Глюкониада

               
Как–то в отпуск я собрался, получил зарплату,        

Есть традиция такая – собрались ребята.

Хорошо повеселились, аж до ночи пили,               

В общем, вечер удался, в отпуск проводили.


Ну а я, как говорится – русская душа:

Пить так, пить, а тормозов нету не шиша.

И неделя пролетела, как звезда с небес,

Понял я, хорош, гулять, где–то рядом бес.


Отходняк с утра начался – сразу в туалет.

Рыголетто я исполнил, как плохой кларнет.

Издавал такие звуки, бедный унитаз!

И за что такие муки терпит он от нас?!


А во рту такая гадость, я бы вам сказал:

Будто конь травы объелся – ночью там стоял.

Я тогда томатный сок, выпил литра три,

Что ж немного полегчало, чёрт его дери.


На диване я лежу, в животе урчит.

Понял, газы там скопились и его пучит,

Что ж на волю так на волю, напрягаюсь я,

Вместо газов вылетает тёплая струя!


Бёдра крепче зажимаю – сразу в туалет,

Будто Чаплин, исполняю я его балет.

Вот проклятая болезнь, чтоб тебе сгореть,

И за что такие муки должен я терпеть?


Вот и вечер на исходе, вроде выжил я.

Ночь гуляет за окном, спит моя семья.

Потом я покрыт холодным, тихо задремал.

– Ты уснула моя радость, – кто–то прошептал.


Приоткрыл глаза немного, вот жена встаёт,

И тихонечко, как кошка на меня ползёт.

Одеяло убирает, сразу хохотать,

Пальцы в рёбра мне вонзает, ну и щекотать!


Я её, побойся Бога, пощади, прошу,

А она сильней хохочет: «Тихо, задушу».

Руку правую подняла: «Видишь, палец сей!»

И в момент его втыкает мне промеж клубней.


Соскочив с кровати мигом в темноте стою,

Мокрый, будто из–под душа на неё смотрю.

Всё нормально, спит родная, дети тоже спят,

Вот кошмары, так кошмары, сам себе не рад.


Лёг, немного оклемался, снова задремал.

Слышу, встала дорогая, я глаза разжал,

А она на стул залезла, тишину храня,

И оттуда, как пантера прямо на меня!


Закричал! Свалился на пол, разбудил детей,

Это надо же такое в голове моей!

Спите, спите, успокойтесь, стал им говорить,

Не пугайтесь дорогие, я воды попить.


И жена давай ругаться: «Одурел алкан?!»

Что ты ночью завелась – лаешь, как Палкан.

На спине лежать не буду, повернусь на бок,

Лёг, закрылся – затаился, как в норе хорёк.


Всё спокойно, все уснули, тишина опять.

Пред глазами лист тетрадный, стал его читать,

А слова, язык сломаешь, да и почерк плох,

Но три слова я запомнил: шлок, тобохл, кротх.


Боже, кошка одурела, прямо на меня!

И давай мне темя грызть пасть в него вонзя.

Оторвать её пытаюсь, а она сильней,

И опять лечу с кровати, снова плачь детей.


Всё кончается когда–то, утро за окном.

Отоспался днём спокойно я нормальным сном.

Погулять, конечно, можно, а неделю пить,

Люди так с ума и сходят, что тут говорить.