Политрук Пышкин - мой учитель

Передо мной старая черно-белая фотография конца семидесятых коллектива  Лесно-Конобеевской средней школы. На ней 45 учителей, почти половина  -   мужчины. Я внимательно всматриваюсь в знакомые лица, стараясь вспомнить не только фамилии, но имена и отчества каждого, несмотря на то, что школу закончил  сорок пять лет назад. Многих уже нет в живых, но я  могу часами рассказывать обо всех,  вспоминая годы учебы. Тринадцать учителей – участники Великой Отечественной войны. Несомненно, каждый внес свой вклад в Победу над коварным врагом – германским фашизмом. Сегодня мой рассказ о Григории Тимофеевиче Пышкине, преподававшем нам уроки географии, на которых мы не только приобретали новые знания, но и учились познавать мир. К сожалению, он не был моим классным руководителем, а так хотелось нам, мальчишкам, чтобы быть с ним рядом и слушать, слушать его без устали, и учиться всему, что умел он, во всем подражая любимому учителю. Лишь спустя годы я понял, почему он так самозабвенно рассказывал о Донбассе и Дальнем Востоке: с этими местами связаны его молодые годы – годы проверки себя  и становления характера, годы выбора профессии, которой посвятил всю  жизнь.
   Григорий Тимофеевич родился 4 августа 1911 года в селе Кулики в бедной крестьянской семье. В поисках хорошей жизни его семья подалась на Донбасс, когда Григорий был еще совсем маленьким. В 1928 году в возрасте семнадцати лет он  устроился на работу в шахту на должность помощника шахтера: вместе со сверстниками помогал с помощью лампы освещать забой и строил специальные вентиляционные ходы, которые были так необходимы под землей. Там, в шахте, он понял, как важна взаимовыручка в коллективе и никогда не оставлял в беде своих товарищей: в  момент обвала грунта  помогал им выбираться из-под завалов. В годы первых  пятилеток по комсомольской путевке Пышкин отправляется на строительство железной дороги Чита-Хабаровск, занимается прокладкой железнодорожных путей в районе станций «Амазар», «Ерофей Павлович». Эта дорога имела огромное значение для страны. Вместе с другими рабочими Григорий Пышкин тяжелой киркой вырубал вечную мерзлоту, строил мосты через реки. Пройдя такую суровую закалку там, на Дальнем Востоке, он начал задумываться о профессии учителя, поэтому  поступает в педагогический институт. С 1937 по 1940 сеет «разумное, доброе, вечное» в  школах Дальнего Востока, продвигаясь вместе со строительными бригадами в сторону Хабаровска. В начале 1940 его неожиданно призывают в армию в довольно солидном возрасте – 29 лет. Видно, такие образованные и ответственные люди были в том момент там нужнее.
   Война застала моего учителя в Средней Азии.  Через несколько месяцев после начала войны вступил в партию. После  прохождения ускоренных курсов его назначают на должность политрука. Институт военных комиссаров был введен в средине июля 1941 года во всех полках и дивизиях, штабах, военно-учебных заведениях и учреждениях армии и флота, а в ротах, батареях, эскадронах военные должности политических руководителей (политруков). Введение должностей военных комиссаров было вызвано тяжелыми условиями начального периода войны, когда над  нашей Родиной нависла смертельная опасность,  и враг рвался к Москве. Политруки должны были всемерно помогать командирам, укреплять их авторитет и строго контролировать проведение в жизнь всех приказов вышестоящего командования. Священной обязанностью военных комиссаров и политруков являлись личное бесстрашие, мужество и героизм в боях с немецко-фашистскими захватчиками. Гитлеровцы в своих преступных планах разгрома нашей армии с особой  ненавистью и звериной злобой относились к политическим работникам. В официальном «Распоряжении о комиссарах» гитлеровского командования от 6 июня 1941 года указывалось, что на политических комиссаров «не распространяется защита, предоставляемая военнопленным международным правом» и что «их следует уничтожать». Григорий Тимофеевич Пышкин с честью выполнил поставленные перед ним задачи, показывая лично в боях с фашистами образцы мужества, смелости и отваги.
    В 1943 году его направляют на курсы военных командиров. Получив после окончания курсов звание лейтенанта, спешит на передовую, так как хорошо понимает, что нужен там, где бьются с врагом его товарищи.  Его назначают командиром взвода автоматчиков. Молодой офицер умело применяет полученные знания на практике, обучая подчиненных тактическому ведению боя. Это помогает сохранить жизнь большинства подчиненных на протяжении многих месяцев. В этом же году Пышкин попадает в ряды отдельной Приморской армии, участвует в обороне Керчи и Новороссийска.  Помню со школьных лет об одном эпизоде из фронтовых будней учителя, услышанного на уроке географии, при изучении одной из тем.
