Глава 1- Международный исследовательский центр

.....Так кто ж ты, наконец?
— Я — часть той силы,
что вечно хочет
зла и вечно совершает благо.
И. В. Гете. Фауст


«Как я оказалась здесь?» - проскользнула первая мысль, едва девушка открыла глаза. Она лежала на земле, подмяв под собой траву.  В лицо ярко били лучи солнца, пробившиеся через густую крону деревьев. 
 "Похоже, я в лесу" - подумала она. - «Так, а я – это кто?»
Окинув себя взглядом девушка невольно поёжилась. Из одежды было лишь свободное длинное бежевое одеяние с головы до пят, похожее на мафорий. Оно было в грязных земляных пятнах и местами дико порвано. Дул сильный ветер, хотевший сорвать несчастную одежду. Было зябко и холодно. Голые ноги мёрзли. На улице был конец октября. Это был к сожалению, тот самый октябрь, когда осень полноценно вступает в свои права: разливает повсюду дожди, призывает сильный ветер и вызывает сильную хандру. Хорошо хоть в этот день светило солнце. Но на этом удача спутницы заканчивалась.
В голове было чудовищно пусто. Ни одного ответа. Тело болело, как от многочисленных ударов. Она постаралась подняться, но накатила безумная головная боль, а в спине что-то защемило. От боли у бедняжки округлились глаза. Она аккуратно повернулась с живота на бок и замерла, в ожидании, когда утихнет боль. Закрыла глаза. Тут же возникли вопросы.   
«Кто я, откуда, что делаю здесь? Как меня зовут? Что произошло?» Единственное, что граничило на грани памяти – это ощущение, что должна что-то кому-то сказать. Что-то она сделала неправильно. И всё. На этом все ощущения пропали, уступив место другому чувству. Более древнему, чем сама ложь.
Этим чувством был лишь жуткий звериный страх.
Девушка услышала лай собак и голоса где-то вдали. Что делать? Бежать или выйти к ним?
«Вдруг они помогут мне? Ведь одна она чертовски беспомощна».
 Мысли путались. Голоса приближались. Времени на «подумать» совсем не было. Она боялась, что вряд ли сможет убежать в таком состоянии. Собаки могут напасть и загрысть её насмерть. Она увидела, как свисают длинные слюни у рыжеватой собаки породы боксёр и агрессивно обнажаются зубы при каждом лае. Девушка разглядела через деревья зелёную форму людей. Преодолевая слабость и боль, неспешно поднялась с земли во весь рост, внимательно следя за прибывшими.
И если бы девушка знала, что последующие полгода её будут пытать, оставлять без пищи, подключать провода, бить током, а потом на целый год запрут в одинокой белой комнате, где вся скудная мебель привинчена к полу, то, несомненно, она бы побежала сейчас, что есть духу, невзирая на холод и боли.
Но она не знала этого. Девушка не знала, что не стоит опасаться четвероногих друзей человека. У них есть лишь природные инстинкты и совершенно нет выбора. Стоит опасаться куда более опасного противника, имеющего разум.
Она хотела вспомнить, понять, что происходит, хотела сделать правильно, не доверяя чувствам.
- Вот она! Я вижу её! – закричал один из солдат. Собаки бешено залаяли, как бы подтверждая его слова. 
Девушка поняла, что, что-то не так. Её быстро окружили.
- Подними руки и тогда мы не причиним тебе вреда! – сказал всё тот же солдат, направляя на девушку оружие.
На неё указывали, по меньшей мере, десять автоматов. Тут хочешь - не хочешь, поднимешь руки.
- Я ничего не помню! – сказала девушка. – Пожалуйста, не трогайте меня!
- Молчать! – рявкнули на неё сразу несколько мужчин.
Девушка увидела в их глазах странную злобу и, казалось, страх. Солдаты боялись её.
Но девушка и сама не была сейчас примером мужества. Она дрожала как осиновый лист. На висках выступил пот, а сердце билось как бешеное.
Её попросили опустить руки и протянуть их вперед. На руки надели подобие наручников – толстые черные резиновые жгуты, которые сомкнулись вокруг запястья, и не было ни малейшей возможности хоть как-то их снять. Но на этом не закончилось. На голову надели мешок и ударили электрошокером.
Девушка отключилась, будто упала в чёрную бездну.
***
Она пришла в себя. Хлопала глазами, в надежде что тьма пропадёт, но она не исчезала. Девушка чувствовала себя расплывшейся бесформенной массой. Будто нет тела, а лишь кусок мяса. Ничтожного беспомощного куска с набором всевозможных белков и углеводов. Она не могла пошевелиться, хотя старалась. Девушка хотела кричать, но не могла. Это ощущение не сравнимо ни с какими муками. Как же всё- таки мы зависим от своего тела. Как бесценны возможности ходить, говорить и выражать свои эмоции. Но она ничего этого не могла. Паника накрыла её с головой. А что если это и есть конец? Если это смерть?
За каким грехи ей такое наказание? Хоть бы кто ответил и напомнил. Но по прежнему память не вернулась к ней. Казалось она погружена в омут. А в этом омуте был лишь пожирающий страх неизвестности и беспомощность. 
