5. Центральный госпиталь ВМФ, г. Балашиха

Памяти полковника медицинской службы Лукманова Марата Фаатовича (15.08.1963 – 24.02.2017).

Цитата из книги «Психическое здоровье ветеранов афганской войны», П.И.Сидоров, С.В.Литвинцев, М.Ф.Лукманов, АГМА, 1999 год: «Всякие компромиссы с внешней опасностью грозили смертельными последствиями, поэтому ведущей формой реагирования становилась ответная, а порой и упреждающая собственная агрессия, причём чем более эффективной и разрушительной она была, тем в большей безопасности ощущал себя комбатант»…

Рецензия от 21.11.2013. на книгу:
Мы все комбатанты с «без правил войны»…
В тылу мы? На линии фронта?
На улицу выйдешь – тень смерти вдали,
И хамства аж до горизонта!

Вернешься обратно? Больница? Погост?
Иль что там ещё ожидает?
Машина… Автобус… Метро… Самолёт…
Не часто, но убивает!

И сколько с войны не вернулось домой?
Статистика цифры считает…
Мы стресс постоянный таскаем с собой,-
Он нас изнутри разъедает.

Угрюмые лица, серьёзен наш взгляд, -
Как-будто идём мы в атаку!
Всех нас отравляет безверия яд
Цинизм преподав как отвагу.

Мы все комбатанты с «незримой войны»…
В тылу иль на линии фронта.
Надеемся – Светлое ждёт нас вдали,
И Радость аж до горизонта!

В Дюртюлинском районе Башкирской АССР родился мальчик - Фаат, а спустя три года в Кузнечихинском районе Казанской области родилась девочка – Ильгамия. Судьба свела их вместе в городе Чирчике. Фаат учился в Ташкентском высшем танковом командном училище. Городской ЗАГС города Чирчика 13 марта 1950 года зарегистрировал новую офицерскую семью. С большой любовью они растили своих детей – дочку и двоих сыновей!

Моё знакомство с Маратом Фаатовичем было очень эмоциональным. Прибыв в 2006 году на должность начальника отдела кадров, меня сразу же отправили брать у него объяснительную. Дискета со служебными документами, привезённая из Медицинской службы ВМФ, была передана дежурному просто так. Полковник медицинской службы Лукманов нарушил инструкцию, не заполнив многострадальную форму-7 при передаче. Мои подозрения, что взять объяснительную с этого человека будет не просто, подтвердились.

Узнав, кто и зачем пришёл в гости, Марат Фаатович немедленно разразился крепкими ругательствами и послал меня по известному всем адресу. «Не бойся солдата, посылающего тебя, а бойся молчуна – он скажет: «Есть! Так точно!», а потом пойдёт и повесится». Именно эта мудрость от преподавателей Самаркандского военного автомобильного училища пришла мне на ум. Я не побежал жаловаться к начальнику госпиталя, а вступил с грозным полковником в диалог.

Через какое-то время наших вулканических препираний я почувствовал лёгкое головокружение. Мысленно выставив впереди себя экран, я продолжал разговор, представляя Марата Фаатовича в экране телевизора, словно зайца из «Ну, погоди!», поющего арию «О, Соле мио» (О, Солнышко моё). Моим заключительным аргументом была непреклонность – никуда отсюда не уйду без бумажки. Презрительно глядя в мою сторону, он щёлкнул мышкой и принтер выкатил рапорт на имя начальника госпиталя с подробным описанием произошедшего на целую страницу. Расписавшись, он невозмутимо передал бумагу мне: «Привет командиру! Всё, я занят!».

Марат Фаатович был Врачом-психотерапевтом с Большой буквы. Всех окружающих людей он считал своими пациентами и без зазрения совести ставил на них свои опыты, делал выводы, писал научные работы. Впоследствии он рассказал, что тогда пытался спровоцировать меня на бесконтрольные эмоции, применяя, в том числе, и гипноз. Оказалось, что «экзамен» я сдал успешно. Общение с таким необычным человеком всегда оставляет яркие воспоминания.