   Григорий Тимофеевич получил приказ от командования вместе со своим взводом отбить у фашистов высоту со странным название «Сахарная головка», непосредственно прилегающей к Севастополю. Эта высота имела огромное стратегическое значение, и потеря ее любой из сторон означала неминуемое поражение. Вот почему и наши солдаты, и немцы  стремились захватить ее,  и во что бы то ни стало удержать: высота неоднократно переходила из рук в руки.  Сахарной она  называлась потому, что ее вершина была покрыта белым камнем. Рано утром, предварительно изучив местность, взвод Пышкина начал атаку. Через полтора часа высота была взята с минимальными потерями, и бойцы  закрепились на самом верху, казалось, неприступной горы.   Метров в тридцати от вершины, почти по всему периметру была обустроена траншея, в которой находились немцы, поливавшие в сторону наших солдат из автоматов. Перед траншеей находился небольшой окопчик: из него время от времени появлялся немец и швырял гранаты в сторону взвода, очень досаждая своими выходками нашим солдатам. Тогда Григорий Тимофеевич, решив взять на себя ответственное дело по ликвидации неприятеля, пополз к окопу. Захватив гранату – «лимонку», привстав на колени, с силой швырнул командир гранату в окоп. Когда после взрыва рассеялся дым, все увидели развороченный окоп и трупы десятка фашистов, выброшенных взрывной  волной на несколько метров от укрытия. Однако, еще много немцев по-прежнему оставалось в траншее. Григорий Тимофеевич решает брать траншею с боем. Громко крикнув: «Вперед, ребята!», - он устремился в сторону вооруженных до зубов, совсем не желавших сложить оружие, фашистов. Вдруг командир почувствовал, что его левая рука стала тяжелой, такой, что ее невозможно было поднять. «Ранили», - успел только подумать лейтенант и упал. К нему подбежала санитарочка и оттащила в сторону. Подчиненные Пышкина добили противника и заняли выгодную позицию, а его отправили в Симферопольский госпиталь.
   После лечения,  совсем еще не окрепшего лейтенанта,  направляют в запасной полк для  восстановления сил. В 1944 году он попадает в 4-ую Гвардейскую танковую армию: 25-й танковый корпус 175-й танковой дивизии, в батальон под командование генерал-лейтенанта Фоминых. Армию сразу же перебросили на знаменитый Кантемировский плацдарм. Второй танковый батальон и автоматчики, в том числе  взвод  под командованием Григория Тимофеевича прорвали оборону фашистов на участке  шириной 60 км и прошли в глубину тыла врага на 80 км. Четыре танка и взвод автоматчиков лейтенанта Пышкина получили задание провести разведку боем в селе, которое находилось в трех километрах от местонахождения батальона. Через полчаса танки подошли к селу. Там оказались самоходки противника, миномет, пулемет и почти два десятка фрицев. Пока автоматчики «занимались» солдатами, танкисты уничтожили минометный и пулеметный расчеты. Снарядом, выпущенным из танка вдогонку удирающей самоходки, уничтожили и ее.
    После удачной вылазки подчиненных Пышкина, военные действия в тылу врага временно прекратились. Предстояло переформирование батальона в Восточной Пруссии и подготовка к штурму Берлина. 22 апреля 1945 подошли к окраинам Берлина  с юга от Бранденбургских ворот. Советские войска продвигались стремительно. 1 и 2 мая уже велись уличные бои. В результате этих боев весь Берлинский гарнизон фашистов: 10 генералов, 3 000 офицеров и 67 000 солдат сдались в плен. Юго-восточнее столицы Германии образовалась огромная группировка неприятеля, которая некоторое время сопротивлялась, но потом сложила оружие. В этих боях великолепно проявили себя солдаты Григория Пышкина, который показывал личный пример в каждом бою, как будто этот бой был последним на  войне. Вот такой отважный человек командовал вверенным ему взводом, дорожа каждым своим подчиненным. День Победы моему учителю пришлось встречать в Праге, куда по приказу И.В. Сталина 3 мая маршал Конев, собрав вместе 3-ю и 4-ую танковые Армии, направил  воинов  для освобождения столицы Чехословакии от фашистов. А война для моего учителя Григория Тимофеевича Пышкина, кавалера ордена «Красной звезды» награжденного медалями «За оборону Кавказа», «За освобождение Праги», «За взятие Берлина», «За Победу над Германией»,  завершилась на Дальнем Востоке после разгрома Японии.
