Алжирский пленник - часть 33

Из Тарида наш автомобиль помчался вдоль барханов по хорошей асфальтовой дороге, вдоль которой на небольшом расстоянии друг от друга мелькали поселения. Они были не многим больше наших деревень, но их нельзя было бы так назвать; потому что в них были все признаки города: асфальтовые дороги, фонари вдоль тротуаров, каменные и кирпичные дома, мечети, и даже футбольные и баскетбольные площадки, огороженные сеткой, на которых неизменно кто-то гонял мяч.
Дальше дорога свернула к плоскогорью, которое возвышалось бастионом над местностью. Внизу, под небольшими осыпями с нагромождениями скал, тянулись оазисы с огромными пальмами, каких не было в Игли, Меду ними виднелись заросли бамбука и огородики. Некоторые были залиты водой, которая была здесь видимо в изобилии. Чернокожие крестьяне, в одиночку и семьями работали на своих огородах или отдыхали в тени пальм за обедом.
Дорога хоть и оставалась асфальтовой, но была местами разрушена скальными обвалами. Прямо над нами громоздились глыбы приличных размеров, упавшие вниз. Некоторые остановились и повисли так, что казалось, вот-вот сползут или перевернуться на нас. Скалы по-видимому были очень древними, судя по их разрушениям и трещинам, которые изрешетили их темно-бурые массивы на кирпичики, отчего казалось, что они, словно застывшая морская пена. Где-то, прямо на скалах, встречались остатки старых построек. Трудно было себе вообразить, как там могли жить люди! Каких усилий и героизма стоило им спускаться с этих скал вниз в оазисы и приносить воду в дома построенные на этих кручах. Среди причудливых камней и трещин чудились их черные силуэты, гордые и воинственные.
Несмотря на красоту и редкую экзотику, мне не удалось сделать ни одного стоящего снимка. Зино, как всегда гнал! Возможно, из боязни попасть под обвал. Я даже заикнуться боялся об остановке, сознавая всю рискованность нашего пути. С нами в машине ехали его друзья из Алжира. Одного звали, как ни странно Джамаль, почти как верблюда. Он и вправду, чем то напоминал этих гордых обитателей пустыни. Был таким же долговязым и горбоносым с черной бородой вокруг квадратных скул, но без усов. Он вызывал уважение и трепет своим строгим одухотворенным лицом. Второго звали Мунир, он был на контрасте улыбчив, без бороды и с обворожительной улыбкой, возможно из-за его торчащих вперед зубов. Мунир был самым молодым из нас. Но я, почему то, сразу заподозрил в нем работника алжирской госбезопасности. Ведь не зря же он приехал так издалека, не на красоты же смотреть. Возможно, его попросили присмотреть за русским, может я шпион?!
Все они: и похожий на верблюда Джамаль и похожий на особиста Мунир и солидный Зино, без умолку болтали почти всю дорогу, что-то с алжирским жаром обсуждали, шутили, и любовались окружающей нас природой не меньше меня. За исключением Ханджа, все были здесь впервые, а Хандж - он же местный, из Игли, был нашим гидом. Проскочив на максимальной скорости все самое красивое, мы, наконец выехали из этих опасных мест на каменистую равнину. Вдали возвышалась еще одно плоскогорье, а над ним длинная плоская гора, похожая на вал с крепостными стенами. Проехав еще несколько километров, мы уперлись в склон небольшой каменистой гряды. У обочины раскорячилось странное сооружение, отдаленно напоминающее славянское капище. По его четырем углам торчали обрубки пальмовых стволов, обмотанных веревками, вместо забора обставленных всяким хламом и бамбуковой порослью. Внутри прятался небольшой навес из тряпок и покрывал. Здесь торговали сувенирами три чернокожих паренька. Как позже выяснилось все трое инвалиды.
Мы оставили машину и пошли осматривать писаницы, которыми были испещрены камни и скалы.
Писаницы - это рисунки древних людей, выбитые в камне. Так их называют у нас в России. Как здесь, я не знаю. Но это изумительные по пластике и многообразию рисунки. Тут их сотни. Такое ощущение, что древние люди устроили первобытную художественную школу под открытым небом, где учили детей и взрослых рисовать. Рисунки были очень разные по уровню и характеру. Одни, видно, очень архаичные, где ноги животных изображались, как у динозавров или слонов, хотя это были коровы или быки с рогами. Некоторые действительно были похожи на динозавров с длинными шеями и маленькими головками. Часто встречались верблюды, страусы и львы. Рисунки более поздние были уже реалистичнее, в них древним художникам прекрасно удавалась пластика животных и их пропорции. Редко, но встречались изображения всадников на конях с круглыми щитами и мечами. Нигде я не увидел изображений людей с луками или копьями, как это часто встречается в Хакасии. Здесь преобладали изображения животных, что говорило о ритуальном характере этих рисунков. За тысячелетия они приобрели мягкие края и очертания, так как выбиты были достаточно глубоко. Трудно понять, какими инструментами они пользовались – камень был очень прочный, ведь почти без изменений донес до нас мысли и образы поколений живших многие тысячелетия назад.
Я постарался подальше уйти от всех, чтобы побыть наедине с этими немыми свидетелями других эпох, и фотографировал все подряд, зная, что эти снимки могут быть интересны в России нашим археологам. Неожиданно наткнулся на других туристов, местную негритянскую семью, которые тоже осматривали рисунки. Женщина в белом халате и платке постаралась незаметно спрятаться за выступами скал, мужчина озадаченно посмотрел на меня. Я поздоровался и поскорее поднялся на вершину гряды, чтобы их не смущать. Отсюда открывался панорамный вид на всю окрестность. С той стороны, откуда мы приехали, простиралось взволнованное море песков, а с другой стороны, прямо передо мной, лежал марсианский пейзаж, почти без растительности, с поблескивающими на солнце каменными плитами. Над этой огромного размера сковородкой возвышался плоский каменный гриб – гора, до которой идти было наверное полчаса, но казалось, что этот путь непреодолим, таким безжизненным и чужим, казалось это пространство. Вскоре ко мне поднялись мои алжирские друзья и мы посидели, полюбовались панорамой.
Я лежал на небольшой песчаной волне, неизвестно откуда здесь среди камней взявшейся и пытался представить, как выглядела эта долина раньше, когда здесь жили все те обитатели каменного «зоопарка», которых мы только что видели изображенными, казалось совсем недавно местными художниками. Возможно, что когда-то тут могли быть джунгли, или травянистые саваны, иначе, откуда здесь появились бы львы, антилопы и страусы.