Например, к религии он относился очень своеобразно: «Кысмет! Господи, помилуй!». В исламе существует такое понятие, как судьба. Кысмет можно перевести – на всё воля божья. Объединяя два понятия в одно, он давал понять, что бог един. Но в душе он ощущал себя русским. Я восхищаюсь родителям Марата Фаатовича – они смогли воспитать в своих детях людей мира: русского, украинца и немку. Мы вместе смеялись над придуманной мною шуткой: «Жили-были три татарина: русский, украинец и немец»! Марат Фаатович улыбался, а затем с гордостью произносил: «Я не татарин! Я – башкир»!

Конечно же, он не сразу стал интересоваться психиатрией. В олимпийский 1980-й год Марат Фаатович поступил в Военно-медицинскую академию имени С.М.Кирова в городе Ленинграде. В 1986 году был направлен на Краснознамённый Северный флот где служил начальником медицинской службы подводного крейсера К-424, начальником медицинского пункта 830 военно-строительного отряда военно-медицинского строительного управления Севервоенморстрой. В 1990 году он вернулся в Ленинград и был клиническим ординатором при кафедре психиатрии Военно-медицинской академии имени С.М.Кирова.

Его звезда по-настоящему взошла в 1993 году в Архангельской государственной медицинской академии. Марат Фаатович сначала был преподавателем военно-морской кафедры, затем начальником кафедры военной и экстремальной медицины. В Центральный военно-морской клинический госпиталь полковник медицинской службы Лукманов прибыл в 2001 году на должность заместителя начальника научно-методического центра.

- Хотел бы взлететь, да шары мешают, - так я расшифровал эмблему военного автомобилиста.
- Это не про тебя, - нахмурился Марат Фаатович, - тебе взлететь ничего не мешает!
- А что же притаилось на Ваших погонах? – не унимался я, - Хитрый, как змей, да и выпить не дурак!
- А вот это точно про меня, - лицо военврача расплылось в улыбке, а глаза заблестели озорными искорками.

Марат Фаатович был убеждённым холостяком. Его дети давно выросли, а он любил свободу и независимость. Но однажды… Однажды я встретил его в очень возбуждённом виде. Дело в том, что в марте 2014 года он окончательно рассчитался с военной службой, к госпиталю не имел никакого отношения и был открыт всем ветрам навстречу. Он часто пропадал на месяц или два, а потом при мимолётной встрече он с упоением рассказывал, что был на очередной конференции, что российская психиатрия лучшая в мире, что профессор Осипов гениальнейший человек и так далее, и так далее. Но сейчас у него был особенный торжественно-взволнованный вид:

- Тимурище, ты знаешь, что со мной произошло?
- Не имею абсолютно никакого понятия!
- Ты представляешь, я чуть было не женился!?
- Кысмет, - ответил я с невозмутимым спокойствием, хотя меня распирало от любопытства.
- Господи, помилуй, - парировал он в ответ.
На этом тема женитьбы была наглухо закрыта.

Когда я «подрос и окреп» в глазах Марата Фаатовича, то получил своё прозвище «Тимурище» и возможность прочитать его книгу. Он так трепетно относился к своему детищу, что доверял не каждому. Психическое состояние комбатантов (фр. сombatant - сражающийся) меня не взволновало, но … Углубляясь в чтение, я провёл неожиданные параллели. Возвращая книгу, вложил внутрь свою рецензию. Марат Фаатович с грустью согласился. Он рассказал, как ехал в электричке и видел серьёзные и сосредоточенные лица. Так как все пассажиры являлись в тот момент «его пациентами», военный психиатр не поленился пройти все вагоны. К большому его разочарованию он не встретил ни одного улыбающегося или жизнерадостного человека.

- Ты понимаешь, все! Все они умышленно убивали себя отрицательными эмоциями! А ведь секрет долголетия очень прост: океан смеха и лошадиная доза аскорбиновой кислоты. Прочти Нормана Казинса – «Анатомия болезни с точки зрения пациента», 1979 год. Кстати, у меня есть один пациент, которого я лечу именно таким способом!
- Двое заключённых смотрели из-за тюремной решётки. Один видел грязь, а другой – звёзды, - сказал я в ответ, - просто нужно уметь видеть, учиться видеть!