   Домой боевой офицер в звании старшего лейтенанта вернулся лишь в январе 46 - го. Летом этого же года он приезжает на родину,  в село Кулики, где знакомится с будущей женой Евдокией Алексеевной, тоже учительницей. Молодые  люди понимают, что влюбились  друг в  друга с первого взгляда,   решают пожениться. С 1 сентября  1947  года  чета Пышкиных  начинает трудиться в Конобеевской средней школе. Григорий Тимофеевич  проработал здесь до 1971 года учителем географии, биологии, зоологии, ботаники. В наших дневниках в основном красовались только  хорошие и отличные оценки. Всем  хотелось получать  «пятерки», потому что  «вырисовывать» их в дневниках так, как  наш учитель  (с какими-то забавными завитушками-хвостиками), не мог никто другой. Они были какие-то фантастические, словно из старинных старославянских книг! Иногда мы, пробуя написать эту забавную цифру, подражая учителю, по-детски радовались, словно какому-то приятному событию, если у кого-то «5» выходила чуть-чуть похожей на образец.  Мы  любили его за великолепное знание предмета и за доброе отношение. А как по-другому? Мы должны были соответствовать стройному, подтянутому, красивому, грамотному учителю,  который отдавал нам все, чем обладал сам. Он постоянно повышал свой профессиональный уровень: много читал дополнительной литературы, выписывал журналы и газеты. Григорий Тимофеевич занимался и общественной работой: на протяжении нескольких лет вел политзанятия с коммунистами колхоза «Путь Ленина», возглавлял  сельскую организацию общества «Знание». 
   Во время работы над материалами очерка о моем учителе,  удалось встретиться со старшей дочкой Г.Т. Пышкина (а всего у него четверо детей!), Лидией Григорьевной, проживающей в селе Польное Конобеево. Я попросил ее поделиться своими воспоминаниями об отце. То, что она рассказала,  будет интересно и вам, дорогие читатели:
- Невозможно вспоминать и рассказывать о папе без слез. Он был очень хорошим отцом! Как бы далеко ни отодвигалось то время, из глубины прошедших лет  я слышу его голос, его слова: «Вы будете жить лучше нас!» Как велика была его вера, как он об этом мечтал! А еще он хотел, чтобы мы никогда не узнали лиха войны. О войне нам рассказывал скупо, не хотел. Он вспоминал свое детство и юность, далекие  30-40-е годы прошлого века, как уехал по комсомольской путевке на Дальний Восток, как строил Комсомольск-на-Амуре, как работал и учился в институте в далеком Благовещенске без поддержки родных. Мы только слышали его забавные  истории и смешные случаи из тех замечательных лет. Его действия, поступки, мысли всегда  подводили меня к вопросу: «А смогли бы мы поступать так, как наш папа?» В повседневной жизни он без окриков, без злости,  без нудных назиданий, очень тонко намекал нам, как поступить в том или ином случае, как решить трудный жизненный вопрос. Порой нам казалось, что своих учеников он любит больше нас. Он часами рассказывал о них: кем-то восхищался, кого-то порицал, о ком-то горько сожалел и вздыхал, а затем садился за стол и до глубокой ночи читал, писал, искал для своих школьных детей что-то такое, что могло их заинтересовать. Если мы ленились дома, готовясь к школе, спрашивал строго на своих уроках и говорил всегда: «Стыдно не знать историю и географию своей страны». Я как-то задала ему вопрос: «Папа, ты вернулся с войны героем, у тебя столько друзей, столько возможностей было уехать в Москву или какой другой город?» На что он ответил так: «Понимаешь, дочка, я устал от войны, от чужих стран, от дальних дорог и думал только о доме и жизни в прекрасном  уголке центра России под названием  Шацкий район. Нет ничего лучше нашего села, тишины, природы,  простых сельских открытых и умных людей, когда утром выходишь за калитку, а тебе со всех сторон несется: «Здравствуйте!» Я очень рад, что пришел с войны живым, что удалось прожить в мирной тишине в память о своих военных друзьях».  И только с возрастом я поняла его щемящую тоску по родным местам... Все мы в неоплатном долгу перед поколением 40-х, давших нам жизнь. Я с большим чувством гордости прошла бы в День Победы с фотографией отца в колонне Бессмертного полка. Я счастлива, что у меня был такой отец! 
    А я горжусь, что у меня был такой замечательный учитель -  Григорий Тимофеевич Пышкин -  уроженец села Кулики, навсегда ставший своим  для села Лесное Конобеево. К сожалению, в августе 1983 года моего учителя не стало.  Но я  помню его и буду помнить, пока живу,  как и всех других со старой  фотографии из прошлого века.