. Так мы бродили до тех пор, пока жара немного не спала. А вокзала всё не было видно. Путь наш пролегал по улице, где стояли симпатичные домики и окна были с внешними подоконниками. Вот на одном таком мы его и увидели. Большое, серое в белую полоску, толстенькое семечко.  Что вкусное – мы знали. Первая его увидела сестра, так-как была выше меня ростом. Схватив его, мигом вытащила ядрышко. Но съесть не успела, я была настороже и вовремя дернула её за руку с воплем.-”половину дай мне, я тоже хочу есть.”- Сестра показала мне кукиш, я вцепилась в неё и драка началась. Как мы дрались, это надо было видеть. Но из зрителей был только один мальчик лет 11, который возник из ворот дома напротив. Но разнимать нас он и не собирался. Его восторг таким зрелищем выражался тем, что он скакал вокруг нас, советовал как заехать по носу побольнее, потом вообще начал улюлюкать “по индейски.” Такого унижения мы не выдержали, разом повернулись и шагнули к нему. Нахала как ветром унесло, мы только и услышали хлопок калитки. Наступила тишина. Сестра разжала кулак. Семечко исчезло, а с ним и все мечты о ”другом городе” Нам он стал не интересен, мы хотели только домой, к маме. Не сговариваясь, мы решительно зашагали обратно. По дороге спросили у двух женщин дорогу. Одна из них, угостив нас лепёшкой и виноградом, провела нас до ворот рынка, откуда всё и началось..
Уже подходя к воротам нашего дома увидели отца. Он стоял и курил. Мы с виноватым видом подошли к нему. Ничего сказано не было, он только открыл калитку и молча пропустил нас во двор. Мама накормила и напоила нас чаем. И тоже ничего не сказала.  Когда пришло время идти спать, старшая сестра шепнула, что её тоже не наказали. Тогда мы вернулись в кухню и попросили у родителей прощение… Мы были дома!
      

( Фото - весенние цвета Лондона. март 2017)