Однажды мы вместе торопились на работу. Внезапно я остановился у сосны и задрал голову наверх:
- На этой сосне живёт дятел. Люди не замечают его, пробегая мимо. Однажды я снял на телефон, как он работает своей головой. Иногда я смотрю это видео и мне становится весело. Я учусь видеть! Кстати, на соснах возле гаражей живут белки. Представляете удивлённые лица прохожих, мол, что ты делаешь? На белочку любуюсь!
Марат Фаатович промолчал, погрузившись в раздумья. Подходя к госпиталю, он произнёс:
- Поздней ночью, когда на небе видны звёзды, сходи на Бисерово озеро. Не пожалеешь!

«Задав какой-нибудь вопрос, Маленький принц никогда не отступался, пока не получал ответа». Это в полной мере можно было отнести и к Марату Фаатовичу. Его пытливый ум ставил перед ним различные задачи. Например, решил он создать в госпитале музей. И сразу же загрузил работой всех вокруг! А сам ходил, контролировал, надоедал. И вообще, планов у него было громадьё. Организовать в госпитале творческий вечер профессора Алексея Ильича Осипова. Лично встретиться с Министром обороны России и рассказать ему о проблемах военно-морской медицины. Это из глобального, так и не осуществлённого.

А по мелочи - ещё больше! В его обязанности не входило запоминать Дни рождения сотрудников, но каждый месяц он передавал начальнику госпиталя список с фамилиями и датами рождения. Он знал, что внимание начальства к подчинённому передаёт невидимую положительную энергию, продляющую, пусть даже на секунду, жизнь человеку. А это уже большое дело!

Он мог купить машину, но честно признавался, что вождение – это не его конёк. Иногда я встречал «моего психиатра» на вокзале после очередной конференции. Неизменно с грустным выражением лица он начинал занудствовать, что никогда не сможет научиться водить этот злосчастный автомобиль. Мне не представляло труда определить, какая реплика последует дальше. Дальше лицо Марата Фаатовича становилось умилительно-восхитительным, и он с большой гордостью рассказывал, как профессионально рулит Руслан, его сын. И так было каждый раз.

Как-то раз во время таких повествований, я остановился и сказал, что мы уже приехали:
- Куда?
- Это сюрприз! Читайте надпись.
- «Кафе Чирчик». Ну и что! Ты хочешь кушать?
- Нет, я хочу Вас сфотографировать!

Ему было неприятно, какие-то чувства боролись в нём. Оказавшись в машине после фотосессии, Марат Фаатович изменился. Он не задал вопрос, откуда мне известно про Чирчик (кадровику бессмысленно задавать такие вопросы, он это прекрасно понимал):
- Как в Чирчике назывался центральный бассейн?
- Химик!
- Вот, точно! Там ещё вышка стояла для прыжков и глубина приличная. Меня, маленького мальчика, с дури понесло туда, и я пошёл ко дну. Честно говоря, я уже попрощался с жизнью, но моя сестра вытолкала меня наружу! Представляешь, она спасла мне жизнь!
После этого Марат Фаатович загорелся приобретением тура по Узбекистану. Это стало его навязчивой идеей!

Белый был его любимым цветом. Кругом грязь, серость. И вдруг посреди этого «великолепия» появлялся седой мужчина с белой бородой. У него белые футболка, спортивный костюм, кроссовки. Он идёт, опираясь на светлую трость, обязательно в тёмных солнцезащитных очках. Марат Фаатович был заметен издалека. Однажды он внезапно остановился и уставился на сосну. Не стал его отвлекать, прошёл мимо. Честно говоря, я тоже побывал на Бисеровом озере поздней ночью. Стоя один под звёздным небом, я получил колоссальный заряд положительных эмоций.

Празднование Нового 2017 года закончилось. С чувством выполненного долга Марат Фаатович выставил искусственную ёлку на балкон. Постирав носки и белую футболку, он повесил их сушиться также на балконе. Затем он лёг спать и уснул навсегда. Бездыханное тело Лукманова Марата Фаатовича было обнаружено 24 февраля 2017 года. Он мирно спал в своей постели, в своей излюбленной позе – на животе.