Но тут уши начали улавливать звуки. Тишина перестала быть оглушающей. Кто-то вставил ключ в замочную скважину и открыл дверь. Включился свет. Глаза пронзила страшная резь. Девушка старалась чаще моргать, чтобы зрение скорее вернулось, и она привыкла к свету. Она очень хотела, чтобы белая пелена, застилающая глаза, наконец исчезла.
Через некоторое время, (которые показались вечностью), девушка смогла разглядеть обстановку и своих посетителей.
Маленькая квадратная комнатка. Серые бетонные стены. Не было окон. Сама она лежала на кровати. Возле неё стояли два человека. Один был в белом халате. Другой в синей униформе. Можно было предположить, что им обоим было около пятидесяти лет. Об этом говорили выпирающие животики, двойные подбородки, хоть и редкие, но заметные глубокие морщинки. Тот, что в белом халате был низкого роста. Человек в синей униформе возвышался над ним как скала.  Их лица были отчего-то раскрасневшимися. В воздухе витал запах алкоголя.
Мужчина в синей униформе и сильным волевым подбородком не сказано ликовал, увидев, что девушка пришла в себя. Этот громила даже своей весёлостью и напускной любезностью внушал страх. Если он не смешно шутил, то все всё равно отчаянно смеялись, не желая вызвать в нём гнев.
- Неужели очухалась! Я уж думал мои бойцы перемудрили!
У этого мужчины был очень странный акцент, похож на белорусский говорок.
- Вашим подчиненным стоило быть осторожным и не портить объект. – укоризненно заявил человек в белом халате. Из кармана он вынул красный футляр и одел круглые очки. От этого его кожа на лице провисла немного вниз. Всем своим видом он напоминал смесь бульдога и таксы. Маленький, морщинистый и обрюзгший.
- Да кто же её знает, что взбредёт ей в голову! Какая удача, что она появилась недалеко от нашего центра.
- А вот это верно. – согласился человек в белом. Он подошёл к девушке поближе. Она умудрилась рассмотреть красную родинку у него правом ухе.
- Вы помните кто вы? – спросил он тоненьким жеманным голосом. Так обычно разговаривают с начальством или идиотами, когда объясняют прописные истины. Вроде мило, но слегка повышенным тоном.
Девушка понемногу начинала чувствовать лицо. Кожа местами покалывала  и зудела. Однако губы её не слушались и она издала нечленораздельный звук, схожий с мычанием.
- Что ж скоро Вы начнёте разговаривать. Милочка, мы нашли Вас возле исследовательского центра. Нам сообщили о том, что Вы являетесь представителем «нового вида».
  При этих словах глаза девушки непонимающе округляются. О чём он говорит?
- Да-да, милочка. Знаете, я впервые вижу такую высокую способность к саморегененерации. Просто удивительно! Пока вы были в отключке мы успели взять кровь, так след от укольчика почти сразу исчез! Восхитительно. Обычно у ваших сотоварищей это занимает около пяти минут. – он говорил это с таким предвкушением, что казалось сейчас запотеют очки.
Несмотря на дружелюбный тон, его глаза были холодными. Они кололи взглядом подобно льду.
- А ещё у нас вырубало всё электричество к хренам! – обвинительно заявил вышибала в синей форме. – Так и не посмотрели хоккей.
Девушка всё это время старалась почувствовать губы или язык, чтобы наконец начать говорить.  Как только перестало колоть во рту, мученица провела языком по пересохшим губам. К девушке вернулся контроль над речью и она сильно прохрипела:
- Я ничего не помню. Помогите мне. Я не знаю кто я.
 Их лица нахмурились.
- Деточка, мы слышим каждый раз какую-нибудь пургу. Не дури мозги! – заявил амбал с диким раздражением.
- Ну это мы проверим в любом случае. – примирительно сказал доктор. – Вы у нас теперь надолго.
- Почему? Зачем я Вам? – тревожно спросила она, прикусывая щеку. Очевидно у неё была такая привычка в минуты крайнего беспокойства.
- Видите ли. Наука не стоит месте. Наука является источником прогресса. Я бы даже сказал его основоположником. Вы и вам подобные пришли из «неоткуда». Мы ничего о вас не знаем. А ваши способности бесценны и безграничны. И опасны. Очень опасны. – тут он сделал паузу.
- Ты что собрался ей всё рассказывать от сотворения мира? Давай быстрее! Домой надо! – проворчал мужчина в синей униформе.
- Сейчас. Так вот. Вам нельзя проявлять свои силы на людях. А те, кто это сделал – отправляют сюда в наш Международный Исследовательский Центр для изучения и наблюдения. Так что деточка, крепись.
Доктор похлопал её по руке, как он думал ободряюще. И они ушли, закрыв дверь и выключив свет.
Вместе со светом казалось, что они погасили и жизнь.  Она лежала и плакала. Слезы затекали в уши. Внутри был жуткий страх. Совсем ничего не помнила и не понимала. Подобно новорожденному, который только пришёл в этот мир. Хотелось только, чтобы пришла мама и успокоила. Да хоть кто-нибудь! Обнял, прижал и успокоил. Но мама не придет. И никто из родных не придет.