Я не видел его мёртвое тело, а значит для меня он не умер. Просто Марат Фаатович во всём белом отправился на очередную конференцию, симпозиум, встречу. Да, да! Именно встречу! Я уверен, что именно сейчас он с настойчивым занудством бубнит своим маме и папе про «принцип гнилой картошки». Дело в том, что приезжая в Волгоград, он постоянно отчитывал своих родителей, что:
голодные времена давно прошли,
картошка продаётся в магазине в любое время года,
перебирая запасы на зиму, они автоматически выбирают для еды подгнивающие клубни, оставляя свежие на потом,
в течение всей зимы они откладывают лучшее на потом,
в течение всей зимы они едят гнилую картошку.

Эта его философия гнилой картошки как нельзя лучше подходит ко всей нашей суетной жизни. Никогда, слышите, НИКОГДА не оставляйте дела на потом. Потом может быть поздно. Потом… потом катафалк пытался выехать со двора задним ходом. Его корма завиляла на тающем льду и водитель, боясь задеть стоящие автомобили, включил первую передачу. Как только машина пошла вперёд на Купавинских дачах раздались хлопки салютов. Люди праздновали День защитника Отечества, а Марат Фаатович отправился в свой последний путь. Кысмет… Помилуй, Господи… Лучше и не скажешь.
26.02.2017, воскресенье, прощённое воскресенье.

Помянем и вспомним добрым словом семью Лукмановых:
Лукманов Фаат Сахипович (01.04.1926 – 07.08.2010).
Лукманова (Натфуллина) Ильгамия Мингалеевна (23.12.1929 – 25.07.2008).
Лукманов Марат Фаатович (15.08.1963 – 24.02.2017).

ПОСТСКРИПТУМ:

Сыны России

Скромная строевая песня о двух сынах России – Марате и Тимуре!

Песнь первая: «В строю»!

Не смотря на новый Облик
И крутые виражи, -
Офицерскою судьбою
Мы как прежде дорожим!

Мы – Отечества защита!
Его славные сыны!
Как его мы не ругали б!
Всё же мы ему верны!

Мы стоим – сыны России!
Мощным строем! Дружно! В ряд!
В том строю стоят красиво –
Сын – Тимур! и Сын – Марат!

Стоят сыны России!
Стоят - как на Парад!
И в том строю – Тимур,
И в том строю – Марат!

15.08.2009.


Песнь вторая «Всё равно в строю»!

Вот время пролетело…
Один из строя – вон!
Марат в строю остался,
Тимур – на пенсион!

Стоят сыны России!
Стоят - как на Парад!
Не в том строю – Тимур,
Но в том строю Марат!

Пока жива Россия,
То будут охранять
Ребята-офицеры
Её родную пядь!

Стоят в строю красиво
Защитники Руси,
И смотрят, как на диво
На них со всей Земли.

Стоят сыны России!
Стоят как на Парад!
Не в том строю – Тимур,
Но в том строю Марат!

22.02.2012.

Примечание:
1. Первая строевая песня была задумана как шуточное поздравление Марата с его 46-летием.
2. Через полтора года Тимур уволился в запас, пополнив строй гражданских служащих. Но они продолжали делать одно дело.
3. В марте 2014 года Марат плавно вошёл в гражданскую жизнь. Казалось бы, что вместе с Тимуром они опять в едином строю.
4. На 54-м году жизни Марат ушёл… Он незаметно впорхнул в другой строй – небесный. Поэтому третьей строевой песни не будет. Она уже была написана давным-давно одним гениальным человеком.
5. Когда-нибудь Марат и Тимур снова окажутся в едином строю:

До свиданья, друг мой, до свиданья.
Милый мой, ты у меня в груди.
Предназначенное расставанье
Обещает встречу впереди.

До свиданья, друг мой, без руки, без слова,
Не грусти и не печаль бровей, —
В этой жизни умирать не ново,
Но и жить, конечно, не новей.

Сергей Есенин, 1925 год.